Общенациональный кризис в конце 70-х годов, его причины

Для широких масс населения  в духовных ценностях ислама воплотился тот комплекс факторов морального, этического, гуманистического и социального порядка, в котором выразился их протест против беззакония и произвола, аморальности и коррупции, деградации личности и отчуждения власти от масс, культа  наживы и роста социального неравенства. Массовые выступления в религиозной форме, свойственные всем народам на известной ступени развития, в Иране с начала 1978 г. вылились в подлинную народную революцию. В ходе её широкие слои населения проявили неукратимую тягу к кардинальному общественному переустройству на самобытной национальной основе, их участие наложило отпечаток на весь ход революционных событий. Выдвинутые духовенством лозунги «исламского правления» и «исламской революции» в тот момент объективно отразили глубоко выстраданные народам вековые идеалы равенства и социальной справедливости.

Что касается самого духовенства, волею судьбы оказавшегося во главе  всенародной борьбы, то оно в первую очередь выступало за увековечение социально-экономических условий своего существования и утверждение своей политической гегемонии. В течении 1978 г. «исламская революция» духовенства, призванная осуществить эти нерекламируемые цели, ещё выступала в качестве одного из потоков в общей струе всенародной борьбы и не могла изменить народного характера революции.

Аятолла Хомейни, лидер духовенства, вставший в ходе антишахской борьбы во главе народной революции, полагал (и не без оснований), что основные задачи «исламской революции» могут быть поставлены и решены только после свержения монархического режима. Но ислам, считал он, понадобится и для этой цели.

Шаха Мохаммеда Резу аятолла  Хомейни в своих бесчисленных посланиях народы из эмиграции обличал  как живое олицетворение того «сатаны», который, согласно Корану, безуспешно пытался противостоять воле всемогущего  Аллаха. Ирония же судьбы состояла в  том, что именно этот «сатана» не только «запрограммировал» собственную катастрофу, но и вызвал к жизни, сам того не ведая, духов «исламской революции».

Всенародное революционное  движение в Иране было направлено не только против монархического режима, но и против политики американского империализма. Империалистические круги США сразу же увидели в этом движении серьёзнейшую угрозу своим военно-стратегическим и нефтяным интересам и потому поспешили любыми средствами затормозить развитие массовой борьбы, направить её в нужное им русло. Внешняя политика США, процесс формирования их отношения к событиям в Иране стали фактором, активно воздействующим на иранскую внутриполитическую ситуацию.

Усиление антишахских  выступлений в конце октября  – начале ноября 1978 г. поставило  на повестку дня вопрос о возможности  создания в Иране военного правительства. 28 октября Салливен (посол Соединённых  Штатов Америки в Иране) запросил у Вашингтона инструкции по поводу курса действий в новой ситуации. Как писал в своих мемуарах Картер, посол убеждал правительство  США, что «шах – единственная наша надежда на сохранения стабильности в Иране». С одной стороны, он может  «сдерживать военных», с другой –  способствовать «контролируемым переменам». «Я буду против любых официальных  контактов с Хомейни».

Неожиданное решение шаха создать военное правительство  явилось результатом того, что  как раз 5 ноября его попытки ввести в состав кабинета министров представителей оппозиции зашли в тупик.

20 декабря у руководителя  иранского военного правительства  случился небольшой сердечный  приступ. Больной генерал Азхари  пригласил к себе Салливена.  «Режиму грозит крах вследствие  нерешительности шаха» - сказал  он. Посол снова предложил Вашингтону  срочно послать в Париж высокопоставленного  представителя для встречи с  Хомейни.

К концу декабря 1978 г. некоторые  иранские командующие строили не зависимые друг от друга планы  переворотов с целью беспощадного применения вооружённой силы против революции. В составлении таких  планов участвовали  генералы Манучехр Хосроудад, командующий армейской авиацией и парашютно-десантными силами, Амир Хосейн Рабии, команжующий ВВС, и Голям Али Овейси, командующий сухопутными войсками и глава военной администрации Тегерана. Если убить несколько демонстрантов, говорили они, то этим будут созданы лишь мученики, а если – 100 тыс. человек, то в стране по прежнему останеться 35 млн., и к тому же им будет преподнесён «наглядный урок».

