Западная Римская Империя

В 377 г. гунны захватили Паннонию и  в конце IV - и.1 чале V веков не представляли серьезной опасности для Рима. Как мы знаем, наоборот, римляне охотно вербовали гуннские отряды для достижений своих военно-политических целей. Так  Флавий Азций - один из известнейших римских  политиков, пользовавшихся большим  влиянием при дворе императора Валентиниана III (425-455 гг.), часто использовал наемные  гуннские отряды против других племен - бургундов, вестготов,, франков, багаудов и т. д. Однако в начале 440-х годов  произошло резкое усиление гуннов во главе с, их предводителем Аттилой (433 -453 гг.).

Гунны присоединили к своему союзу ряд  племен и, пользуясь слабостью как  Западной Римской империи, так и  Византии, которая в это время  вела тяжелые войны с вандалами  в Африке и с персами на Евфрате, начали опустошительные набеги на области  Балканского полуострова. С помощью  откупа, а также успешных боевых действий византийцам удалось отразить нападение гуннов и тогда в  начале 450-х годов они вторглись  на территорию Галлии, грабя и сжигая все на своем пути. Полчища гуннов представляли смертельную опасность  не только для галло-римлян, римских  граждан и землевладельцев, но, и  для многочисленных варварских племен, которые жили в Галлии на территории империи и уже успели вкусить  блага римской цивилизации. Против гуннов была создана сильная коалиция, которая состояла из франков, аланов, армориканцев, бургундов, вестготов, саксов, а также военных поселенцев. Антигуннскую коалицию возглавил Флавий Азций, который  ранее охотно использовал их наемные  отряды в интересах империи.

Решающая  битва между коалицией и гуннскими  племенами произошла на Каталаунских полях в июне 451 года. Эта была одна из крупнейших и кровопролитнейших  битв в истории человечества. Готский  исорик Иордан утверждает, что потери с обеих сторон составили огромную цифру в 165 тысяч человек, существуют сведения, что количество убитых доходило до 300 тысяч человек. В результате битвы на Каталаунских полях гунны  потерпели поражение. Их обширное и непрочное государственное образование стало распадаться, а вскоре после смерти предводителя Аттилы (453 год) оно окончательно развалилось.

На  некоторое время гуннская опасность  сплотила друг с другом разнородные  силы вокруг империи, но сразу же после  Каталаунской победы и после отражения  гуннского вторжения процессы внутреннего  разъединения империи усилились. Варварские королевства одно за другим переставали  считаться с императорами в Равенне  и начинали проводить самостоятельную  политику.

Вестготы  предприняли завоевание большей  части Испании. Они расширили  свои владения за счет имперских областей Южной Галлии. В это же время  вандалы захватили значительную часть африканских провинций  и построили собственный флот, после этого они стали совершать  опустошительные набеги на Сицилию, Сардинию и Корсику. Пользуясь бессилием  равеннского двора, вандалы напали на историческую столицу империи  — город Рим (455 год), который оставался  резиденцией главы Западной Римской  церкви — папы. Вандалы взяли  и подвергли невиданному в  истории 14-тидневному разгрому «вечный  город». Они бессмысленно уничтожили все, что не могли увезти с собой. У этого времени слово «  вандализм» стало нарицательным.

В Галлии все больше и больше укрепляло  свое положение королевство бургундов. Сюда усилился приток франков, которые  прочно обосновались в ее северных областях. Местная знать Испании  и Галлии считала, что ей выгодней установить отношения сотрудничества с варварскими королями, которые  являлись реальными хозяевами захваченных  ими областей, чем поддерживать отношения  с далеким и бессильным равеннским императором.

Итогом  развала Западной Римской империи  стала грызня за призрачную императорскую  власть, которая началась среди различных  группировок придворных и командиров отдельных армий. Группировки одна за другой стали возводить на равеннский престол своих ставленников, с  которыми уже никто не считался и  которых быстро сбрасывали с престола.

Исключение  составлял лишь император Юлий Майориан (457 — 461 гг.). Он пытался найти среди  всего хаоса и разрухи средства для внутренней и внешней консолидации империи. Майориан предложил несколько  важных реформ, которые должны были упорядочить само налогообложение, а также укрепить городские курии  и среднегородское землевладение. Все это должно было оживить городскую  жизнь и восстановить города, освободить от задолженностей жителей оставшихся римских провинций. Кроме этого, Майориану удалось стабилизировать  сложную внутреннюю обстановку в  Галлии и Испании, где он на какое-то время укрепил римское господство.

