Османская империя в первой мировой войне

Этим поражением не замедлили  воспользоваться вассальные правители  в собственных владениях Синджара. В 1141 г., вскоре после Катванской битвы, наследственный владетель Хорезма (области, которая первоначально была только крупным леном — икта' Сельджукской империи), хорезмшах Атсыз, напал на Мерв и Нишапур и объявил себя независимым. С большим трудом Синджару удалось принудить Атсыза формально признать снова верховную власть сельджукского султана. Однако фактически Хорезм для Сельджукидов был потерян.

2.4. Феодальные отношения в Иране во второй половине XI — XII вв.

В XI — XII вв. в Иране  продолжались рост земель икта' за счет государственных земель и ослабление центральной власти и усиление феодальной раздробленности. При Сельджукидах учреждения центрально го государственного аппарата пришли в упадок. В связи с установлением удельной системы управления важнейшие раньше учреждения, как, например, центральное финансовое ведомство (диван хараджа) утратило прежнее значение. Сбор хараджа перешел в руки атабеков, владетелей икта’ и других местных феодалов. Появились более или менее случайные учреждения, к которым приписывались доходы с отдельных областей. Характерными для этого времени являются такие приказы придворного ведомства, каковы «приказ умывальников», «гардеробный приказ» и другие; к ним приписывались земли - икта'.

При Сельджукидах институт икта' распространился на всей территории Ирана, причем значительно видоизменился. Развитие института икта' нашло весьма наглядное отражение в трактате «Сийасет-намэ» («Книга о правлении»), приписываемого Низам-ал-мульку. В специальной главе, посвященной икта', автор, видя невозможность отказаться от этой системы, настаивал на том, чтобы статут икта' оставался в рамках прежнего временного бенефиция. Одновременно автор ратовал за то, чтобы центральная государственная власть сохранила юридический контроль над владетелями земель икта' и над сидевшими на этих землях крестьянами. Приводимый ниже отрывок из указанной главы дает представление о точке зрения Низам-ал-мулька и бросает определенный свет на действительное положение вещей.

«Мукта', владеющим икта', — говорится в «Сийасет-намэ», — надлежит знать, что по отношению к райятам у них нет иного приказа, кроме как собирать законную подать добрым способом, которая им дана. Когда же они это собрали, то и личности, и имущества, и жены и дети [райятов] должны быть в безопасности, также их орудия труда и земельные участки, и у мукта' не должно быть к ним доступа. А если райяты захотят отправиться ко двору, чтобы изложить свои дела, то пусть им в этом не препятствуют. Каждому мукта', который поступит иначе (т. е. окажет препятствие), пусть укоротят руки, и икта’ его пусть отберут и накажут, чтобы дать пример другим. Им надлежит знать, что и земля. и крестьяне принадлежат султану, а мукта' и правители поставлены над ними как бы наместниками, дабы они с райятами вели себя подобно тому, как государь с другими, чтобы райяты были довольны, а они сами были бы избавлены от наказаний и пыток в загробной жизни».

Из других мест книги  видно, что действительное положение  дел было совершенно иным, обратным тому, чего требовал автор. При Сельджукидах икта' из бенефиция превратилась, если еще не юридически, то на практике, в наследственный лен (феод).

Арабский историк Макризи  сохранил следующие слова, сказанные  одним из владельцев военных ленов  времени Сельджукидов (XII в.) в Сирии: «Икта' - наша собственность, каковую унаследуют потомки наши, сын от отца, и мы готовы сражаться за нее». Слова эти верно отражают процесс эволюции икта'.

Из источников видно, что некоторые земли икта' оставались в руках одной и той же феодальной фамилии в течение столетий. Установление наследственности икта' имело большие последствия в первую очередь для крестьянства. Владельцы наследственной икта', — в отличие от прежних чиновников - сборщиков налогов на государственных землях и временных владельцев икта' раннего типа, для которых главная забота состояла в том, чтобы выкачать как можно больше хараджа, в своих интересах должны были проявлять заботу о сохранении на известном материальном уровне хозяйства сидевших на землях икта’ крестьян.

Тем не менее полная зависимость  райятов от владельцев наследственных икта' неизбежно вела к ухудшению положения крестьян. В XI — XII вв. появляется целый ряд новых, специфических феодальных повинностей и податей в пользу владельцев: обязательные подношения крестьян по случаю рождения сына, свадьбы, различные сборы, связанные с выполнением владельцем икта' своих вассальных обязанностей, например, поборы на подковы лошадей, которые производились, когда владелец икта' должен был принять участие в походе. К сожалению, в полной мере система податей и повинностей этого времени пока остается малоизученной¹⁴.

Жизнь городов Ирана  в XI — XII вв. также почти не изучена. Археологически средневековые города Ирана мало обследованы. Свидетельства  письменных источников позволяют, однако, сделать вывод, что про исходивший в предшествующие века рост торгово-ремесленных предместий, рабадов, продолжался весьма интенсивно и в рассматриваемое время. Наиболее важные общественные здания строились именно в рабадах. Памятники материальной культуры, дошедшие до нашего времени, также свидетельствуют о том, что основные отрасли средневекового ремесла — зодчество, выделка металлических изделий, ковров, тканей, особенно керамических изделий в эти века достигли высокого развития как в техническом, так и в художественном отношениях.

