Опричнина в отечественной историографии

министерство образования и  науки российской федерации

федеральное государственное бюджетное  образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«мурманский государственный гуманитарный университет»

(фбгоу впо мггу)

 

факультет истории и социальных наук

кафедра истории

 

 

 

 

 

КУРСОВАЯ  РАБОТА

на тему: ОПРИЧИНИНА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

 

 

Выполнил студент

Федоров Алексей Сергеевич

(2 курс, направление подготовки «история»)

Научный руководитель:

канд. ист. наук, доцент Никонов С.А

                                                        

 

                                                        

                                                       Мурманск

       2013  

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1. Ранняя научная историография XVIII века. 4

ГЛАВА 2. Опричинина в русской дореволюционной историографии XIX века. Новые концепции опричнины 8

Государственная школа. Кавелин и Соловьев. 8

Западники и Славянофилы. 10

Либерально-демократическое направление 16

Первые марксистские взгляды. 20

ГЛАВА 3. Послереволюционная историография опричнины (советский период) 22

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 32

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 36

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Актуальность  темы исследования исследования заключается в том, что историография опричнины Ивана грозного в трудах отечественных авторов почти не рассматривается. Есть большой объем научных работ  по теме непосредственно самой опричнины, но ее история изучения представляется лишь в контексте крупных монографий, да и то поверхностно, что делает тему актуальной для научного анализа.

Степень изученности  темы можно охарактеризовать как «низкая». Практически нет трудов, которые бы рассматривали историографию опричнины отдельно от ее общего изучения. Немногочисленные историографические обзоры встречаются в первых главах работ Зимина и Скрынникова, которое уделяли проблеме опричнины очень пристальное внимание. Отсюда можно сделать вывод, что история изучения опричнины нуждается в более подробном анализе.

Цели и  задачи данной курсовой работы в том, что необходимо установить, кто и когда занимался исследованием опричнины, показать, какие вехи прошла отечественная историческая наука в своем развитии, выявить тенденции ее развития.

Источниками в данном случае выступают труды отечественных историков, рассмотренные в хронологическом порядке. Так, в дореволюционное время использовались работы  Погодина¹ и Устрялова², представителей государственной школы Кавелина³ и Соловьева⁴, славянофила Аксакова⁵, западников Белинского⁶ и Герцена и несомненно, Ключевского⁷ и других авторов. В послереволюционный период привлекались работы Зимина⁸, Скрынникова⁹, Веселовского¹⁰ и Виппера¹¹, а также работы других, менее значимых авторов. Но несомненно, самыми главными источниками были монографии Зимина и Скрынникова, с их обширными историографическими обзорами.

Ввиду того, что многие источники по ранней историографии недоступны, приходилось  изучать из более поздние переиздания.

Методология и использованные методы исследования - это главным образом методы анализ и синтеза информации, а также использование общеисторического метода – сравнение полученных данных.

Обоснования структуры работы – работа разбита на 3 крупных части. Первая - это дореволюционная ранная историография XVIII века Вторая - дореволюционная историография XIX века и третья – историография советская. Это вызвано тем, что в каждый названный период взгляды на историю отличались, зачастую кардинально. Следовательно удобно рассматривать работы именно в таких хронологических рамках, и делить текст курсовой работы в соответствии с ними. Современный, постсовесткий период не включен, за неимением работ, написанных по теме опричнины после 1991 года.

 

ГЛАВА 1. Ранняя научная историография XVIII века.

 

 

С XVIII в. исторические события начинают становятся объектом научного исследования. В это время виднейшим русским историком первой половины XVIII в. был В.Н. Татищев. К сожалению, он не оставил целостного изложения событий царствования Ивана IV; тем не менее и по его единичным высказываниям видно, как отрицательно относился В.Н. Татищев к спесивому боярству, ко всему тому, что мешает «монаршескому правлению», которое «государству нашему прочих полезнее, чрез которое богатство, сила и слава государства умножается, а чрез прочия умаляется и гибнет».

Являясь приверженцем петровского  абсолютизма, Татищев и царствование Ивана Грозного расценивал положительно, осуждая «некоторых беспутных вельмож бунты и измены».¹²

Поборнику дворянских привилегий князю  М.М. Щербатову «самовластие» Ивана IV, равно как и «отгнание» от власти «знатных», «именитых» особ, не приходилось по вкусу. По его мнению, никакого конфликта между царем и боярами не было, а просто царь неизвестно почему порвал союз с боярством, заподозрив его без всякого основания в измене, превратился в тирана и привел государство к разрухе. Сущность опричнины Щербатов пытался найти в военных нуждах правительства. Иван IV, оказывается, хотел создать из стрельцов «наинадежнейшие войска» и стремился при этом «сам быть их непосредственно первым начальником и особливые отделил волости на содержание их, которые были опричниной именованы»¹³.

