Реформы Петра I. Оценка их историками

   Еще одна особенность церковной политики Петра I состояла в провозглашении манифестом 1702 г. веротерпимости, предоставлении иностранцам права беспрепятственно исповедовать свою религию и сооружать для этого храмы. Эта мера была обусловлена привлечением иностранных специалистов на русскую службу. [8]

   Таким образом, церковь лишалась  самостоятельности и превращалась  в составную часть государственного  бюрократического аппарата.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.6. Реформа в области  культуры и быта

   Главным содержанием реформ в этой области было  становление и  развитие светской национальной культуры, светского просвещения, серьезные изменения в быту и нравах,  осуществляемых в плане европеизации.

   Важные изменения в  жизни  страны  решительно  требовали подготовки квалифицированных  кадров. Находившаяся в руках церкви схоластическая школа обеспечить этого не могла. Стали открываться светские школы, образование начало приобретать светский характер.  Для этого потребовалось создание  новых  учебников, пришедших  на смену церковным.

   Петр I в 1708 г. ввел новый гражданский шрифт, пришедший на смену старому  кирилловскому  полууставу. Для  печатания светской учебной, научной, политической литературы и законодательных  актов были созданы новые типографии в Москве и Петербурге.

   Развитие книгопечатания сопровождалось началом  организованной книготорговли, а  также созданием и развитием сети библиотек. С 1702г.  систематически выходила первая русская газета "Ведомости".

   С развитием промышленности и торговли были связаны изучение и освоение территории и недр страны, что нашло свое выражение в организации ряда крупных экспедиций.

   В это  время  появились  крупные  технические новшества и изобретения, особенно в развитии  горного  дела  и  металлургии, а также в военной области.

   В этот период написан ряд важных работ по истории, а  созданная Петром I Кунсткамера положила начало сбору коллекций исторических и мемориальных предметов и  редкостей, оружия, материалов по естественным наукам и т. д. Одновременно стали собирать древние письменные источники, снимать  копии  летописей, грамот, указов   и других актов. Это было началом музейного дела в России.

   Логическим итогом всех мероприятий в области развития науки и просвещения было основание в 1724 г. Академии наук в Петербурге.

  С первой  четверти  XVIII в.  осуществлялся переход к градостроительству и  регулярной  планировке  городов. Облик  города стали определять уже не культовая архитектура, а дворцы и особняки, дома правительственных учреждений и аристократии.

   В живописи на смену иконописи приходит портрет. К первой четверти XVIII в.  относятся и попытки  создания русского театра, в  это же время были написаны первые драматургические произведения.

   Изменения в  быту затрагивали массу населения. Старая привычная долгополая одежда с длинными рукавами запрещалась и заменялась новой. Камзолы, галстуки   и   жабо, широкополые  шляпы, чулки, башмаки, парики быстро  вытесняли  в  городах  старую  русскую одежду. Быстрее всего распространилась западноевропейская верхняя одежда и платье среди женщин. Запрещалось ношение бороды, что вызвало недовольство, особенно  податных  сословий. Вводились  особый "бородовой налог" и обязательный медный знак о его уплате.

   Петр I  учредил  ассамблеи с обязательным присутствием на них женщин, что отражало серьезные изменения их положения  в  обществе. Учреждение ассамблей  положило начало утверждению в среде русского дворянства "правил хорошего тона" и "благородного поведения в    обществе", употреблению   иностранного, преимущественно французского, языка. [9]

   Изменения в  быту  и  культуре, которые произошли в первой четверти XVIII в., имели большое  прогрессивное  значение. Но  они еще больше подчеркивали выделение дворянства в привилегированное  сословие, превратили использование благ и достижений  культуры  в одну из дворянских сословных привилегий и сопровождалось широким распространением галломании, презрительного отношения к  русскому языку и русской культуре в дворянской среде.

 

 

 

 

 

 

 

 

 Интерпретационные оценки  деятельности Петра I

• религиозная: официальная церковь относится к преобразованиям Петра I лояльно; старообрядцы – отрицательно, считая Петра антихристом;
• всемирно-историческая: результате петровских преобразований Россия сделала шаг по пути прогресса; превращение в европейское государство;
• модернизационная: после Петра Россия представляла собой военно-полицейского государство с монополизированной крепостнической экономикой;
• локально-историческая: Пётр I «свернул» Россию с естественного пути развития. [5]с. 72

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Оценка реформ Петра I историками

Аналитический труд Баггера                      

   Естественно, что, живя на Западе,  Баггер начинает свой обзор с оценок реформ западными исследователями.

