Шпаргалка по "Истории"

Стратегия управления глобализацией должна носить комплексный характер, т. е, охватывать все ключевые сферы международной жизни: безопасность, экономику, политическую и социальную проблематику. Принципиально важно заложить в основу такой стратегии разделяемые всеми членами международного сообщества морально-этические принципы, и в первую очередь — идею социальной солидарности человечества. В этой связи нельзя не согласиться с премьер-министром Бельгии, который призывает к выработке своего рода «этики глобализации», а для управления этим процессом создать соответствующие политические рамки. В этом деле, по его мнению, существенную роль должно сыграть гражданское общество — бизнес, профсоюзы, общественные движения, церковь-Разработка и реализация такой стратегии должны проходить на демократической основе. Вряд ли возможно управление процессами глобализации в политической и экономической сфере с помощью замкнутых структур ограниченного состава. При таком подходе не избежать дисбаланса интересов, а значит, и новых трений, конфликтных ситуаций. Следовательно, сам процесс выработки такой стратегии должен носить широкопредставительный, коллективный характер, учитывать мнения как отдельных государств, так и ведущих региональных объединений при центральной роли Организации Объединенных Наций.

Именно ООН призвана сыграть роль главного интеллектуального и политического центра человечества в ходе выработки стратегии управления глобализацией. Эта формула — отнюдь не ритуальный реверанс в сторону ООН. Дело прежде всего в политической целесообразности и в практичности такого подхода.

Во-первых, чтобы  стать реальной программой действий, стратегия управления глобализацией должна быть разработана и одобрена в рамках многосторонней организации, пользующейся общепризнанным авторитетом в глазах членов международного сообщества. Подобным морально-политическим статусом в мире обладает лишь ООН.

Во-вторых, подобная стратегия должна носить действительно глобальный характер в плане охвата главных сфер жизни человечества. Между тем именно в рамках ООН и ее специализированных учреждений накоплен уникальный опыт подготовки подобных комплексных «междисциплинарных» документов стратегического характера. Примером может служить упомянутая Концепция устойчивого развития, при разработке которой государствам — членам ООН удалось совместить широкий спектр политических интересов самых различных групп государств и глубокие научные оценки и прогнозы ведущих исследовательских центров мира в сфере социологии, экономики, экологии. Поэтому можно с уверенностью сказать, что только ООН способна решить политические и интеллектуальные задачи такого масштаба.

Важную роль в разработке этой стратегии призваны сыграть и международные механизмы координации неформального характера, такие как «восьмерка». В рамках этого «клуба» фактически уже ведется активный диалог об основных параметрах подобной стратегии, которая должна включать долгосрочные меры широкого круга государств и международных организаций по сокращению бедности, расширению доступа развивающихся стран на международные рынки, стимулированию иностранных инвестиций, содействию им в передаче новейших технологий, особенно в информационно-коммуникационной сфере. В процессе такого диалога «восьмерка» все активнее взаимодействует с самими развивающимися странами и их объединениями, такими как Движение неприсоединения, «Группа 77» и др.

Необходимо активно  использовать возможности региональных интеграционных объединений как для смягчения «шоковых» ударов глобализационных процессов, так и для придания ходу глобализации более управляемого, контролируемого характера. Такие структуры вполне могут стать инструментами продвижения общей стратегии международного сообщества на региональном уровне.

65. Современная Россия: курс на модернизацию

  В   большинстве  своем  отечественные   авторы  неоднозначно   оценивают

происходящие  в современной (плюс минус 10 лет) России процессы. А. Фадин   в

своей статье «Модернизация через катастрофу»  утверждает,  что  политическая

система страны ( России) не  реформируема,  резких  скачков,  потрясений,  в

частности- модернизации, не существует. И сама модернизация  есть  не  более

чем «мутация»[12] общества. Объясняется это  тем,  что  посткоммунистическая

ситуация  в России  может  быть  охарактеризована  как  бессубъектная.  Любая

форсированная модернизация  (и  структурная  в  том  числе)  требует  мощной

государственной воли, управляемого, способного к сложным  командным  маневрам

госаппарата, т.е. некоторого субъекта реформ.  Подобный  субъект  не  только

отсутствует, но, по всей видимости, и не может быть порожден этим  обществом

в обозримые  сроки.  (Здесь  Фадин  явно  перекликается  с  Хантингтоном,  у

которого  таким «субъектом реформ» выступает  правящая  элита,  то  есть  речь

идет  об этатистской основе любого успешного  догоняющего развития).

       В современном мире единственной прочной основой любой модернизации и

- шире  – развития, на взгляд автора, является личная  свобода  и   социальная

эмансипация.  Каждый  шаг  экономического  развития  должен   сопровождаться

соответствующим  (попеременно  -  опережающим   и   последующим)   шагом   в

эмансипации. В России же социальная эмансипация,  несомненно,  шла,  но  она

была  побочным, нежелательным и подавляемым  продуктом  модели  развития,  ее

«антителом»[13].

