Влияние мотива и цели на квалификацию преступлений

Данным разъяснением руководствуется суд при оценке мотива "иная личная заинтересованность"по делам о должностных преступлениях.Так, квалифицируя действия К. по ст. 292 УК РФ, суд делает следующий акцент: "Наличие личной заинтересованности при внесении в протокол обыска заведомо ложных сведений суд усматривает в желании К.придать своим действиям,равно как и остальных подсудимых,участвовавших в проведении обыска в с. Нагорном,законный характер по изъятию имущества у Д."85.

Круг мотивов, характеризующих  личную заинтересованность,свидетельствует об антисоциальных,антиобщественных интересах лица,допускающего злоупотребление должностными полномочиями,служебный подлог, о его стремлении извлечь выгоду для себя, своих родных или близких. В связи с этим обоснованно высказывается мнение, что ложно понятые интересы службы,исходя из которых действует виновный, не могут быть отнесены к иной личной заинтересованности.В подобном случае у лица нет того антисоциального интереса, который придает служебному подлогу характер преступления.Следовательно,мотив личной заинтересованности в силу этого не включает в себя мотив ложно понятого интереса службы.

Руководствуются суды и п. 14 упомянутого  выше Постановления Пленума Верховного Суда СССР № 4от 30 марта 1990 г.,в котором  указывается: "Если законодательством...в качестве обязательного признака состава уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением,а также должностного(служебного)подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность,суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства,от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств".Так, старший государственный инспектор Ханкайской рыбоохраны Приморрыбвода У-в был обвинен в совершении преступления,предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.Предварительное следствие квалифицировало содеянное У-вым, как злоупотребление должностными полномочиями,совершенное из корыстной и иной личной заинтересованности.Однако суд,исследовав обстоятельства дела, не согласился с предъявленным обвинением и исключил из него квалифицирующий признак "совершение злоупотребления из корыстной заинтересованности".В приговоре указывается: "В качестве премии У-ву было выплачено20 руб. 88 коп., исходя из этого суд считает, что,составляя ложный протокол,он не преследовал корыстной заинтересованности.У-ву ничего не мешало внести заведомо ложные сведения во все протоколы и получить большую премию,но он не сделал этого"86.

§2.3Влияние мотива и  цели на разграничение преступлений и проступков

Важнейшим понятием, связанным с  правоприменительной деятельностью  правоохранительных органов и центральной  стадией применения уголовного закона, является квалификация преступлений,под  которой понимается установление и  юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления,предусмотренного уголовно-правовой нормой87.

Значение квалификации трудно переоценить.Базируясь  на составе преступления как основании  уголовной ответственности,она выполняет функцию отграничения преступлений как от правомерного поведения, так и от проступков,а также смежных преступлений между собой.Правильная квалификация служит предпосылкой соблюдения законности при разрешении уголовных дел,поскольку выбор нормы, подлежащей применению,осуществляется в процессе квалификации88.

Существенная роль в разрешении указанных задач принадлежит  субъективной стороне, в том числе  мотиву и цели. По данным Р.И. Михеева,А.И. Рарога, других ученых и исследователей разных лет примерно каждая третья судебная ошибка стабильно связана с неправильным установлением формы вины, а в ... случаев неправильной квалификации судебные ошибки связаны с теми или иными признаками субъективной стороны преступления89.

Благодаря своим социально-правовым свойствам,реализуемым и уголовно-правовых функциях, вина,мотив и цель,выступая субъективными основаниями уголовной ответственности,оказывают существенную помощь в отграничении преступлений от иных антиобщественных деяний, помогают разграничить общеуголовные и воинские преступления,а последние– между собой.

Вывод об указанном значении субъективной стороны в квалификации преступлений соответствует положениям действующего законодательства и подтверждается результатами различных исследований.

Чтобы определить преступность деяния, необходимо его общественную опасность  дополнить другими признаками,способными в каждом конкретном случае наиболее полно охарактеризовать определенную форму преступного поведения,исходя из такого системного принципа криминализации,как полнота состава90.