 

Следующим историком, уделившему внимание вопросам опричнины, стал Карамзин. Суровое щербатовское обличение самовластия царя-тирана Н.М. Карамзин облек в сентиментально-напыщенные формы.

Исходя из того, что самодержавие и дворянство тесно связаны между собой, Карамзин осудил борьбу Ивана Грозного с боярством, которое, по его мнению, и не сопротивлялось ему, ибо искони было привязано к самодержавию: «Бояре и народ во глубине души своей, не дерзая что-либо замыслить против венценосца, только смиренно молили Господа, да смягчит ярость цареву, - сию казнь за грехи их!»¹⁴

Карамзин рассматривал опричнину  с тех же позиций, что и Щербатов. В его глазах начало царствования Грозного было временем крупнейших успехов монархии и «славных деяний» царя. Как он считал, после смерти царицы Анастасии Романовой в душе Грозного произошла ужасная перемена. Окружив себя злодеями-опричниками, царь безжалостно губил бояр, которые не сопротивлялись ему. Поэтому в опричнине Н. М. Карамзин видел некую психологическую загадку, а ее оценку сводил к нескольким моральным сентенциям. В «Истории» Карамзина собран громадный фактический материал, приведены многие источники, относящиеся к истории опричнины. Но в его труде исторический прогресс отождествляется с укреплением самодержавия. Вся концепция проникнута консервативно-охранительным духом. Написанная пером талантливого художника, «История» Карамзина оказала сильное влияние на работы последующих историков. ¹⁵

 

После Карамзина произошло знаковое разделение взглядов на два направления  – декабристское представление  опричнины и официальное. Первое, по сути, открыло новую страницу русской исторической науки, а формировалось – в условиях начавшегося кризиса феодально-крепостнического строя. Дворянские революционеры подходили к оценке царствования Ивана IV с точки зрения своих общественно-политических взглядов, направленных на борьбу с самодержавным строем современной им России. Борьба Ивана Грозного с боярством рассматривалась декабристами как проявление тирании Ивана IV, обличая которую они в то же время осуждали произвол самодержавия вообще.¹⁶

В историческом мировоззрении декабристов  первоосновой была их дворянско-революционная  сущность. Ненависть к современному им самодержавно-крепостническому строю они переносили и на самодержавное правление Ивана Грозного и именно с этой точки зрения осуждали его царствование и опричный террор.

Официальная же историография (т.е на тот исторический момент – большинство работ, не несущих революционной подоплеки) второй четверти XIX в. придерживалась карамзинской точки зрения на опричнину. Этой точки зрения в тот период придерживались такие ученые, как М.П. Погодин и Н.Г. Устрялов.

 М.П.Погодин, младший современник Карамзина, выступил в 1828 г. с резко отрицательной оценкой опричной деятельности Ивана IV, сохранившейся у Погодина до конца дней его, с тенденцией все большего осуждения грозного царя.

Ненависть Ивана IV к боярам Погодин  никак не оправдывал и считал ее корнем зла. Говоря об убийствах бояр, он как бы спрашивает царя: «За что? Было ли сопротивление? Были ль заговоры? Были ль какие-нибудь покушения свергнуть ненавистное иго? Ничего и ничего. Головы летят, пытки учащаются, и все тихо, спокойно, послушно, беспрекословно до последней минуты злодеевой жизни»¹⁷. У Погодина видно только навязчивое желание показать, что подданные русских самодержцев никогда и не мыслили себе возможности сопротивления своим государям.

Исторические построения же Н.Г. Устрялова повторяют в основном и карамзинскую схему царствования Ивана Грозного, и его психологическую оценку борьбы с боярами царя Ивана, который в силу «причудливости нрава» под старость стал «грозою более подданных, чем врагов отечества». Говоря о перемене, происшедшей в Иоанне в 1560 г., которую якобы «изъяснить трудно», Устрялов писал: «Царь окружил себя людьми недостойными, в числе которых особенно замечательны как злейшие враги всех честных граждан Басманов, Малюта Скуратов, Вяземский»¹⁸. Осуждая опричников Ивана IV, Устрялов видел в них только отряд телохранителей царя, главной заботой которого «было искоренение крамолы», причем мнимой¹⁹.

