Преобразования Петра I: общая характеристика. Оценка преобразований Петра I в российской исторической литературе

25.Преобразования Петра  I: общая характеристика. Оценка преобразований Петра I в российской исторической литературе.

 Оценка значимости  петровских реформ

1.1 Определение области значимости петровских преобразований как проблема историографического анализа

Личность Петра I по праву  относится к плеяде ярких исторических деятелей мирового масштаба. Много  исследований и художественных произведений посвящено преобразованиям, связанным  с его именем. Историки и писатели по-разному, порой прямо противоположно, оценивали личность Петра I и значение его реформ. Впоследствии противоположность  в оценках петровских преобразований стала одним из источников формирования и развития двух идейных течений  русского национального самосознания - славянофильства и западничества. По разному оценивая результаты преобразований Петра I, русская творческая элита  того времени, тем не менее, была единодушна во мнении о том, что действия и  дело Петра по преимуществу имели  целью изменение в России характера  социальных отношений и политической формы ее государственной жизни. Русские мыслители Х1Х века эти  цели Петра I осознавали и истолковывали  как его стремление к просвещению  России, к формированию русского общества не просто как широкого круга просвещенных и образованных людей. Замыслы Петра, - по мнению и славянофилов, и западников, - восходили к его воле создать  в России государство, интересы которого могли бы регулировать развитие светского  образованного общества. Последнее  понималось им как формирование такого образа жизни, для которого необходимость  просвещения и образования людей  могла бы быть воспринята не в противоречии с традициями и установлениями русской  национальной жизни, но как ценность, имеющая для нее социальный и  гражданский смысл. Замысел Петра  предполагал, что именно образованные люди, будучи гражданами своего государства, способны развить, по слову того времени, «прогресс ума» Термин, часто встречающийся  в статьях и полемике русских  мыслителей первой половины Х1Х века и восходящий по своему содержанию к современному термину “культура”. Отметим здесь, что термин “культура” стал реально использоваться в русском  языке только во второй половине Х1Х  века. Его активным проводником в  русском языке был журнал П.Боборыкина “Библиотека для чтения”. и обеспечить развитие России в соответствии с промышленным прогрессом и потребностями гражданского устройства социальной жизни, т.е. в соответствии с общим развитием цивилизации. Именно замысел Петра не оспаривался ни славянофилами, ни западниками, и те, и другие отдавали его воле к созданию просвещенного общества должное место в истории России.

Так, крайний западник, к  тому же обвиненный в еретичестве и объявленный сумасшедшим, писал, что Оценивая эту направленность петровских реформ, И.В. Киреевский писал, что «правда, есть минуты в жизни Петра, где действуя иначе, он был бы согласнее сам с собою, согласнее с той мыслию, которая одушевляла его в продолжение всей жизни. Но эта мысль, но общий характер его деятельности, но образованность России, им начатая, - вот основание его величия и нашего будущего благоденствия. Ибо благоденствие наше зависит от нашего просвещения, а им обязаны мы Петру. Потому, - продолжает далее Киреевский, - будем осмотрительны, когда речь идет о преобразовании, им совершенном. Не позабудем, что судить об нем легкомысленно есть дело неблагодарности и невежества; не позабудем, что те, которые осуждают его, не столь часто увлекаются ложною системою, сколько под ней скрывают свою корыстную ненависть к просвещению и его благодетельным последствиям, ибо невежество, как преступник, не спит ночью и боится дня» И.В.Киреевский. Критика и эстетика. Москва, “Искусство”, 1979, с.98-99..

Это суждение И.В. Киреевского, который принадлежал к славянофильскому направлению русской национальной школы мысли, как нельзя лучше подчеркивает требование найти и определить общезначимый характер оценок деятельности Петра I как царя-преобразователя России. Другими словами становление и положительное развитие русского национального самосознания прямо зависело от интеллектуального преодоления противоречий между славянофилами и западниками в оценках наиболее важной вехи развития России - и прежде всего России как государственного образования, - а именно преобразовательной деятельности Петра I. Сейчас, оглядываясь назад, можно утверждать актуальность этой задачи и для современного состояния умов и просвещения в России, поскольку до конца она выполнена не была. Важность ее состоит в том, что именно в русле рефлексии собственного исторического опыта не как опыта революций, но как опыта преобразований оказывается возможной постепенная кристаллизация национальной идеи в форме, не вступающей в противоречия с христианской культурой и удерживающей социальные смыслы научно-технического прогресса.

