Первые славянские кодификации

Однако, оценивая эти свидетельства, важные для истории становления литовского законодательства, следует ясно отдавать отчет в том, что представлял собой Судебник. В этом очень кратком сборнике правовых норм была систематизирована и приведена в соответствие с современными условиями лишь небольшая часть уголовного права и процесса. Помогая определить настоящее место Судебника в истории кодификации и эволюции права ВКЛ, приведенные источники не дают возможности безоговорочно решить вопрос, имел ли памятник общегосударственный или областной характер. Узость содержания Судебника не позволяла современникам видеть в нем сколько-нибудь полное законодательство, предшествующее I Литовскому статуту. По объему, назначению, сфере охвата они были совершенно несопоставимы. Именно этими причинами, а не только его областным предназначением, думается, можно объяснить игнорирование указанных выше источников Судебника Казимира.

Отсутствие Судебника в Литовской метрике, равно как и тот факт, что на него не ссылаются в судебных решениях, могли бы иметь значение для определения общегосударственного или локального характера лишь при известных предпосылках, а именно:

) если  бы документы по управлению  собственно Литвой не откла-дывались в Литовской метрике,

) если  бы источники XV в., в частности  и Литовская метрика, не имели  больших утрат.

Однако обе эти предпосылки неверны. В Литовской метрике сохранились как документы общегосударственного значения, так и материалы по управлению разными областями Великого княжества конечно же не исключая центральной земли. Это подтверждается многими примерами. Так, все областные привилеи (уставные грамоты) восточнославянских земель дошли до нас только в составе Литовской метрики, при этом не сохранилось ни одного из них времен Казимира Ягеллона, хотя есть неоспоримые свидетельства того, что в период его правления такие привилеи издавались. Нужно иметь в виду также плохую сохранность источников XV в. не все документы до нас дошли. Вообще, период 70-80-х годов XV в., на который приходится издание Судебника Казимира, очень слабо представлен в Литовской метрике. Таким образом, в настоящих условиях сам по себе факт наличия или отсутствия Судебника в Литовской метрике не решает вопроса о его предназначении. В основном сохранившиеся судебные решения достатутового периода, хотя и не ссылаются на Судебник, не противоречат его нормам, однако некоторые нормы, видимо, не всегда могли найти реальное применение (о наездах и др.).

Янулайтис отметил, что литовские феодалы не дорожили Судебником, так как в нем имелись унижающие их нормы. Даже если это утверждение верно, оно нисколько не указывает ни на областное, ни на общегосударственное предназначение Судебника, а лишь содержит в себе определенную социальную характеристику его норм.

Сложнее обстоит вопрос с географией распространения списков Судебника Казимира. Поскольку в настоящее время известны всего три списка, близкие по времени изданию Судебника, отсутствие рукописи памятника в центральной Литовской земле вовсе не говорит о том, что для этой территории Судебник не предназначался и здесь не применялся. Наличие списка в определенном месте свидетельствует о его использовании, однако вопрос о формах применения исследуется специально и решается особо в каждом конкретном случае. Два списка Судебника Казимира (Р и Т) связаны с древнерусскими землями, вошедшими в состав ВКЛ. Список У точно не локализован; согласно исследованию польского филолога А. Вандаса, рукопись была написана на территории к северу от линии Вильно-Минск-Рогачев в конце XV- начале XVI в. Следовательно, территория распространения списков Судебника Казимира говорит за то, что он мог найти применение в восточнославянских землях ВКЛ, однако этот факт не доказывает безусловно его общегосударственного предназначения. Таким образом, вопросы о форме Судебника, ссылках на Судебник в привилеях, I Литовском статуте, судебных решениях и пр., географии его списков, их количество, важные для определения его значения, территории и времени применения, связи с последующим законодательством в данном случае не уясняют проблему первоначального предназначения Судебника.

Теперь следует обратиться к рассмотрению других аргументов pro и contra областного предназначения Судебника. Важным доказательством того, что Судебник предназначался для собственно Литвы, Лаппо считал упоминание в памятнике воевод (в ст. 11 и 21).

Если воеводский уряд в 1468 г. был только в Вильне, Троках, Новгороде, как думал Лаппо, тогда термин «воевода» в Судебнике прямо указывает на его предназначение для этих территорий. Однако вопрос о термине «воевода» оказывается более сложным и при настоящем состоянии изученности должностной титулатуры ВКЛ XV в. должен исследоваться специально.

Наиболее полные и систематизированные сведения об урядниках - правителях областей можно найти в трудах Ю. Вольфа.

