Птенци гнезда петрова

добывая их само, оно получает более  выгоды, чем поручая это дело частным

людям. В 1737 году Бирон, желая отстранить Татищева от горного дела, назначил

его в оренбургскую экспедицию для  окончательного усмирения Башкирии и

устройств управления башкир. Здесь  ему удалось провести несколько  гуманных

мер: например, он выхлопотал, чтобы  доставление ясака было возложено  не на

ясачников и целовальников, а на башкирских старшин.

В январе 1739 года  приехал в Петербург, где устроена была целая комиссия для

рассмотрения жалоб на него. Его  обвиняли в "нападках и взятках", не

исполнительности и т. п. Есть возможность  допустить, что в этих нападках была

доля истины, но положение было бы лучше, если бы он ладил с Бироном. Комиссия

подвергла Татищева аресту в Петропавловской  крепости и в сентябре 1740 года

приговорила его к лишению чинов. Приговор, однако, не был исполнен. В  этот

тяжелый для него год он написал  свое наставление сыну - известную "Духовную".

Падение Бирона вновь выдвинуло  Василия Никитича: он был освобожден от

наказания и в 1741 году назначен в Царицын управлять Астраханской губернией,

главным образом для прекращения  беспорядков среди калмыков. Отсутствие

необходимых военных сил и интриги  калмыцких владетелей помешали  добиться

чего-либо прочного.

Когда вступила на престол Елизавета  Петровна, он надеялся освободиться от

калмыцкой комиссии, но это ему  не удалось: он был оставлен на месте  до 1745

года, когда его, из-за не согласий с наместником, отставили от должности.

Приехав в свою подмосковную деревню  Болдино,  уже не оставлял ее до смерти.

Здесь он заканчивал свою историю, которую  в 1732 году привозил в Петербург,

но к которой не встретил сочувствия. Обширная переписка, веденная  из

деревни, дошла до нас. Накануне смерти он поехал в церковь и велел  туда

явиться мастеровым с лопатами. После  литургии он пошел со священником  на

кладбище и велел рыть себе могилу подле предков. Уезжая, он просил священника

на другой день приехать приобщить  его. Дома он нашел курьера, который  привез

указ, прощавший его, и орден  Александра Невского. Он вернул орден, сказав,

что умирает. На другой день он приобщился, простился со всеми и умер (15 июля

1750 года). Главное сочинение Татищева могло появиться в свет только при

Екатерине II. Вся литературная деятельность, включая и труды по истории  и

географии, преследовала публицистические задачи: польза общества была его

главной целью, он был сознательным утилитаристом. Мировоззрение его  изложено

в его "Разговоре двух приятелей  о пользе наук и училищ". Основной идеей этого

мировоззрения была модная в то время  идея естественного права, естественной

морали, естественной религии, заимствованная  у Пуфендорфа и Вальха. Высшая

цель или "истинное благополучие", по этому воззрению, заключается  в полном

равновесии душевных сил, в "спокойствии души и совести", достигаемом путем

развития ума "полезной" наукой; к последней Татищев относил медицину,

экономию, законоучение и философию. К главному труду своей жизни  он пришел

вследствие стечения целого ряда обстоятельств. Сознавая вред от недостатка

обстоятельной географии России и  видя связь географии с историей, он находил

необходимым собрать и рассмотреть сначала все исторические сведения о России.

