Причины и начало Гражданской войны в России. Начало иностранной военной интервенции. Боевые действия на всех фронтах в 1918 г

Со стороны Правительства особую активность в поддержке этих требований Президента развил "макроэкономический" блок во главе с вице-премьером Б.Федоровым. По мнению министров данного блока, ЦБР саботирует политику финансовой стабилизации путем широкомасштабного кредитования промышленных предприятий и сельского хозяйства и игнорирует кредитную комиссию - механизм координации действий Правительства и Центробанка.

Федоров выступил за единство ставки ЦБР и коммерческих банков по кредитам как "принципиальный момент" экономической политики: "Не можешь занять поддерживается. Это отсекает здоровую экономику от больной". Бесконтрольные же вливания кредитов в экономику, по его мнению, грозят "разгромом финансов".

Председатель Совета министров Черномырдин, продемонстрировав поддержка Президенту o вопросах более полной передачи Правительству экономических полномочий и права распоряжения основными внебюджетными фондами, выказал более лояльный подход к парламенту (VIII съезд": оставить весь финансовый, экономический и статистический блок федеральной собственности в подведомственности ВС РФ, под его контролем, однако в оперативном смысле подчинить их Совету министров. Такая позиция исходила из понимания, что в условиях политической борьбы за господство в экономическом реформационном процессе ставить вопрос радикально было бессмысленно, тем более важно было насколько возможно дольше поддерживать статус дистанцированности Кабинета от политических группировок, ведущих борьбу в нишах высших федеральных государственных институтов страны.

Кроме того, заявив о "необходимости корректировки экономической политики", премьер конкретизировал ее методологическую суть как стремление Правительства "к более реалистическому, прагматическому, приземленному подходу к нашей реформе, к осознанию необходимости задействовать государственные факторы в реформе, чтобы не утратить уже катастрофический уровень управляемости, к усилению социальной ориентированности реформы". VIII съезд народных депутатов немедленно отреагировал на такой подход, как на шаг к обсуждению а совместной выработке с Кабинетом основ новой экономической политики, запланировав на июньском съезде рассмотрение вопроса о ходе экономических реформ и выработке новой Стратегии. "Круглый стол" стал местом концептуальных дискуссии Правительства и Парламента при участии "Гражданского союза" и выработки согласованных позиций, что в политическом смысле мало устраивало политическое Окружение Президента, стремящееся закрепить доминирующее положение Администрации как политического руководителя реформ в России.

Используя такой мотив потенциального согласия между Парламентом и Правительством, Черномырдин запросил фактически "под себя" "реальные полномочия в области управления экономикой". Запрос "реальных полномочий" был представлен им как объективная необходимость, поскольку "...Правительство практически лишено сколько-нибудь значимых инструментов государственного регулирования, особенно в области кредитно-денежной и финансовой политики. Более того, оно до сих пор лишено права на законодательную инициативу". Таким образом, премьер, помимо прочего, подчеркнул желание напрямую взаимодействовать с законодателями по основным вопросам правительственной политики.

Так, указав на то, что Центробанк самоустранился "от разработки неотложных мер по обеспечению своевременности расчетов, усовершенствования всего платежно-расчетного механизма, налаживания необходимого учета и отчетности", В.Черномырдин предложил Правительству создать "необходимые условия для работы, подкрепленные серьезными полномочиями на период выхода экономики из кризиса, первоочередным из которых явилось бы включение руководителей банков в состав Правительства для проведения согласованной кредитно-денежной и финансовой политики... Необходимо сосредоточить в велении Правительства вопросы текущего государственного управления федеральной собственностью, денежной н кредитной системами, федеральными экономическими службами, включая федеральные банки. Было бы целесообразно перевести в систему органов и учреждений подведомственные Совету Министров Центральный банк, Госкомстат и Госкомитет по статистике. Пенсионный фонд, а также Фонд федерального имущества а другие государственные небюджетные фонды". При этом. по мнению премьера, "должна быть сохранена их подконтрольность Верховному Совету".

Такая позиция, очевидно более "мягкая" и менее конфронтационная по отношению к политике, проводимой Центробанком, и к вопросу о его подчинении, была поддержана и съездом, и председателем Центробанка. Как заявил Виктор Геращенко на том же VIII съезде, ЦБ "не может не поддерживать политику правительства", однако в настоящее время, в условиях высокого темпа инфляции, нельзя допустить полной подконтрольности Нейтрального банка Кабинету. Передача банка и фондов Правительству, "дополненная" пунктом о сохранении их подконтрольности ВС, стала чуть ли не единственным условием из представленного Президентом проекта Постановления съезда о конституционной реформе, которое было принято редакционной комиссией съезда.

