Проблема «норманнского влияния» в образовании Древнерусского государства

В середине XIX века в российской историографии складывается государственная школа, представители которой отрицали наличие государственности на Руси. К примеру, С.М. Соловьев считал, что на Руси сначала существовали родовые отношения, а государственность складывается только к XVI веку. В свою очередь, К.Д. Кавелин утверждал, что подлинная государственность на Руси возникла только с приходом Петра I в XVIII веке в процессе формирования абсолютной монархии. Историк права М.Ф. Владимирский-Буданов прямо утверждал, что князья-варяги застали готовое государство у славян. Итак, в ХIХ веке спор между норманистами и антинорманистами вращался вокруг вопроса об этнической принадлежности правящей древнерусской династии.

Интересно, что среди антинорманистов  ХIХ века, не признававших скандинавское происхождение рюриковичей, в свою очередь появилось множество теорий – славянская, финская, готская, хазарская, жмудская, иверийская и т.п. о происхождении князей. Среди них наиболее представительной В.В. Пузанов выделяет славянскую с двумя течениями – о западнославянском и среднеднепровском происхождении росов/русов⁸. Таким образом, выделились две важнейшие составляющие «варяжской проблемы»: 1) этническая принадлежность правящих князей и происхождение названия Русь и 2) роль разных факторов в древнеславянском политогенезе.

В советской науке государство  рассматривалось как продукт  классового общества: Древнерусское  государство сформировалось в форме  раннефеодальной монархии, а в XII в. распалось на ряд независимых или полунезависимых княжеств (Б.Д. Греков, С.В. Юшков, В.В. Мавродин, Б.А. Рыбаков и др.). Однако многие историки (В.Т. Пашуто, Н.Ф. Котляр) отмечали, что и в эпоху феодальной раздробленности Древнерусское государство продолжало сохраняться общерусское единство, только в другой форме.

Советские историки Б.Д. Греков, М.Н. Тихомиров настаивали на том, что  государство возникло в результате внутренних процессов (социальных, политических, экономических), а варяги лишь ускорили этот процесс. В своем исследовании⁹ М.Н. Тихомиров указывает: «…Кто же явился строителем первых русских городов? Вот тот вопрос, который естественно поставить, имея в виду существование клеветнических теорий, стремящихся представить восточных славян дикими людьми, начатки культуры у которых возникли только после появления в Восточной Европе норманнов на севере или хазар на юге. Исследование названий русских городов убеждает нас в том, что подавляющее большинство их носит славянские названия. … Следовательно, восточные славяне являются первыми и главными создателями городов и городской жизни на территории Киевской Руси, а так как города являются носителями культуры, то и развитие русской культуры надо отнести в основном за счёт славянского элемента. Таким образом, изучение истории русских городов наносит решительный удар разного рода построениям о норманнах, хазарах, готах и т.д. как создателях русской государственности и культуры».

В период сталинского режима полностью отрицалось роль варягов  на Руси. Невозможно было признать значимость немецких влияний в условиях Великой отечественной войны. Советский марксистский антинорманизм принимал основные конкретно-исторические выводы норманизма (отождествление скандинавов-варягов-руси), но провозглашал отказ от идеи импорта государственности, которая могла вызреть только на основании «развития производительных сил и производственных отношений, оформления классов» и т.д. 

В эпоху «оттепели» и «застоя» началась норманистская ревизия  такого квази-антинорманизма прежде всего  со стороны ленинградской школы  историков. С одной стороны, в работах школы И.Я. Фроянова¹⁰ было подвергнуто сомнению раннее образование классов и формирование феодализма в Киевской Руси, а тем самым вопрос о «классовых» истоках древнерусского государства повисал в воздухе. А с другой - исследования ленинградских археологов (прежде всего Г.С. Лебедева¹¹), с самого начала имевшие выраженный проскандинавский характер. Состоялось своеобразное переобоснование тезисов норманнистов, породив концепцию о «мирной колонизации» скандинавами Северной Руси и северного Поволжья, верховьев Днепра в районе Смоленска.

Новые подходы в понимании  сути древнерусской государственности  высказаны в 90х гг. ХХ века - М.Б. Свердловым о «варварском» и «потестарным государстве», И.Н. Данилевским о «двух общих характерных чертах» раннего государства 1) использование силы, «с целью добиться подчинения своим командам»; 2) претензия «на право командовать и право подчинять, т.е. на то, чтобы быть легитимным»¹². Г.Н. Саганович считает, что определенный тип государственности у восточных славян в виде неустойчивой конфедерации сложился уже в доваряжский период. Г.Семенчук, относя образования, предшествовавшие Киевской Руси, к типу «варварских королевств», для характеристики государства, созданного при Олеге, использовал терминологию «федерация княжеств» и ассоциация «светлых и великих князей».