Так как иностранные руководства  оказались полными ошибок, Татищев  обратился к

первоисточникам, стал изучать летописи и другие материалы. Сначала он имел в

виду дать историческое сочинение, но затем, найдя, что на летописи, еще  не

изданные, ссылаться неудобно, решил писать в чисто летописном порядке. В 1739

году  свез в Петербург труд, над которым он проработал 20 лет, и передал его

в Академию Наук на хранение, продолжая  работать над ним и впоследствии,

сглаживая язык и прибавляя новые  источники. Не имея специальной подготовки,

он не мог дать безукоризненный  научный труд, но в его исторических работах

ценны жизненное отношение к  вопросам науки и соединенная  с этим широта

кругозора. Татищев постоянно связывал настоящее с прошлым: объяснял смысл

московского законодательства обычаями судейской практики и воспоминаниями о

нравах XVII века; на основании личного  знакомства с инородцами разбирался в

древней русской этнографии; из лексиконов живых языков объяснял древние

названия. Вследствие этой-то связи  настоящего с прошлым  нисколько  не

отвлекался занятиями по службе от своей основной задачи; напротив, эти

занятия расширяли и углубляли  его историческое понимание.

Добросовестность, раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так называемой

Иоакимовской летописи, в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он

никаких известий или источников не выдумывал, но иногда неудачно исправлял

собственные имена, переводил их на свой язык, подставлял свои толкования или

составлял известия, подобные летописным, из данных, которые ему казались

достоверными. Приводя летописные предания в своде, часто без указания на

источники, он дал, в конце концов, в сущности не историю, а новый летописный

свод, бессистемный и достаточной неуклюжий. Первые две части I тома "Истории"

были изданы впервые в 1768 - 69 годах  в Москве, Г.Ф. Миллером, под заглавием

"История Российская с самых  древнейших времен неусыпными  трудами через 30 лет

собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором

В. Н. Татищевым". II том издан в 1773 году, III том - в 1774 году, IV том - в

1784 году, а V том был найден  М.П. Погодиным лишь в 1843 году  и издан

обществом истории и древностей российских в 1848 году. Т. привел в порядок

материал до времени смерти Василия III; им же был заготовлен, но не

проредактирован окончательно материал до 1558 года; ряд рукописных материалов

имелся у него и для позднейших эпох, но не дальше 1613 года. Часть

подготовительных работ хранится в портфелях Миллера. Кроме истории  и

упомянутого выше разговора, составил большое количество сочинений

публицистического характера: "Духовная", "Напоминание на присланное

расписание высоких и нижних государственных и земских правительств",

"Рассуждение о ревизии поголовной" и другие. "Духовная" (издана  в 1775 г.)

дает подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека

(помещика). Она трактует о воспитании, о разных родах службы, об отношениях  к

начальству и подчиненным, о  семейной жизни, управлении имением  и хозяйством и

т. п. В "Напоминании" излагаются его взгляды  на государственное  право, а в

"Рассуждении", написанном по  поводу ревизии 1742 года, указываются  меры к

умножению доходов государственных. Татищев - типичный "птенец гнезда

Петрова", с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к

другому, искренно стремившийся к благу отечества, имевший свое определенное

миросозерцание и твердо и неуклонно  проводивший его, если и не всегда в

жизни, то, во всяком случае, во всех своих  научных трудах.

                     Брюс Роман Вилимович(1668-1720)                    

Первый обер-комендант Петербурга, родился в 1668 г.; образование получил

домашнее и по тому времени отличное, в 1683 г. был записан в царские

потешные, в 1695 г. получил чин капитана и роту Преображенского полка. В том

же и следующем годах участвовал в азовских походах и, вероятно (точных

сведений нет), сопутствовал Петру  в его заграничном путешествии (1697 - 98).

В 1700 г. был назначен полковником  одного из пехотных полков, с которым

участвовали при осаде Нарвы. В 1702 г. находился при осаде и  взятии

Шлиссельбурга, в 1703 г. находился при  взятии Ниеншанца и заложении

Петербурга, а 19 мая следующего года назначен в эту столицу обер-комендантом.

В последней должности он очень  многое сделал и для устройства Петербурга,

пользуясь для этого частыми  отлучками петербургского губернатора  Александра

Даниловича Меншикова, и для  ограждения его от вражеских нападений. Между

прочим он отразил троекратное  нападение шведского генерала Майделя,

решившегося уничтожить строящийся город (1704 и 1705), за что был награжден

чином генерал-майора. Кроме того, Брюс выступал из Петербурга со своими

отрядами для осады соседних шведских городов. Такова его попытка  в 1706 г.