Развитие международной торговли в XI — XII вв. продолжалось. Об этом говорит появление мощных купеческих объединений, которые вели торговлю в международном масштабе.

Международной торговлей  в эти века оказались охваченными  почти все страны Старого света. При этом в связи с крестовыми походами заметно усилилась роль в ней ряда европейских стран, особенно Италии. Главные пути караванной торговли, как и прежде, проходили через Иран, что благоприятно отражалось на развитии городов Ирана.

Ремесленное население  городов находилось в зависимости от феодалов, купеческих компаний и ростовщического капитала. На ремесленников городов распространялся целый ряд феодальных поборов и повинностей. Источники неоднократно упоминают случаи произвольного обложения налогами ремесленников как отдельных отраслей, так и целых городов. Однако система налогообложения ремесленников в деталях не изучена. В этот период в Иране, как и в других странах Ближнего Востока, существовали ремесленные корпорации (цехи). Последние часто находились под влиянием дервишеских братств. Особым влиянием на ремесленников пользовалось братство ахиев, иначе «ахл-и футувва» (арабск. футувва  — «юность, молодечество, благородство»), под религиозной оболочкой выражавшее оппозицию политике феодальных верхов. Ахии допускали убийство тиранов. Много внимания они уделяли взаимопомощи, устраивали братские трапезы.

Социальные противоречия в XI - XII вв. достигли большого напряжения. Источники не дают сведений о крупных восстаниях крестьян, подобных восстаниям VIII - начала X вв., но сообщают об обострении классовой борьбы в городах между феодалами и купечеством, с одной стороны, и ремесленниками и окрестными крестьянами, с другой.

Классовая борьба в городах  внешне облекалась в форму столкновений на религиозной почве - между суннитами (знать и купечество) и шиитами (крестьяне и ремесленники), или же между отдельными суннитскими толками, объединявшими определенные слои населения. Споры отдельных религиозных группировок, как правило, переходили в вооруженные стычки, убийства, поджоги враждебных кварталов. Нередко они приводили к полному опустошению целых городов (как было в Рейе, Тегеране). В эти столкновения, обычно начинавшиеся в городах, втягивалось и окрестное сельское население.

2.5. Хулагуидское государство при первых преемниках Хулагу-хана (1265—1295)

При ближайших преемниках Хулагу-хана политическое руководство  по-прежнему находилось в руках монголо-тюркской военно-кочевой знати.

После смерти Хулагу-хана на курултае на престол был возведен его сын Абака-хан (1265—1282). При  Абака-хане внешняя политика иль- ханов велась в тех же направлениях, что и при Хулагу. Продолжались военные действия с Золотой Ордой на территории Кавказа. Враждебны были отношения и с Чагатайским улусом в Средней Азии. В 1270 г. чагатайский царевич Борак вторгся в Хорасан. Но около Херата Чага тайское войско попало в ловушку и было разгромлено. В 1273 г. Абака, желая отомстить Бораку за его вторжение, поспал войско в Бухару. Бухара подверглась ужасающему опустошению, большему, чем при взятии ее Чингис-ханом. В течение семи лет она была совершенно не обитаема.

Враждебные отношения  Хулагуидов с мамлюкскими султанами  Египта продолжались. Монгольские войска неоднократно вторгались в Сирию, но закрепить за собой эту область  ильханам не удалось. Хула гуидское войско дважды было разгромлено египтянами (в 1260 и 1277 гг.). Египтяне опустошили Киликийскую Армению - государство, находившееся в вассальной зависимости от Хулагуидов, и постепенно завоевали владения их союзников-крестоносцев Сирии (к, 1291 г.).

При Абака-хане завязались сношения римских пап и государств Западной Европы с ильханами. В Западной Европе, где энтузиазм к крестовым походам давно погас, были крайне обрадованы образованием у границ Сирии нового государства, враждебного мамлюкам Египта. ^Короли Франции и папы были заинтересованы не столько в обращении ильханов в христианство, сколько в их участии в борьбе с Египтом за обладание Сирией и Палестиной. С этой целью и были отправлены к Абака-хану послания от папы Климента IV , от английского короля Эдуарда Т. В городах Ирана появились католические монахи-миссионеры.

После смерти Абака-хана различными группировками монгольской  кочевой знати были одновременно выдвинуты два кандидата на ханский  престол: брат Абака-хана - Токудар и сын Абака-хана — Аргун. На время одержал верх Токудар (1282-1284).

Токудар первым из ильханов принял ислам и мусульманское  имя Ахмед. Им был взят курс на исламизацию  государства и установление дружеских  отношений с мамлюками. В одном  из первых своих указов Ахмед обратился  к жителям Багдада - былого центра Аббасидского халифата — с извещением о принятии им ислама и обещанием покровительства мусульманам.

