Правовое регулирования совершения сделок в Российской империи XIX века

Знание законодательство неоднократно упоминает о солидарных и корреальных обязательствах, имея лишь в виду несколько участников на стороне должника; оно характеризирует их, как обязательства с ответственностью всех за каждого и каждого за всех и выставляет одно лишь общее положение, согласное с исключительною природою этих обязательстве, а именно, что эта ответственность сама собой никогда не предполагается, и должна быть точно выражена в договоре. Положение это согласно и с тем правилом толкования договоров, что последние в случае сомнения выясняются в пользу лица обязанного ответственность содолжников каждого за всех и всех за каждого удобна лишь для верителя, а не для должников, и следовательно, если первый не позаботился об установлеии ее, то путем толкования она установлена быть не может.).

Виды обязательств по различи их предметов

Предмет обязательства, как права на чужое действие, составляет всегда действие другого лица, или точнее, совершение действия другим лицом, так как право на чужое действие есть такое право, по которому лицо обязанное должно совершить известное действиe, которое еще не совершено. Какие именно действия могут быть предметами обязательства,- этого нельзя определить: для этого нужно бы исчислить все действия, какие может совершить лицо в пользу другого; но это невозможно. Да и нет надобности в таком исчислении, а достаточно только общими чертами характеризовать те, действия, которые могут быть предметами обязательства. Так: 1) действие, как предмет обязательства, должно представлять собою юридический интерес, ибо обязательства имеют значение в области права. Но кром того, так как мы рассматриваем обязательства гражданские, касающиеся имущественных отношений, то действие, как предмет обязательства, должно быть таково, чтобы его можно было свести к имущественным отношениям; другими словами, действие должно подлежать оценке на деньги: действия, которые не могут быть выражены известною ценностью, не могут быть и предметами гражданского обязательства, разве неисполнение их будет поставлено условием совершения другого действия, имеющего имущественный интерес. 2) Действие, как предмет обязательства, должно быть физически возможное, т.е. возможное по законам природы. Действие физически-невозможное только в двух случаях может быть предметом обязательства: а) когда действие, физическиневозможное при заключении обязательства, сделается возможным ко времени его исполнения; б) когда неисполнение действия физически-невозможного полагается условием совершения другого действия, физически-возможного. Наконец, 3) действие как предмет обязательства, должно быть нравственно-возможно, т.е. должно соответствовать законам юридическим и законам нравственности: обязательства заключаются в юридическом быту и охраняются общественною властью; нельзя же требовать, чтобы она покровительствовала безнравственным обязательствам, признавала безнравственные права, принуждала к безнравственным действиям; в действительности, правда, заключаются и безнравственные обязательства; но как скоро они представляются суждению общественной власти, она признает их ничтожными. Но спрашивается, какие действия считать нравственно-невозможными? По отношению к действиям, согласным или не согласным с юридическими законами, вопрос этот не представляет затруднения: действия, запрещенные законом,- действия нравственноневозможные. Но какие действия не соответствуют законам нравственности? На некоторые действия само законодательство указывает как на безнравственные; но по отношение к другим оно не дает непосредственного указания, а только вообще определяет, что действия безнравственные не могут быть предметами обязательства. Поэтому, должно быть очень осторожным в признании обязательства недействительным по безнравственности действия, составляющего предмет его. Каждое действие, соответствующее трем означенным условиям, может быть предметом обязательства,- все равно, будет ли это действие положительное, состоящее в действительном совершении чего-либо, или отрицательное, состоящее в воздержании от какого-либо положительного действия, будет ли одно действие составлять предмет обязательства, или несколько действий, т.е. придется ли лицу обязанному совершить одно действие или целый ряд действий. Но такие соединительные обязательства не представляют ничего особенного: в юридическом отношении все равно, одно или несколько действий лицо обязывается совершить, и в отвлечении можно, пожалуй, каждое действие разделит на несколько, на целый рядъ действий. Поэтому, и обязательства, в которых предметом представляются несколько действий, обсуживаются точно так же, как и обязательства, предмет которых составляет одно действие. Но несколько действий составляют иногда предмет обязательства в том смысле, что одно только из означенных действий составляет предмет обязательства, так что с совершением одного, того или другого действия, обязательство считается исполненным и прекращается. Например, А вправь требовать такого-то действия или такого-то; или А обязан совершить то или другое из означенных действий. Такие обязательства, предметом которых является одно которое-либо из нескольких действий, называются технически разделительными (oblig. alternativae). Им противополагаются обязательства, в которых предмет точно определен, так что именно одно, известное действие составляет предмет обязательства: их можно назвать одночленными. Ближайший вопрос, представляющийся при рассмотрении разделительных обязательств, заключается в том, кому принадлежит выборе действия для удовлетворения по обязательству: верителю или должнику? С одной стороны кажется, что веритель вправe требовать того, другого или третьего действия; следовательно, от верителя зависит избрать между различными действиями одно. Но с другой стороны представляется, что какое бы действие из тех, которые включены в обязательство, должник ни совершил, этим действием он исполняет обязательство; следовательно, выборе действия в разделительном обязательстве принадлежит должнику, а не верителю; веритель же имеет право только на то действие, которое изберет к совершению должник. Это последнее разрешение вопроса и есть разрешение справедливое, наиболее соответствующее существу разделительного