Вооружени и военное дело в Русском государстве (IX-XVI ВВ.)

   Появились кистени на Руси в X в., как и булавы, из областей кочевого Востока и в снаряжении войска удерживались вплоть до конца XVI в. Начиная со второй половины X в. повсеместно распространились костяные гирьки, удлиненно-яйцевидной формы. Они изготовлены из рога лося, снабжены отверстием для пропуска металлического стержня с петлей на одном конце. К следующей группе относятся одновременные костяным железные или бронзовые гири гладкие, граненые или с мелкими выпуклостями. Среди них встречаются весьма нарядные, элементы декора которых искусно подражают зерни.

   Развитие художественно отделанных кистеней приводит к созданию уплощенных грушевидных форм. Их корпус отливался из бронзы, заполнялся свинцом и украшался черневым орнаментом. На уплощенных бронзовых гирях известны изображения птицы, льва, знаки Рюриковичей.²⁸

    Лук и стрелы чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Они были основным и важнейшим оружием дальнего боя и промысловой охоты. Почти все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки. Как правило, впереди войска и с флангов в походном порядке находились стрелки. Их задача - не допустить внезапного налета вражеской конницы и пехоты и обеспечить развертывание основных сил в боевые порядки. Из Ливонских хроник XIII в. известно, что на Руси существовали специальные отряды стрелков-лучников, которые не только охраняли войска в походе, но и мужественно выдерживали первые атаки врага. Генрих Латвийский отмечал высокое искусство русских лучников в борьбе с немецкими рыцарями-крестоносцами и постоянно противопоставлял их немецким арбалетчикам первой половины XIII в. Сила русских сложных луков была огромной. Русские стрелы (по-видимому, бронебойные) пробивали доспехи немецких рыцарей, о чем свидетельствует битва под Венденом в 1218 г.²⁹

   Византийский историк X в. Лев Диакон отмечал огромную роль лучников в русском войске киевского князя Святослава. Они умело пользовались луком и стрелами и в обороне, и в открытом бою, успешно применяли свою тактику стрельбы по коням вражеской конницы. Эту тактику русы выработали в постоянной борьбе с набегами конных кочевников южнорусских степей.

   В конце прошлого и начале нашего века историки предполагали широкое употребление сложного лука в Древней Руси. Форма сложного лука с натянутой тетивой напоминает букву М с плавными. перегибами.

Середина лука называлась рукоятью, длинные упругие части  по обе стороны от рукояти -рогами или плечами лука, а завершения с вырезами для петель тетивы -концами. Сторону лука, обращенную к цели во время стрельбы, называли спинкой, а обращенную к стрелку - внутренней стороной (или животом, как у арабов) . Места стыков отдельных деталей (основы с концами, накладок рукояти  с плечами и т. п.) скрепляли  обмоткой сухожильными нитями и называли узлами  .

Тетива для луков свивалась  из волокнистых растений, шелковых нитей и из сыромятной кожи животных. Тетива в виде тонкой веревки, шнура  или перекрученного ремешка стягивала  концы лука. Луки для удобства ношения  и для сохранения от сырости и  повреждений носили в специальных  футлярах - налучьях, подвешивавшихся  к поясу или на ремне через  плечо.

При стрельбе из лука широко применялись приспособления, предохранявшие руки лучника от повреждений. Это  перчатки и наплечники, щитки для  запястья левой руки и костяные (роговые) кольца для указательного пальца правой руки. Тренированные лучники- воины обходились и без этих приспособлений.

На Руси колчан имел название "тул", а мастера, изготовлявшие  колчаны, назывались "тульники". Вместимость  древнерусских колчанов IX - XIV вв. редко  превышала 20 стрел. Стрелы в колчане  укладывались оперением вверх. Поскольку  в одном колчане хранились  стрелы с наконечниками различного назначения (бронебойные - против шлемов, щитов и панцирей; срезни - против вражеской конницы и незащищенных броней вражеских воинов и т. п.), то древки стрел у ушка и оперения красились в разные цвета, чтобы можно было быстро вынуть нужную стрелу.

Составные части стрелы - древко, наконечник и оперение. Древко - основная часть стрелы, обеспечивавшая направление полета, представляло собой  круглый в сечении деревянный или тростниковый прямой стержень. На древке крепились наконечник, оперение, а иногда и костяное или иное ушко для накладывания на тетиву. Большинство  стрел имеет ушко, вырезанное в  самом древке.

Наконечник стрелы обеспечивал  эффективность поражения, оперение - устойчивость в полете и меткость стрельбы. Стрела должна была обладать прочностью и легкостью. На Руси стрелы делались из сосны, ели, березы, реже из других пород.

