Новые тенденции в культурной жизни страны

     Большую  роль в распространении исторических  знаний сыграла книга украинского учёного Иннокентия Гизеля «Синопсис», изданная в Москве в 1678 г. с киевского издания 1674 г. Эта книга – первое печатное историческое произведение – содержала краткий обзор русской истории с древнейших времён до 70-х годов XVII в. Она стала одним из самых популярных книг. Выдержав в дальнейшем около 30 изданий, «Синопсис» на протяжении всего следующего столетия выполнял роль учебника по русской истории.

                                        Славяно-греко-латинская академия.

     В 1687 г. открыли Славяно-греко-латинское училище, впоследствии названное академией. По «привилегии», давшей программу образования, оно должно было стать не только церковным, а общим. Здесь постигали «семена мудрости» из наук гражданских и церковных, «наченше от грамматики, пиитики, риторики, диалектики, философии разумительной, естественной и нравной, даже до богословия», т. е. всю схоластическую школьную премудрость, идущую от средневековья; весь школьный цикл от низших до высших классов, начиная с грамматики и кончая философией (метафизической и натуральной), этикой и богословием. Училище было одновременно высшим и средним учебным заведением. В соответствии с уставом, в училище принимали людей «всякого чина, сана и возраста». В будущем государственные должности могли получить только выпускники школы, за исключением детей «благородных»: их «порода» считалась достаточной гарантией успешной службы на государственном поприще.

     На училище,  или академию, возлагали немалые  надежды. И потому наделили  деньгами и всякими льготами, иммунитетами: профессоров и учащихся, за исключением уголовных дел,  подчинили суду собственной училищной юрисдикции, «блюстителя» же (ректора) – суду патриарха. Приказы не могли входить в их тяжебные дела и проступки. Училище получило библиотеку.

     Первые  преподаватели, профессора были  греки: братья Лихуды, Иоанникий  и Софроний. Учеников для них взяли из школы Печатного двора. В первый год их было 28, на следующий – 32. Шли сюда и отпрыски московской знати, и дети приказных дельцов. Полдюжины учеников ходили в лучших; в их числе – Пётр Васильевич Посников, сын дьяка Посольского приказа, ставший доктором медицины Падуанского университета в Италии.

     Лихуды  составили учебники грамматики, пиитики, риторики, психологии, физики, других предметов. Сами же учили  всем наукам, греческому и латинскому  языкам. Через три года лучшие питомцы переводили книги с обоих языков. Обучение шло очень хорошо. Но против братьев выступил влиятельный недоброжелатель светского образования патриарх иерусалимский Досифей. Его интриги и наветы закончились для Лихудов печалью – их отстранили от любимого дела. Но его продолжили их русские ученики, особенно успешно Ф. Поликарпов и И. С. Головин.

     Новшества  в деле просвещения, образования  затронули Москву и лишь отчасти  – другие города. Вне столицы  грамотность распространялась в  Поморье, Поволжье и некоторых других областях. Уделом основной массы крестьян и посажан оставалась неграмотность. Просвещение, как и многое другое, было привилегией феодалов, духовного чина и богатых торговцев.

                                                  Архитектура и живопись.

Как и другие сферы  русской культуры XVII в., зодчество обнаружило тенденцию к усилению светских мотивов, к «обмирщению», отказу от строгих церковных канонов. Главное, что характеризует архитектуру это времени, - это отход от средневековой строгости и простоты, стремление к внешней нарядности, усиление в ней декоративного начала. «Дивное узорочье» - так сами современники определяли суть новых веяний в зодчестве.

Одним из самых замечательных  светских зданий первой половины XVII в. является Теремной дворец в Московском Кремле, построенный в 1635-1636 гг. русскими зодчими Б. Огурцовым, А. Константиновым, Т. Шарутиным и Л. Ушаковым, которые в великолепных архитектурных формах, декоре этого дворца сумели выразить своё представление о прекрасном, воплотить замечательные черты русского народного искусства. Два пояса многоцветных сверкающих изразцов, резные белокаменные наличники, золоченная кровля, красочные узоры на стенах придавали дворцу живописный, сказочный вид. «Зело пречудные палаты», - говорили о нём современники.

В церковном зодчестве продолжали развиваться традиции шатровой архитектуры, однако в шатровых постройках всё более заметно выступает стремление к внешней нарядности, декоративности убранства. Шатровым тип храма, воплощающий народную, светскую струю в зодчестве, получает широкое распространение в первой половине XVII в. Наиболее эффектным памятника этого типа является Успенская церковь Алексеевского монастыря в Угличе (1628), прозванная в народе «Дивной». Нарядная церковь была построена по заказу Д. М. Пожарского в Медведкове под Москвой.

В Троице-Сергиевом монастыре  была возведена украшенная цветными изразцами церковь Зосимы и Савватия, в Вязьме – богато декорированный небольшой пятишатровый собор.