Со своей стороны этот съезд даже добавил полномочий Кабинету, установив, что "решения, принимаемые Президентом Российской Федерации и Верховным Советом Российской Федерации, требующие финансирования из государственного бюджета Российской Федерации и федеральных внебюджетных фондов. принимаются с учетом заключении Правительства Российской Федерации". Верховному Совету совместно с Советом Министров съезд поручил "выработать механизм согласования денежно-кредитной политики и управления Центральным банком Российской Федерации.

Таким образом, президентский лозунг сосредоточения всех экономических ведомств в Правительстве был успешно перехвачен Парламентом. Формальное удовлетворение требований Президента и Правительства-передача в подчинение Совмина Центробанка и внебюджетных фондов - имело результатом превращение указанных институтов не только в часть Правительства, но и в открыто пропарламентскую его часть, в опору Верховного Совета и съезда в их попытке перехватить Правительство на свою сторону. По замыслу парламентского руководства, реально Центробанк становится подотчетным Правительству лишь при условии подотчетности Правительства Парламенту. В ином же случае логически вытекает, что ставка может быть сделана на раскол Кабинета.

Возможной, политической "крышей" для подобного "перехвата" Правительства Р.Хасбулатову виделось заключение "пакта национального согласия между различными политическими партиями и движениями. В его основе, по мнению спикера, "как раз могли бы лежать положения Конституции. Мы ждем также, что "круглый стол" по экономическим проблемам, который образовав решением седьмого съезда и работа которого обеспечена совместным решением Верховного Совета и Правительства, мог бы подготовить к следующему Съезду свои предложения о национальном согласии, о путях и методах осуществления экономических реформ..." Такой комментарий Председателя ВС РФ вполне коррелировал с предложением самого Виктора Черномырдина о том, что "прежде всего нам необходимо прочное, долгосрочное согласие в обществе, выработка своего рода общеполитического пакта о гражданском согласии. Сегодня ваше общество расколото, и в этих условиях какое-либо эффективное социально-экономическое и социально-политическое развитие ни теоретически, ни практически невозможно. Нам нужен своего рода пакт гражданской солидарности, то есть не просто абстрактное согласие, а договоренность по конкретным пунктам экономической политики".

Такой тактический ход съезда народных депутатов фактически опрокинул первоначальный проект радикальных сторонников Президента "компенсированной замены" его дополнительных полномочий, изъятых у Ельцина VII съездом, на "расширенные полномочия" Правительства. 

Этот замысел строился на том, что "ближайшее политическое окружение Президента" - разработчики стратегии и тактики непосредственной политической и государственной деятельности главы исполнительной власти, сосредоточенные в основном в его Администрации и частично в иных структурах президентского консалтинга (в тексте авторы предполагают эту группировку политической элиты именовать в дальнейшем условно "Президент" или персонифицировано - "Ельцин"), тотально контролируя кадровые назначения в составе Правительства и опираясь на "гайдаровский" и 'президентский" блок министров' (Чубайс, Б.Федоров, Козырев, Шахрай, Шохин, Глазьев, Нечаев /до своей отставки/, Федотов, Шумейко, Н.Федоров/до своей отставки/), смогут, хотя и не так свободно, как ранее, влиять на специфику и направленность экономических реформ. Данная тактика получила свое организационное подкрепление после определения двумя президентскими указами статуса министров по отношению к Парламенту и порядка предварительного рассмотрения законопроектов. Согласно этим документам: 1) все министры, Председатель и его заместители по поручению Президента при представлении инициативных законопроектов либо иных документов в Парламенте являются его представителями; 2) все готовящиеся в Правительстве документы, прежде чем они будут вынесены для проработки в российском Белом доме, должны быть завизированы в Главном правовом управлении Администрации Президента. Характерной в этом отношении была и попытка подчинить руководителя аппарата Совета министров Квасова главе президентской Администрации. То, что последнее вызвало сопротивление Черномырдина и схватка в конечном итоге окончилась в его пользу -аппарат Правительства остался автономным, - говорит о неполном согласии в трактовке понятия самостоятельности Кабинета между президентской командой и руководителем последнего.

Более того, в контексте борьбы за политическую лояльность правительственной ветви федеральной власти выявился видимый предмет столкновения - контроль за расширенными полномочиями Совета министров. Накал противоречий по этому пункту особенно велик, поскольку обе противоборствующие стороны (Парламент и Президент) так или иначе намереваются их использовать в своих стратегических целях - установить относительно монопольное право, распоряжения и управления государственным федеральным имуществом, а вместе с этим и обеспечить властное доминирование в поле государственной власти страны, в руководстве разработкой и реализацией экономической реформы.

