Образование древнерусского государства

1. Какова Ваша точка зрения об образовании древнерусского государства? Означает ли фраза из «Повести временных лет»: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да пойдите княжит и володети нами», что основателями древнерусского государства являются варяги? Приведите аргументы в защиту Вашей точки зрения.

Момент возникновения Древнерусского государства нельзя определить с достаточной точностью. Очевидно, имело место постепенное перерастание тех политических образований, о которых мы говорили в предыдущей главе, в феодальное государство восточных славян — Древнерусское Киевское государство. В литературе разными историками это событие датируется по-разному. Однако большинство авторов сходятся на том, что возникновение Древнерусского государства следует относить к IX в.

Не совсем ясен вопрос и о том, как образовалось Древнерусское государство. И здесь  мы сталкиваемся с так называемой норманнской теорией.

Дело в том, что в нашем распоряжении находится  источник, который, казалось бы, в какой-то мере отвечает на вопрос о происхождении Древнерусского государства. Это древнейший летописный свод «Повесть временных лет». Летопись дает понять, что в IX в. наши предки жили в условиях безгосударственности, хотя прямо в ней об этом не говорится. Речь идет лишь о том, что южные славянские племена платили дань хазарам, а северные — варягам, что последние однажды прогнали варягов, но потом передумали и призвали к себе варяжских князей. Такое решение было вызвано тем, что славяне передрались между собой и решили для установления порядка обратиться к иноземным князьям. Тут-то и была произнесена знаменитая фраза: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да пойдете, княжит и володети нами». Варяжские князья сначала не соглашались, но славяне их уговорили. Три варяжских князя пришли на Русь и в 862 г. сели на престолы: Рюрик — в Новгороде, Трувор — в Изборске (недалеко от Пскова), Синеус — в Белоозере.

Это событие  и было принято считать моментом образования Русского государства.

Такая трактовка вызывает, по крайней мере, два возражения. Во-первых, фактический материал, приводимый в «Повести временных лет», не дает оснований для вывода о создании Русского государства путем призвания варягов. Наоборот, как и другие источники, дошедшие до нас, она говорит о том, что государственность у восточных славян существовала еще до варягов. Во-вторых, современная наука не может согласиться со столь примитивным объяснением сложного процесса образования любого государства. Государство не может организовать один человек или несколько даже самых выдающихся мужей. Государство есть продукт сложного и долгого развития социальной структуры общества. Тем не менее, летописное упоминание было взято на вооружение еще в XVIII в. определенной группой историков, разработавших варяжскую версию образования Русского государства. В это время в Российской Академии наук работала группа немецких историков, которые истолковали летописное предание в определенном смысле. Так родилась пресловутая норманнская теория происхождения Древнерусского государства.

Уже в то время норманизм встретил возражения со стороны передовых русских ученых, среди которых был и М. В. Ломоносов. С тех пор все историки, занимающиеся Древней Русью, разделились на два лагеря — норманистов и антинорманистов.

Современные отечественные  ученые преимущественно отвергают норманскую теорию. К ним присоединяются и крупнейшие исследователи славянских стран. Однако определенная часть зарубежных авторов до сих пор проповедует эту теорию, хотя не в столь примитивной форме, как это делалось ранее.

Главным опровержением норманской теории является достаточно высокий уровень социального и политического развития восточного славянства в IX в. Древнерусское государство было подготовлено многовековым развитием восточного славянства. По своему экономическому и политическому уровню славяне стояли выше варягов, поэтому даже позаимствовать государственный опыт у пришельцев они не могли.

В летописном рассказе содержатся, конечно, элементы истины. Возможно, что славяне пригласили нескольких князей с их дружинами  в качестве военных специалистов, как это делалось и в более поздние времена на Руси, да и в Западной Европе. Достоверно известно, что русские княжества приглашали дружины не только варягов, но и своих степных соседей — печенегов, каракалпаков, торков.¹ Однако не варяжские князья организовали Древнерусское государство, а уже существовавшее государство дало им соответствующие государственные посты. Впрочем, некоторые авторы, начиная с М. В. Ломоносова, сомневаются в варяжском происхождении Рюрика, Синеуса и Трувора, полагая, что они могли быть и представителями каких- либо славянских племен. Во всяком случае, следов варяжской культуры в истории нашей Родины практически не осталось. Исследователи, например, подсчитали, что на 10 тыс. кв. км территории Руси можно обнаружить лишь 5 скандинавских географических наименований, в то время как в Англии, которую норманны завоевали, это число доходит до 150. 

