Сергей Радонежский

Оглавление

Введение

1. Биография Сергия Радонежского

1.1 Рождение и детство

1.2 Познание веры

2. Сергий Радонежский  и духовное подвижничество на  Руси

Заключение

Список использованной литературы

Введение

«Через века дошли до нас  заветы преподобного Сергия Радонежского – любовь к людям, единение народа – святость которых он проповедовал всей своей жизнью. Его нравственное учение – один из истоков русской  духовной культуры».

Это острое осознание исторической и религиозной ответственности, огромной важности совершаемого труда  было характерной чертой большинства  выдающихся деятелей XIV столетия. В  ту эпоху зарождались и продолжали зарождаться самые различные  религиозные и политические традиции, по-разному соотносящиеся с московским «домостроительством». Но следование каждой из них неизбежно приобретало  характер религиозного служения. Видимо, таков был сам этот век: жестокий, полный драматических столкновений и в то же время одушествлённый надеждой на возрождение страны. Он требовал от людей, прежде всего подвига самоотречения, жертвенности. Именно эти черты определили своеобразие XIV столетия в череде веков российской истории. Именно они стали той «негасимой свечой», которую он завещал последующим векам.

Цель моей работы заключается  в том, чтобы доказать значимость Сергия Радонежского в церковной  деятельности XIV века.

Для реализации данной цели я ставлю перед собой задачу: рассказать о Сергии Радонежском как о  личности, о его значение в церкви в XIV веке и на основе проведённого анализа  сделать вывод.

1. Биография Сергия Радонежского

1.1 Рождение и детство

О жизни и учении Сергия известно очень мало. До наших дней не сохранилось  каких-либо его произведений – посланий, поучений, проповедей. То немногое, что  мы знаем о “великом старце”, как  называли Сергия современники, содержится главным образом в его житии. Оно написано учеником Сергия монахом  Епифанием Премудрым в 1417– 1418 гг. В середине XV в. Труд Епифания был отредактирован другим известным книжником – Пахомием Сербом (Логофетом) – и лишь в таком виде дошёл до наших дней. Насколько это было возможно в рамках избранного им жанра, Епифаний сумел показать подлинное величие и обаяние личности своего учителя. Дополняя рассказ агиографа (автора жития) сведениями, почерпнутыми из летописей и других исторических источников, можно воссоздать основные вехи земного пути Сергия, понять истоки его прижизненной и посмертной славы.

В своём рассказе первый биограф Сергия Радонежского Епифаний Премудрый сообщает, что будущий святой, получивший при рождении имя Варфоломей, родился в селе Варницы (близ Ростова) в семье боярина Кирилла, служилого ростовских удельных князей, и его жены Марии.

В литературе встречается  несколько различных дат его  появления на свет. Высказывалось  мнение, что Сергий появился на свет или в 1315, или в 1318 году. Днём рождения Сергия также называлось или 9 мая, либо 25 августа 1322 года. В сочинениях XIX века фигурировала дата 3 мая 1319 года. Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с  горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея потерян». Русская  Церковь традиционно считает  его днём рождения 3 мая 1314 года[2].

Согласно житию, Варфоломей уже с детства был отмечен  Божьей благодатью. Многочисленные чудесные знамения (знаки, приметы) убеждали Кирилла  и Марию в “богоизбранности” их среднего сына. Незадолго до рождения Варфоломея мать была в церкви на воскресном богослужении. Трижды, в самые важные моменты литургии, младенец прокричал во чреве матери. В первый год жизни он отказывался от материнского молока в “постные” дни недели - среду и пятницу.

В возрасте 10 лет юного  Варфоломея отдали обучаться грамоте  в церковную школу вместе с  братьями: старшим Стефаном и младшим  Петром. В отличие от своих успешных в учёбе братьев Варфоломей существенно  отставал в обучении. Учитель ругал  его, родители огорчались и усовещивали, сам же он со слезами молился, но учёба вперед не продвигалась. И  тогда случилось событие, о котором  сообщают все жизнеописания Сергия.