Наиболее последовательную и решительную борьбу с монархией  и империализмом вели подпольные левые организации. Среди них  выделялась старейшая партия страны – Народная партия Ирана (Туде), стоящая на марксистско-лениниских позициях, и две полувоенизированные молодёжные организации, эволюционирующие от левого радикализма к революционному демократизму. Это – Организация жертвующих собой партизан иранского народа (федаины), называвшая себя марксистско-ленинской, и Организация борцов за святое дело иранского народа (моджахедины), облекавшая идеи социализма в исламские «одежды». Бывшее ранее главным объектом шахских репрессий, левое движение уже в ходе революционной борьбы начало восстанавливать свои ряды, залечивать полученный раны.

Возможность выезда шаха из страны, становившаяся всё более  реальной, лишала революционную борьбу её общей центральной мишени, и широкая река народной революции постепенно начала растекаться на отдельные потоки. Самым сильным из них, как и прежде, оставалось исламское течение, опиравшееся на доверие и поддержку масс. Либеральное течение, выбросив на берег одиночку Бахтияра (премьер-министр Ирана), послушно текло вслед за исламским. Левое течение рвалось вперёд, стараясь не отрываться от других и показывать им нужное направление.

В этих условиях начинающегося  разобщения всенародного революционно движения важное значение приобретала  позиция американского империализма – главного союзника Мохаммеда Резы за рубежом. Но своими периодическими публичными заявлениями о подднржке  шаха США только раздували народный гнев, чем способствовали претворению в жизнь «запрограммированной» им катастрофы.

Духи «исламской революции» ждали своего часа.⁴

29 декабря 1978 г. шах Мохаммед Реза предложил одному из лидеров буржуазного Национального фронта, Шахпуру Бахтияру, сформировать правительство. 31 декабря военное правительство генерала Азхари, призванное к власти 6 ноября, ушло в отставку. Началось общее отступление шахского режима: он отступал, чтобы уцелеть.

Есть все основания  считать: именно в эти дни начался  новый, победный этап иранской революции.

В ноябре – декабре революция  стремительно продвигалась вперёд. Нарастало  стачечная борьба, ширились забастовки рабочих-нефтяников. Начиная с сентября воинские части и полиция ежедневно  расстреливали шествия и манифестации безоружных людей.

 К концу 1978 г. со всей очевидностью выяснилось, что массовые расстрелы не в состоянии остановить или подавить революцию. Шах уже несколько месяцев вёл открытую войну против собственного народа, используя при этом все средства, включая артиллерию и танки. Но движение продолжало нарастать.

Судя по некоторым фактам, обстановка осложнялась и в армии. Но пока ещё в основной массе войск внешне порядок сохранялся. В общем и в целом военнослужащие исполняли приказы командования. (Первые случаи массового неповиновения будут отмечены позже, во второй половине января, и они начнутся среди так называемых хомафаров – речь идёт о техниках и ином лётнём составе военно-воздушных сил, т. е. о весьма значительной массе военнослужащих, поскольку в иранских ВВС в начале 1979 г. числилось более 100 тыс. человек, а на лётный состав среди них приходился очень небольшой процент.)

Дело близилось к развязке, но исход борьбы ещё не решён.⁵    

                  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Итоги первого этапа революции.

Новая расстановка политических сил в ИРИ.

4 января Шахпур Бахтияр,  принявший предложение шаха сформировать правительство выступил на пресс-конференции. Он изложил  свои взгляды на положение страны, а также программу будущего правительства. Содержание этой речи Бахтияра позволяет судить об объёме уступок, на которые был готов пойти шахский режим в эти критичесакие для него дни (новый премьер-министр впоследствии, в оставшееся для него короткое время, действительно осуществил многое из обещенного им).

Бахтияр сообщил, что шах выедет за границу на лечение, и, согласно конституции, будет образован Регентский совет, призваннный править страной в отсутствие шаха; лечение за границей займёт продолжиельное время.