Представители же официального направления в дворянской историографии, считая дворянство опорой самодержавной власти, возмущались борьбой Ивана IV с знатью. В условиях развивающегося революционного движения этим историкам переустройство стародавних обычаев, произведенное Иваном Грозным, казалось слишком резкой переменой в жизни государства, а опричнина приобретала характер своеобразного символа государственного разрушения.

 

 

ГЛАВА 2. Опричинина в русской дореволюционной историографии XIX века. Новые концепции опричнины

Государственная школа. Кавелин и Соловьев.

 

К середине XIX века в российской историографии рождается новая концепция, получившая название государственной школы историогрфии. Она считала государство и его деятельность основной движущей силой исторического процесса. Выразителями этой новой концепции опричнины явились К.Д. Кавелин и С.М. Соловьев.

Кавелин оценивал государственное  значение опричного периода царствования Ивана IV, исходя из представления о том, что в эпоху Ивана Грозного завершалась борьба между государством и удельными князьями, или «вельможеством». «Иван Грозный», - пишет Кавелин, «хотел совершенно уничтожить вельможество и окружить себя людьми незнатными, даже низкого происхождения, но преданными, готовыми служить ему и государству без всяких задних мыслей и частных расчетов. В 1565 году он установил опричнину. Это учреждение, оклеветанное современниками и непонятое потомством, не внушено Иоанну, как думают некоторые, желанием отделиться от русской земли, противопоставить себя ей... Опричнина была первой попыткой создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество, - на место рода, кровного начала, поставить в государственном управлении начало личного достоинства: мысль, которая под другими формами была осуществлена потом Петром Великим».²⁰

Придавая опричнине значение государственное, Кавелин не порицает Ивана IV за то, что  опричнина «принесла много зла», обвиняя во всем его приближенных и особенности нравов того времени.

Кавелин возражал против исключительно  психологического объяснения поступков царя: «Жестокости и казни Грозного - дело тогдашнего времени, нравов, положим даже личного характера, но сводить их на одни психологические побуждения, имея перед глазами целый период внутренних смут и потрясений, невозможно. Должны были быть глубокие объективные причины, вызывавшие Грозного на страшные дела»²¹.

 

Следующий российский историк, С. М. Соловьев, как и Кавелин, видел главную закономерность истории России XVI века в переходе от княжеских отношений к государственным. Опричнина завершила длительную борьбу государственного начала с родовым, олицетворявшимся аристократическим боярством²². Борьба царя с боярством была связана с усилением служилого сословия. «История» Соловьева имела для своего времени выдающееся значение. Соловьев анализирует историю как закономерный процесс. Но в его концепции развитие государственных форм выступает как главная пружина исторического процесса.

Наряду с положительной оценкой  опричнины Соловьев давал и психологическую характеристику личности самого Ивана: «Страшному состоянию души Иоанновой соответствовало и средство, им придуманное или им принятое». Морализируя по поводу опричнины, Соловьев считал, что «как произведение вражды» она «не могла иметь благого, умиряющего влияния...»²³.

 

 

Западники и Славянофилы.

 

Ввиду кипящих в это время  споров между западниками и славянофилами  неудивительно, что разделились  и мнения о опричнине. Славянофильскую концепцию царствования Ивана Грозного и опричнины изложил К.С. Аксаков. Мысль о том, что в патриархальной (допетровской) Руси могла существовать какая-то борьба, какое-то сопротивление самодержавию, абсолютно чужда Аксакову. Споря с Соловьевым, он писал, «что почтенный автор не совсем справедлив к боярам, многим из которых нельзя отказать в доблести... Древняя доблесть их ярко блещет в начале царствования Иоанна; имена их раздаются около стен Казани, на полях Ливонии, перед ними бегут крымские ханы... Но значение их миновало, и суд истории совершается над древнею дружиною»²⁴.

Аксаков признавал историческую необходимость  уничтожения уделов в стране, раз явилось единодержавие. Он только выступал против средств, которыми это делалось, и против того, чтобы это называли борьбой, ибо, по мнению Аксакова, реально никто и не помышлял о том, чтобы вернуться ко времени уделов. Иван Грозный боролся с «идеей дружины», которая, как говорит Аксаков, «отвлеченная и молчаливая, стояла перед царским троном»²⁵. Главной целью Грозного, по его мнению, было стремление разделить «Государство» и «Землю» для того, чтобы полностью себе подчинить первое²⁶.