Несмотря на то, что до конца эта задача выполнена не была, нельзя отрицать того, что усилиями русских мыслителей Х1Х века и  советскими историками и философами ХХ века была достаточно ясно очерчена область значимости петровских преобразований.Накопление исторических фактов, информации о процессах и явлениях,

Существование этой области - с логической точки зрения - определено накоплением исторических фактов и  явлений, объяснение которых требует  более четкой ее проблематизации при анализе замыслов и результатов реформаторской деятельности Петра I. Только в этом случае мы сможем обнаружить и определить действительно историческое значение петровских преобразований.

Анализ подходов к интерпретации  значения и смысла петровских преобразований, существующих в русской и советской  философско-исторической традиции, позволяет  определить этот класс проблем. Их формулировка, однако, тесно связана с пониманием и оценкой явлений российской истории различными авторами. Причем эти оценки определены, как правило, сферой их исследовательской или  мыслительной практики. В связи с  этим для нас важно обнаружить основания их общезначимости. Как представляется, они определяются не тем, как и насколько они способствовали формированию мнений вокруг тех или иных явлений и фактов российской истории. В этом отношении важно, прежде всего, то, насколько эти оценки способствуют (или могут способствовать) изменениям в характере и степени ее познания с тем, чтобы участвовать в формировании смысла и направленности современных политических действий. Проще говоря, их теоретическая прозрачность суть залог развития культуры формирования и принятия решений в сфере политики и управления.Со своей стороны, мы предполагаем осветить только некоторые из этих оценок, которые представляются нам наиболее важными с точки зрения темы настоящего реферата. К их числу относятся точки зрения на преобразования Петра I, развитые в трудах дореволюционных философов и историков - П.Я. Чаадаева, К.Д. Кавелина, Вл. Соловьева, В.О. Ключевского. Кроме того, представляется небезынтересным сопоставить оценки результатов реформаторской деятельности Петра I, сформулированные в работах ученых и богословов советского периода - Н.И. Кузнецовой и игумена Иоанна Экономцева.

Нам представляется, что в  работах этих мыслителей, ученых и  богословов наиболее четко обозначена искомая нами область значимости петровских преобразований. Кроме того, изложенные в этих работах точки  зрения и оценки преобразовательной деятельности Петра I последовательно  раскрывает целый ряд историко-культурных проблем, актуальных для дореволюционной  России, и, возможно, еще более обострившихся  в советский период развития российского  государства.

Как показывает анализ источников, к их числу можно отнести следующие:

Осознание реформы Петра I как катализатора потребности в  определениях социальной сущности русского народа.

Понимание преобразований Петра I как развития новых форм взаимодействия государства и общества.

Оценка преобразований Петра I как форма изменений взаимодействия светской (государственной) и духовной (церковной) власти.

В данной работе мы остановимся  на обсуждении первой из перечисленных  выше проблем, поскольку, с нашей  точки зрения, она является ключевой для целей определения исторического  значения петровских реформ.

1.2 Оценки петровских  преобразований как проблематизация социокультурного развития России

Разнообразие оценочных  мнений, размышлений и серьезных  исторических исследований о преобразовательной деятельности Петра I, их живое и  часто непримиримое столкновение говорит  о том, что они являются средством  заострить и проблематизировать или, наоборот, скрыть и завуалировать реальность социокультурного развития России. Рассуждение и осмысление петровских преобразований неизбежно приводит исследователя к тому, чтобы прояснить их взаимосвязь с темпами социально-исторического развития России, характером и формами ее государственной власти, их влиянием на организацию социальной и культурной жизни. Другими словами, обсуждение государственных и политических преобразований Петра I открывает возможности для истолкования исторического прошлого России в контексте определения и конкретизации представлений о социальной сущности русского народа и культурных формах его существования и развития.

Во всяком случае, такой  точки зрения на значение реформ Петра I в историческом существовании и развитии российского государства и общества придерживалсся П.Я. Чаадаев.

Оценка преобразовательной деятельности Петра I, несомненно, являлась императивом философских размышлений  П.Я. Чаадаева о судьбе России, изложенных им в своих знаменитых «Философических письмах», а также в «Апологии сумасшедшего» и его переписке с друзьями и зарубежными корреспондентами. Об этом говорит наблюдение, которое свидетельствует, что в опубликованных текстах Чаадаева имя Петра I встречается более двадцати раз, тогда как имя Екатерины II - всего лишь три раза, а императора Александра I - семь раз.