Могло создаться впечатление, что могущество империи возрождается. Однако восстановление сильной. Западной Римской империи  было уже не выгодно ни представителям провинциальной знати, ни, тем более  варварским королям. Император Майориан был убит, а в месте с ним  похоронили последнюю попытку восстановления империи. Отныне престол Западной .Римской  империи стал игрушкой в руках  вождей варварских дружин. Марионеточные  равеннские императоры быстро сменяли  друг друга в зависимости от влияния  той или иной придворной группировки.

В 476 году командующий императорской  гвардией, которая состояла из германских наемников, 0доакр, сам по происхождению  из германского племени скиров, низложил 16-ти летнего императора, который по иронии судьбы носил имя мифического основателя города Рима и римского государства, Ромула. За свое малолетство Ромул был прозван не августом, а августулом. Таким образом Одоакр уничтожил сам институт западно-римской империи, а знаки императорского достоинства отослал в Константинополь. Он образовал в Италии собственное королевство - государство Одоакра. Западная Римская империя перестала существовать, на ее развалинах стали возникать новые государства, новые политические образования, в рамках которых формировались феодальные общественно-экономические отношения. И хотя падение власти западно-римского императора, который уже давно потерял престиж и влияние, не воспринималось как крупное событие, во всемирной истории 476 год стал тем рубежом, когда прекратил существование древний мир — рабовладельческая социально-экономическая формация. В истории наступил новый период — средневековье.

Таким образом всемирно-исторнческре значение падения Западной Римской империи  заключается не с самом факте  ее гибели, а в том, что крушение Западной Римской империи ознаменовало собой гибель рабовладельческого строя  и рабовладельческого способа производства вообще. Вслед за разложением рабовладельческих  отношений на Востоке, которые рухнули  ранее всего в Китае, пала главная  цитадель рабовладения на Западе. Получил  развитие новый, исторически более  прогрессивный способ производства.

Говоря  о гибели рабовладельческого общества Западной Римской империи, следует, прежде всего, иметь в виду глубокие внутренние причины, которые привели  к этому. Рабовладельческий способ производства уже давно изжил  себя, он исчерпал возможности своего развития, что привело рабовладельческие  отношения и рабовладельческое  общество в тупик. Рабство стало  помехой для дальнейшего развития производства.

В римском; обществе времен поздней империи  наблюдались сложные противоречивые сочетания старых рабовладельческих  отношений с элементами новых  отношений — феодальных. Эти отношения  и формы порой причудливо переплетались  со старыми: они сосуществовали, ибо  старые устои были еще достаточно стойкими и живучими, а зарождающиеся  новые формы были окутаны густой сетью тех же старых отношений  и пережитков;

В те годы началось разложение рабовладельческой  формы собственности. Как уже  не раз говорилось выше, мелкое и  среднее землевладение, связанное  с городами и сохранившее в  наибольшей степени черты рабовладельческого хозяйства прежних времен, переживало в период поздней империи глубокий упадок. Вместе с тем происходил рост крупных поместий (сальтусов), которые уже не были связаны с  городами. По мере своего развития эти  поместья превращались в замкнутое  целое и в экономическом, и  в политическом отношении. Они становились  фактически независимыми от центральной  власти. Такие поместья уже существенно  Отличались от классической рабовладельческой  латифундии и предвосхищали в  своей структуре некоторые черты  феодального поместья. Однако в условиях поздне-римской империи эта новая  форма, собственности не могла получить беспрепятственного и полного развития и поместья римских магнатов IV — V веков должны были стать лишь эмбрионом  новой формы собственности.

Кроме этого, нельзя недооценивать удельный вес мелкого и среднего землевладения  в экономике поздней империи. Хозяйства мелких земельных собственников  и куриалов не были полностью поглощены  крупными поместьями. Ряд юридических (в первую очередь - кодекс Феодосия) и литературных (Сидоний Аполлинарий, Сальвиан) источников недвусмысленно подтверждает существование курий  и связанных с ними форм земельной  собственности вплоть до разрушения Западной Римской империи. Это обстоятельство приобретает тем большее значение, что упадок городов нельзя представлять себе как явление одновременное и повсеместное, не говоря уже о важной роли городов восточной части империи или Африки. Следует отметить, что города западных провинций в отдельных случаях продолжали сохранять значение местных экономических и политических центров, особенно в прирейнских и междунайских областях.

Серьезным препятствием для развития новой  формы собственности было то обстоятельство, что в позднеримском сальтусе эта новая форма была опутана  густой сетью еще неизжитых рабовладельческих  отношений. Использование труда  колонов и рабов, посаженных на землю, не приобрело, еще характера феодальной эксплуатации — в этом заключается  принципиальное отличие позднеримского сальтуса от феодального поместья.