обязательства. Каждая сделка, при неопределенности ее, изъясняется в пользу лица обязанного, как отягощенного, по соображение, что если лицо, имеющее право, желало присвоить себе большую выгоду, то от него зависело выговорить ее и включить в сделку. Очевидно, что при разделительном обязательстве для лица обязанного выгоднее, как он может совершить для удовлетворения обязательства то или другое действие: оно и совершить именно то, которое для него по обстоятельствам более удобно или более выгодно. Итак, нет сомнения, что выборе действия при разделительном обязательстве принадлежит должнику, а не верителю. Но по соглашению между участниками разделительного обязательства выборе действия может быть предоставлен и верителю: только в таком случае обязательство нельзя назвать, собственно, разделительным, ибо тогда характере его уже теряется и только по-видимому оно представляется разделительным, в сущности же одночленное, и можно назвать его разве неопределенным, как такое обязательство, предмет которого уясняется лишь впоследствии, по усмотрению верителя. То же самое должно сказать и о таких, повидимому, разделительных обязательствах, в которых выборе действия предоставлен стороннему лицу: разница только та, что при таком обязательстве самое право верителя находится в зависимости от стороннего лица, так что ни веритель не вправе требовать того или другого действия, ни должник не может без отзыва стороннего лица совершать то или другое действие и тем освободиться от обязательства; если же стороннее лицо не даст никакого отзыва, то и обязательство окажется несостоявшимся. Но если характеристическая черта разделительного обязательства заключается в том, что лицо обязанное может совершить то или другое действие и совершение одного из них служить удовлетворением по обязательству, то всякое обязательство, пожалуй, можно считать разделительным, хотя с первого взгляда и кажется, что разделительные обязательства встречаются редко, так как обыкновенно обязательство направляется к тому, чтобы лицо совершило известное, определенное действие. Дело в том, что каждое обязательство представляет возможность его нарушены и с тем вместе нарушения права верителя; нарушение права влечет за собою обязательство произвести вознаграждена, которое составляют ценность действия и убытки, последовавшие в его не совершении; но нарушение права зависит от лица обязанного, от него зависит исполнить обязательство или представить вознаграждение за неисполнение его, следовательно, выборе того или другого действия во власти лица обязанного: вот поэтому-то каждое обязательство можно считать разделительным. Однако же, не должно понимать существо разделительного обязательства в том смысле, что и одночленное обязательство, по возможности его нарушения, подходит под понятие обязательства разделительного, так как существо каждого из этих обязательств различно: предмет разделительного обязательства одно из нескольких действий, то или другое, по выбору лица обязанного; предмет одночленного обязательства одно, именно определенное действие. Если возможность нарушения одночленного обязательства и допускает совершение другого действия - представлена вознаграждения, то это действие вытекает уже из нового обязательства, родившегося вследствие нарушения права, тогда как первое действие могло быть предметом обязательства, возникшего по другому основанию, например, по договору, так что в этом случае представляется только вид единого разделительного обязательства, а в сущности представляется последовательность обязательств: если должник не исполняет обязательства, то он обязан произвести вознаграждение, а пока не следует исполнять обязательства, должник не обязан вознаграждать за нарушение права, потому что и самого нарушения нет.- Предмет обязательства или точно определяется или только общими чертами, т. е. или определяется самый вид предмета обязательства, или только род его. На этом основании обязательства разделяются на родовые (oblig in genere) и видовые (oblig. иn specie). Деление это близко подходит к делению обязательств на разделительные и одночленные, но не совпадает с ним. Оно близко подходить потому, что если предмет обязательства определен родовым понятием, то каждый вид его составляет член разделения и каждый может служить удовлетворением по обязательству. Например, А обязывается доставить В лошадь: доставление каждой лошади будет служить исполнением па обязательству; следовательно, предметом разделения столько же, сколько существует на свете лошадей. Но не совпадает деление обязательств на родовые и видовые с делением на разделительные и одночленные потому, что несколько действий могут быть предметами обязательства в том смысле, что то или другое из означенных действий должно быть совершено, но различные предметы точно определены и не подходят под одно общее понятие, так что обязательство является разделительным, но в то же время и видовым. Например, А обязывается доставить В или известную лошадь, или известный драгоценный камень, или известную сумму денег: здесь три члена разделения, но каждый из них определен видом и все вместе не подходят под одно родовое понятие. Итаку предмет обязательства определяется родовым понятием, или означается самый вид предмета. Если предмет обязательства определен родом, то понятно, что каждый вид этого рода может служить удовлетворением по обязательству, и должник вправе избрать любой вид родового понятия. Но так как в ряду видов, входящих в состав родового понятия, бывают крайности, которых обязательственное право не имеет в виду, то принято разуметь в родовом обязательств средние виды, не составляющие крайностей. Например, А обязывается доставить В лошадь: это не значить, что он обязывается доставить лошадь наилучшей породы, редкую, драгоценную, но не значит также, что он может доставить и жалкую клячу, а разумеется средняя лошадь, удовлетворяющая обыкновенным потребностям. Если же имеются в виду крайности, то они выговариваются: так, если В желает получить лошадь отличной, драгоценной породы, он должен выговорить себе это право при вступлении в обязательство: равным образом и А, если хочет выполнить обязательство самым жалким представителем лошадиной породы, волен выговорить себе это при заключена обязательства.                                                   

