Советско-американские отношения в период с 1917 по 1933 гг.

1 июля 1924 г. Юз снова  обвинил СССР во вмешательстве  во внутренние дела США и в стремлении через американскую компартию уничтожить существующий социально-политический строй США, а 9 сентября того же года опубликовал еще одну декларацию, направленную против возобновления отношений с Советским государством.

Иные взгляды высказывали некоторые представители деловых кругов США. Посетившая в 1926 г. Советской Союз группа американских предпринимателей во главе с Эдди Шервудом по возвращении на родину обратилась к президенту США с письмом, в котором выражала желание запротоколировать убеждение в том, что правительство Соединенных Штатов не должно далее откладывать признание настоящего правительства России на условиях, согласованных с общими интересами и честью обоих правительств.

США остались единственной великой державой, которая не установила в 20-х годах дипломатических отношений с СССР.¹³

Глава III. Установление дипломатических отношений между СССР и США в 1933 г.

3.1. Причины установления дипломатических  отношений между СССР и США

Признание СССР Соединенными Штатами было обусловлено целым комплексом факторов политического, экономического, торгового, дипломатического и международного характера.

Важное значение в  нормализации отношений с Советским  Союзом имели экономические причины — заинтересованность деловых кругов США в торговле с Советским государством. Экономический кризис 1929—1933 гг. объективно усилил эту тенденцию, особенно в связи с резким падением американской внешней торговли.

Наивысшей точки товарооборот между СССР и США достиг в 1931 г.

Он мог бы расти  и в последующие годы. Однако администрация Гувера препятствовала развитию взаимовыгодной торговли, применяя таможенные и валютные ограничения, повышенные пошлины, ставя советские закупочные организации в неблагоприятные условия. Кредиты выдавались под высокие проценты и на краткие сроки. Советские организации не имели юридического статуса в США. Реакционные круги США развернули широкую антисоветскую кампанию.

Политика бойкота торговли с СССР, проводившаяся администрацией Гувера, заставила Советское правительство свести заказы до минимума.

Торговля между двумя  странами резко сократилась. В то же время советские заказы заметно  возросли в Германии, Англии и Италии. Эти изменения немедленно были замечены американскими компаниями. Они расценили их как упущенные возможности. В деловых кругах усилилось движение за признание СССР.

24 июня 1932 г. Торговая  палата США опубликовала меморандум, в котором предлагалось изменить политику в отношении торговли с СССР.

В связи с приходом в Белый дом Франклина Делано Рузвельта деловые круги США стали более настойчиво выступать за нормализацию отношений с Советским Союзом. 21 марта 1933 г. Американо-русская торговая палата призвала нового государственного секретаря К. Хэлла пересмотреть политику в отношении Советской страны и создать более благоприятные возможности для развития с ней торговли.

Вступив в Белый дом, Рузвельт энергично занялся прежде всего решением внутренних проблем, провозгласив «новый курс». Вопрос о  признании СССР не значился в числе  первоочередных. Однако он занимал многих членов кабинета, да и самого Рузвельта, который больше чем кто-либо понимал ненормальность сложившейся ситуации.

16 мая 1933 г. президент  обратился к главам 53 государств  с посланием по вопросу о  разоружении и о созыве Международной  экономической конференции. Это обращение было направлено и правительству Советского Союза. Из Москвы немедленно последовал ответ. Глава Советского государства М. И. Калинин поддержал инициативу президента. Американская печать и общественность расценили этот шаг как первый симптом сближения двух государств.

Негативную деятельность в это время развернул госдепартамент.

Многие его сотрудники выступали против нормализации отношений  с СССР. 27 июля 1933 г. заместитель госсекретаря У. Филлипс представил Рузвельту  памятную записку, подготовленную руководителем восточноевропейского отдела Р. Келли. В ней излагались предварительные условия признания СССР. К ним относились: отказ Советского правительства от «мировых революционных целей», признание им долгов царского и Временного правительств, выплата стоимости национализированной собственности, принадлежавшей американцам, а также... «преодоление различий между экономической и социальной структурой Соединенных Штатов и России». В записке подчеркивалось, что нормализации отношений препятствовали будто бы «монополия внешней торговли СССР», «классовый характер» Советского государства, советское законодательство и «система правосудия в отношении к иностранным гражданам». Целью этого документа, по существу, являлось стремление убедить Рузвельта в невозможности нормализации советско-американских отношений.

Между тем события  неумолимо развивались в пользу признания. По поручению Рузвельта председатель комитета по кредитованию сельского хозяйства Г. Моргентау установил личные связи с представителями «Амторга», проявил заинтересованность в советских заказах.