Тем не менее, реализовав первые два указа, регулирующие иерархию взаимоотношений основных подсистем исполнительной власти Российской Федерации, Ельцин сумел, основываясь формально на этих руководящих актах оперативного управления, связать Правительство с президентской подсистемой и политически, что особенно сказалось во время кризиса 20-28 марта 1993 г. Удачный ход Парламента в его борьбе за Кабинет на VIII съезде и общее обострение политической борьбы с законодателями, создавшими для Президента крайне сложные условия расширенного персонального влияния на экономическую политику, вынудили его предъявить членам Правительства требование: открыто заявить свою приверженность проводимой Президентом политической линии. Более того, если раньше Президенту было достаточно открытой поддержки "политического блока" Правительства (замкнутого непосредственно на Президента через механизм Совета Безопасности) , то теперь он вынужден требовать демонстрации "верности" ему и "экономического" блока во главе с самим В.Черномырдиным. В итоге премьер на этот раз воздержался от демонстрации нейтральной политической линии Правительства, скорее всего, по тактическим соображениям, в результате чего последовало заявление Совмина о поддержке выступления Президента 20 марта и совсем неожиданное, очевидно, вынужденное для главы Кабинета, участие в митинге радикальных демократов на Васильевском спуске в Москве 28 марта.

Сложность нынешнего положения Правительства в системе взаимоотношений "Президент-Парламент" обостряется неоднородностью состава самого Кабинета, его дифференциацией на несколько выражающих противоречивые интересы блоков. Если "макроэкономический" блок во главе с вице-премьером Борисом Федоровым представляется ярко пропрезидентски ориентированным, то "промышленный" блок (Георгий Хижа / до своей отставки/ - Игорь Шурчков - Олег Лобов - Олег Сосковец) является потенциальным союзником недавно введенного в состав Правительства открыто "пропарламентского" лобби - председателя ЦБР В.Геращенко, председателя Фонда госимущества Ф.Табеева и др. Факты обмена посланиями с требованиями отставки своего оппонента между вице-премьером, министром финансов Б.Федоровым и председателем Центробанка, членом президиума Совета Министров В.Геращенко, первоначально только усилили их разногласия, принявшие более глубокую и более открытую форму. Более того, 26 марта Б.Федоров по совместительству занял пост Министра финансов (ранее Минфин ставился им в один ряд с ЦБР по степени пагубного влияния на кредитно-финансовую политику правительства), а форсированное развитие Российской финансовой корпорации во главе с Андреем Нечаевым, судя по задачам, рассматривается в перспективе как правительственный дублер, параллельный Центробанку по ряду функций, призванный проводить политику, прямо противоположную осуществляемой нынешним руководством ЦБР. В дополнение к этому главный макроэкономист Правительства потребовал снять с должности Виктора Геращенко.

В свою очередь, глава Центробанка заявил, что банк России "не может в полной мере согласиться с экономической программой, предложенной Б.Г.Федоровым, именно потому, что она в основном сводится к механическому переносу принципов формулирования и осуществления денежной политики, проводимой в странах с уже развитыми рыночными отношениями..."

Однако взаимные выпады вице-премьера и председателя ЦБР лишились экономического смысла в свете начавшейся с начала апреля предреферендумной гонки, где каждая из сторон, и в первую очередь президентская, масштабными ассигнованиями на социальные программы стремилась завоевать на свою сторону возможно большую часть населения, не думая о глобальных последствиях для экономики России и не вспоминая о верности принципам монетаризма и финансовой стабилизации.

Вместе с тем серьезную отягощенность программе макроэкономической стабилизации, которую сумел "пробить" как правительственную в начале 1993 г. Борис Федоров, создал факт личного патронирования Виктором Черномырдиным "топливно-энергетической" группы (Ю.Шафраник). Последовавший в течении марта целый пакет с беспрецедентными льготами нефтегазовому комплексу позволяет предположить, что при определенном содействии Президента между либеральным и промышленным блоками был достигнут компромисс (основа его - признание, что без благополучия нефтегазового комплекса - главного на сегодня поставщика валюты в российскую казну - никакая финансовая стабилизация невозможна).

Новая модель иерархического регулирования взаимоотношений между Президентом и Правительством в конечном итоге оказалась обоюдоострой и для Бориса Ельцина, поскольку и ему приходится лавировать, озвучивая все чаще, особенно после того, как состоялся альянс Совета министров с нефтегазопромышленным лобби и частью промышленной предпринимательской элиты, компромиссные решения по корректировке курса, находящиеся в противоречии с программой либеральных реформ осени 1991 года. Самое главное. Президент в ходе начавшейся кампании за проведение референдума 25 апреля вынужден был "сломать" первую правительственную программу - программу финансово-экономической стабилизации.

Обнародовав 20 марта в Обращении Президента к гражданам России программу мер по экономической стабилизации и углублению реформ, открыто рассчитанных на завоевание популярности перед референдумом 25 апреля, глава исполнительной власти вынужден был развить ее по нарастающей конкретными Указами по мерам улучшения социального положения населения. Общая стоимость обещаний оказалась столь баснословной, что премьеру пришлось на расширенном заседании Совета министров прямо высказаться, что "Правительство без консультаций попросту ставится перед фактом", а потому лишь попытается выполнить кое-что, в основном, как следовало из доклада, в рамках мер, планировавшихся первой правительственной программой.