Зимняя война в ленинградских периодических изданиях 1939 – 1940 гг

Глава 3. Советская пропаганда в газетах «Ленинградская правда» и «Смена» в период советско-финляндской войны 1939-1940 гг.

На следующий день после выстрелов близ д. Майнила (26 ноября 1939 г.) в советской печати начинается новый этап антифинляндской  кампании. 27 ноября 1939 года в газетах было сообщено, что 26 ноября в 15 часов 45 минут в километре северо-западнее Майнила на территории СССР разорвалось 7 артиллерийских снарядов. Были «убиты 3 красноармейца и один младший командир, ранено семь красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант»²⁹.

Даже сегодня трудно однозначно сказать с чьей стороны  были произведены эти выстрелы. Среди  исследователей нет единого мнения. Документов, прямо подтверждающих виновность в инцинденте одной из сторон, нет. Есть ряд документов косвенного характера, подтверждающих, что инициатива исходила от Советского Союза. Как уже отмечалось выше, в докладной записке полпреда СССР в Хельсинки В. Деревянского Молотову от 17 ноября 1939 г. было рекомендовано «принять ряд мер для оказания давления на финнов с целью склонить их на уступки: создать обостренно-напряженную обстановку на советско-финляндской границе...»³⁰ и т.д. Это находит свое подтверждение и среди бумаг А.А. Жданова, где «в пакете, датированном временем «Зимней войны», содержатся три записи, касающиеся развязывания этой войны (РЦХИДНИ. Ф. 77. Оп. 3. Д. 163. Л. 312-314.)»³¹. В первой из этих записей содержится программа Жданова, в ряде пунктов которой говорилось, что: 1) к границе должен быть подтянут батальон войск НКВД; 2) происходит инцидент с выстрелами; 3)затем организуется митинг для демонстрации всеобщего возмущения.

Но при  этом нельзя упустить из виду и тот  факт, что одна из финских батарей находилась в непосредственной близости от д. Майнила - в районе Яппиля (Семагино), т.е. в пяти километрах от этой деревни «Кстати, именно оттуда велся артиллерийский огонь, когда через три дня началось наступление частей Красной Армии»³². К тому же, «пограничные конфликтные ситуации с применением оружия были не единичными. Случались они дважды в месяц ранее, в октябре, вблизи этих же мест Карельского перешейка. В частности, по недоразумению 15 октября в районе Белоострова были обстреляны с финской стороны из пулемета советские пограничники в тот момент, когда автомашина с финляндской правительственной делегацией возвращалась после переговоров из Москвы»³³.

Современные историки и публицисты (преимущественно  финские) приходят к выводу, что выстрелы были произведены с советской стороны.

Как уже отмечалось выше, выстрелы близ д. Майнила явились началом нового этапа в антифинляндской кампании. В прессе прозвучали десятки резолюций от рабочих Ленинграда и области. Сообщалось о множестве проведенных митингов. В советской печати выстрелы близ д. Майнила были однозначно оценены, как провокационный обстрел советских войск финляндскими военными частями.

Наряду с  опубликованной нотой советского правительства, которая была вручена посланнику Финляндии Ирие-Коскинену, впервые на страницах газет прозвучали открытые призывы «ответить во сто крат умноженным ударом на удар поджигателей войны»³⁴. Подчеркивалось, что «нашему терпению пришел конец. Пора проучить подлых шавок, лающих на могучий Советский Союз по прямой указке крупных империалистических псов.»³⁵ Здесь же отмечалось и то, что «нынешние горе-правители Финляндии отлично знают, что  финский   народ  против  них,   что  он  за  мир   и  дружбу с  Советским Союзом.»³⁶

Этот этап антифинляндской кампании продолжался 5 дней, до 2 декабря 1939 года (когда в прессе было сообщено об образовании Народного Правительства Финляндии и был опубликован радиоперехват Декларации этого правительства). Но важность этого небольшого этапа очень 

значительна, поскольку  выстрелы у д.Майнила, освещенные в  советской печати того времени, как  агрессия со стороны «финской военщины», подготовили общественное мнение к предстоящей войне. Уже 28 ноября 1939 г. до опубликованной речи Молотова утверждалось, что «Советский Союз не только имеет право, но и обязан принять меры к обеспечению безопасности морских и сухопутных подступов к Ленинграду, население которого равно населению Финляндии.»³⁷

Следующий этап начинается уже в период боевых действий после образования Народного  правительства Финляндии и заканчивается  в конце декабря, когда на страницах газет, по сравнению с первыми днями успешных боевых действий на фронте, все меньше и меньше стало уделяться внимания советско-финляндской войне. Связано это было с тем, что к 12 декабря на Карельском перешейке нашим войскам удалось продвинуться лишь на несколько десятков километров и выйти только к переднему краю главной полосы «линии Маннергейма». Дальнейшие попытки прорвать оборону стоили нам огромных потерь.