По заданию отца Варфоломей отправился в поле искать лошадей. Во время поисков он вышел на поляну и увидел под дубом старца-схимника, «святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного Ангелу, который стоял на поле под дубом  и усердно, со слезами, молился». Увидев его, Варфоломей сначала смиренно поклонился, затем подошёл и стал вблизи, ожидая, когда тот кончит молитву. Старец, увидев мальчика, обратился к нему: «Что ты ищешь и чего хочешь, чадо?». Земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, поведал ему своё горе и просил старца молиться, чтобы  Бог помог ему одолеть грамоту. Помолившись, старец вынул из-за пазухи ковчежец и взял из него частицу  просфоры, благословил и велел  съесть, сказав: «то тебе дается в  знамение благодати Божией и понимания  Священного Писания <…> о грамоте, чадо, не скорби: знай, что отныне Господь  дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих братьев  и сверстников». После этого старец хотел уйти, но Варфоломей молил  его посетить дом его родителей. За трапезой родители Варфоломея рассказали старцу многие знамения, сопровождавшие рождение сына их, и тот сказал: «знамением истинности моих слов будет для вас  то, что после моего ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот второе знамение вам и предсказание – отрок будет велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь». Сказав это, старец собрался уходить и напоследок промолвил: Сын ваш будет обителью Святой Троицы и многих приведет вслед за собой к пониманию Божественных заповедей.

Около 1328 года сильно обедневшая семья Варфоломея была вынуждена  перебраться в город Радонеж. После женитьбы старшего сына Стефана, постаревшие родители приняли схиму  в Хотьково-Покровский монастырь.

1.2 Познание веры

Былое величие Ростовской земли  и её трагический упадок, вызванный  распрями князей и частыми нашествиями  татарских “ратей”, определили формирование личности Варфоломея так звали Сергия до пострижения в монахи. Именно Ростов с его древними монастырями был в то время одним из крупнейших религиозных центров Северо-Восточной Руси. Здесь сохранялась древняя киевская и византийская духовная традиция, великим продолжателем которой суждено было стать Варфоломею.

Около 1328 г. великий князь московский Иван Калита, получив от хана Узбека ярлык (грамоту) на великое княжение Владимирское, принялся сводить счёты со своими недругами в Восточной Руси. В Ростове, где было немало сторонников тверских князей, его воеводы учинили подлинный погром. Часть ростовчан была принудительно переселена в московские земли. Среди них был и боярин Кирилл со семейством. Они стали жить в селе (Радонеж), на лесной и безлюдной северо-восточной окраине Московского княжества.

В юности Варфоломей твердо решил  принять монашеский постриг и  начать жизнь отшельника. Однако лишь после смерти родителей он смог осуществить свой замысел. Вместе со старшим братом Стефаном, который после безвременной кончины жены принял монашество, Варфоломей поселился среди глухого леса в урочище (на холме) Маковец, отдалённом от Радонежа на расстояние около 12 вёрст. Братья выстроили бревенчатую келью и небольшую церковь во имя Пресвятой Троицы. Образ Троицы (единого в трёх лицах Бога – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой) служил в ту эпоху символом любви и единения. Всю жизнь Радонежский подвижник стремился к установлению евангельских, братских отношений между людьми. И потому современники с полным основанием называли его “учеником Святой Троицы”. Знаменитая икона “Троица” была написана Андреем Рублёвым “в похвалу” Сергию и находилась над гробницей великого старца.

Вскоре Стефан, не выдержав суровой  жизни в лесу, ушёл с Маковца. Он поселился в Москве, в Богоявленском монастыре. Варфоломей остался один, упорно не желая вернуться к людям. Изредка его навещал некий “игумен Митрофан”, о котором известно только одно: именно он постриг юношу в монахи и дал ему свое имя – Сергий.

Постепенно в монашеской среде  стал распространяться слух о молодом  отшельнике, живущем на Маковце. К Сергию начали приходить иноки, желавшие подвизаться на духовный подвиг вместе с ним. Так сложилась небольшая община, рост которой Сергий поначалу ограничивал “апостольским числом” – двенадцать. Однако со временем всякие ограничения были отменены. Монастырь быстро рос, отстраивался. Вокруг него стали селиться крестьяне, появились поля и сенокосы. От прежней глухомани не осталось и следа.

В 1354 г. живший в Переяславле-Залесском епископ Волынский Афанасий по поручению митрополита Алексия поставил Сергия во игумена (настоятеля) и одновременно рукоположил его в сан священника. Вскоре в Троицком монастыре был введён общежительный устав. Это было смелым новшеством, т.к. почти все русские монастыри того времени придерживались так называемого особножительного устава, при котором каждый инок устраивался в обители так, как позволяли ему его средства. Приходя в монастырь, богатые и знатные люди пользовались здесь теми же привилегиями и благами, что и в миру.

Совершенно иначе был устроен  общежительный монастырь, киновия, идею которого подробно разработал один из “отцов церкви”, крупнейший христианский богослов Василий Великий (около 329–379 гг.). Здесь предусматривалось имущественное равенство монахов, которое достигалось благодаря отсутствию у них какой-либо личной собственности. Всем достоянием монастыря распоряжалась иноческая община во главе с игуменом. Монахи питались из общего котла в братской трапезной, носили одинаковую одежду и обувь, безоговорочно повиновались распоряжениям игу мена и “старцев” – наиболее уважаемых духовных наставников молодых. В то ж равенство монахов в имущественных вопрос– исключало существования в киновии многое чатой лестницы должностей. Истинное же чие между иноками заключалось в < преуспеяния каждого из них в великих подвижничества.