Обращение «Амторга»  к РФК с предложением о финансировании советских закупок получило поддержку  советника президента Р. Моли и Г. Моргентау. В госдепартаменте отнеслись к этим предложениям довольно сдержанно. 21 сентября Хэлл направил меморандум Рузвельту, в котором вновь напоминал о больших трудностях на путях признания Советского Союза, в частности о проблеме долгов и национализированной собственности американских фирм. Через три дня восточноевропейский отдел госдепартамента рекомендовал заместителю госсекретаря У. Филлипсу всеми средствами оказать давление на Советское правительство с тем, чтобы оно приняло «предварительные условия» до переговоров о признании. 5 октября Хэлл представил Рузвельту памятные записки своих помощников — У. Мура и У. Буллита, настаивая на достижении соглашения с Советским правительством о долгах до начала переговоров о признании¹⁴.

Президент Рузвельт, однако, иначе подходил к оценке обстановки и решению вопроса о признании СССР, с более широких позиций рассматривал развитие событий как внутри США, так и на международной арене. Возросшая экономическая и политическая роль Советского Союза в мировой политике, рост его международного авторитета побудили правительство США к пересмотру политики непризнания. Нельзя было не считаться с реальностью. В то же время президент как более дальновидный, чем многие из его окружения, политик понимал, что за годы кризиса престиж США в мире значительно упал, противоречия между капиталистическими государствами крайне обострились. Япония захватила значительную часть территории Китая, нарушила ряд международных договоров и соглашений, нанесла серьезный удар по политике «открытых дверей» в Китае. Это ослабило позиции США на Дальнем Востоке, привело к обострению японо-американских отношений.

Некоторые сотрудники госдепартамента  полагали, что признание Советского Союза явилось бы определенным сдерживающим фактором на пути японской агрессии. Такого мнения, в частности, придерживался руководитель дальневосточного отдела госдепартамента С. Хорнбэк, который в меморандуме от 14 марта 1933 г. отмечал, что в случае признания Советского Союза Япония будет более сдержанна в своих действиях на Дальнем Востоке.

В печати США стали  появляться статьи о необходимости признания СССР с целью укрепить пошатнувшееся положение США на Дальнем Востоке. Многие конгрессмены признавали, что позиция Гувера по отношению к Советской России ухудшила положение США на Дальнем Востоке, и предлагали оценить роль дальневосточного фактора в вопросе о признании СССР. Значение его стало еще более очевидным в связи с заявлением Японии 27 марта 1933 г. о выходе ее из Лиги наций.

В то же время в Вашингтоне не могли не учитывать развития событий  и в Европе, где Советский Союз последовательно и активно выступал за разоружение, за обеспечение мира, защищал на международных форумах принципы всеобщей безопасности.

В интересах мира Советское  правительство присоединилось к  пакту Келлога; в 1932 г. оно заключило двусторонние пакты о ненападении и нейтралитете с рядом европейских стран: Финляндией, Прибалтийскими государствами, Польшей, Францией и Италией.

В сложившихся условиях и Рузвельт, и Сталин понимали необходимость налаживания отношений и их официального установления. Сталин явно желал и показывал своё желание найти «общий язык» с США, и оно было услышано. Рузвельт еще раз обсудил с Хэллом вопрос о признании СССР. На сей раз государственный секретарь изменил взгляды. Поэтому, когда президент высказал мысль о желательности нормализации отношений между США и Советским Союзом, глава внешнеполитического ведомства поддержал Рузвельта.

Определенное влияние  на президента оказывало и настроение американской общественности, к которой  он, как ответственный руководитель страны, не мог не прислушаться. В политических и общественных кругах росли настроения в пользу признания СССР. Активное участие в организации кампании за признание СССР приняло Общество друзей Советского Союза во главе с известным публицистом К. Ламонтом.

Учитывая в комплексе  факторы экономического, политического и международного характера, а также настроение общественности страны, 10 октября 1933 г. президент Рузвельт направил послание Председателю ЦИК СССР М. И. Калинину. В нем подчеркивалась готовность покончить с ненормальным положением, когда две великие державы в течение столь длительного времени находились без прямых официальных отношений¹⁵.

3.2. Обострение международной обстановки  в начале 1930-х годов

В то время как СССР добился серьезных успехов в  социалистической индустриализации страны и быстрыми темпами развивал промышленность, в странах капитализма разразился в конце 1929 и стал углубляться в последующие три года небывалый еще по разрушительной силе мировой экономический кризис. В СССР промышленность за три кризисных года (1930--1933) выросла более, чем вдвое и составляла в 1933 году 201 процент в сравнении с уровнем 1929 года, промышленность США упала к концу 1933 года до 65 процентов от уровня 1929 года, промышленность Англии -- до 86 процентов, промышленность Германии -- до 66 процентов, промышленность Франции -- до 77 процентов. В результате мирового экономического кризиса 24 миллиона безработных были обречены на голод, нищету, мучения. От аграрного кризиса страдали десятки миллионов крестьян¹⁶.