Согласно его исследованиям, литовские воеводы, наместники провинций, советники короля и судебные урядники были учреждены по примеру современных польских воевод: виленский и трокский воеводы появились в 1413 г. по Городельскому привилею, а воеводства в других областях Великого княжества - в конце XV- начале XVI в. Эти выводы поддержали и развили другие исследователи (А. Бонецкий , М. К. Любавский 5Э, И. И. Лаппо и др.). 

Любавский считал, что «в западной Руси до утверждения в ней литовского владычества органами княжеского управления в областях были наместники и тиуны». После сближения с Польшей появились три новых названия для органов местного управления: «староста», «воевода», «державца». «Высшее место в этой иерархии принадлежало воеводам», в одном ряду с которыми стоял жмудский староста. За ними шли «наместники-старосты, чинившие суд и управу в частях воеводств. . . независимо от воевод как высшей инстанции. . . Ниже старост стояли наместники-державцы и затем тивуны, чинившие суд и управу в более мелких частях областей». В латинских актах великокняжеской канцелярии со времени унии с Польшей слово «наместник» стало переводиться «саpitaneus», как и польское «староста».

Для определения значения термина «воевода» в Судебнике нужно знать, как назывались урядники, правители этнических литовских и славянских областей ВКЛ во время составления Судебника Казимира. Поскольку существующая литература не дает ответа на этот вопрос, необходимо исследовать его специально. Разработка истории должностной титулатуры должна быть тесно связана с изучением административного деления и государственного аппарата. Это особая, очень важная тема, требующая долговременного специального изучения. Здесь приходится ограничиваться лишь краткими заметками, вполне сознавая их неполноту и сугубо предварительный характер.

Правители Вильны и Трок до 1413 г. назывались «capitaneus, hauptman, namyestnik» (староста). Иногда (в 1395 г. и в 1411 г. ) правитель Вильны Альберт Войтех Монивид в латинских источниках выступал как «palatinus, voyewoda». Воеводы - палатины польского типа были учреждены в Вильне и Троках согласно Городельскому привилею 1413 г. Правители этих областей, как правило, в латинских документах выступают с титулом «palatinus», в немецких - «hauptmann, wojewode», в русских - «воевода». В одном и том же документе правитель Вильны мог быть назван «liuptman», а Трок - «woywode» . Иногда имеет место объединение двух титулов: в документах на латинском языке - «palatinus et capitaneus» , на немецком языке - «woiewoda und liauptmann» , в документах на русском языке - «наместник, воевода». Последнее обстоятельство могло отражать реальное состояние, кумуляцию двух урядов. Изредка в документах на латинском языке эти правители называются «capitaneus» .

Все правители Жемайтии с 1411 г. называются в латинских источниках «capitaneus», в русских - «староста», в немецких - «liauptmann».

Кажется, можно определить некоторую закономерность в употреблении титула «воевода» в разнотипных источниках. Этот титул для обозначения правителей славянских областей чаще встречается в летописях, документах внешних сношений. В документах на латинском языке титулатура выдержана более последовательно; здесь правители Вильны и Трок, как правило, обозначаются термином «palatinus», в то время как правители остальных земель «capitaneus», реже «tenutarius». В документах великокняжеской канцелярии XV в., дошедших в составе Литовской метрики, за очень редкими исключениями воеводами назывались только правители Вильны и Трок, правителей других областей обозначали титулами наместников, старост, иногда державцев. Таким образом, высокое положение правителей центральных областей в правящей иерархии находило выражение в их титулярном выделении. Однако, учитывая плохую сохранность литовских архивов начала XV в. и Литовской метрики до 80-х годов XV в., этот вывод не может быть распространен на все документы великокняжеской канцелярии XV в. За правителями Луцка и Жемайтии в XVв. закрепился титул «староста». Поскольку в известных нам документах Литовской метрики 60-70-х годов XV в. воеводами назывались только правители Вильны и Трок, можно думать, что именно правители этих областей упомянуты в ст. 11 и 21 Судебника Казимира. Для проверки предположения нужно проанализировать содержание статей.

