Русская Правда – правовой кодекс Руси

          В качестве свидетеля в судебном  процессе закуп мог выступать  только в особых случаях: по  малозначительным делам («в малых  исках») или в случае отсутствия  других свидетелей («по нужде»). Закуп  был той юридической фигурой,  которая наиболее ярко иллюстрировала  процесс «феодализации», закабаления, закрепощения бывших свободных общинников. В Русской Правде «ролейный» (пахотный) закуп, работавший на чужой земле, по своему правовому статусу не отличался от закупа «неролейного». От наемных работников те и другие отличались, в частности, тем, что получали плату за работу впрок, а не после ее выполнения. Ролейные закупы, работая на чужой земле, обрабатывали ее частью на господина, частью на себя. Неролейные закупы оказывали личные услуги господину в его доме. Таким образом, по своему положению закуп напоминает, скорее, феодально зависимого крестьянина, нежели раба: он несвободен, но владеет средствами производства.

Холопы

         В каком же положении находились холопы? «В холопе и в робе виры нетуть», - говорится в Русской Правде³. Впрочем, убивший чужого холопа должен был возместить его владельцу стоимость утраченного имущества - 5 гривен (вира за убитого свободного составляла 40 гривен). Такой же штраф взимался за помощь холопу в бегстве от его господина. Холоп, ударивший свободного, мог быть убит на месте. Господин ничем не был ограничен в своих правах к холопу. Он мог его продать, отдать в работу, даже убить. Холоп не мог свидетельствовать на суде, не владел имуществом, все штрафы за него платил господин. Кроме обычных «страдных», т.е. работающих в поле, холопов, в Русской Правде упоминается многочисленный штат тиунов (управителей), сельских и ратайных старост, огнищан (людей, принадлежащих к «огнищу», т.е. дому князя или боярина). 
Жизнь этих холопов ценилась высоко: за убийство княжеского тиуна платилась двойная вира в 80 гривен, за боярского - 40, как и за свободного человека. Сорокагривенная вира охраняла также жизнь княжеского конюха или повара. Менее тяжелым был штраф за убийство сельского тиуна, или ратайного старосты, - 12 гривен. Если же тиун или огнищанин был убит на княжьем дворе, то преступника следовало «убить в пса место», т.е. как собаку, сразу, без суда.    Холоп – наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение особое – все, чем он обладал, являлось собственностью господина. Его имущественное положение особое – все, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался штраф, как за уничтожение имущества, либо господину в качестве компенсации передавался другой холоп. Самого холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в более ранний период его можно было просто убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нес господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа». Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопродажа в кабалу (одного человека либо всей семьи), рождение от холопа, женитьба на «робе», «ключничество» - поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также совершение преступления (такое наказание, как «поток и разграбление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имущество). Наиболее распространенным источником холопства, не упомянутым, однако, в Русской Правде, был плен.  

2.2.   Основные положения обязательственного, семейного и

наследственного права

        Русская Правда - это механическое объединение в одном документе всех правовых норм Древнерусского феодального государства. Вновь издаваемые нормы включались в сборник по мере их издания. Законодателям и «кодификаторам» того времени не было известно, деление на нормы гражданского, уголовного и процессуального права, оно представляется весьма условно. 

        Русская Правда знает два вида возникновения оснований обязательств: договоры и причинение вреда. Причинение вреда по Русской Правде называлось обидой, по своему характеру оно сливалось с преступлением и влекло за собой наказание.

        Система обязательств Киевского государства вследствие неразвитости оборота была несложной. Существовали следующие договоры: мены, купли-продажи, займа, найма имущества, личного найма, закупничества. Обязательства периода Киевской Руси имели ряд особенностей, отличающих их от периода позднего феодализма.

• В более позднее время обязательства вели к установлению прав на действия обязанных лиц. В период же Киевской Руси они вели к установлению прав на личность обязанных лиц.
• Обязательства возлагались не только на обязанное лицо, они падали и на лиц его семьи (т. е. на жену н детей).
• Неисполнение обязательств могло иметь своим последствием превращение обязательного лица в холопа. Так, закуп, не желавший выполнить обязательство по этому договору или ушедший от своего хозяина, превращался в полного холопа (ст. 56).
• Договоры, заключившиеся в Древнерусском государстве, были устные и сопровождались символическими действиями: рукобитьем, магарычом, связыванием рук и т. п. Возможно, сделки о земле раньше других стали заключаться в письменной форме.

