Социал- димократии

       Наиболее  ярко данная  тенденция  прослеживалась  в  произведениях  К.

Реннера. В работе «Теория капиталистического хозяйства: марксизм и проблемы

социализации»  (1924)  Реннер  утверждал,  что экспроприация   вредна   для

э.коном.ики, ибо приводит к тому, что производственный  процесс прерывается

и исчезает заинтересованность в получении  прибыли.  Экспроприацию  крупного

капитала  он  считал  возможным   заменить   «справедливой   демократизацией

собственности». Это, по словам  Реннера,  тем более полезно,  ибо функции

собственности, даже независимо от воли  социалистов,  подвержены  позитивным

.изменениям.  Важной  предпосылкой  обобществления  он  считал  «организацию

мздрового рынка» (прообраз будущей капиталистической интеграции),  развивая

высказанную им  еще  в  годы  мировой  войны  концепцию  Соединенных  Штатов

Европы8.

       Позиции   по  проблеме  обобществления  были  отражены  и  в  основном

теоретическом документе СДРПА межвоенного  периода—Линцской  программе 1926

г.  В  ней  был  четко  зафиксирован  принцип  сосуществования   частной   и

общественной форм собственности. Такой вывод выглядел двусмысленно  на  фоне

достаточно  резкой  критики  негативных  черт   капиталистического   способа

производства. В программе  говорилось о «невыносимой экономической  диктатуре

финансового  капитала,  крупных  национальных  и  международных  картелей  и

трестов», о «возмущении  масс  господством  капитала  над  производством»,  о

«стремлении масс вырвать у капитала средства производства и обмена,  сделать

их достоянием народа». Однако о том, каким обраэо.м  следовало осуществлять

«справедливую демократизацию собственности», говорилось крайне  расплывчато.

Акценты  делались  на  то,  что  уже  при   капитализме   «капиталистическая

собственность  лишается  своих  первоначальных  функций»9.  Главным  методом

лишения  капиталистической  собственности  своих  функций   австро-марксисты

считали систему «экономической демократии»,  о  чем  писал  в  работе  «Пути

осуществления» (1929) К. Реннер. «Экономическая демократия, — утверждал он,

— перенимает функции, которые  до того считались неотъемлемыми  прерогативами

 государственной властию...»10 Носителями этих функций должны  были  стать,

по  Реннеру,  прежде   всего   производственные   советы   на   промышленных

предприятиях, возникшие в годы революционного подъема.

       Ряд  конкретных положений относительно  этих органов  производственного

самоуправления  содержались  и  в  Линцокой  .программе.  В   ней   проблема

экономической  демократии  рассматривалась  прежде  всего применительно   к

государственному  сектору  экономики,   который   благодаря   демократизации

производственного  процесса  должен  стать  показательным  для экономики в

целом.  Это будет способствовать,  полагали   австромарксисты,   осознанию

трудящимися всех преимуществ  экономики, находящейся в руках  государства.

       Концепция   «экономической  демократии»   не   вызывала   в   принципе

возражений и у теоретиков австромарксизма левого направления. По их  мнению,

производственные  советы  не   дзлж.ны   переходить   на   путь   классового

сотрудничества с капиталом.  Кроме  того,  демократизация  в  экономике,  не

должна,  полагали  левые,  понижать  революционный дух пролетариата,   его

способность использовать активные формы классовой борьбы. Так, К.  Лей-хтер,

работавшая  в государственных экономических учреждениях,   считала,   что

производственные советы должны выполнять «двойную функцию» —  заботиться  об

шнтересах трудящихся и одновременно  готовить  их  к борьбе  за  изменение

существующих  общественных  отношений.  Однако  в   том   виде,   в   како;м

производственные советы  существовали  в  Австрии,  они  не  были  готовы  к

выполнению  своих  функций.  Лейхтер  признавала,  что вообще  «возможности

экономической демократии в условиях капитализма чрезвычайно  ограничены».

       Кризисные  потрясения, охватившие с конца  1929  г.  капиталистический

мир,  не  обошли  стороной  и  Австрию.  Безработица,  которая  и   в   годы

относительной   стабилизации   капитализма   была   типичной   для   страны,

превратилась для трудящихся в подлинное бедствие. К  началу  1932  г.  почти

каждый десятый житель Австрия  не  имел  работы.  Свертывалось  производство

прежде  всего  в такой важнейшей отрасли национальной   экономики,   как

металлургическая промышленность. В этих условиях теоретнки  австромарксизма,

исходившие в своих  прежних концепциях из благополучного  развития  народного

хозяйства, оказались перед  необходимостью детального анализа  новой  ситуации

для того, чтобы предложить пути преодоления кризиса,  начать  поиски  и.ных,

чем прежде, путей «эволюции» в социализм.

