Сергей Радонежский

Молитва Пресвятой Богородице сопровождала весь иноческий путь Сергия. На его  родине, Ростове, главный храм города был посвящен Успению Богоматери. Любимой келейной иконой подвижника была “Богоматерь Одигитрия” (Путеводительница). Согласно житию, он каждый день пел хвалебную песнь Пречистой – акафист.

Совпадение личного стремления с общим воодушевлением в области  духовной жизни часто приводит к  необычайным результатам. Судьба Сергия является тому подтверждением. Его  восхождение по лестнице духовного  совершенствования сопровождалось мистическими прорывами в царство  духа. Игумен наяву видел ангелов  и райских птиц, неземное сияние и небесный огонь. Но вершиной богосозерцания, которого удостоился святой, стало чудесное явление Богородицы, событие, отозвавшееся далеко за пределами Троицкого монастыря.

Однажды Сергий долго и самозабвенно молился перед иконой Богоматери. Вероятно, это была та самая, небольшая  по размерам, но очень выразительная  по манере изображения икона Одигитрии, которая до сих пор хранится в музее Сергиева Посада (бывший Загорск) и, согласно старой монастырской традиции, считается любимой келейной иконой Сергия.

Закончив молитву, старец обратился  к своему ученику, келейнику (т.е. жившему  с ним в одной келье монаху) Михею, со словами: “Чадо! Будь бдителен и бодрствуй, потому что видение  чудесное и ужасное будет нам  сейчас”.

И тут же раздался голос: “Вот Пречистая  грядет!” Услышав голос, Сергий стремительно вышел из кельи. “И вот свет ослепительный, сильнее солнца сияющий, ярко озарил святого; и видит он Пречистую  Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел Её святой, он упал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет, –повествует автор “Жития Сергия”. – Пречистая же своими руками прикоснулась к святому говоря: „Не ужасайся, избранник мой! Ведь я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя об учениках твоих, о которых ты молишься, в об обители твоей..."”Богоматерь обещала Сергию и впредь защищать монастырь от опасностей и оказывать ему покровительство. “Сказав это, стала она невидимой”

Это, несомненно, было добрым предзнаменованием не только для монастыря, но и для всей Руси. Автор жития сообщает точную дату “явления”, ограничившись лишь косвенным указанием- в пятницу. Некоторые биографы Сергия считали, что данное событие произошло в конце 1379 г. в обстановке тревожного ожидания большой войны с татарами. В этом случае оно приобретало значение, которое служило для русских людей вестием грядущей победы над ордынцами.

Вскоре после кончины троицкого игумена “явление Богоматери Сергию” стало одной из тем для иконописцев. Они изображали “великого старца” предстоящим Пречистой. Одна из таких икон – “Явление Богоматери Сергию”, написанная в конце XVI в. на доске от старой гробницы святого, – стала святыней русских воинов. Она сопровождала русских воинов во многих кампаниях, начиная от войны с Польшей 1654–1667 гг. и кончая Первой мировой

Вечер жизни Сергия был тихим  и ясным: окружённый многочисленными  учениками., горячо почитаемый всем народом– от великого князя до последнего нищего. До наших дней сохранился выполненный в первой четверти 15 века шитый покров с изображением Сергия. Предполагают, что он передаёт реальные особенности радонежского игумена. Необычайно выразительно– скуластое худощавое лицо, обрамлённое густых рыжеватых волос и широкой, уже тронутой сединой бородой.

За полгода до кончины Сергий передал игуменство своему ученику  Никону и “начал безмолвствовать”. Отрешённый от всего мирского внимательно-сосредоточенный, он словно готовился к далёкому пути. В сентябре 1392 г. недуг стал совсем одолевать старца. Предчувствуя смерть, он велел собрать монахов –  обратился к ним с последним  наставлением. Более всего он просил братию хранить любовь и единомыслие, душевную и телесную чистоту, смирение и “страннолюбие” – заботу о нищих и бездомных. 25 сентября 1392 г. великий старец отошёл в мир иной.

Уже вскоре после кончины Сергий стал почитаться троицкими монахами как святой. В 1422– 1423 гг. над могилой Сергия был выстроен каменный собор во имя Троицы. Роспись собора и его иконостас были наполнены артелью под начальством Андрея Рублёва. Эти стенописи не дошли до настоящего времени: они были заменены на новые в 1635 г.

Скромному радонежскому игумену суждено было обрести бессмертие не только в памяти и делах своих учеников и последователей, но также и в истории Российского государства. Московские государи считали его своим небесным покровителем и заступником. Они часто ездили в Троицкий монастырь на богомолье. К образу Сергия обращались в тяжёлые для России времена.

Имя Сергия было и остаётся символом духовного богатства русского народа.