Мы не знаем  точно, когда и как конкретно  возникли первые княжества восточных  славян, предшествующие образованию  Древнерусского государства, но во всяком случае они уже существовали до 862 г., до пресловутого «призвания варягов». В германской хронике уже с 839 г. русские князья именуются хаканами — царями.

Зато момент объединения восточнославянских земель в одно государство известен достоверно. В 882 г. новгородский князь Олег захватил Киев и объединил две эти важнейшие группы русских земель; затем ему удалось присоединить и остальные русские земли, создав громадное по тем временам государство. Русская православная церковь пытается увязать возникновение государственности на Руси с введением христианства.1

Конечно, введение христианства имело большое значение для укрепления феодального государства, благо церковь освящала подчинение православных эксплуататорскому государству. Однако крещение Руси произошло не менее чем через столетие после образования Киевского государства, не говоря уже о более ранних восточнославянских государствах.

В Древнерусское  Киевское государство вошли кроме  славян и некоторые соседние финские  и балтийские племена. Это государство, таким образом, с самого начала было этнически неоднородным. Однако основу его составляла древнерусская народность, являющаяся колыбелью трех славянских народов — русских (великороссов), украинцев и белорусов. Она не может быть отождествлена ни с одним из этих народов в отдельности. Буржуазные украинские националисты еще до революции пытались изобразить Древнерусское государство украинским. Эта идея подхвачена в наше время в националистических кругах, старающихся поссорить три братских славянских народа. Между тем Древнерусское государство ни по территории, ни по населению не совпадало с современной Украиной, у них лишь была общая столица — город Киев. В IX и даже в XII в. еще нельзя говорить о специфически украинской культуре, языке и пр. Все это появится позже, когда в силу объективных исторических процессов древнерусская народность распадается на три самостоятельные ветви.

2. В историко-правовой литературе по-прежнему продолжается спор о том, каков был титул у великого князя и что он означал. Ученые указывают на титулы «великий князь», «светлый князь», «конунг», «хакан». Какова, на Ваш взгляд, особенность каждого титула, в каком случае он применялся? Какие соседние государства, на Ваш взгляд, могли быть примером государственных начал для восточных славян? Попытайтесь доказать, что функционирование Древнерусского государства основывалось на славянской традиции.

Великий князь этот древнейший титул русских государей, как кажется, установился не вдруг. У различных славянских племен глава племени носил разные названия: жупана, князя и пр. У племен русских славян также существовало для главы, начальника племени или рода, название князя. Новгородские славяне приглашают к себе Рюрика с братьями княжить и володеть ими; при Игоре и Ольге у древлян видим туземных князей, которые были там, конечно, еще до призвания Рюрика. Но когда князья стали называться великими, для обозначения особенного их положения, для отличия от других князей, — положительно сказать нельзя. Первые князья в летописях называются большею частью просто князьями. Рюрик нигде не называется великим и только однажды назван “старейшим”, но и то, кажется, по отношению к братьям, по летам. Олег, как и следующие за ним князья до Ярослава, также большею частью называются просто князьями, и только иногда великими: так, в 912 году русские послы заключили мир и ряд с греками “от Олега, великого князя русского”. Но в то же время великими князьями называются и наместники князя по городам: в 907 г. Олег брал с греков уклады, между прочим, и на разные города: “По тем бо городам седяхувелиции князи”. Летописное название первых князей великими следует, кажется, признать произвольным: летописцы могли назвать, напр., Олега великим, так сказать, задним числом, по примеру современных им старейших князей. Только впоследствии, когда род Рюрика размножился, и когда каждый из членов этого рода должен был принять участие в пользовании и управлении Русской землей с родовым титулом князя, по прямому происхождению от Рюрика, необходимость заставила чем-нибудь отличить старшего князя от других. К титулу “князь”, с образованием уделов, начинают прибавлять отличительные эпитеты “старейший” и “великий”. Титул “великого” не давал князю никаких действительных прав над прочими удельными князьями. Великий князь пользовался некоторыми преимуществами, но исключительно почетными: для других князей он был “в отца место”, но без отцовской власти; по общим делам, касающимся всей земли, он мог созывать князей на съезды, на которых ему предоставлялось почетное первенство; в походах против общего неприятеля он также первенствовал. Но в управление уделами других князей он не вмешивался, ведая только свое Киевское княжество, носившее, по князю, также титул великого. В дела уделов великий князь, и по личному праву старейшего, и по требованию других удельных князей, мог вмешиваться только в случаях общего правонарушения, когда заинтересованы были все князья. Между последними соблюдались степени старшинства, с которым соединялось право на обладание тем или другим уделом, а потом и самым великим княжеством, которое не было наследственным в одной семье, а переходило от одного князя к другому, по родовому старшинству, нарушение которого, обыкновенно, сопровождалось кровавыми распрями. Преимущества, соединенные с титулом великого князя, были действительными только в руках лиц сильных волей, энергичных, каковы Владимир Мономах, сын его Мстислав и друг. Великий князь имел право суда, как отец или третейский судья, над младшими; это видно из слов Ростислава Юрьевича, обращенных к великому князю Изяславу Мстиславичу: “А ты мене старей, ты меня с ним и суди”. Мало того: Мономах и сын его Мстислав изгоняли нелюбимых ими князей. Единолично великий князь не мог постановлять приговоров относительно других князей; а если такие случаи бывали, то другие князья могли требовать от него отчета и даже уничтожения состоявшегося приговора: “... Аще ти вина, коя была нань, обличил бы и перед нами, и упрев бы и створил ему; а ноне яви вину его, оже ему створил еси” (ibid., III), — говорили Мономах и Олег и Давид Святославичи вел.кн. Святополку-Михаилу и Давиду, ослепившим Василька Теребовльского.