2.3 обеспечение обязательств: неустойка, поручительство, задаток, залок.

Неустойкой (Conventionalstrafe) называется условная пеня, налагаемая на контрагента в случае неисправности его по договору. Она состоит обыкновенно в платеже известной суммы денег, а иногда в доставке другого имущества или в совершении какого-либо другого действия. По отношению к некоторым договорам неустойка определяется самим законом, например, по отношению к договору займа; по отношению к другим она устанавливается соглашением контрагентов, так что неустойка по нашему законодательству представляется двоякой – законной и договорной

Существование законной неустойки не противоречит нашему понятию о ней как об условной пене. Потому что и законные определения о неустойке получают силу по отношению к договору также только по желанию контрагентов: они применяются к договору лишь тогда, когда не устранены контрагентами, которые, следовательно, согласны применить их к устанавливаемому договором юридическому отношению.

Договорная неустойка всего чаще определяется в тех случаях, когда нарушение права, оказывающееся при неисправности по договору, не влечет за собой никакого осязательного вреда для лица, чье право нарушается. Так что в исполнении договора даже вовсе нет юридического интереса; и он искусственно придается договору определением неустойки на случай уклонения от него.

Поручительство представляет юридическое отношение, в котором одно или несколько лиц обязываются, в случае неисправности лица, обязанного совершением какого-либо действия в пользу другого лица, совершить за должника это действие или вознаградить верителя за нарушение его права. В этом-то распространении обязательства на стороннее лицо в случае неисправности должника и заключается значение поручительства как способа обеспечения договора: веритель имеет в виду, что если должник окажется неисправным, то можно обратиться за удовлетворением к другому лицу – поручителю. Конечно, и поручитель может оказаться неисправным; но когда одно и то же обязательство лежит на двух или более лицах, все-таки вероятнее его исполнение, нежели когда оно лежит на одном. Притом же в поручители избирается обыкновенно такое лицо, имущественные средства которого или нравственные достоинства дают достаточную гарантию исполнению обязательства.