2. Сергий Радонежский и духовное  подвижничество на Руси

радонежский отшельничество троицкий монастырь

В тексте Жития говорится, что в  своем сердце ("на сердци имеа") преподобный Сергий носил примеры знаменитых древних подвижников, основателей монастырской вообще и, в частности, общежительской традиции – Антония Великого, Евфимия Великого, Савву Освященного, Пахомия, Феодосия и прочих.

Однако по его мнению, достижение душевной чистоты не было связано с практикой "истязания плоти" в том виде, как ее понимали, например, в Киево-Печерском монастыре. Житие сообщает, что еще в то время, когда иноки жили "особно", Сергий вел строгую постническую жизнь, а добродетели его были таковы: "голод, жажда, бдение, сухая пища, на земле сон, чистота телесная и душевная, молчание уст, плотских желаний тщательное умерщвление, труды телесные, смирение нелицемерное, молитва беспрестанная, рассудок добрый, любовь совершенная, бедность в одежде, память о смерти, кротость с мягкостью, страх Божий постоянный". При этом Житие подчеркивает особое значение идеи страха Божия, которым преподобный оградился от грехов. Однако сам страх Божий – это лишь начало подвига, начало всякой добродетели.

И уже чуть ниже, Житие сообщает, что "бесовских искушений" Сергий избегал не практикой "истязания  плоти", но лишь строгим постом: "Преподобный же, почувствовав нападение вражеское (т.е. дьявольские искушения. – С.П.), подчинил себе тело и поработил его, обуздав постом; и так благодатью Божией был он избавлен от искушений". Самое же главное средство в борьбе с искушениями – нравственный подвиг, та самая "чистота души", когда, не прибегая к физическим истязаниям, человек лишь одними "стрелами чистоты" способен преодолеть все соблазны: "Научился он против бесовских нападений обороняться: как только бесы стрелами греха поразить его хотели, преподобный стрелы чистоты пускал в них, стреляющих во мраке в праведных сердцем".

Следовательно, в Троицкой обители  аскетический подвиг рассматривали, как, во-первых, страдание во имя Христа, и, во-вторых, как средство "осветления души", ибо страдание должно именно осветлять душу, а не "истязать" тело. Таким образом, выступая духовным наследником Антония и Феодосия Печерских, Сергий Радонежский сместил акценты в направление духовного и нравственного самосовершенствования, отказавшись от физического "истязания плоти". И недаром в самом Житие неоднократно подчеркивается, что именно из-за "чистоты жизни" преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.

Немаловажным условием "высокого жития" были идеи смирения и любви. И Сергий Радонежский всей своей  жизнью доказывал окружающим – жизнь  можно устраивать только добром и  любовью, ибо, отвечая злом на зло, человек  порождает новое зло. Недаром  Г.П. Федотов, говоря о Сергии Радонежском, вполне справедливо заметил: "Смиренная кротость – основная духовная ткань его личности".

Необходимой составляющей "высокого жития" являлась идея "внутренней" духовной свободы, как высшей степени  свободы вообще. В основе этой идеи лежат слова Иисуса Христа: "И  познаете истину, и истина сделает  вас свободными" (Ин., 8:32). Развитая впоследствии в трудах Отцов Церкви, идея "внутренней свободы" получила свое яркое воплощение в жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского.

Суть этой идеи в следующем. Человек, под действием благодати Святого  Духа, способен познать Божию истину и вступить на путь спасения. Познание истины убеждает человека в бессмысленной  суетности мирских забот, но, одновременно, многократно укрепляет его духовные силы. Следовательно, овладевший истиной  человек оказывается свободным  по отношению к окружающему миру и ко злу, которое этот мир наполняет. Более того, он начинает противостоять злу.

"Внутренняя свобода" –  это высшая степень свободы  потому, что человек в своих  помыслах и поступках максимально  приближается к Божественному образу. Никакая другая разновидность свободы, а особенно та свобода, которая установлена в человеческих законах, не могут сравниться со свободой "внутренней". Ведь если в сердце человека живет Божия Благодать, то ничто не может помешать ему быть свободным, ибо под воздействием этой Благодати человек совершает именно те поступки, которые внушены ему Самим Господом.

Примерами "внутренней свободы" преподобного Сергия могут служить  многочисленные случаи, когда он совершенно свободно обращается с князьями, епископами и многими сильными мира сего, которые  приводятся в его Житие. Озабоченный  только служением Господу, он оказывается  выше и свободнее многих, наделенных реальной мирской властью.

Надо сказать, что идея "внутренней свободы" со временем стала очень  влиятельной в отечественной  религиозно-философской мысли и  в литературно-художественном творчестве. Эта идея нашла свое отражение  и выражение практически во всех учениях русских любомудров и  во многих произведениях русских  писателей. Более того, в идее "внутренней свободы" Сергий Радонежский выразил  одно из важнейших качеств русского национального самосознания.