-я статья  Судебника примыкает к ст. 9 и 10, регламентирующим порядок обращения  в суд при конфликтах между  зависимыми лицами, находящимися  в разном подданстве. Они развивают  положения ст. 12 (13) общеземского привилея 1447 г., закрепляющей судебный иммунитет за литовскими феодалами. Согласно привилею, при отказе господина обвиняемого в суде детского может послать должностное лицо, которое в латинском тексте обозначено общим термином «officialis», не имеющим титульного значения, в русских переводах - «заказник» и «врадник», право посылки детского альтернативно может принадлежать великому князю и его урядникам «noster ministerialis vel nostrorum officialium». В сравнении с привилеем ст. 11 Судебника Казимира более конкретна. Статья нормирует правила обращения к суду при конфликтах между лицами, находящимися в подданстве у разных феодалов (князей, панов, бояр). В случае отказа господина обвиняемого в суде великий князь посылает детского, в отсутствие господаря в Великом княжестве детского посылают воеводы. Здесь великий князь литовский выступает как высший носитель правосудия. Свою функцию высшего судьи он возлагает на воевод, высших урядников, только на время своего отсутствия; в Судебнике воеводы отличаются от других урядников более низкого ранга, наместников и тивунов (ст. 9, 10). Весьма показательна оговорка об отсутствии великого князя в Литве, поскольку Казимир, являясь польским королем, большую часть времени проводил в Польше, вызывая нарекания литовских феодалов.

Здесь уместно привести аргументы Янулайтиса, доказывавшего общегосударственный характер Судебника на основе анализа ст. 11. Автор сравнил статьи о детском привилея Жемайтии 1492 г. (ст. 8), Судебника (ст. 11), общеземского привилея 1447 г. (ст. 12/13) и не нашел между ними противоречий. В ст. 8 Жемайтийского привилея великий князь обязался не посылать детских в пределы Жемайтии, однако, поскольку общеземский привилей 1447 г. действовал и в Жемайтии, по мнению Янулайтиса, ст. 8 привилея Жемайтии не противоречила ст. 11 Судебника. Можно согласиться с тем, что ст. 11 Судебника Казимира находится в соответствии с общеземским привилеем, трактующим вопросы судебного иммунитета. Сложнее обстоит дело с интерпретацией ст. 8 привилея Жемайтии, поскольку здесь речь идет о явлении иного порядка, чем судебный иммунитет, праве областной феодальной автономии. Этот вопрос будет рассмотрен подробнее ниже при анализе ст. 21 .

В ст. 21 пострадавшим от наезда предоставлено право подавать жалобу прямо господарю, минуя другие инстанции, а в его отсутствие в княжестве - панам-раде. Воеводы «моцно» доставляют обвиняемого и разбирают дело. Если нарушение имело место, обвиняемого сажают в казнь (тюрьму) до приезда великого князя принимающего вместе с радой окончательное решение.

Любавский отметил, что в ст. 21 весь состав рады назван воеводами (пострадавший от наезда «имаеть паном раде нашей жаловати. И паном воеводам нашим по того послати»). На основании этой же статьи Леонтович пришел к выводу, что и в ст. 11 речь идет о раде, хотя там названы только воеводы . Думается, что здесь неуместно столь расширительное толкование, при анализе статьи следует более строго придерживаться терминологии источника. Хотя виленский и трокский воеводы были членами папской рады, в ст. 11 имеется в виду их компетенция воевод как высших должностных лиц в своих округах, но не как радных панов. Характер упоминания воевод в ст. 21 отличается от ст. 11. В ст. 21 впервые в нормативных актах намечены судебные функции панской рады. Наезды как особо опасные преступления здесь отнесены к компетенции верховного правителя - великого князя, который в свое отсутствие частично препоручает их государственному совету - панской раде. Окончательное решение по таким делам принимается на совместном заседании князя и рады. В ст. 21, как и в ст. 11, действуют воеводы, но на первый план выступает их функция членов панской рады. 

Список используемой литературы

1. А.Ф Вишневский .Я.А.Юхо. Гісторыя дзяржавы і права Беларусі. У дакументах і матэрыялах. Минск 2003.

. І.У.Вишневская Палітычная і прававая думка Беларусі на мяжы еурапейскіх цэвілізацый.Минск Тэсей2008.

. А.Ф. Вишневский. Гісторыя дзяржавы і права Беларусі. Минск ВП Экаперс-пектива2000.

. Я.А.Юхо. Гісторыя дзяржавы і права Беларусі. Минск РИВШ БГУ 2000.

. Я.А.Юхо. Кароткі нарыс Гісторыі дзяржавы і права Беларусі. Минск Універсітэцкае 1992.

. Иосиф Юхо Крыніцы Беларуска-Літоускага права.Минск Беларусь 1991.

. И. П. Старостина СУДЕБНИК  КАЗИМИРА 1468 г. Москва Наука 1991.

. Ковальова С.Г Судебник великого князя Казимира Ягайловича 1468 року

Издательство ЧДУ ім. Петра Могили 2009

. Ясинский М.Н. Уставные  земские грамоты литовско-русского  государства Киев. Университетская  типография.1889.

. Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 3 (1440-1498): U?ra?ym? knyga 3 / Pareng? L. Anu?yt? ir A. Baliulis. Vilnius, 1998.

. http://www.life-in-ua.org