                                                                     Договор займа 

          Ему посвящен ряд статей Русской Правды. Предметом займа могли быть деньги, жито, мед, в зависимости от этого и проценты носили разные названия; так, проценты с денег - «рез», с меда - «настав», а с зернового хлеба - «присоп». В зависимости от суммы займа или стоимости полученных в заем ценностей предусматривался определенный порядок заключения договора займа. Если сумма займа не превышала 3-х гривен кунами, то при отсутствии у заимодавателя свидетелей сделки он мог подтвердить наличие долга присягой. Если же сумма долга превышала 3 гривны кунами и свидетелей сделки у заимодавца не было, то он не вправе был требовать возмещения долга (ст. 52). В ст. 52 говорилось: «Сам виноват, если не ставил свидетелей, давал деньги»⁴, а ст. 53 ограничивала взимание процентов двумя годами, после чего возврату подлежала только взятая сумма. Следовательно, заимодавец мог получить не более двойной суммы одолженных денег.

         Для купцов был предусмотрен другой порядок признания договора действительным. Если купец-должник отрицал долг, то для признания долга существующим достаточно было присяги купца - заимодавца (ст. 48). Для купцов была установлена льготная рассрочка платежа долга на несколько лет, если купец-должник потерпел кораблекрушение, подвергся ограблению, или его товар погиб при пожаре (ст. 54). Если купец сам был повинен в растрате денег, то купцы-заимодавцы имели право поступить с ним по своему усмотрению: продавать в рабство или предоставить отсрочку платежа (ст. 54). Статья 55 определяла последствия несостоятельности купца, обманом получившего то вар у иногороднего купца. Проценты различались месячные, третные и годовые. Самый высокий процент - месячный, а самый низкий - годовой. В ст. 51 определялся размер долговых процентов при долгосрочном и краткосрочном займах. «Месячный рост при краткосрочном займе брать заимодавцу по уговору; если же долг не будет уплачен в течение целого года, то считать рост с него на две трети (50%), а месячный отвергнуть»⁵.

                                                                        Договор мены

         В Киевском феодальном государстве  он, безусловно, существовал, но ни в Русской Правде, ни в других источниках о нем ничего не говорится, поэтому нет возможности установить лиц, участвующих в договоре.

                                                                   Договор купли - продажи

           Предметом купли-продажи могли быть холопы, одежда, кони, скотина и др. Закон не обусловливал обязательное наличие письменной формы договора, но зато требовал иметь свидетелей при купле-продаже для предотвращения невыгодных последствий, связанных с покупкой краденых вещей.

       В ст. 37 Пространной Правды говорилось об одном из возможных случаев, когда краденое было куплено кем-либо на торгу, причем продавец его не был найден. Статья 118 указывала, что «если кто купил чужого холопа, не зная того, настоящему господину взять своего холопа, а покупщику возвратить деньги под присягой, что он купил холопа по незнанию»⁶. Если же окажется, что он купил заведомо чужого холопа, то он терял свои деньги. Упоминалась должность пятенщика, который ставил пятно на покупаемую лошадь и взимал «пятенный сбор», а мытник свидетельствовал факт совершения купли-продажи.

        После принятия христианства на Руси вопросы заключения брака, его расторжения или признания недействительным подлежали юрисдикции церкви. Разрешалось заключать не более двух браков, даже смерть одного из супругов во втором браке не давала права оставшемуся в живых вступить в третий брак.

      Родители по отношению к детям имели не только большие права, но и обязанности. «Устав князя Ярослава» предусматривал ответственность за обеспечение детей и устройство их в жизни. Так, невыдача дочери замуж каралась штрафом в пользу митрополита: если девушка из великих бояр не выходит замуж, родители платят митрополиту пять гривен золота, а простой чади - гривна серебра. Развод супругов в Древней Руси допускался. Ему предшествовало судебное разбирательство с привлечением свидетелей. «Если муж разводится с женой по своей воле и будучи они венчаны, то митрополиту - 12 гривен».             Церковь решала и имущественные споры между мужем и женой. Однако некоторые стороны имущественных отношений супругов нашли отражение в Русской Правде.

          Статьи 94 и 95 определяют правовое положение имущества, приносимого женой при ее вступлении в брак. Это имущество (приданое) сохранялось за ней и во время брака, а после ее смерти переходило наследникам, даже если муж вторично женился (ст. 94). Статья 95 обязывала братьев из полученного ими наследства часть имущества выделить сестре для обеспечения ее приданым при выходе замуж. Статья 99 определяет, что имущество супругов является раздельным. Жена после смерти мужа является опекуном при детях, если не выходила замуж вторично. Если же она выходила замуж вторично, то имущество от первого мужа в присутствии свидетелей должно быть передано ближайшему родственнику детей, который становился их опекуном, или же отчиму. О раздельности имущества супругов свидетельствуют положения ст. 101 и 102 после смерти мужа жена имеет право управлять имуществом, жить в одном доме с детьми, если даже они этого не хотят. Но если мать «проживет имение и пойдет замуж, то обязана возвратить детям все прожитое». Но раздельность имущества супругов не является препятствием для установления ответственности жены за вину и долги мужа. Статья 7 говорит именно об этом. Если муж совершил убийство с целью грабежа, то он выделяется князю на поток вместе с женой и детьми, а имение конфискуется князем. Но большинство вопросов семейного права регулировалось церковным законодательством.