Длина древнерусских стрел  колебалась от 75 до 90 см , толщина от 7 до 10 мм. Поверхность древка стрелы должна быть ровной и гладкой, иначе  стрелок серьезно поранит руку. И насадка, и забивка производились для прочности с помощью клея. Поверх обмотки конец древка оклеивался тонкой полоской бересты, чтобы шероховатость не снижала скорости полета и не вызывала отклонения в полете.

На тыльном конце древка вырезалось ушко, куда тетива лука входила  во время натяжения  . Без ушка стрела соскочила бы с тетивы во время натяжения и прицеливания. Оперение придавало стреле устойчивость в полете и способствовало более  точной стрельбе в цель. Помимо боевых, охотничьих и рыболовных стрел, на Руси использовались и зажигательные  стрелы. Правда, ими пользовались очень  редко и для воинов Руси они  не характерны. Они имели всегда двушипный наконечник, чтобы зацепляться  за кровлю и вызывать пожар.

В Древней Руси стрелы с  широкими режущими наконечниками назывались срезнями. Двурогие наконечники, судя по этнографическим данным, применялись  для стрельбы по водоплавающей птице. Двушипные наконечники не позволяли  раненому освободиться от стрелы, не расширив раны. Широкое распространение защитных доспехов в IX - X вв. у народов Восточной  Европы и на Руси - кольчуг, "дощатых" или пластинчатых панцирей, щитов, железных шлемов, поножей, масок для лица и  т. п. вызывало распространение бронебойных  железных и стальных наконечников стрел, способных пробивать любые металлические  доспехи. Именно в это время появляются и распространяются бронебойные  наконечники, если можно так выразиться, с узкой специализацией. Для пробивания кольчуг - наконечники с узкой, шиловидной, массивной головкой. Для пластинчатых доспехов, шлемов и щитов - узкие  массивные долотовидные наконечники  и бронебойные с граненой головкой. Долотовидные наконечники особенно эффективны были при стрельбе по защищенному  шлемом и щитом противнику. Такие  наконечники легко раскалывали  деревянный щит, обтянутый кожей  и иногда усиленный железным умбоном.

    На Руси, кроме того, уже с Хв., а возможно и раньше, применялся охотничий самострел — большой простой лук («настороженный лук»), который устанавливали на звериных тропах. На Руси употреблялись стрелы и цельножелезные «болты самострельные», у которых железный стержень круглого сечения диаметром около 1 см заменял древко. Все наконечники арбалетных стрел по характеру насада на древко делятся на два отдела: втульчатые и черешковые. Характерной особенностью арбалетных наконечников является массивность их боевой головки независимо от ее формы. Все они бронебойные, квадратного или ромбического сечения и реже треугольного и круглого.³⁰

ГЛАВА II. НОВОВВЕДЕНИЯ В АРМИИ И ВООРУЖЕНИИ В XIII-XVВВ.

2.1. Исконно-русская  традиция ведения боя.

  Период феодальной раздробленности, продолжавшийся на Руси с XII по XV в., был осложнен монгольским нашествием 1237—1240 гг. В этот период происходит ожесточенная героическая борьба за независимость русского народа. И эта борьба конечно же затрагивает вооружение как основной фактор оружия борьбы с захватчиками.

   Татаро - монголы  были хорошо подготовлены к  наступлению на Русь. Они  были  прекрасными стрелками из лука, опасными и ловкими в наступлении и обороне. Исполненный патриархальной дисциплины выносливый монгольский всадник был хорошо подготовлен к далеким походам и упорным боям. Широко использовалась китайская и среднеазиатская осадная техника. Количество войск было выше чем у русских и монголы просто давили числом. Даже объединенное войско нескольких земель не могло противостоять такой армаде, хотя и неоднократно завязывало с ней бой.

  Но победители  не заимствовали преимущества  оседлой экономики. Такова была примитивная, основанная на жестоком насилии, военная доктрина монгольской знати, фактически не воспользовавшейся достижениями культуры оседлых народов и паразитически расхитившей плоды сложившейся цивилизации. Хищнические методы ограбления покоренных стран обрекли монгольский «кочевой феодализм» на постепенное разложение и последующий упадок.