Несмотря  на сохранение больших масс рабов  и использование их труда как  в крупном, так и в среднем  землевладении, ведущей фигурой  сельскохозяйственного производства поздней империи, бесспорно, стали  колоны. Это особенно верно для  последних двух столетий существования  Западной Римской империи, когда  происходила определенная нивелировка  положений всех категорий зависимого населения. Своеобразный характер этой нивелировки заключался в том, что  она как бы объединяла два дущих  друг другу навстречу процесса: наряду с общим ограничением свободы, закрепощением  различных категорий зависимого населения произошло распространение  на все эти категории, в том  числе и на колонов, правовогр  статуса, который нес в своей  основе экономические отношения  рабовладельческого общества.

Значительная  близость колона ко всей системе рабовладельческих  отношений, промежуточный характер его положения между классическим рабом и средневековым крепостным крестьянином определяется, в частности, тем, что он, как и другие категории  зависимого населения, не получил собственности  на орудия производства. Из античных источников хорошо известно, что в период ранней империи собственник земли давал  колонам в пользование все  орудия труда. В последние века существования  империи права земельных собственников  на инвентарь, которым пользовались колоны, и вообще на все имущество  колонов, были закреплены законодательно. Так, например, в законодательстве времен Аркадия и Гонория (конец IV века) указывается, что все имущество  колона принадлежит его господину, в кодексе Феодосия говорится, что  колон не имеет права отчуждать  землю и вообще что-либо из своего имущества без согласия господина. В начале VI века кодекс Юстиниана  законодательно подтвердил, что все  имущество колона принадлежит его  господину. Таким образом, колон, хотя он и вел самостоятельное хозяйство, не пользовался никакой имущественной  правоспособностью и не имел собственности  на орудия производства. Это и было существенной чертой, которая отличала колона от феодального крестьянина. Отношения к орудиям производства и те формы распределения продуктов  производства (оброки и повинности колонов), которые господствовали в:позднерим6кой  империи, в значительной степени  сближали колона и раба в смысле их малой заинтересованности в результатах  собственного труда. Одно из наиболее характерных противоречий рабовладельческого способа производства, таким образом, сохранилось и при этой новой  форме эксплуатации и в труде  новой категорий непосредственных производителей.

Отсутствие  права собственности колона на орудия производства было одновременно той  особенностью, которая отличала позднеримский  сальтус от феодального поместья. Наиболее характерной и определяющей чертой последнего следует считать  то, что в нем наряду с феодальной собственностью на землю существует единоличная собственность крестьянина  на орудия производства и на свое частное  хозяйство, основанное на личном труде. Имущественная неправоспособность колона, приближавшая его в этом смысле к рабу, исключала подобную возможность. Так над всеми этими новыми формами более прогрессивного общественного строя (новая форма земельной собственности, новые формы зависимости) тяготели старые отношения рабовладельческого общества, которые тормозили и ограничивали развитие элементов феодального способа производства.

Господствующая  аристократия позднеримской империи  также находилась в состоянии  разложения. Выделялась верхушка земельных  магнатов, которые были связаны с  крупным землевладением — владельцы  сальтусов. Определенное значение сохранила  довольно узкая прослойка денежной и торговой знати. Положение куриалов-рабовладельцев в последние века существования  Римской империи катастрофически  ухудшилось, но все-таки курии, как это  сказано, сохранялись, а, следовательно, куриалы представляли собой еще  определенную социальную и политическую силу.

Господствующий  класс римского общества и в период ранней империи, и даже в период республики никогда не представлял собой  единого целого, однако новое заключалось  в том, что позднеримские земельные  магнаты владели своими огромными  поместьями на иных основах, чем крупные  землевладельцы эпохи республики или  ранней империи — не на правах членов коллектива свободных рабовладельцев и землевладельцев. В свое время  принадлежность к подобному коллективу, как известно, было необходимым условием владения земельной собственностью. Позднеримские земель ные магнаты, наоборот, выделились из этих коллективов, отделились от городов, а в ряде случаев, и от центральной власти, и поэтому  нередко чувствовали себя в своих  огромных поместьях самостоятельными правителями и независимыми царями. Но перерождения этой правящей верхушки в класс феодалов не произошло  и не могло произойти, так как  в основе их экономического и политического  могущества лежала еще не феодальная форма собственности.

Следует также подчеркнуть консервативный характер надстройки позднеримского общества и, в первую очередь, его политической надстройки. Превращение римского государства  в гигантскую машину для выкачивания  налогов и поборов достаточно ярко свидетельствует о его тормозящей роли, о том, что оно было серьезным  препятствием для развития более  прогрессивных отношений. Так, например, закрепляя юридически отсутствие у  колона права собственности на орудия производства, государство пр мере своих сил препятствовало превращению  их в производителей типа средневековых  крестьян.