Особенно важно отметить, что действиям вооруженных сил  СССР с этого момента придавался миссионерский, освободительный характер. Так, на страницах газет постоянно отмечалось, что «мир и дружбу несет Красная Армия финляндскому пароду»³⁸. И «финский народ хорошо знает, что Советский Союз ему не угрожает. Доказательством этого является сам факт существования Финляндии, получившей свою независимость из рук Советского правительства.»³⁹.1 декабря в городе Териоки, занятом советскими войсками, в противовес официальному финскому правительству, находившемуся в Хельсинки, было образовано Народное Правительство Финляндии во главе с председателем Коммунистической партии Финляндии Отто Вилле Куусиненом. Одновременно с известием об образовании Народного правительства и заключением Договора в советской печати уже открыто начинают говорить о том, что «в Финляндии выступают 2 враждебных между собой лагеря: один из них — это жаждущий мира и дружбы с СССР финский народ, возглавляемый своим народным демократическим правительством. В другом лагере жалкое

меньшинство - кучка политических дельцов, прихвостней  империализма.»⁴⁰

Однако, для советской  пропаганды, направленной прежде всего на свою отечественную аудиторию, использование факта создания «Народного правительства» было вполне целесообразным и удачным. Поскольку оно служило еще одним основанием законности и необходимости военных действий против Финляндии. Внешне все выглядело весьма убедительно: как только мы начали боевые действия с целью обезопасить свои северо-западные границы, народ Финляндии, надеясь на помощь Красной Армии поднялся на борьбу против своего буржуазного правительства. Об истинном положении дел Демократической Республики Финляндии и Финской Народной Армии знали немногие и они не имели возможности сделать эту информацию доступной для всех. В условиях тоталитарной системы с присущей ей сильной организацией карающих и контролирующих органов подобного рода информация просто не могла стать достоянием граждан многомиллионного Советского Союза. Исходя из этих обстоятельств пропаганда могла с большой вероятностью успеха использовать в своих интересах те факты и явления, которые в реальных условиях потерпели полное фиаско. 

Во время  первых побед на советско-финляндском  фронте в советской печати появляется рубрика «В боях с белофиннами», в которой рассказывалось об успехах Красной Армии и Флота. Оперсводки Штаба ЛВО включали в себя обширную информацию об успехах продвижения наших войск и количестве захваченной и уничтоженной техники и живой силы противника. Однако, с середины декабря, когда мы остановились перед главной оборонительной линией финнов, Оперсводки Штаба ЛВО начинают звучать все более лаконично и в конце декабря уже прямо сообщается, что за прошедший день

«на фронте  не произошло  ничего существенного.»  Рубрика  «В  боях с белофиннами» тоже исчезает.

При обзоре этого  этапа нужно упомянуть еще  несколько тем, связанных с советско-финляндской войной: «Скупые оперативные сводки и резко изменившийся тон в оценке боевых действий на Карельском перешейке вызвали недоумение и массу вопросов среди населения.»⁴¹. Как бы отвечая на них, 23 декабря газеты опубликовали «Трехнедельный итог боевых действий в Финляндии. Сообщение Штаба Ленинградского Военного Округа.»⁴². В нем отмечалось, что Красная Армия за этот срок достигла значительных успехов, среднее продвижение в день составило 3,2 км. Цель этой публикации заключалась в попытке показать успешность войны на данный период. Так, говоря о темпе продвижения войск в день (3,2 км.), отмечалось, что «если сравнить этот темп продвижения Красной Армии в районе «линии Маннергейма» с тем, что, делают англо-французские войска в районе «линии Зигфрида», то придется признать, что советские войска имеют серьезный успех, тогда как англо-французские войска топчутся на месте и находятся в состояние полного провала.»⁴³. Однако, в реальности успехи Красной Армии были не столь хороши. Известно, что в конце декабря Главное командование Красной Армии решило прекратить безуспешные атаки «линии Маннергейма» и приступить к тщательной подготовке ее прорыва.

Характерно, что в период советско-финляндской  войны в газетах «Ленинградская правда» и «Смена» с середины декабря 1939 г. появляется рубрика «Суд над бандитами»⁴⁴, что свидетельствует о неспокойной ситуации в городе. Как видно со страниц прессы, в городе увеличилось число преступлений (воровства, хулиганства, бандитских нападений, изнасилований). Во всех этих случаях отягощающим обстоятельством были совершены в условиях затемнения города. Также, серьезным наказаниям подвергались лица, нарушившие  правила  светомаскировки.   Приведу  один   пример:   нарушение

заключалось в том, что  «10 декабря был ярко освещен пивной ларек Василеостровского райпищеторга на острове Декабристов» и «рассматривая это дело, суд руководствовался специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР о суровой ответственности за невыполнение распоряжений органов власти по светомаскировке Ленинграда и его окрестностей радиусом в 100 км. По этому Указу злостные нарушители светомаскировки рассматриваются как подрывающие оборону страны и караются тюремным заключением на срок до 10 лет»⁴⁵. Однако подобных публикаций было незначительное число.