Таким образом, обзор историографии  проблем становления государства  у восточных славян позволяет  определить основные векторы научных  поисков, среди которых основными  выступают этническая и культурная идентификация норманнов и руси/Руси, происхождение Рюриковичей, а также  вопросы типологии и периодизации возникновения Древнерусской государственности, особенности политогенеза ранних этапов становления государственности. Наиболее ярко «историко-политические» позиции исследователей выражаются теориями норманистов и антинорманистов, различающихся пониманием сути и роли варягов в древнерусском политогензе. Значение вышеописанных изысканий четко отметил И.Н. Данилевский: «Несмотря на вненаучность традиционной постановки “варяжской проблемы”, нельзя не отметить, что споры “норманистов” и “антинорманистов” оказались довольно плодотворными. Они заставили оппонентов для доказательства своей правоты привлечь максимальное количество аргументов: лингвистических, текстологических, источниковедческих, археологических и пр. В результате современная наука располагает огромным фактически материалом, который позволяет с достаточным основанием сформулировать следующие основные выводы»¹³, которые рассматриваются в следующем параграфе.

2. Современное  понимание политогенеза восточных славян

В данном параграфе рассмотрены  современное понимание процессов  формирования государства у восточных  славян, включая определение роли норманнского влияния.

Как упоминалось выше, научные  представления о становлении  древнерусской государственности прошли сложный путь развития «от признания основателем государства Рюрика до представления о государстве как результате длительного развития общества, обусловленного внутренней связью явлений»¹⁴.

Как же сегодня видится  данный процесс?

На Восточно-европейской  равнине славяне появились в VI – VIII веках, где уже жили другие народы. На севере и Балтийском побережье  колонизация проходила мирно, в  отличии от восточных и юго-восточных  территорий, где степные кочевники  на долгие десятилетия стали противниками славян. Особую роль в развитии древнерусской  цивилизации играл южный сосед - Византийская империя. В этот период славяне представляли собой племенные союзы, включавшие в себя от 100 до 150 отдельных племен. К IХ в. насчитывалось около 15 племенных союзов, которые расселились (согласно Повести временных лет) так: поляне - по берегам Днепра, недалеко от устья Десны; северяне - в бассейне рек Десна и Сейм; радимичи - на верхних притоках Днепра; древляне - по Припяти; дреговичи - между Припятью и Западной Двиной; полочане - по Полоте; ильменские словене - по рекам Волхов, Щелони, Ловати, Мсте; кривичи - в верховьях Днепра, Западной Двины и Волги; вятичи - в верховьях Оки; бужане - по Западному Бугу; тиверцы и уличи - от Днепра до Дуная; белые хорваты - северную часть западных склонов Карпат. К IХ веку у восточных славян было более 20 крупных городов (Киев, Новгород, Смоленск, Суздаль, Муром, Переяславль Южный, др.). Толчком к развитию восточнославянского общества послужило открытие во второй половине VIII в. великого транзитного Каспийско-Волжско-Балтийского пути, способствовавшего развитию взаимоотношений славян с внешним миром, а также открытие на рубеже VIII–IX вв. Балтийско-Днепровско-Черноморского пути, проходившего в большей своей части по восточнославянским землям, что позволило восточным славянам развить взаимоотношения со странами Балтийского региона и Византийской империей.

Основу  экономической и социально-политической организации славян в VI – начале VII вв. составляло племя. Оно являлось собственником занимаемой территории, обеспечивало жизнь и деятельность всех соплеменников. Поэтому общеплеменные институты самоуправления и управления становились верховными по отношению ко всем остальным племенным структурам. Определяющей формой социальной организации поселения стала первобытная соседская община (переходный вид от родовой общины к соседской). Такая община совмещала в себе распадавшиеся родовые и формирующиеся соседские связи, а вследствие необходимости территориального и экономического единства сородичи сохраняли черты социальной и идеологической общности.¹⁵

Период V – IX завершает процесс выделения  восточных славян в самостоятельную этническую группу народов.

Формирование и развитие древнерусской цивилизации, в первую очередь было связано с ростом населения и созданием эффективных  способов производства современных продуктов. Новый образ жизни с усложняющейся системой жизнеобеспечения, расширяющийся и усложняющийся спектр личных и общественных потребностей стимулировали развитие специализированных производств. Одновременно изменялась и социальная структура, складывались и развивались ранее неизвестные социальные институты, начался процесс формирования государства¹⁶.

На то, что к моменту  возникновения Киевской Руси многочисленные славянские племена были не только объединены в крупные племенные союзы, но и имели опыт государственной жизни указывают многие исследователи (Л.Н. Гумилев, О.А. Плотникова, В.В. Пузанов, др.).