Задатком (arrha) называется уплата части денежной суммы, следующей за исполнение договора, производимая при самом его заключении. Например, заключается договор купли-продажи: цена ее должна быть выдана продавцу в то же время (не ранее), как он доставит покупщику проданную ему вещь; но иногда по соглашению контрагентов часть цены вручается продавцу уже при самом заключении договора. Или при найме личном или имущественном нередко бывает, что наниматель тотчас по заключении договора уплачивает часть наемной платы в виде задатка

Наконец, способом обеспечения договора служит залог. Обеспечение, предоставляемое им, состоит в том, что веритель при неисправности должника по договору вправе получить удовлетворение из выручки за продажу какой-либо вещи, которая и служит, таким образом, обеспечением исполнения договора. Но чтобы право на получение удовлетворения из выручки за продажу определенной вещи могло считаться обеспечением по договору, нужно, чтобы оно было предоставлено верителю предварительно – до неисправности должника, до нарушения им права по договору: в этом-то и состоит обеспечение, в противном случае можно говорить только о взыскании.

Залог может служить к обеспечению каждого договора или даже вообще каждого обязательства – например, он может обеспечивать и поручительство.

Глава III правовое регулирование совершение сделок в XIX веке

3.1 Понятие, виды и формы  сделок

В Своде Законов Российской империи, напротив, не только нет общих определений о юридических сделок, но и даже сам термин юридической сделки в нем не употребляется. Из обстоятельства этого никоим образом, однако, нельзя делать заключение, что нашему закону было сов сем чуждо понятие юридической сделки, дело было в том, что им понятие сделки односторонней и, потому, квалификацией его чрезвычайно затемняется. Именно затемнение понятие сделки происходит от того, что он относит их к категории способов приобретение прав на имущество, что ясно видно из примечания к 699ст. Х тома, в котором в числе различных способов приобретения прав на имущества перечисляется и всевозможные сделки, как, на пример договоры, обязательства, духовные завещания и другие. Токае приравнивание юридических сделок исключительно к способам приобретения прав на имущества до крайности односторонним и, поэтому, суживающим понятие сделки вследствие того, что оно может давать повод к тому заключению что будто бы по нашему закону под понятие сделки могут быть подводимы только такие волеизъявления, которые направлены только на установления каких-либо правомочий, как волеизъявления могущая служить основанием или способами приобретения прав на имущества. На самом деле, это, однако же, вследствие того, что многие частные постановлении закона о тех или других сделках или, выражаясь языком закона, о тех или других отдельных способах приобретения прав на имущества не только препятствует правильности этого заключения, но даже дают основания к заключение противоположному или тому заключению, что и по нашему закону сделки могут представляться не только как основание приобретение прав или, все ровно, их возникновения, но и также и как основания их изменения, принесения, потери или прекращения, основания каковому заключение дают: в – первых, правило1545 ст. Х тома , в которым сторонам договора предоставляется право по их взаимному соглашению уничтожить договор или, все равно, прекратить его действие, что указывает на то, что по крайней мере договор, как одна из юридических сделок, может быть направлен не только на установления какого-либо правоотношения, но и на отмену или прекращение , и во вторых, правило 2058ст. Х тома которое предоставляет заимодавцам передавать заемные письма другим лицам, чем, очевидно, допускается сделка, направленная на принесения правомочия с одного лица на другое. Кроме этих постановления в нашем законе возможно найти  не мало и других, которыми допускаются в частности те или другие сделки, направленные не только на установление каких-либо правомочий, но также на их изменения, перенесения и прекращения, каковые постановления в связи с общими правилами нашего закона о юридических сделках, как о способах приобретения прав на имущества, и дают в конце –концов основания тому заключению, что понятие сделки и согласно постановлениям нашего закона может быть установлено в том же виде, в кокам понятие это определяет Барон, по соображении относящихся к этому предмету указаний юристов римских, как акт или дозволенное изъявления воли стороны, направленное непосредственно на какое-либо юридическое последствие, заключающееся в возникновении, изменении, перенесении или прекращении какого либо правоотношения.                                                                                

Виды сделок.