Киновия давала миру наглядный образец идеальных отношений между христианами. Вместе с тем общежительное устройство монастыря превращало его во вполне самостоятельную в экономическом отношении общину тружеников, делящих время между молитвами о спасении мира и собственной души и прозаическим крестьянским трудом. Утвердив “общее житие” на Маковце, что стоило ему немалых усилий и волнений, Сергий начал животворную для русской церкви “монастырскую реформу”. При поддержке церковных и светских властей сам радонежский игумен ближайшие ученики в XIV–XV вв. основали несколько десятков новых монастырей. Большинство из них возникли в лесной глуши, вдали от дорог, и лишь со временем обросли и деревнями. Так называемая “монастырская колонизация”, у истоков которой стоял Радонежский, позволила создать опорные для земледельческого освоения ярославско-костромского Заволжья и Русского Севера.

Жизнь инока, добровольно затворившегося в монастырской ограде, размеренна и небогата событиями. Однако Сергию не раз приходилось покидать Маковец и совершать миротворческие походы, с тем чтобы вразумить князей и заставить их прекратить гибельные для страны усобицы. Чувствуя огромную духовную ответственность за всё, что происходило на Руси, великий старец всеми доступными ему средствами стремился утверждать правду Евангелия перед лицом ожесточившегося мира. Следуя заветам древних христианских подвижников, он никогда не садился на коня и пешком – порой с риском для жизни – ходил с призывами к миру в Нижний Новгород, Ростов, Рязань.

Разделял ли Сергий какую-либо конкретную политическую точку зрения? Поддерживал  ли всецело того или иного князя? Не имея на это определённых свидетельств, можно, однако с большой долей уверенности утверждать: взгляды радонежского игумена на политику, на междукняжеские отношения определялись его евангельским мировоззрением. Его представления о наилучшем устройстве общества, по-видимому, были основаны на идее киновии как идеальной формы человеческих отношений.

Чутко откликаясь на призывы страждущего  мира, Сергий с особым вниманием  следил за тем, что происходило внутри самой церкви. После кончины митрополита  Алексия в феврале 1378 началось длившееся  до 1390 г. “мятежное время” – период ожесточённой борьбы за власть между  различными церковно-политическими  группировками. Сергий глубоко переживал  это. Источники свидетельствуют  о его сочувствии деятелям, выступавшим  за сохранение единства киевской митрополии, за развитие традиционных для русской  церкви связей с Византией. Троицкий игумен не одобрял намерений великого князя Дмитрия Ивановича поставить митрополичью кафедру под свой контроль. Однако при этом Сергий избегал открытых конфликтов со светской властью. Известно, что он решительно отклонил предложение престарелого митрополита Алексия выступить в роли кандидата на митрополичий престол. Радонежский подвижник хорошо понимал, какое огромное значение для всей Руси имела его деятельность по обновлению монашеской жизни. Эту сокровенную духовную работу он мог выполнять с наибольшим успехом только в роли скромного троицкого игумена.

Особое место в биографии  Сергия занимает эпизод, в котором  ярко проявилась его патриотическая позиция. В августе 1380 г., преданный  своим недавними союзниками, князь  Дмитрий оказался один на один с  надвигавшимися на Русь многотысячными татарской и литовской армиями Нуждаясь в моральной поддержке и благословении на борьбу с врагами, Дмитрий отправился к Сергию в Маковец. Великий старец не только ободрил князя и предрёк ему победу, но даже отправил с ним двух своих монахов. Оба они стали живым свидетельством того, что радонежский игумен – самый авторитетный в то время церковный деятель -признал войну с Мамаем священным долгом христиан.

Посылая своих иноков на бой с  “погаными”, Сергий нарушал церковные каноны, запрещавшие монахам брать в руки оружие. Во имя спасения Отечества он рисковал собственным “спасением души”. Однако Сергий готов был принести и эту, самую тяжкую для монаха, жертву.

Победа на Куликовом поле была одержана в день большого церковного праздника  –Рождества Богородицы. Это было воспринято современниками как ещё одно явное свидетельство небесного покровительства Богородицы Русской земле. Сама эта идея возникла ещё во времена Киевской Руси и была развита Андреем Боголюбским применительно к Владимиро-Суздальской земле. Иван Калита, посвятив главный храм Москвы Успению Богоматери, также настаивал на том, что именно его владения находятся под особым попечительством Пречистой.