Культовая архитектура  постепенно утрачивает резкую обособленность от гражданского строительства. Церкви становятся похожими на светские храмы с характерной для них асимметричностью форм. Усложнялись объёмы, к основному массиву здания пристраивались различные пределы и постройки, крытые паперти-галереи и нарядные крыльца, различные части здания соединялись переходами, а в целом оно походило на ансамбль построек. Широкое применение цветных изразцов, фигурного кирпичика, разнообразных декоративных деталей придавало постройкам живописность и нарядность.

Заказчиками церквей всё чаще становились купцы и посадские общины, что играло большую роль в «обмирщении» церковного зодчества. Именно в «посадских» храмах наиболее выразительно проявлялось светское начало, отражались вкусы и настроения демократических слоёв населения. Ярким примером такого рода построек служит церковь Троицы в Никитниках (в Москве), возведённая в 1628-1636 гг. по заказу богатого купца Г. Никитникова. Она представляет собой целый комплекс разнохарактерных, но связанных единым замыслом построек. Своим ассиметричным планом церковь напоминает жилые хоромы. Её отличает исключительное богатство декоративного убранства и жизнерадостность художественного облика. Церковь в Никитниках оказала влияние на целый ряд построек в других городах: на церковь Вознесения в Устюге, построенную по заказу купца Н. Ревякина, Троицкую церковь в Муроме и другие.

Образцом посадского зодчества середины столетия является построенная в Москве по заказу прихожан церковь Рождества богородицы в  Путниках (1649-1652), отличающаяся причудливой композицией разных объёмов и богатством «узорочья». Пять разновысоких шатров, венчающих основное здание, предел и крыльцо, объединяются в единое целое возвышающимся в центре шатром колокольни.

Наиболее яркие образцы  посадского зодчества возникли в  Ярославле, одном из крупнейших торгово-ремесленных центром в России. Богатые ярославские купцы, соревнуясь друг с другом, возводили постройки одну, роскошнее другой. Большинство ярославских церквей превосходили размерами, богатством и обилием убранства столичные постройки этого времени. Их внешний облик совмещал в себе величественную монументальность древних пятиглавых соборов и изысканную нарядность, соответствующую вкусам века. В 1647-1650 гг. по заказу купцов Скрипиных была построена церковь Ильи Пророка, а в 1649-1654 гг. купцы Неждановские возвели ещё более нарядную церковь Иоанна Златоуста, которая составила с построенным позже Владимирской церковью, шатровой колокольней и башнеобразными воротами единый ансамбль. Вершиной ярославского посадского зодчества стала построенная в 1671-1687 гг. церковь Иоанна Предтечи в Толчкове. Торжественная монументальность, обилие архитектурных деталей, гармоничное сочетание золота пятнадцати глав, венчающих основное здание и два придела, с красным тоном кирпичных стен, расцвеченным голубоватым узором изразцов, выделяют этот храм даже среди ярославских церквей. «Ликующей симфонии народной фантазии» назвал его исследователь древнерусской архитектуры Н. Н. Воронин.

Церковь упорно сопротивлялась «обмирщению» культового зодчества, проникновению в него светского начала. Патриарх Никон в 50-х годах запретил возводить шатровые храмы, выдвинув в качестве образца традиционное пятиглавие. В своей строительной деятельности он настойчиво пытался возводить стиль строгого монументализма. В этом стиле были построены Д. Охлебининным и А. Мокеевым Патриаршие палаты в Московском Кремле с большим Крестовым залом – сводчатой палатой без столпов, а также комплекс зданий в Иверском Валдайском монастыре, основанном Никоном (зодчий А. Мокеев).

 Монументальным характером отличается и комплекс зданий Новоиерусалимского монастыря, загородной резиденции патриарха. Его строительство велось с 1656 по 1694 г. начала А. Мокеевым, а затем Я. Бухвостовым. По замыслу Никона, в постройках монастыря должны были повториться главные христианские святыни.  Воскресенский собор строился по образцу Иерусалимского храма «над гробом господним», были использованы его чертежи и модель. Однако строители собора, сохранив в основном план его прототипа, придали внешнему облику специфически русские черты, широко использовав в обработке фасадов и интерьеров многоцветные рельефные изразцы. Соперничество со светской властью, стремление возвысить церковь вынуждало Никона использовать для этого весь арсенал художественных средств, в том числе и гонимое им «узорочье».

Подражая патриарху, крупное  строительство вели и другие церковные  иерархи. Как воплощение идеи о главенстве был задуман ансамбль построек ростовского  митрополичьего двора – Ростовский кремль, возведённый митрополитом Ионой Сысоевичем в 70-80-х годах. Несмотря на явное тяготение к архаизации, к строгости и простоте, мы наблюдаем здесь нарядную декоративность, проявившуюся как в общей композиции ансамбля, так и в отделке ворот, башен и стен.