По различным отношениям юридические сделки можно разделять на различные виды; так, можно различать сделки односторонние и двухсторонние или вообще многосторонние. Сделки односторонние предполагают юридическое действие, направленное к изменению существующих юридических отношений и совершаемое одним лицом: например, духовное завещание, отречение от наследства, принятие наследства - сделки односторонние. Сделки многосторонние предполагают действие двух или нескольких лиц для изменения существующих юридических отношений. Например, все договоры - сделки многосторонние. Другое деление сделок - это деление их на сделки возмездные и безвозмездные. Сделки возмездные те, в которых юридическое действие совершается за эквивалент, т. е. действию одной стороны соответствует действие другой, равносильное первому, почему и называется эквивалентом. Сделки безвозмездные не представляют эквивалента. Деление сделок на возмездные и безвозмездные не совпадает с делением на односторонние и многосторонние. Сделка может быть и многосторонняя, но безвозмездная или возмездная, например, дарение и купля-продажа - сделки многосторонние, но дарение - сделка безвозмездная, тогда как купля-продажа - возмездная сделка. Справедливо только то, что сделки односторонние всегда безвозмездны, а сделки возмездные всегда сделки многосторонние, так что деление сделок на возмездные и безвозмездные относится лишь к сделкам многосторонним. Большая часть сделок, совершаемых в юридическом быту, принадлежит к сделкам возмездным; безвозмездные же сделки встречаются гораздо реже; их даже можно считать как бы исключениями в области права: передвижение прав совершается обыкновенно не иначе, как с тем, чтобы одно право заступило место другого, безвозмездное же отчуждение права представляется чем-то особенным, как бы исключительным. И в этом не должно видеть эгоизма людей: самое правильное положение человека то, что он своими трудами снискивает себе средства к существованию; экономия же природы устроена так, что отдельное лицо может снискать достаточно средств только для себя и немногих еще лиц - своего семейства, так что ему не приходится расточать плоды своих трудов. Каждое отдельное лицо нуждается в силах других лиц; но за то и само должно предоставлять им свои силы: только при взаимности услуг, только при менее имущественных средств возможно равновесие между потребностями и средствами к их удовлетворению. Таким образом, возмездность сделок представляется чем-то нормальным. Но эквивалент прежде всего понятие экономическое, а не юридическое, и потому может казаться странным, что мы основываем на нем деление сделок. Но как условие действия, эквивалент получает юридическое значение и мы вправе основать на нем деление сделок: отсутствие вознаграждение при сделке имеет такое влияние на право участников, необходимость вознаграждение - иное. например, я дарю вещь другому ' липу: я передаю ее, и никакое действие лица одаряемого в мою пользу не составляет условие моего действия. Но, например, я продаю вещь: получение продажной цены составляет условие моего отчуждения, а не получая цены, я не отчуждаю вещь, не передаю ее, или если и передаю, то все-таки имею в виду впоследствии получить эквивалент.- Наконец, подобно юридическим действиям вообще, и сделки могут быть разделены на законные и незаконные. Собственно, только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно, и существующими.