К числу таких признаков наряду с другими принадлежат вина, мотив  и цель. Исходя из своих важных социально-правовых функций, они призваны оказать существенную помощь в разграничении воинских преступлений и иных форм антисоциального поведения.

Воздействуя на характер общественной опасности деяния, рассматриваемые  признаки способны,во-первых, повышать ее до уровня преступления и при  этом выступать одними из субъективных оснований уголовной ответственности  за некоторые воинские правонарушения.

Во-вторых,вина, мотив и цель обладают обратным свойством– понижать общественную опасность деяний, сводя ее в ряде случаев до характера,свойственного  проступку, и тем самым также  отграничивают воинские преступления от иных деяний,совершаемых военнослужащими.

В-третьих,признаки субъективной стороны, характеризуя личность правонарушителя,также  влияют на общественную опасность содеянного,которая  зависит не только от опасности действия(бездействия),но и от других показателей,в частности,от данных о субъекте и содержания субъективной стороны. Правда,как обоснованно отмечается в литературе,решающее значение для перевода деяния из преступления в проступок это обстоятельство и имеет лишь в том случае,если само действие или бездействие не представляет большой общественной опасности.

Преступления указанных групп  разграничиваются по многим признакам  объективной и субъективной стороны. Не преувеличивая роли субъективной стороны, продемонстрируем их место  в этом процессе.

Сложность в разграничении преступления и проступка возникает, в частности, при оценке отдельных пограничных случаев.

Так, по уголовному делу Боровика и  других было установлено,что этот военнослужащий совместно с двумя сослуживцами совершил криминальное оставление службы и, находясь вне части, отказался выполнить приказ командира взвода старшего лейтенанта Степанова о немедленном возвращении на службу, ушел на частную квартиру, где организовал коллективное употребление спиртных напитков.Приговором военного суда Боровик был признан виновным и осужден за самовольное оставление части и групповое неисполнение приказа.

Однако надзорным определением военного суда округа обвинение его  в части неисполнения приказа  офицера Степанова из приговора  было необоснованно исключено и  дело в этой части производством было прекращено за отсутствием в этих действиях Боровика состава неповиновения.

Военная коллегия Верховного суда РФ, исправляя ошибку надзорной инстанции,указала, что Боровик и другие,понимая  требование офицера Степанова как  отданное в порядке службы приказание,умышленно не выполнили его и продолжали оставаться вне части. Тем самым они совершили два различных по своему характеру и объекту посягательства преступления:уклонение от военной службы и деяние против порядка подчиненности91.

Анализируя приведенное дело, следует констатировать,что правильно оценить содеянное по двум статьям позволили мотив и цель действий виновных. Исходя из желания провести время по своему усмотрению,употребить спиртные напитки,военнослужащие приняли решение отлучиться из части с целью временно уклониться от службы. Эта цель явилась способом реализации указанных мотивов и в совокупности с иными признаками содеянного должна получить самостоятельную уголовно-правовую оценку по ныне существующей ст. 337 УК РФ.

Однако на пути достижения поставленной цели возникло объективное препятствие– приказ начальника вернуться в часть, которое не позволило ее реализовать.В связи с этим Боровик скорректировал свое поведение и избрал противоправное средство устранения преграды. Реализация цели временного уклонения от службы не снималась,но на некоторое время была отложена на второй план.

Общепризнанно,что с субъективной стороны сопротивление и принуждение  характеризуются прямым умыслом.При  этом презюмируется,что субъект  данных преступлений должен преследовать специальную цель, направляющую и конкретизирующую умысел: воспрепятствовать соответствующим лицам в выполнении их обязанностей(при сопротивлении)или заставить их нарушить,прекратить,изменить эти обстоятельства в настоящее время или в будущем (при принуждении).В то же время указанные цели деяний должны сознаваться не только виновным,но и потерпевшим,поскольку, не зная о цели применяемого к нему насилия,последний не способен понять,чего от него добиваются.