Токудар-Ахмед-хан направил в Египет два посольства с предложением дружбы и установления торговых связей. Политика исламизации, проводимая Ахмедом, вызвала сильное недовольство той части монгольских кочевых феодалов, которые придерживались старинных монгольских традиций и были враждебны исламу. Все большее количество монгольских феодалов и войск стало переходить на сторону Аргуна. Потерпев поражение в междоусобной войне, Ахмед обратился в бегство, но был пойман и казнен; ему сломали спинной хребет, ибо, по монгольскому обычаю, потомков Чкнгис-хана и знатных людей принято было казнить без пролития крови.

В правление Аргун-хана (1284—1291) происходили мятежи и восстания монгольских кочевых феодалов, которые, опираясь на подчиненные им племенные ополчения и базируясь на принадлежавшие им земельные владения, перестали подчиняться центральной власти и открыто противопоставляли себя ей.

Происходила и борьба феодальных клик за влияние и власть в государстве, временами прикрытая религиозной оболочкой. При Хулагу-хане и Абаке-хане в гражданской администрации огромным влиянием пользовалась фамилия Джувейниев: глава ее, Шамс-ад-дин Мухаммед, был сахиб-диваном, сын его Беха-ад-дин - правителем Исфахана, брат его, историк Ата Малик, - правителем Багдада, прочие члены фамилии занимали другие посты. Богатства, этой фамилии были огромны: сахиб-диван Шамс-ад-дин, более 20 лет управляя финансами государства, заботился и о личном обогащении; он скупил на 40 млн. динаров мульковых имений, его движимое имущество, стада и конские табуны оценивались в 20 млн. динаров. Фамилия Джувейниев стояла во главе мусульманской группировки при дворе. Джувейниев ненавидела монгольская кочевая знать. К концу правления Абака-хана фамилия Джувейниев с трудом избежала падения и осуждения, но при Ахмед-хане, покровителе мусульман, она снова вошла в силу. Вступление на престол Аргун-хана, язычника и врага мусульман, покровителя буддистов, христиан и иудеев, вызвало немедленную отставку и казнь сахиб-дивана Шамс-ад--дина Джувейни, имения его и его семьи были конфискованы¹⁵.

После этого огромной власти в государстве достиг монгольский  эмир Букай из племени джелаиров, который сосредоточил в своих руках управление военными делами и казной. Власть его была настолько велика, что и в провинции, и в Тебризе приказы Аргун-хана выполнялись только в том случае, если они были скреплены печатью Букая. Большинство административных должностей занимали его родичи и ставленники.

Могущество эмира Букая  создало ему много врагов и  соперников при дворе. Когда при  дворе положение Букая поколебалось, он, дабы удержать в своих руках  власть, составил заговор; он желал  низложить Аргун-хана и посадить на его место его троюродного брата, но последний выдал Букая Аргун-хану. Букай был казнен.

Аргун-хан, желая сломить  влияние иранской мусульманской  бюрократии, которой он не доверял, задумал заменить персов в государственном  аппарате иудеями и христианами. В 1289 г. Аргун-хан* назначил везиром еврейского купца Са'д-ад-доулэ, который раньше служил по финансовому ведомству. Са'д-ад-доулэ, с согласия Аргун-хана, назначил на гражданские и финансовые должности своих родичей и ставленников евреев. Са'д-ад-доулэ сделал попытку укрепить финансы государства и ослабить ограбление населения. Он, под страхом наказания палками, запретил монгольским феодалам бесконтрольно требовать от населения продовольствие и фураж. Во все области государства он послал верных ему людей для борьбы с злоупотреблениями чиновников, упорядочения сбора налогов и пополнения казны. Благодаря его деятельности уже через год в пустующую казну было собрано 1000 туманов.

Мероприятия Са'д-ад-доулэ  вызвали ненависть и вражду со стороны монгольской военно-кочевой  знати. Мусульманское чиновничество, боясь потерять прежнее положение и влияние, вело агитацию среди мусульманского населения городов против Са'д-ад-доулэ и евреев. Са'д-ад- доулэ ложно приписывали замысел открыть гонение на мусульман в Иране и план организации похода на Мекку с целью обратить главный мусульманский храм Ка'бу в «капище идолопоклонников». Во время предсмертной болезни Аргун-хана против Са'д-ад-доулэ был состав лен заговор знати, и в 1291 г. он был казнен, его имущество разграблено, его родичи и ставленники перебиты либо проданы в рабство! Падение Са'д-ад-доулэ явилось поводом к погромам и избиению евреев по всей стране и вызвало радость мусульманской бюрократии.

Гораздо серьезнее для  судеб государства, чем заговор  Букая, было восстание монгольского эмира Ноуруза из племени ойратов в Хорасане в 1289 г. Сын Аргуна-аки, бывшего в 30—50-х годах монгольским наместником Хорасана, эмир Ноуруз являлся представителем той части монгольских феодалов, которые приняли ислам и были сторонниками сближения с верхами оседлого мусульманского населения. Антимусульманская политика Аргуна-хана вызвала недовольство этих феодалов¹⁶.