   Военный перевес также оказался временным. Всемирно прогрессивное значение имела освободительная борьба русского народа. Наступательный натиск завоевателей иссяк на русских полях, после чего стены некоторых западнорусских и центральноевропейских городов оказались для них непреодолимой преградой. «Русь сделала то, чего не смогли сделать ни Китай, ни держава хорезмшахов, ни Грузия, ни половцы — Русь остановила Батыя на пороге Европы и невольно спасла европейскую цивилизацию». Эта миссия досталась нашему отечеству кровавой ценой.³¹

    О роли войны в жизни страны можно судить по следующим приблизительным подсчетам, выполненным С. М. Соловьевым.⁷ В 1228—1462 гг., т. е. за 234 года, источники сообщают не менее чем о 302 войнах и различных походах, увенчавшихся 85 битвами; 200 военных предприятий касались борьбы с внешним противником — татарами, литовцами, ливонцами, шведами и др. (60 битв). Если к этому добавить примерно 158 эпизодов, связанных с осадой и обороной крепостей (81 случай касался взятия русских городов), то вполне отчетливо выявляется изнурительный характер крупных и мелких войн, фактически не оставивших мирных дней и подтачивавших и тормозивших развитие общества. Надо обладать поистине нечеловеческой стойкостью, чтобы в таких условиях сохранить культуру и отстоять независимость. Понятия о свободе и борьбе приобрели новую ценность. Народ укреплял себя воспоминаниями о цветущих временах Киевской державы, которые представлялись «золотым веком» русской истории. Связь поколений сохранилась, но жестокие события наложили свой отпечаток на складывающийся национальный характер народа.³²

  Военное дело в середине и второй половине XIII в. развивается на Руси с поразительной для обескровленной и разрезанной на части страны интенсивностью. Его черты можно проследить, опираясь преимущественно на письменные источники, в двух больших областях — в северной и юго-западной.

  Галицко-Волынская Русь в середине XIII в. переживает явный военный расцвет, что отразилось на составе армии, полковождении и вооружении. Начиная с 40-х годов XIII в. летопись подчеркивает возвышение роли пехоты, которая участвует в бою на равных правах с конницей, а иногда и предопределяет исход сражения.³³

   Одно из наиболее подробных описаний битвы XIII в. (под Ярославом в 1245 г.) показывает ее многоактной и с полной, почти игровой свободой маневра.¹³ В ходе столкновения Даниила Галицкого и его соперника князя Ростислава, опиравшегося на угров и поляков, отряды смело выдвигаются на переднюю линию, в противоречии с первоначальным замыслом наносят неожиданные фланговые удары, глубоко проникают в ряды «до заднего полка». Бой под Ярославом — не только пример высокого воинского умения воинов Даниила Галицкого, но и показатель новых приемов борьбы, связанных с ростом оперативной самостоятельности тактической единицы — полка. В 40-х годах XIII в. наблюдается массовое распространение появившихся в домонгольский период самострелов и камнеметов. Именно последние стали орудием активного штурма городов — «ими же прииметь град»  - и способствовали существенным изменениям тактики крепостной войны. В войске появляются отряды арбалетчиков и артиллеристов, способных транспортировать или строить камнеметные пращи прямо под стенами осажденных городов.   ³⁴

  Даниил Галицкий вводит в коннице так называемое татарское вооружение: для воинов — ярыки, для их коней — личины и кожаные кояры. При помощи подробного описания Плано Карпини¹⁶ те и другие можно считать боевым прикрытием, изготовлявшимся из кусков твердой кожи или металлических пластинок, связывавшихся между собой ремешками. Татарское или, точнее, азиатское вооружение не было для русских совершенно новым. Панцири «ременного скрепления» появились у нас, судя по находкам, в IX—Х вв., а конские личины — вскоре после 1200 г.¹⁷ Необходимость защиты от монгольских лучников, наводивших страх силой и кучностью своей стрельбы, ускорила бронирование коней.³⁵

  Можно удивляться, как в условиях изнурительной борьбы воины и мастера Галицко-Волынской Руси в последний век ее самостоятельного существования сумели преобразовать вооружение, реформировать полковождение, ввести метательную артиллерию, перейти к каменному строительству укреплений. Взлет военного дела опирался на преемственность традиций.³⁶

    Как и на юго-западе, на севере легко меняли установившиеся в XII в. каноны классического конного боя, особенно если обстановка подсказывала иные решения. Так, касаясь битвы со шведами на р. Неве в 1240 г., источник вместо привычного для XII в. регламентированного боевого порядка описывает динамичные действия отдельных удальцов-единоборцев как «от бояр», так и «от убогих».³⁷

   В борьбе с немцами русские прибегли к новому тактическому приему — окружению немецкого «железного полка», обладавшего сокрушающей ударной силой, но слабого в отношении маневра. Такой прием успешно был использован во время Ледового побоища. Тогда немецкий рыцарский клин врезался в гущу русского полка. При такой ситуации нарушалась слитность построения тактической единицы, что грозило прекращением организованного сопротивления. В данном случае этого, однако, не произошло, а нападающие сами попали в «мешок». Объяснить данное обстоятельство можно только тем, что в состав полка входили более мелкие тактические единицы, очевидно стяги, сохранившие поря док и самостоятельно осуществившие фланговый маневр на окружение противника.³⁸