Формы сделок

Форма сделки бывает словесная, когда сделка совершается на словах; например, купля-продажа движимого имущества обыкновенно совершается на словах. Или форма сделки письменная, когда воля, направленная к изменению юридических отношений, выражается на письме. Или, наконец, сделка совершается не словесно и не письменно, а самым действием выражается совершение сделки, производится та перемена в юридическом быту, к которой клонится сделка, почему и сделка считается совершенною. Так, у диких мена товаров происходит совершенно безмолвно: одна сторона предлагает товар, а другая берет его и предлагает свои вещи. Но гораздо важнее в практическом отношении различие между формами сделок по их обязательности. В некоторых случаях именно указывается для сделки та или другая форма, так что вне определенной формы сделка не считается действительною, тогда как в других случаях сделка может быть облечена в любую форму. На этом основании можно различать обязательные и произвольные формы сделок. Собственно говоря, для сделки существенно только, чтобы воля, направленная к изменению существующих юридических отношений, была выражена, а в той ли или другой форме- это все равно. И вот спрашивается, на чем основывается обязательность формы, чем руководствуется законодательство при установлении известной формы как обязательной для той или другой сделки? По существу своему сделка направляется к изменению существующих юридических отношений; она касается, следовательно, прав граждан, их гражданских интересов; но как вообще желательно, чтобы права граждан были определенны, так и по отношению к сделкам для юридического быта важно удостоверение в их существовании. Вот этого-то удостоверения в существовании сделки юридический быт и достигает посредством установления постоянной обязательной формы; форма служит как бы рамкой для очертания права, так что с первого взгляда видно, определено ли в данном случае право, или нет. Тем не менее, однако же, большею частью обязательные формы установляются законодательством, а у нас даже исключительно законом, потому что если по обычаю и установились у нас постоянные формы для некоторых сделок, например, по обычаю письменные духовные завещания начинаются словами: "Во имя Отца и Сына и Святого Духа", то соблюдение обычных форм не обязательно, хотя и редко человек, знакомый с обычною формою сделки, при совершении ее позволит себе отступить от обычая. Между обязательными формами сделок первое место занимает форма письменная. В тех случаях, когда она обязательна, сделка действительно совершается письменно, так что в письме она вся заключается, сделка сливается с письменною формою, или, как говорится, письмо составляет корпус сделки, так что вне письменного акта она не существует. Например, сделка - поклажа, по нашему законодательству, совершается в форме сохранной расписки. Независимо от определения законодательства, и сами граждане нередко добровольно облекают сделку в письменную форму. Но когда она не обязательна, она имеет значение только свидетельства: тогда она только след сделки, совершенной независимо от письма. Разница большая между значением письма, как корпуса сделки, и значением его, как свидетельства: в первом случае без письма нет сделки, во втором она существует сама по себе, а письмо только свидетельствует о ее существовании; но точно так же могут свидетельствовать о ней и другие знаки, например бирки у людей безграмотных. Обыкновенно, однако же, с развитием цивилизации письменность применяется к гражданским сделкам, и она-то всего чаще свидетельствует об их существовании. Она же, с давних уже пор, получила гражданство и у нас, хотя долгое время и не была обязательною по малому распространению грамотности в нашем отечестве. Но со временем, чтобы предупредить множество споров, возникавших из словесных сделок, законодательство наше объявило письменную форму для некоторых сделок обязательною и с тем вместе на будущее время признало эти сделки ничтожными, как скоро они не облечены в письменную форму. Но и вне письменной формы сделка может быть достоверною, любой договор может быть совершен при свидетелях: так почему же законодательство безусловно признает сделку ничтожною, если она не облечена в письменную форму, почему же не допустить ее доказательства иначе? Это объясняется как большею достоверностью письма, так и финансовыми интересами: закон связывает с письменною формою сделок известные выгоды для казны и определяет писать сделки на гербовой бумаге, что доставляет правительству довольно значительный доход, а оттого оно еще более настаивает, что именно, письменная форма необходима для сделок. Итак, письменная форма есть, так сказать, главная обязательная форма сделок. К ней присоединяются нередко еще другие формальности; и вот являются новые обязательные формы сделок. Так, нередко требуются для совершения сделки свидетели, без которых сделка и в форме письма не признается действительною, так что свидетельство является корпусом сделки, а потому и самою эту форму сделки можно назвать технически участием свидетелей. Участие свидетелей может иметь еще и другое значение для сделки, такое же, какое имеет письменность, когда она не составляет корпуса сделки: тогда свидетели только удостоверяют существование сделки, но свидетельство не