       В   работе  «Рационализация  —   ошибочная   рационализация»   (1931),

написанной по горячим следам кризиса, О.  Бауэр попытался рассмотреть это

явление,  исходя   из   теории   циклического   развития   капиталистической

экономики. Одной из главных  причин, обусловивших  экономическую  катастрофу,

Бауэр   считал   вызванное   бурным   развитием   техники   перепроизводство

промышленной продукции, не вместившееся в рамки традиционного капитализма.

В  свою  очередь  одной  из  причин  кризиса  перепроизводства   он   считал

бесплановость капиталистической  экономики. Хотя в оценке  конкретных  причин

кризиса Бауэр, как и  большинство  теоретиков  других  социал-демократических

партий, не дал полной, всеобъемлющей  картины, однако он  четко  указал,  что

это  разрушительное  яяление  означает  одновременно  и идейно-политический

кризис экстуататорского общества. В своей речи на съезде СДРПА (1932)  Бауэр

отмечал, что «доверие трудящихся масс к капитализму  разрушено  и  не  может

быть восстановлено»12.

       Теоретик  австромарксизма сделал в этой  речи вывод о том,  что   кризис

рубежа третьего и четвертого десятилетий  XX  в.  окончательно  ликвидировал

капитализм периода  свободной конкуренции, проложил м-остик к государственно-

монополистическому капитализму. Отличительными чертами  этого  строя  должно

быть   плановое   хозяйство,   государственное   регулирование    экономики.

Полемизируя с теми социал-демократами, которые предполагали, что  эти  черты

характерны только для  социалистической общественной формации, Бауэр  считал,

что на самом деле намечается лишь одна из «форм перехода  от  капитализма  к

социализму»13. Отметим, что  ученик Бауэра  —  О.  Лейхтер  в рабогге  «Крах

капитализма»  (1932)  наметил  основные  параметры  ГМК,   соотнеся   их   с

реформистским социалистическим идеалом.  По  его  мнению,  ГМК  —  это  «уже

больше  не  чисто  капиталистическое  состояние,  ибо  экономические  законы

капитализма уже частично реализованы». Но это еще  далеко  и  не  социализм,

ибо «здесь в начале этого  переходного  периода  господствуют  экономические

законы капитализма»14.

       Многие  практические мероприятия теоретиков  австромарксима не выходили

за рамки мероприятий, которые рекомендовала буржуазная  экономическая  наука

того времени (например, кеинснанство),  и уже осуществлялись  как социал-

демократическими, так и буржуазными правительствам.  Идеи  государственного

вмешательства в  .хозяйственную  жп.жь,  макроэкономического регулирования,

некоторые меры планового  характера — все это не  было  откровением  в  устах

теоретиков СДРПА. Правда, в некоторых  вопросах  дальновидные  деятели  этой

партии предлагали шаги, отличавшиеся некоторой  новизной.  В  частности,  О.

Бауэр   считал   необходимым   тесное   межгосударственное    сотрудничество

охваченных кризисом стран, причем не только  в масштабах Европы,  но  и с

привлечением американских капиталов, что  должно  помочь  оживить  экономику

Старого Света. В известной  степени  Бауэр  предвосхитил  послевоенный  «план

Маршалла».

       В речах  О. Бауэра начала 30-х годов постоянно  подчеркивалась мысль  о

необходимости   координации   антикризисной    политики    с    требованиями

профсоюзного движения о первостепенной важности преодоления  безработицы,  о

недопустимости уменьшения в период кризиса расходов на социальные  нужды,  о

регулировании  с помощью государства продовольственных   запасов,   чтобы

последние охватили как  можно большую часть населения.  Бауэр  был  одним  из

немногих деятелей тогдашней  европейской  социал-демократии,  кто  предлагал

увеличить занятость за  счет  сокращения  (до  40  часов)  продолжительности

рабочей недели, правда нс оговаривая  это возможностью  сохранения  прежних

заработков.