Общеизвестно, что П.Я. Чаадаев являлся не просто сторонником западноевропейских форм развития христианской культуры и цивилизации. Важно то, что такая интеллектуальная позиция формировала у него резко критическую точку зрения на действительность российского образа жизни с его апологетикой рабства и политической вседозволенности. Кроме того, она устойчиво поддерживала и его критику истории России как источника современных ему отрицательных фактов и процессов социальной и политической жизни России.

Вместе с тем, никак  нельзя обвинять П.Я. Чаадаева в последовательно нигилистической позиции по отношению к истории России. Более того, есть основания предполагать, что Чаадаев не только выражал критическую позицию по отношению к русской истории, но и обосновывал ее. При этом поиск обоснований для своей критики русской истории отнюдь не ведется им только в сфере апологетики западноевропейской исторической традиции. Апология западноевропейского развития как образца цивилизованных форм жизнеустройства суть внешняя сторона его размышлений. Их внутренним стержнем являются беспрецедентные для своего времени попытки найти и сформулировать реальные основания для объяснения отрицательных смыслов русской истории. И оценка им исторического смысла и результирующей формы преобразовательной деятельности Петра I оказывается тем контекстом, в котором Чаадаев формулирует свои действительные представления о русской истории и трагическом характере ее саморазвития. Уже в «Апологии сумасшедшего» Чаадаев недвусмысленно заключает, что резко очерченная реформами Петра европеизация России стала возможной отнюдь не в силу субъективных стремлений воли царя-преобразователя. Он пишет: «Если мы оказались так послушны голосу государя, звавшего нас к новой жизни, то это, очевидно, потому, что в нашем прошлом не было ничего, что могло бы оправдать сопротивление. Самой глубокой чертой, - заключает далее Чаадаев, - нашего исторического облика является отсутствие свободного почина в нашем социальном развитии» П.Я.Чаадаев. Статьи и письма. Москва, “Современник”, 1989, с. 151..

Развитием и установлением  правил и форм социальных отношений  современные народы Запада, по мнению Чаадаева, обязаны глубокому усвоению религиозного начала христианской веры под влиянием национальных или местных  условий. Усвоение христианских идей русским  народом было принципиально иным. Оно оказалось символически значимым и приобрело формы скорее политического, но никак не социального развития. «…У нас христианская идея осталась такою же, какой она была привезена  к нам из Византии … - важное обстоятельство, которым наша церковь справедливо  гордится, но которое тем не менее  характеризует своеобразную природу  нашей народности». Там же, с.302 При таком положении вещей на развитие социальной жизни русского народа налагались тесные, интимные рамки «домашнего строя и семейного уклада, примененого к государству». Такой строй никак не мог быть совместим с прогрессом и цивилизацией, на поприще которых, как пишет Чаадаев, нас бросила могучая рука Петра I. Это замечание особенно важно в связи с тем, что Чаадаев неявно, но формулирует важнейшее противоречие всех преобразований Петра, диктуемое логикой исторического развития России. Преобразование государства по замыслу Петра, - преобразование, открывающее «окно в Европу», светское просвещение, социальный и экономический прогресс, все это было неизбежно конфликтным в отношении к Русской Церкви. ее духовной власти, т.е. правил и установлений для государственной и частной жизни, не столько соответствующих идее и замыслу христианского бытия, сколько в соответствии с его символически выраженным идеалом

Социальное развитие, по мнению Чаадаева, удерживалось и направлялось чем-то иным, но никак не усвоением  начал и духа христианской религии. Чаадаев предполагает, что этим «иным» является способность русского народа к отречению как отрицательной  форме установления социальных связей и отношений. «Эта склонность к отречению, - прежде всего плод известного склада ума, свойственного славянской расе, усиленного затем аскетическим характером наших верований, - есть факт необходимый  или органический…» Там же, с.285. Такой склад ума и характера  участвует во всех наиболее важных событиях, формирующих социальные смыслы народного бытия, но влияет на них  исключительно отрицательно. Другими  словами, социальная сущность русского народа находила свое христианское по смыслу выражение только в отречении  от установления и развития самостоятельных  форм социального бытия. Последнее  предопределило развитие петровских преобразований в сторону необходимости и  возможности поглощения государством самых ферментов социального  развития и сделало бюрократической  аппарат государства проводником  императорской воли и носителем  абсолютной власти государства над  обществом и личностью