Еще одно из условий "высокого жития" – и для отдельного человека, и для монастырской обители, и  для общества в целом, – преподобный  Сергий видел в единомыслии.

Единомыслие для отдельного человека – это единство души, полностью  посвященной служению Господу. Для  обители – это единство помыслов и действий всех иноков, которые  своим подвигом умножают Христову Любовь на земле и подают пример остальным  людям. Для общества – это идея единства Руси, благодаря которому Русь только и может спастись.

И совсем неслучайно то, что обитель, основанная преподобным Сергием, была посвящена Святой Троице. Сергий Радонежский  видел в Троице высший христианский образ Единства и Любви, ибо ипостаси Святой Троице единосущны, не разделены отношениями старшинства и младшинства, не знают ненависти, но исполнены Любви.

Следует напомнить, что именно догмат о Святой Троице, в силу трудности  его разумного понимания, породил  в истории христианской Церкви множество  различных ересей. Догмат о Святой Троице (или – тринитарный догмат) – один из важнейших в христианском вероучение. И, в то же время, один из сложнейших для его религиозно-философского и богословского толкования. Еще святые Отцы Церкви, предвидя трудности в постижение догмата Святой Троицы, старались разъяснить тайну "неслиянности и нераздельности" Божественного Триединства. При этом они активно использовали образы и символы. Одни проводили сравнение с солнечным сиянием, где одновременно едины и различимы солнце, луч и свет. Другие размышляли о тайне и гармонии любви, где лица-ипостаси взаимоотносятся как Любящий, Любимый и Любовь. Третьи говорили о воле, разуме и действии. Но все сходились в одном: Святая Троица – это не количественная характеристика, а качество Господа, непостижимое для человека, но данное ему в Откровении. Св. Василий Великий писал: "Господь, передавая нам об Отце и Сыне и Святом Духе, не счетом переименовал их; ибо не сказал: в первое, второе и третье, или – в одно, два и три; но в святых Именах даровал нам познание веры, приводящее ко спасению..."

Интересно, что до Сергия Радонежского догмат Святой Троицы принимался на Руси как таковой. Даже будучи объектом умозрительных  религиозно-философских рассуждений, Святая Троица не рассматривалась как  необходимая часть реальной жизни. К примеру, храмы предпочитали посвящать  более реальным образам: Спасу, Божией Матери, "скорому помощнику" Николе Чудотворцу, святым воинам и Отцам  Церкви. И лишь в Киево-Печерском  монастыре Троице уделяли гораздо  большее внимание – там, над главными воротами в начале XII в. была поставлена Троицкая церковь. Следовательно, обращаясь к образу Святой Троицы, Сергий Радонежский выступал и наследником традиции, установленной киево-печерскими иноками.

Но впервые в русской религиозно-философской  мысли преподобный Сергий придал идее Святой Троицы реальное, конкретное звучание, преобразовал христианский догмат в символ живого единства, того единства, к которому должны стремиться все живущие на земле люди. Таким  образом, Святая Троица это еще и  прообраз того, как должно строиться  человеческое общежитие вообще и  русское общество, в частности.

Образ Святой Троицы, проповедуемый  им и как символ единства небесного  и земного, и как символ единства земной жизни, и как символ единства Церкви и как символ единства Ветхого  и Нового заветов, закрепленный в  русском национальном сознании творением  Андрея Рублева иконой "Святая Троица", в скором уже времени стал путеводной звездой для многих русских книжников.

По сути дела, образ Святой Троицы показал всей Руси возможную и  реальную дорогу спасения государства. В религиозно-философском смысле, этот образ, как идеал земного  бытия, открывал путь для снятия самой  дилеммы – национальное или вселенское. Путь этот был связан с освоением опыта Вселенской Церкви через укрепление и развитие собственных национальных начал в Русской Церкви. Ведь в иноческом подвиге Сергия Радонежского нашли свое единство давние русские традиции радостного, оптимистического восприятия православной веры, и принципы более мистического восточного христианства. Более того, объединенные воедино, они стали основой всего дальнейшего духовного развития Руси. Идея особого пути Руси и особого замысла Божиего в отношении Руси постепенно стала завоевывать все большее место в сердцах и сознании русских книжников. И недаром именно грядущие XV–XVI века стали самыми яркими временами русской святости. Осознавая и признавая святость своих молельников, и вся Русь приобретала постепенно святость.

Следовательно, Святая Троица, в честь  которой и была основана обитель  на горе Маковец, становилась и символом единства Руси. Как показала дальнейшая история, именно из Троицкой обители русские люди и в XIV в., и позднее, ждали импульсов к возрождению единства в Русском государстве, ибо эти импульсы исходили, как бы от Самого Господа. А икона "Троица", написанная Андреем Рублевым, духовным учеником преподобного Сергия, почиталась не как произведение искусства, а опять же, как воплощенный символ Божественного единения.