Попытки церкви воспрепятствовать  «обмирщению» зодчества, проникновению в него народных, светских элементов оказались безуспешными. И в условиях строгой церковной регламентации продолжалось строительство «посадских» храмов, в которых развивалось демократическое направление в зодчестве, светское по своим художественным приёмам. Об этом свидетельствуют церкви Григория Неокесарийского на Большой Полянке, Николы в Хамовниках (в Москве), Троицы в селе Останкине и многое другое.

Стремление к украшению, нарядности заметно и в крепостной архитектуре кремлей и монастырей. Изменил свой облик Московский кремль. Ещё в 1624-1625 гг. на Спасской башне русский зодчий Бажен Огурцов и англичанин Христофор Галовей сделали высокую кирпичную надстройку, богато украшенную белокаменными узорами, а в нишах были поставлены белокаменные «болваны» *.

*Болваны – статуи.

Спустя полвека украшенные изразцами и белокаменной резьбой  шатры появились и на других башнях Кремля. Теряет свой суровый облик  и крепостная архитектура монастырей. Богатой декоративной отделкой были украшены стены и башни Ново-Девичьего, Донского, Данилова, Троице-Сергиева, Спасо-Ефимьева и других монастырей. Нарядный характер придают монастырям и новые пышно декорированные трапезные, колокольни и церкви.

Богатые купцы и дворяне  начинают строить для себя каменные жилые дома. В их строительстве также проявлялось стремление к отходу от традиционной простоты и строгости к богатому декоративному оформлению фасадов. Примером таких зданий могут служить сохранившиеся до настоящего времени в Москве палаты думного дьяка Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной и дом дьяка Ивана Волкова в Харетоньевском переулке. Богатым декоративным убранством отличаются и жилые каменные дома, сохранившиеся в Ярославле, Калуге, Нижнем Новгороде и в других городах.

Дальнейшее развитие русского зодчества привело к возникновению в конце столетия так называемого нарышкинского стиля (или «московского барокко»). Заметную роль в оформлении этого стиля сыграла западно - европейская культура. Характерными чертами нового стиля являлись чёткость и симметричность композиции, подчёркнутая устремлённость ввысь, многоярусность, тщательная разработка деталей при сохранении и развитии приёмов многоцветной декоративной обработки здания (декоративная резьба по белому камню, цветные изразцы, раскраска фасадов).

Одним из самых замечательных  памятников этого стиля – церковь  Покрова в Филях, построенная  в 1690-1693 гг. братом царицы Л. К. Нарышкиным. По композиционным приёмам и деталям  убранства к ней очень близка церковь в селе Уборы под Москвой, сооружённая зодчим Я. Бухвостовым. Другими образцами этого стиля являются трапезная Троице-Сергиева монастыря, многоярусная колокольня Ново-Девичьего монастыря, сплошь покрытый многоцветными изразцами Крутицкий теремок (зодчий О. Старцев), соборы в Рязани и Астрахани, соборы Иосифо-Волоколамского и Донского монастырей и другие памятники. Черты этого стиля проявились и в зданиях общественного характера – в богато – украшенном белокаменной резьбой здании Печатного двора (1679) и в Сухаревой башне, построенной в 1692-1701 гг. зодчим М. Чоглоковым.

«Московским барокко» завершается  развитие древнерусской архитектуры  и вместе с тем начинается история  архитектуры XVII столетия.

Общий для русской  культуры XVII в. процесс «обмирщения» затронул и живопись. Новые явления в живописи начали проявляться с середины столетия. Главным из них было становление и развитие реалистических тенденций. Художники этого времени стремились отразить в своём искусстве и донести до сознания современников прелесть земного, материального, радость земного бытия.  В рамках религиозной живописи развивается бытовой жанр, появляется портретная живопись

Художественным центром, откуда шли новые реалистические тенденции, стала Оружейная палата, которую с 1655 г. возглавил боярин Б. М. Хитрово, тонкий ценитель и знаток искусства. Во главе нового направления стоял мастер Оружейной палаты С. Ф. Ушаков (1626-1686). Вместе с ним работали Яков    

 Казанец, Георгий Зиновьев, Степан Резанец, Фёдор Зубов, Иосиф Владимиров и многие другие выдающиеся живописцы. С это средой связаны первые попытки дать теоретическое обоснование новому направлению. Своего рода манифестом его стал трактат о живописи Иосифа Владимирова, написанный им в 1664 г. в форме послания к Симону Ушакову. Выступая против слепого преклонения перед стариной, он утверждал, что искусство должно быть близким к природе и радовать человека, а не подавлять его мрачными образами. По его мнению, «премудрый художник», что «видит и слышит, то и начертывает в образах или лицах и согласно слуху или веденью уподобляет». Он резко протестовал против канонической регламентации искусства. И. Владимиров положительно оценивал западное искусство и приводил доводы в его защиту.