Мировой экономический  кризис еще больше обострил противоречия между империалистическими государствами, между странами-победительницами и странами-побежденными, между империалистическими государствами и колониальными и зависимыми странами, между рабочими и капиталистами, между крестьянами и помещиками. Сталин указывал в своем отчетном докладе на XVI съезде партии, что буржуазия будет искать выхода из экономического кризиса, с одной стороны, -- в подавлении рабочего класса путем установления фашистской диктатуры, то есть диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов капитализма, с другой стороны -- в развязывании войны за передел колоний и сфер влияния за счет интересов слабо защищенных стран. Так оно и произошло. В 1932 году усилилась угроза войны со стороны Японии. Японские империалисты, видя, что европейские державы и США целиком поглощены своими внутренними делами в связи с экономическим кризисом, решили воспользоваться случаем и сделать попытку нажать на слабо защищенный Китай, подчинить его себе и стать там господами положения. Не объявляя войны Китаю, японские империалисты ввели войска в Манчжурию. Японцы полностью захватили Манчжурию, подготовляя себе удобные позиции для захвата Северного Китая и нападения на СССР. Чтобы развязать себе руки, Япония вышла из Лиги Наций и стала усиленно вооружаться. Это обстоятельство толкнуло США, Англию, Францию на усиление своих военно-морских вооружений на Дальнем Востоке. Япония явно преследовала цель - подчинить себе Китай и вышибить оттуда европейско-американские империалистические державы. Последние ответили на это усилением своих вооружений. Но Япония ставила себе и другую цель -- захватить советский Дальний Восток. Понятно, что СССР не мог пройти мимо такой опасности и стал усиленно укреплять обороноспособность Дальневосточного края. Таким образом, благодаря японским фашизированным империалистам, на Дальнем Востоке образовался первый очаг воины.

Экономический кризис обострил противоречия капитализма не только на Дальнем Востоке. Он обострил их также в Европе. Затянувшийся кризис промышленности и сельского хозяйства, громадная безработица и возросшая необеспеченность неимущих классов усилили недовольство рабочих и крестьян. Недовольство перерастало в революционное возмущение рабочего класса. Недовольство особенно усилилось в Германии, - в стране, экономически истощенной войной, контрибуциями в пользу англо-французских победителей и экономическим кризисом, где рабочему классу приходилось изнывать под ярмом своей и иностранной, англо-французской буржуазии. Об этом красноречиво говорило шесть миллионов голосов, полученных германской компартией на последних выборах в рейхстаг перед приходом к власти фашистов. Германская буржуазия видела, что буржуазно-демократические свободы, сохранившиеся в Германии, могут сыграть с ней злую шутку, что рабочий класс может использовать эти свободы для развертывания революционного движения. Поэтому она решила, что для сохранения в Германии власти буржуазии есть только одно средство - уничтожить буржуазные свободы, свести к нулю рейхстаг и установить террористическую буржуазно-националистическую диктатуру, способную подавить рабочий класс и найти себе базу среди реваншистски настроенных мелкобуржуазных масс.

3.3. Результаты встречи в Вашингтоне  в ноябре 1933 г.

Одной из важных проблем советской внешней политики был вопрос о нормализации советско-американских отношений. Характеризуя политику США, М. М. Литвинов говорил на сессии ЦИК СССР, что Америка в течение многих лет «продолжала борьбу, провозглашенную всем капиталистическим миром после Октябрьской революции, против новой советской системы государства, поставившей себе целью создание социалистического общества. То была борьба против мирного сосуществования двух систем». Стоит отметить, что Максим Максимович Литвинов был большевиком с 1898г. и на 1933г. занимал пост наркома по иностранным делам СССР. Он обладал достаточно высоким авторитетом в Советском государстве и содействовал установлению дипломатических отношений с США, приёму СССР в Лигу Наций, в которой представлял СССР в 1934—1938 г. Максим Максимович являлся одним из авторов концепции «системы коллективной безопасности» против растущей угрозы германской агрессии.

16 мая 1933 г., два месяца  спустя после прихода к власти, новое американское правительство  установило первый прямой контакт с СССР.

Президент предложил  направить в Вашингтон для  переговоров лично с ним представителя Советского правительства¹⁷. Инициатива президента США была с удовлетворением встречена руководителями Советского государства. В ответе М. И. Калинина обращалось внимание на то, что отсутствие нормальных отношений между двумя странами неблагоприятно отражалось на международном положении, усложняло дело обеспечения мира, поощряло силы, стремившиеся к его нарушению.