Так, вследствие неправильной оценки мотива содеянного первоначально был необоснованно осужден военный-строитель рядовой Кравцов.Во время прохождения службы по призыву он был избит сослуживцем Исаевым (осужденным за указанное преступление),в связи с чем более месяца находился на стационарном лечении, а затем переведен в другую часть.Там земляки Исаева систематически угрожали Кравцову расправой,избивали его,заставляли выполнять за себя различную работу.

Поуказанным мотивам Кравцов самовольно оставил часть и уехал к жене,чтобы посоветоваться.На четвертый день он прибыл в военную прокуратуру.

Поскольку Кравцов самовольно оставил  часть не с целью уклонения  от военной службы, а для того чтобы избежать издевательств со стороны сослуживцев,уголовное дело в отношении него было прекращено за отсутствием состава воинского преступления.

По другому делу с аналогичными обстоятельствами практические органы военной юстиции констатировали,что, поскольку военнослужащий уклонился  не от военной службы, а от систематических  издевательств и унижений, его  побег из части лишь формально содержит признаки преступления,в связи с чем оно в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ не может признаваться преступлением92.

Мотивы формируют цель поведения,которая  и определяет направленность умысла в преступлениях рассматриваемой  группы.

Это необходимо иметь в виду в  правоприменительной деятельности и при оценке субъективной стороны  деяния не допускать подмену терминов:мотив  целью и наоборот.

Как показывает изучение уголовных  дел, подобные ошибки нередки в практике военных прокуратур и военных судов,что влечет неправильное применение ими уголовного закона93.

Мотив и цель также являются субъективными  основаниями ответственности за умышленные преступления,квалифицируемыми по общеуголовным нормам о должностных  преступлениях.

Наличие специальных мотивов – корыстной или иной личной заинтересованности– наряду с другим обязательным признаком –существенным вредом – придает должностному правонарушению воинского субъекта необходимый характер общественной опасности,позволяющий отнести его именно к преступлению.Деяние, не имеющее указанных признаков, не образует уголовно наказуемого злоупотребления должностными полномочиями(ст. 285 УК РФ).

Так, не могут рассматриваться как  преступление единичные действия должностного лица, не причинившие существенного  вреда, если они лишены корысти или иной личной заинтересованности.Подобные действия следует рассматривать как должностной проступок, за который лицо может быть наказано лишь в дисциплинарном порядке.

Тем самым воинское должностное  лицо сознает необходимые объективные признаки преступления,благодаря соответствующим субъективным признакам.

Рассмотрим более подробно данное понятие.

Ложно понятые интересы службы являются частью общего понятия – ложно  понимаемых интересов служебной  необходимости.Уголовный закон  ни о том, ни о другом непосредственно не упоминает,поэтому и требуется их анализ.

Служебная необходимость– это исполнение обязанностей по военной службе, это  специфический вид деятельности,могущий  вовсе исключить преступность деяний и условиях несения службы в рядах Вооруженных сил.

Действуя по мотивам реально  существующей служебной необходимости,субъект  моделирует цель и избирает приемлемые средства ее реализации,не вступающие в противоречие с правом. Например,в  соответствии с Дисциплинарным уставом  командир в определенных условиях может принуждать к повиновению своих подчиненных,вплоть до применения против них оружия94.

Оценка же поведения как мотивированного  не объективной служебной необходимостью,а  ложно понятыми интересами службы осуществляется в следующих ситуациях:

Само побуждение действительно  может быть детерминировано интересами службы. Однако если оно соотносится  с антисоциальными целями и способами  их удовлетворения,то только деяние приобретает  качество общественно опасного.

Например,заместитель командира взвода младший сержант Кузнецов,будучи недоволен тем, что подчиненные недобросовестно исполняют свои служебные обязанности,систематически избивал их,полагая, что таким образом он добьется устранения их упущений по службе.

При оценке описанного превышения власти имеющиеся ложно понятые интересы службы должны учитываться как фактор,определяющий направленность деяния на военно-служебные отношения.Кроме того, их следует принять во внимание как обстоятельство,смягчающее ответственность виновного,поскольку само по себе «благое намерение»должностного лица свидетельствует о меньшей глубине антисоциальной мотивации его поведения.