Находясь между Европой  и Азией, восточные славяне подвергались постоянным военным нападениям и грабежам со стороны степных кочевников и северных пиратов, что вынудило их выбирать или нанимать князей с дружинами для самообороны и поддержания порядка. Совершенно логично, что на содержание профессиональных воинов¹⁷ и их вождей пришлось платить налоги. Появление государственности на Руси явилось результатом развития общественных отношений: процесс трансформации общинных отношений в раннефеодальные. Этот процесс усилен мощными миграционными процессами, которые упрочнили контакты славян с другими племенами. В условиях преобладания территориального единства над родовыми связями у каждого из племенных союзов восточных славян имелись элементы государственности в форме княжеской власти, это были протогосударственные образования, находящиеся под властью племенных вождей¹⁸.

А.В. Серегин указывает, что Древнерусское государство возникло из территориальной сельскохозяйственной общины, имеющей постоянные профессиональные вооруженные и управленческие органы под воздействием двух политических начал социального общежития: 1) единоличного или монархического в лице князя и 2) демократического – представленного вечевым собранием народа¹⁹.

В нашем исследовании используется классическое понимание государства как сложного социокультурного явления, в исторической динамике и неразрывном единстве его трех основных элементов: власти, территории, народа. Как отметил В.В. Пузанов, «государство не сводится к узкой группе лиц, монополизировавшей право на управление, и к институтам, обеспечивающим это право»²⁰.

Согласно  исследованию В.В. Пузанова становление  государства восточных славян охватывает период с VIII до начала XII столетия. «Исходный пункт – выделение восточной ветви славянства, в ходе расселения которой в Восточной Европе закладывались предпосылки формирования особой модели восточнославянского социо- и политогенеза. Конечный этап – киевское правление Владимира Мономаха, когда завершается становление городов-государств, что предопределило, несмотря на временное восстановление господствующих позиций Среднеднепровской Руси и Киева, переход к новой форме политического существования русских земель»²¹. Если искать точку отсчета, связанную с призванием Рюрика, то А.А. Сахаров указывает на наличие свидетельств, о более раннем государственном объединении, чем приход Рюрика²².

Итак, современные исследования показывают, что к IХ в. у восточных  славян сложился комплекс социально-экономических  и политических предпосылок для образования государства.

Первый шаг славян к  единому государству был сделан в момент начала распада общинного  строя, когда появилась расширенная  община – задруга (дружина, челядина). На Руси четко различали задругу (большую семью) и «малую отцовскую семью» в ее составе. Объединение задруг, их членов, имущества и труда, как раз и следует считать первым государством. Главой задруги был отец (дед) – первый по старшинству. При объединении задруг, их главой становился старший из глав задруг. Первые подобные объединения относятся к середине VI в²³. Их рассвет приходится на начало VII – конец VIII вв.

 Политическое развитие  привело к появлению больших  племенных союзов, которые стали заключать между собой временные политические союзы. С конца VI в. известен союз племён во главе с Кием; арабские и византийские источники сообщают, что в VI- VII вв. существовала «Держава волынян»; новгородские летописи сообщают о том, что в IХ в. вокруг Новгорода существовало славянское объединение во главе с Гостомыслом. Арабские источники утверждают, что накануне образования государства существовали союзы больших племён славян: Куяба - вокруг Киева, Славия - вокруг Новгорода, Артания - вокруг Рязани или Чернигова²⁴. В.В. Пузанов считает, что в таких союзах, достигших третьего выделенного им уровня интеграции, уже прослеживаются черты ранней государственности.

В основе объединения племенных княжений лежали противоречивые стремления. С  одной стороны, к союзу влекли национальные задачи: на юге – это  освобождение от владычества хазар, на севере - противодействие варяжской  агрессии, ликвидация печенежской угрозы, организация совместных походов  на Византию, Болгарию, в страны Востока; с другой – создание союза осуществлялось с помощью прямого насилия, идущего с Юга от Киева, озабоченного поиском «данников».

О.А. Плотникова утверждает, что формирование властных структур в древнерусском обществе объективно необходимо отожествлять с развитием самостоятельных племенных княжений или княжеств²⁵. Так, П.Н. Третьяков понимал под термином «племенные княжения» полупатриархальные полуфеодальные политические союзы. В.В. Мавродин видел в «племенных княжениях» переходную форму от союзов племен к государству и считал «племенные княжения» своеобразными протогосударствами. Б.А. Рыбаков в «племенных княжениях» усматривал политическую форму эпохи военной демократии. По утверждению Н.Ф. Котляра племенные княжения представляли собой догосударственные объединения, которые вместе с тем стали фундаментом образования государственности. На Юге, где социальные и экономические процессы развивались быстрее, чем на севере, племенные княжения (или княжества) существовали уже в VIII в., о чем говорит летописное известие о Кие и его потомках, «державших княженье в полях». Как отмечается далее в летописи, «княженья» были и у древлян, дреговичей, словен, полочан, возглавляли эти княжения вожди.