            В Русской Правде отражены нормы наследственного права, известно наследование по закону и наследование по завещанию. Русская Правда определила два различных порядка наследования по закону: один - для бояр, другой - для смердов. «Если умрет кто из бояр или дружинников, то князь не наследует, а получают наследство дочери, если сыновей не останется» - (ст. 9l). «Если смерд умрет бездетным, то наследует князь, если останутся в доме незамужние дочери, то выделить на них некоторую часть; если же будут замужем, то не давать и части»⁷ (ст.90). Смысл этих статей, ограничивающий право наследования смердов, заключается не в том, что дочери смерда не могут продолжить трудовой эксплуатации земельного участка. Все дело в стремлении князей к дальнейшему обогащению, в том числе и за счет выморочного хозяйства смерда. Бояре же, являвшиеся крупными землевладельцами, отстаивали право собственности на вотчины и право передачи их по наследству. Интересна по содержанию ст. 92, где в первой части воля умершего главы семьи выражена в форме завещания. Закон представлял завещателю полную неограниченную свободу распоряжения, он не был органичен кругом наследников. Наследователь мог лишать некоторых детей наследства вообще. Если завещания не было, то по закону имущество переходило детям (сыновьям). Статья 106 сформулирована более четко: «А мать (пусть) дает свое (имущество) тому сыну, который (был) добр (по отношению к ней, пусть он от первого мужа или от второго), а если все ее сыновья будут неблагодарны, то может отдать (свое имущество той) дочери, которая ее кормила». Русское право наследования имело еще некоторые особенности. Дочери при наличии сыновей наследства не получали (ст. 95). Младший сын имел пре имущество перед своими старшими братьями в наследовании двора отца (ст. 100). «Меньшему сыну отцовский двор». Дети одной матери, но разных отцов, наследовали имущество своих отцов. Но если умирал отчим, растратив имущество своих пасынков, то его дети были обязаны уплатить своим единоутробным братьям вес, что их отец утратил из имущества пасынков (ст. 104, 105). Жена не являлась наследницей основной массы имущества своего супруга (ст. 93), а получала только долю (выдел).

  «Русской Правде» известно деление детей па законных и незаконных. Под последними (ст. 98) подразумевались дети рабыни-наложницы, после смерти отца они не могли наследовать его имущество, но получали с матерью свободу.

   Нормами «Русской Правды» о наследовании закреплялись как права, так и обязанности наследников. Так, на наследников возлагалась обязанность выделить часть имущества церкви на помин души (ст. 92 и 93), а на наследников- сыновей - обязанность выдать сестер замуж, «как они могут». В тесной связи с наследованием находится опека. Она назначалась в случае смерти отца, малолетства детей, вторичного замужества матери или в связи с се смертью. Опекун принимал нa себя известные юридические обязанности по сохранению имущества опекаемых до совершеннолетия, в противном случае он возмещал убытки.

                                                      2.3.  Уголовное право и наказание

       Как уже отмечалось, Русская Правда не отделяет гражданско-правовые нарушения от уголовных. Не знает она и термина «преступление», хотя этот термин из переводной греческой литературы был известен на Руси. Нарушение закона, преступление, носит в ней название обиды, под чем понимается причинение лицу или группе лиц физического, материального или морального ущерба. Не выделяя особо государственного преступления, защищая права частных лиц, Русская Правда, однако, обнаруживает и полное понимание государственных интересов: все штрафы за «обиду» поступают не в карман потерпевшего, а в пользу общественной власти (князя). Этот уголовный штраф Русская Правда называет продал/сей.

         Субъектами преступления, т.е. лицами, способными отвечать за криминальные действия, могли быть все свободные люди при наличии у них ясного сознания. Злодеяния, совершенные холопами, преступлениями не считались и не влекли за собой уголовных взысканий. За их деяния отвечали их хозяева, которые либо выкупали провинившегося, либо выдавали его «лицом» потерпевшему. По Правде Ярослава, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить, но сыновья Ярослава это наказание «установили на куны», т.е. перевели на денежный выкуп, разрешив при этом побить холопа.

        О возрасте при уголовном вменении ни Русская Правда, ни другие памятники публичного права не содержат данных вплоть до середины XVII в. Очевидно, им было время, когда дети начинали «сами себя печаловати». Зато Русская Правда знает о субъективной стороне преступления, относя к ней умысел или неосторожность. Так, ст. 6 Пространной Правды говорит об убийстве «в сваде или на пиру», по которому виновный наказывается штрафом. Другое дело, если убийство произошло в разбое, во время грабежа. Тогда преступник вместе с семьей подвергается самому тяжкому наказанию – отдается на поток и разграбление. К отягчающим вину обстоятельствам закон относит корыстный умысел, а к смягчающим вину, кроме опьянения («на пиру»), – состояние аффекта («если кто ударит кого батогом, а тот, не стерпевши, ткнет мечом, то вины ему в этом нет»).