овладеть г. Выборгом, окончившаяся за поздним временем (октябрь месяц),

неудачею. С 1708 г., когда из Москвы был  командирован для охраны Петербурга

адмирал Федор Матвеевич Апраксин, Роман Вилимович является самым деятельным

его помощником. Осенью того же года он помогает Апраксину в уничтожении

экспедиции шведского генерала Любекера, посланного стокгольмским Сенатом для

обратного завоевания Ингерманландии и срытия Петербурга; а в 1710 г. (с марта

по июнь) - при осаде и взятии Выборга, за что награжден поместьями. Июль,

август и первую неделю сентября был занят покорением Кексгольма, который ему

удалось взять 8 сентября. Этим подвигом, доставившим Брюсу чин генерал-

лейтенанта, окончилось его военное  поприще; следующие годы до своей  смерти он

посвятил исключительно устройству г. Петербурга и занятиям, сопряженным  со

званием обер-коменданта. Назначенный в 1719 году членом военной коллегии, он

недолго исполнял эту обязанность: в следующем году (1720) он скончался  на 53

году от рождения. Погребен внутри Петропавловской крепости, подле собора,

против алтаря. Главнейший памятник трудов Р.В. Брюса в звании обер-

коменданта, уцелевший и до сих пор,  каменная Петропавловская крепость,

построенная под его руководством вместо прежней земляной. Его же содействию

обязана своим основанием первая в  Санкт-Петербурге евангелическая церковь

святой Анны. В. Р.

                                Заключение                               

Петр, поучая как-то своего сына, заявил, что управление страной складывается

из двух забот: "распорядка и  обороны". Шереметьев, Меньшиков  и Толстой

подвизались в области "обороны", полем деятельности Макарова был

"распорядок". Яркие и не  похожие индивидуальности, они дополняли  друг друга,

создавая, выражаясь спортивным языком, единую команду. В конечном счете,

деятельность каждого из них, направляемая твердой рукой Петра, была подчинена

его воле.

Но вот Петра не стало. Наступила  пора безвременья, когда государственная

телега в силу инерции продолжала двигаться в раз заданном направлении.

Страна, подобно путнику, израсходовав ресурсы во время продолжительного и

изнурительного похода, как бы сделала привал, решила передохнуть, чтобы

собраться с новыми силами и вооружиться новыми идеями.

При Петре его сподвижники блистали, после его смерти блеск потускнел, и

создается впечатление, что вместо личностей выдающихся у трона стали

копошиться заурядные люди, лишенные государственной мудрости. Они продолжали

дело Петра скорее всего в силу инерции, как отмечалось выше, чем вследствие

творческого    восприятия полученного  наследия и четких представлений, как  им

распорядиться. Более того, современники стали свидетелями острого

соперничества за власть, начавшегося у еще неостывшего тела Петра и

продолжавшегося свыше полутора десятка лет.

     Литература

1.       Петр Великий.  М.: Пушкинский фонд. Третья волна, 1993. (Серия:

Государственные деятели России глазами  современников).

2.       С.М. Соловьев. Чтения и рассказы по истории  России. М.: Правда, 1989.

3.       Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история: популярный очерк. IX –

середина XVIII в. М.: Мысль, 1992.

4.       Русский Биографический  словарь. М.: Aspect press ltd., 1992-2000.

(репринтное воспроизведение издания  1896-1918 годов).

5.       История России и ее ближайших соседей. М.: Аванта+, 1995. (Серия:

Энциклопедия для детей).

6.       Россия XVIII в.  глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1989. (Б-ка

"Страницы истории Отечества").

7.       Советская Военная  Энциклопедия. М.: Воениздат, 1976-1980