   Интересы западных исследователей сосредоточились, прежде всего, на внешней политике России и биографии Петра I; после Наполеона царь характеризовался ими как личность наиболее поразительная в истории Европы, как «самый значительный монарх раннего европейского Просвещения».

   Разнообразен был и фон, на котором тот или иной исследователь оценивал реформы Петра. В то время как одни историки рассматривали тему преимущественно в сравнении с предыдущим периодом русской истории, чаще всего непосредственно предшествовавшим, другие – в сопоставлении с положением в Европе начала XVIII века, а третьи оценивали историческое значение реформаторской деятельности Петра сквозь призму последующего развития России. В большинстве обзорных трудов петровский период рассматривается как начало новой эпохи в истории России. Однако глубокое несогласие царит среди историков, пытающихся ответить на вопрос, в какой степени эпоха реформ означала кардинальный разрыв с прошлым, отличалась ли новая Россия от старой качественно.

   Ярким выразителем одной из крайних точек зрения в рамках «революционной» концепции был С. М. Соловьев, который своей «Историей России» сделал крупный вклад в научное исследование эпохи правления Петра. Он интерпретирует петровский период как эру ожесточенной борьбы между двумя диаметрально противоположными принципами государственного управления и характеризует реформы как радикальное преобразование, страшную революцию, рассекшую историю России надвое и означавшую переход из одной эпохи в истории народа в другую.

   Среди ученых, отстаивающих «эволюционную» концепцию, особенно выделяются В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов, историки, глубоко исследовавшие допетровский период и в своих курсах лекций по отечественной истории, настойчиво проводившие мысль о наличии преемственности между реформами Петра и предшествующим столетием.

   Вторая из наиболее отчетливых поставленных проблем в общей дискуссии о реформах Петра содержит в себе вопрос: в какой мере для реформаторской деятельности были характерны планомерность и систематичность?

   У С. М. Соловьева, по мнению Баггера, реформы представлены в виде строго последовательного ряда звеньев, составляющих всесторонне продуманную и предварительно спланированную программу преобразований, имеющую в своей основе жесткую систему четко сформулированных целевых установок.

   Однако есть историки, придерживающиеся абсолютно противоположных взглядов. Так для П. Н. Милюкова реформы выступают в виде непрерывной цепи просчетов и ошибок. Преобразовательная деятельность Петра обнаруживает, по его мнению, поразительное отсутствие перспективной оценки ситуации, систематичности, продуманного плана, следствием чего и явилась взаимная противоречивость многих реформ.

   В. О. Ключевский же не только характеризовал реформы как длинный ряд ошибок, но и определил их как перманентное фиаско, а петровские приемы управления – как «хронический недуг», разрушавши организм нации на протяжении почти 200 лет.

   По вопросу планомерности реформ советские историки не выработали единую позицию. Но, как правило, они предполагали иной, более глубокий, чем интенсификация и повышение эффективности военных действий, смысл преобразований.

   Часть историков считает, что незаурядная личность Петра наложила отпечаток на всю политическую деятельность правительства и в положительном, и в отрицательном смысле. Однако подобная оценка лишь изредка находит подтверждение в серьезных исследованиях, касающихся степени и характера влияния Петра на процесс преобразований.

   П. Н. Милюков первым открыл и вызывающе усомнился в величии Петра. Он утверждает, что сфера влияния Петра была весьма ограниченной; реформы разрабатывались коллективно, а конечные цели преобразований осознавались царем лишь частично, да и то опосредованно ближайшим окружением. Таким образом, Милюков обнаруживает длинный ряд «реформ без реформатора».

   Согласно общепринятому мнению, царь использовал большую часть своего времени и энергии именно на то, чтобы изменить отношения России и окружающего мира; кроме того, многие историки документально, на основе внешнеполитических материалов подтвердили активную и ведущую роль Петра в этой области государственной деятельности.