составляет ее формы. Например, лицо дарит словесно движимое имущество другому лицу и передает ему это имущество; при этом присутствуют сторонние лица, которые слышат и видят, как совершается дарение: здесь свидетельство не составляет корпуса сделки, не сливается с нею, дарение действительно и без него, а свидетели могут лишь заявить о существовании сделки. Но, положим, составляется духовное завещание: без подписи свидетелей нет духовного завещания, так что в завещании свидетельство является корпусом сделки. В этом-то последнем смысле мы и понимаем теперь участие свидетелей. Говоря вообще, свидетели подтверждают существование сделки. Но иногда законодательство точнее определяет их значение для сделки. Так, по отношению к нотариальным актам законодательство постановляет, что свидетели подтверждают не только совершение акта, но и самоличность участников. Это действительно весьма важное обстоятельство во всяком акте: в акте всегда значится, что такое-то лицо совершает сделку; но это не дает еще ручательства, что именно то лицо совершает сделку, не дает ручательства за тождество между именем и лицом, совершающим сделку. Тожество, конечно, только и может быть подтверждено свидетелями. Или свидетели подтверждают, что при совершении сделки были налицо все необходимый ее принадлежности, удостоверяют духовное состояние участника сделки, так как состояние его не отражается в акте. Так, свидетели по домашнему духовному завещанию удостоверяют не только его написание: написание именно тем лицом, которое значится, как завещание, но также и то, что завещатель при составлении завещания был в здравом уме и твердой памяти, - условие, необходимое для каждого юридического действия как условие присутствия воли. Свидетели требуются, однако, не безусловно для всех сделок, в которых письмо является корпусом: например, сохранная расписка совершается и без участия свидетелей. Законодательство дает также определение о лицах, которые могут быть свидетелями, и устраняет от свидетельства лиц, которых можно подозревать в готовности дать ложное свидетельство, например, по отношению к духовным завещаниям, нотариальным актам. Наконец, особую обязательную форму сделки составляет yчастие общественной власти в ее облечении в форму письма. Такое участие общественной власти проявляется двояким образом: или акт сделки совершается органом власти, или он только предъявляется ему к засвидетельствованию, чем, однако же, не устраняется свидетельство частных лиц. В первом случае акт называется нотариальным в собственном смысле, во втором - явочным. Нет сомнения, что, если сделка совершается при участии нотариуса, она получает больше твердости и дает более ручательства за ее соответственность законам, а потому и права, вытекающие из сделки, получают более прочное бытие: например, против нее не может быть заявлено сомнение в подлинности и т. д. Следовательно, участие правительства в совершении сделок очень уместно, тем более, что хотя гражданские сделки касаются непосредственно только частных лиц, но имеют связь и с общим благом. Кроме того, к участию в совершении сделок правительство побуждается и финансовыми соображениями: совершение сделок доставляет правительству значительные выгоды: например, при продаже недвижимого имущества правительство получает 4% с цены имущества. Эти финансовые интересы, сопряженные с совершением гражданских сделок, для законодательства столь же важны, как большая достоверность сделок, совершенных при участии правительства. Прямые налоги не слишком значительны, да и крайне отяготительны для низшего, самого бедного класса народа: поэтому, естественно законодательству усилить косвенные налоги, и вот одним из таких налогов являются пошлины за приобретение имущественных прав. Но есть и невыгодная сторона в участии правительства в совершении сделок: юридические отношения нередко требуют немедленного определения, а между тем необходимость участия общественной власти в совершении сделок уже неминуемо влечет за собою медленность в гражданских оборотах, и чем более случаев, в которых требуется для совершения сделки участие общественной власти, тем эта. медленность ощутительнее. Что касается до органов общественной власти, принимающих участие в совершении гражданских сделок, то прежде этим занимались судебные места: палаты гражданского суда, уездные суды, магистраты, ратуши и т. п. Нельзя не высказаться против участия в совершена сделок судебных мест: ничего нет общего между назначением судебных мест и участием правительства в совершении сделок, а между тем в действительности оказывается, что совершение сделок отнимает у них очень много времени. Правда, на это отвечают иногда, что участие судебных мест в совершении сделок предупреждает споры; предполагают, что они как места, занимающиеся решением споров, лучше всего могут содействовать к такому заключению сделки, при котором бы не возникло из нее спора. Но действительность не оправдывает такого предположения, да и не может оправдать, ибо каждая сделка может подать повод к спору, тем более что не всегда спор основывается на недоразумении, а нередко только на недобросовестности тяжущегося. Поэтому лучше поставить участие в совершении сделок вне зависимости от судебных мест: тогда производство судебных дел значительно выигрывает в скорости.