       «Ядро  госаппарата,  управленцы  совершенно  не   заинтересованы   в

структурной  модернизации,  поскольку  связаны  во  многом  с   избыточными,

иждивенческими  и тупиковыми секторами хозяйства.  И  есть  лишь  одна  сила,

которая может преодолеть это вязкое непреодолимое  сопротивление. Эта сила  -

КАТАСТРОФА».[14] В логике подобного взгляда Катастрофа есть цена  обновления

русской истории. НО, возможно,  именно  экономический  обвал,  действительно

массовая  безработица, настоящая катастрофа уровня жизни являются  неизбежным

(и в  этом смысле необходимым) средством изменения шкалы ценностей  массового

сознания. Только потрясения такого масштаба  могут  снизить  завышенные  (по

отношению  к  возможностям  и  потребностям  развития   страны)   социальные

притязания  и ожидания.  Все  общества,  успешно проходившие через горнило

структурной перестройки и модернизации,  начинали  с  гораздо  более  низких

уровней: лежащие в послевоенных руинах Германия, Япония и  Корея,  голодный,

неграмотный,   разоренный   "культурной   революцией"   Китай,   промышленно

пустынный Тайвань, третьемирские по  изначальной  природе  своей  "азиатские

драконы". На другом стартовом уровне находились  и  Чили,  Испания,  Турция.

Абсолютно все удачные примеры прорыва  объединяло использование  "преимуществ

отсталости"  или...  предшествовавшей  катастрофы.  То,  что происходит   в

России,  -  это  (в  данной  логике)  недокатастрофа   или   предкатастрофа.

Катастрофа  же приходит не извне (война,  стихийное  бедствие,  игра  мировых

сил), а  как бы в результате  действий  реформистов,  как  закономерный  итог

реформы. Именно поэтому можно сказать, что  функция катастрофы  в  социально-

психологическом  плане  будет  -  при  оптимальном  сценарии  -  состоять  в

глубинном смещении координат сравнения  и,  если  не  экономической,  то  уж

точно «психологической модернизации»[15] общества. Катастрофа дает шанс  (не

более чем шанс) начать "по новой". У  России, считает автор, этот  шанс  ПОКА

есть.

       Также негативно к процессу  модернизации  относится  другой  автор  –

В.А.  Ашасов.[16]  В своей статье  он  утверждает,  что Главным способом

проведения  российской  догоняющей  модернизации  можно  назвать  грандиозную

«имитацию»[17]. Создается лишь видимость вовлеченности  социума  в  процессы

реформ, всегда инициируемых сверху, в то время как общество в  целом  ни  по

своей структуре, ни по доминирующим настроениям  не  готово  к  навязываемым

радикальным  переменам.  Схема  обычного  «ответа»  российского  социума  на

модернизационные  импульсы, идущие сверху, вполне  традиционна  -  неприятие,

пассивное сопротивление новациям. Его  определение  «имитация»  поддерживает

М.В. Шаповаленко[18], утверждая, что в постсоветском  пространстве  основным

творцом  гражданского  общества  остается  государство,  которое   в   своем

нынешнем виде вовсе не  заинтересовано  в  существовании  столь  независимой

сферы, поэтому и здесь мы можем наблюдать  появление дозированных,  а  потому

фрагментированных и аморфных зон гражданского общества.

       Специфику  российской  модернизации  выделяет     А.   Г.   Володин.

Специфика  эта,  как  пишет  он  в  своей  статье  «Гражданское  общество  и

модернизация  в  России  (истоки   и   проблематика)»[19],   обуславливается

несколькими факторами. Этими факторами  являются:  (1)  трансконтинентальный

размах, (2) устойчивость структуры стратификации  общества  и  олицетворяющих

её  социально-  институциональных  связей,  (3)  стационарность  политических

структур  патримониального государства,  их  моноцентрический  характер,  (4)

доминирование  патриархально  –  коллективистских  ориентаций  общественного

сознания  и  мотиваций   социальной   активности,   (5)слабая   выраженность

секуляристских  ценностей в политической культуре.

       Историческое содержание российской  модернизации  автор  формулирует

как нарушение  равновесия между экономическими,  социально-институциональными

и политическими  подсистемами жизнедеятельности  общества  при  возникновении

новых  эффективных  стимулов  к  его  развитию  плюс  осознанные  усилия  по

осовремениванию     патримониального     государства      в      государство

интервенционистское.

       Цель  модернизации  –   общество,   системообразущими   компонентами

которого  являются: (1) завершенный  общенациональный  цикл  воспроизводства,

(2)структурно    и    функционально    развитая    система     политического

представительства,   (3)   реальный    политический    субъект,    способный

самостоятельно  мыслить и действовать в соответствии с  постоянно  меняющимся

социумом.

       Стратегия модернизации  –   комплекс  экономических,  политических  и

культурных   инициатив,   синхронная   реализация    которых    предполагает

«осовременивание» общества. Стратегия включает в себя 4 основных проблемы:

        1. разработка средне- и долгосрочной  стратегии  развития  общества,

           целью  которой  станет  устойчивое  преобразование  существующей

           дуалистической  социально-экономической   структуры   и  создание

           предпосылок  для  органической  интеграции  России   в   мировое

           хозяйство.

        2.  установление  отвечающего   условиям  сегодняшнего   российского

           общества  равновесия  между   признаками  частной  инициативы   и

           государственной интервенции в  хозяйстве.

        3. приведение профессионально-  интеллектуального  уровня  правящих

           групп в соответствие требованиям  управления обществом в условиях

           его перехода на более высокую   ступень  социально-экономического

           развития и политической системе  с более сложной организацией.

       4.  качественное  обновление  основных  политических  институтов  и

           содержания их деятельности, а  также выработка свода принципов   и

           норм государственного управления.

       В России еще социально не  оформилась сила, способная  самостоятельно

возглавить  процесс  модернизации.  Неспособность  нынешнего   политического