       Экономические  концепции Бауэра в последний,  эмигрантский  период  его

деятельности (после февраля 1934г. он покинул Австрию,  переехав  вначале  в

Чехословакию, а в 1938 г. — во Францию, где и  скончался  в  Париже  в  июне

того же года) претерпели известные  позитивные  перемены.  Он  признал,  что

вопреки прежним ожиданиям  кризис привел не к подъему рабочего движения, а  к

усилению реакционных, фашистских  сил.  Бауэр  дал  в  целом  верную  оценку

экономических корней фашизма  как террористической  диктатуры,  обслуживающей

с по.мощью  государства интересы  эксплуататорских  классов,  прежде  всего

крупного капитала. В  своей последней работе «Между двумя  мировыми  воинами»

(1936) Бауэр четко определил  главную экономико-политическую  задачу  рабочего

движения, вытекавшую из ситуации, сложнвшейся в результате редкого усиления

фашистской реакции:

       слом  всего  хозяйственного  механизма   капиталистического  общества,

ликвидацию тех форм частной собственности, которые  вступают  в  противоречие

со стремлением масс к  социалистическому  переустройству.  Тем  самым  Бауэр

существенно отошел от основных концептуальных пило/кений теории  «врастания»

капитализма в социализм.

       Австромарксизм  межвоенного  периода   являлся   синтезом   воззрений

идеологов  различных  направлений,  поразному   представлявших   себе   пути

перехода к  социализму.  В  условиях,  когда,  с  одной  стороны,  в  Европе

усиливались реакционные  тенденции, а, с другой стороны, и  СССР  обнаружились

серьезнейшие   деформации    процесса    социалистического    строительства,

теоретикам   СДРПЛ  было  чрезвычайно  сложно  найти  верное   решение   как

насущных, так и  перспективных  социально-экономических  проблем.  Однако  в

послевоенной Австрии  многие ицеи,  возникшие в недрах  австромарксизма (о

национализации, участии  в  управлении,  социальном  партнерстве),  получили

свое дальнейшее развитие,  способствуя  позитивному  для рабочего  движения

решению ряда насущных вопросов экономической жизни.

 

                          3. Французские социалисты

       Социалистическая  партия Франции  (СФИО)  образовалась  в  1905  г.  в

результате слияния идеологически разнородных рабочих организаций.  В годы

первой мировой войны  ее наиболее влиятельные лидеры  .выступали  под  флагом

сотрудничества со «своей»  буржуазией.

       После   Турского  съезда  (1920)  лидеры  СФИО   в   сфере   идеологии

руководствовались  принципами  верности  «старому  дому»,   т.   е.   старым

традициям. В выступлении  на Турском съезде будущий руководитель  социалистов

Л.  Блюм  защищал  «основополагающие  и  неизменные  принципы  марксистского

социализма»  в  противовес  ««новому  социализму»  Коминтерна».   Сторонники

вступления в Коминтерн  обвинялись Блюмом в привнесении  в  "интернациональный

социализм понятий,  почерпнутых  из  частного  и  локального  опыта  русской

революции"15. Большевики назывались последователями анархии  и  карбонаризма

(бланкизма), причем утверждалось, чт.о их ошибкой было  возведение  «захвата

власти» в самоцель, тогда  как  с  точки  зрения  подлинного  революционного

социализма  это  всего  лишь  средство   для   «полного   изменения   режима

собственности»16.

       Л.  Блюм одним из  первых  провозгласил  «неприменимость»  российского

опыта для стран высокоразвитого  капитализма. Вместе с тем нельзя нс  видеть,

что социал-реформизм во Франции во многом отличался от  родственных  течений

в Англии или в Гер.мании. На  съезде  в Type  представители меньшинства в

представленных ими  проектах резолюций признавали,  например,  необходимость

диктатуры пролетариата. В  это'м сказывалось влияние революционных традиций

французского рабочего класса. Однако в трудах Блюма  пролетарская  диктатура

трактовалась как кратковременное  «отсутствие законности», отождествлялась  с

одним насилием и противопоставлялась  демократизму17.

       Общая  приверженность реформизму  не  исключала  наличия  внутри  СФИО

различных,  соперничавших  между  собой  фракций.  Уже  в  20-е  годы  здесь

сложилась типичная  для  социалистических  партий  Запада  расстановка  сил:

правое крыло (П. Ренодель, М. Деа и др.), левое течение (Ж.  Жиромский)  и