В результате «бесчестности правительств, предательства и нерадивости правителей, - заявил Бахтияр, - мы стали жертвой устрашающей коррупции, и лечение от неё займёт долгое время. Борьба с коррупцией – одна из самых важных задач правительства». Все те, кто раздувал коррупцию, грабил казну, занимался взяточничеством, пытал и бросал в тюрьмы невинных людей, все те, кто попирал конституцию, - все они будут судимы и наказаны. « Я по принципиальным соображениям не боюсь оппозиции, - говорил Бахтияр, - потому что, по моему мнению, правительство, опирающееся на демократические принципы, заинтересовано в оппозиции» (этот тэзис Бахтияра должен был служить обоснованием для его последующего обязательства ввести всевозможные свободы). Каждое государство, говорил он на далее, нуждается в разведывательных органах для борьбы со шпионами, «но то, что сегодня существует под названием организации безопасности, или САВАК, для меня не терпимо». Из двух частей, составляющих эту организацию, одна, имеющая функции контрразведки, сохраняется, а другая, с функциями внутренней слежки, будет ликвидирована. ( Заметим, что это обещание было выполнено в течении месяца…)⁶

Большинство из провозглашенных 4 января мер новое правительство  стало сразу же проводить в  жизнь. Шах покинул страну только после того, как меджлис большим  количеством голосов утвердил новое  законное правительство. Функции главы  государства были переданы регентскому  совету из семи назначенных шахом  членов. С этих событий первой половины января 1979 года можно датировать новый, третий этап народной революции, на котором  власть оказалась в руках представителя  умеренного прозападного крыла светской оппозиции.

Основное содержание нового этапа революции составляло противоборство двух политических платформ: программы  Хомейни, предусматривающей продолжение  народной революции «снизу» вплоть до создания «исламской республики», и  программы Бахтияра, направленной на осуществление «революции сверху», ограничивающей движение либерально- демократическими рамками.

Примечательной чертой третьего этапа революции явилось постепенное  возникновение в стране двоевластия. Наряду с бессильным правительством Бахтияра, лишь номинально поддерживаемым армией и США повсеместно создавались  революционные исламские комитеты, зачастую со штаб- квартирами в мечетях.

После 1 февраля, когда в  Тегеране был создан Временный комитет  исламской революции, получивший в  народе название «Комитета Хомейни», в стране окончательно оформился  второй центр власти.

Народное движение приняло  ярко выраженный революционный характер, обеспеченный решительными выступлениями  населения использующего такое  средство борьбы как всеобщая забастовка. Фактически беспрерывное забастовочное движение охватило более 3-4 млн. рабочих и служащих, решивших продолжать забастовки и демонстрации до полной победы, то есть до установления в стране республиканского режима.

Правительство Бахтияра фактически было уже сметено волной революционного движения. Однако премьер упорно цеплялся за власть, используя в качестве козыря поддержку армии, хотя ее лояльность кабинету становилась номинальной.

1 февраля 1979 года Хомейни  прибыл в Тегеран. Революционные  массы оказали ему восторженный  прием и проявили готовность  к схватке с контрреволюцией.  Хомейни лично несколько раз  рекомендовал своим сторонникам  спокойствие, выдержку во время  демонстраций и забастовок и  категорический отказ от применения  оружия. Такая тактика руководителей  революции объясняется, несомненно, стремлением избежать гражданской  войны.

5 февраля Хомейни объявил  о создании Временного революционного  правительства во главе с Базарганом. Политическая борьба переместилась  с улиц в кулуары парламента, где Хомейни пытался вызвать  массовые отставки, чтобы лишить  правительство Бахтияра легальной  основы. Однако вопрос о власти  разрешился иначе.

К 9 февраля монархия в  Иране фактически уже была низложена, и реальную политическую обстановку определяла почти негласная, но крайне жестокая борьба за власть, за заполнение создавшегося после бегства шаха политического вакуума. Как показали последующие события, главными участниками  этой борьбы являлись не Базарган с  Бахтияром и даже не вооруженные  силы, фактически решившие исход революции. Схватка развернулась между клерикалами-сторонниками аятоллы Хомейни и теократического строя, и лагерем левых сил Ирана – лагерем многоликим и разобщенным разногласиями, состоявшими более чем из 30 организаций и групп.⁷