Следующий этап антифинляндской  кампании продолжался с конца декабря 1939 г. (после опубликования трехнедельного итога боевых действий в Финляндии (23.11.39)) до начала февраля 1940 г. (до того момента, когда нашим войскам удалось прорвать «линию Маннергейма» и продолжить успешное наступление). На этом этапе наблюдается явное снижение интереса к боевым действиям. Так как больших успехов на фронте не было, меняется взгляд газет. Если на определенном промежутке предыдущего этапа акцент делался па описание боевых успехов армии, то здесь речь шла в большей степени о жизни города и области на фоне войны. Затрагивались следующие темы, связанные с советско-финляндской войной:

1. Возросло количество материалов, касающихся сбора подарков бойцам Действующей Красной Армии. А с конца февраля 1940 г. появляется самостоятельная рубрика: «Самоотверженным трудом молодые патриоты Ленинграда помогают громить белофиннов»,⁴⁶ которая будет существовать до конца войны. В этой рубрике рассказывалось о самоотверженной работе на предприятиях Ленинграда по выполнению оборонных заказов.
2. Чтобы компенсировать недостаточное количество материалов об успехах   на   фронте   нашей   армии,   в   газетах   появляются   публикации, рассказывающие о зверстве и насилии финской армии по отношению к своему собственному населению. Писали, что «история еще не знала такой чудовищной жестокости, с какой белофинская военщина расправляется с собственным населением. Людей насильно изгоняют из родных мест. Летучие отряды военной жандармерии в тыловых деревнях собирают людей и сопровождают длинные обозы изгнанных из родных мест жителей. Белофинны боятся перехода населения на сторону финской народной армии, которой оно сочувствует»⁴⁷  
3. Оперсводки Штаба ЛВО не содержат на этом этапе ничего существенного. За исключением того, что в середине января 1940 г. было опубликовано сообщение Штаба ЛВО, в котором прямо указывалось, что «за вторую трехнедельку боевых операций в Финляндии на фронте не произошло ничего существенного»⁴⁸ и, что только «внезапно наступившие сильные морозы значительно облегчили положение финских войск»⁴⁹. Однако, это всего лишь одна из причин, не позволившая на первом этапе войны подавить сопротивление финнов. Легче было сослаться на суровые природные условия, чем признать просчеты своего руководства и плохую подготовку к войне.
4. Тем не менее, в конце января появляется рубрика «Герои боев с белофиннами»⁵⁰ и публикуются Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении войсковых частей Красной Армии, начальствующего состава и красноармейцев, отличившихся в боях с белофиннами. Все эти публикации должны были показать, что, несмотря на то, что на фронте нет значительных сдвигов, успешная борьба не перестает идти.

5) 1 января 1940 года был введен новый комплекс ГТО, где одно из ведущих мест занимали лыжи. Это не случайно, поскольку война в Финляндии показала, что войска не умели ходить на лыжах⁵¹. И именно на этом этапе антифинляндской кампании появляется призыв: «Молодежь - на лыжи»⁵². Лыжи, как вид спорта и досуга, начинают активно популяризироваться в советской    печати    (освещаются    организованные   лыжные    соревнования, прогулки и пр.).

Заключительный  этап антифинляндской кампании в  советской печати начинается с середины февраля 1940 г., когда наши войска прорвали «линию Маннергейма».

Увеличивается количество заметок с фронта сообщающих об успехах Красной Армии. Оперсводки Штаба ЛВО становятся более объемными. Со страниц газет все чаще звучит мысль, что «авантюра маннергеймовских банд обречена на провал.»⁵³. После публикации во всех газетах заключенного между СССР и Финляндией мирного договора в советской печати прошла волна поддержки и одобрения внешней политики СССР. В прессе итог войны был однозначен - «новая победа сталинской политики мира». С 21 марта 1940 г. появляются заметки о восторженных встречах вернувшихся с фронта частей Красной Армии⁵⁴.

Итак, антифинляндскую  кампанию в советской печати военного периода можно разбить на четыре этапа:

1. С сообщения о событиях, произошедших близ д. Майнила, до публикации Договора, заключенного между Народным правительством Финляндской Демократической Республики и СССР. На этом этапе общественное мнение было подготовлено к предстоящей войне.
2. С публикации Договора о взаимопомощи и дружбе (2 декабря 1939 г.) до отчета Штаба ЛВО за трехнедельный срок боевых действий (23 декабря 1939 г.). Переломный момент, на протяжении которого лопнули надежды на быстротечность войны. Незначительные успехи на фронте и неподдержка в самой Финляндии Народного правительства не позволяли в советской печати говорить о каких-либо значительных победах Советского Союза в политическом и военном плане.
3. С конца декабря 1939 г. до второй декады февраля 1940 г., когда внимание газет переключается с событий, происходивших на советско-финляндском фронте, на события, происходившие в городе и области. Активность антифинляндской кампании в прессе по сравнению с предыдущими двумя этапами резко падает.
4. С момента, когда паши части Красной Армии успешно перешли в наступление, до публикации доклада В.М. Молотова (30 марта 1940 г.), где был подведен итог войны. На этом этапе антифинляндская кампания резко усилилась.