   Создается впечатление полного единомыслия среди историков по поводу того, что административные реформы Петра по сравнению с прежней системой управления были шагом вперед.

   Исследователи едины во мнении, считая петровскую эпоху весьма значительной в истории промышленности России, хотя бы потому, что в первой четверти XVIII века благодаря политике протекционизма и субсидиям государства были основаны многие новые предприятия.

   Социальные реформы Петра всегда привлекали пристальное внимание историков. Многие полагают, что в своем стремлении добиться максимальной отдачи от своих подданных по отношению к государству Петр предпочитал, как правило, строить новое на фундаменте существующей сословной структуры, постепенно увеличивая тяготы отдельных сословий. В этом его политика отличалась от политики западного абсолютизма, который стремился, прежде всего, разрушить здание средневекового общества. Но есть и другое мнение, согласно которому Петр считал необходимым регулировать социальные функции, стирая традиционные сословные границы.

   В литературе вопроса, касающейся результатов культурной политики Петра, наблюдается столь многообразная вариантность в их оценках, что объяснить ее, очевидно, можно лишь различием в широте подхода, с одной стороны, у историков, рассматривающих культурную политику царя как нечто цельное и принципиально всеохватывающее, и, с другой стороны, у тех исследователей, которые изучали претворение в жизнь и последствия проводимых мероприятий. Так, легко заметить, что характеристики конкретных результатов реформ часто отрицательны, в то время как общие результаты преобразований обычно расцениваются положительно.

   В исторической литературе сложилось устойчивое мнение: эпоха правления Петра означала в политическом отношении исторический поворот во взаимоотношениях России и Европы, сама же Россия благодаря победе над Швецией вошла в европейскую систему государств в качестве    великой державы. При этом некоторые авторы считают указанные результаты важнейшими во всей деятельности Петра, другие же – вообще важнейшим событием в истории Европы XVIII века. В заключение обзора труда Баггера хотелось бы привести его слова, характеризующие все же псевдо объективность практически всех историков, попадающих в зависимость от общества и времени, в которых они живут и работают.

   «Хотя известный русский историк и политик П. Н. Милюков и заметил менторским тоном, что не дело историка пускаться в рассуждения о том, были ли события прошлого позитивными или негативными, что он обязан вместо этого целиком сосредоточиться на своей деятельности «в качестве эксперта», то есть выявлять подлинность фактов, чтобы их можно было использовать в научных дебатах о политике; сам он, тем не менее, будучи ученым, столь же мало, как и его коллеги, преуспел в стремлении уйти от бесконечных публицистических дискуссий о том, насколько реформы Петра были вредны или полезны, предосудительны или достойны подражания с точки зрения морали или интересов нации. Точно так же и более поздние поколения историков не могли похвастаться тем, что они полностью побороли соблазн строить свои выводы о результатах и методах деятельности Петра в соответствии с нормами современной им политики и морали.» [11] с.2-3

   Таким образом, мы видим, что данный труд является важной сводкой историографического материала с середины XIX века до второй половины 70-х годов нашего столетия. В нем отчетливо проявилось стремление к возможно более полному учету различных точек зрения, концепций по избранной проблеме, достаточно широкий подход к тому, что необходимо включать в сферу исследования.

 

 

 

 

 

 

 

Петровские реформы глазами Ключевского    

   Образ Петра I  складывается  у  Ключевского долго и сложно. Так в "Исторических портретах" знаменитый историк  развивает мысль Соловьёва об исторической обусловленности  деятельности  Петра  I  как "вождя",   почувствовавшего   потребности   народа   и   проводившего   свои преобразования совместно с народом. Ключевский  отмечал  неослабное  чувство долга и  мысли  Петра  об  общественном  благе  и  то,  как  они  влияли  на окружающих. Однако он неоднозначно рассматривал итоги преобразований  Петра Великого, замечал несоответствие между их замыслом и результатами.  Ключевский писал, что бюрократизация вела к  массовому  казнокрадству  и другим должностным преступлениям. Позднее,  в  начале  ХХ  века,  всё  более проявлялась антимонархическая  позиция  Ключевского.  Он  укоряет  Петра  за самодурство,   деспотизм,   нежелание   понимать   народ   ради   достижения поставленных задач и т. п. [12]с. 1-2