С течением времени, вследствие сильных междоусобий за великокняжеский стол и перехода Киева от одного князя к другому, часто не по праву старшинства, значение Киевского княжества, как великого, стало умаляться, и вместе с тем теряла почву мысль о неразрывном соединении великокняжеского титула с обладанием Киевским княжеством. По смерти Юрия Долгорукого сын его Андрей принял великокняжеский титул. Киев, когда Боголюбский взял его приступом и посадил в нем младшего брата своего Глеба, низведен был на степень простого удела, каким и остался бы, если бы Андрей Боголюбский, отвлеченный от юга делами на северо-востоке, не упустил его из своих рук. Последующие киевские князья, не зависимые от владимиро-суздальского князя, продолжали, уже только по традиции, носить титул великого, так что в XII — XIII вв. было два великих князя на Руси: один во Владимире-на-Клязьме, другой — в Киеве. Так продолжалось до нашествия татар, когда Киев потерял всякое значение, между тем, как на севере великокняжеский титул сохранился в роде Юрия Долгорукого. Титул этот зависел теперь от хана, который не сообразовался ни с какими правами по старшинству. Это обстоятельство, хотя сначала не совсем и не вдруг, разрушило прежние, южные представления о праве старшинства на великокняжеский стол и помогло утвердиться великокняжескому достоинству в младшей московской линии потомков Ярослава Всеволодовича, и притом в нисходящей линии, по праву первородства. Теперь великий князь, хотя и первый слуга хана, его наместник, пользовался среди других князей не одними только почетными преимуществами, но и действительными: владея своим личным уделом, он владел и великим княжеством Владимирским и землей Новгородской, как наместник хана; именем последнего он мог вмешиваться в дела других удельных князей своей области; потом уже лично, по собственному произволу, приводил их “под свою руку”, более или менее властно распоряжался в их уделах, пользовался их военными силами, собирал с них дань для хана или ордынский выход. — Рядом с великим князем Владимирским, были еще великие князья в Тверской и Рязанской землях; но между первым и последними была большая разница. Великий князь Владимирский был, по воле хана, великим князем “всей Руси”, между тем как тверские и рязанские сами назывались и со стороны других князей признавались великими только в их землях, по отношению к удельным князьям их земель; эти великие князья признавали владимирского, а потом московского великого князя “старейшим братом”. Уничтожение южно-русских понятий о праве на великокняжеское достоинство привело, наконец, к тому, что титул великого князя и великого княжества стал неразрывным с Московским княжеством и его князем, что определенно обозначилось при Василии Темном, когда в спорах за великокняжеское достоинство претенденты старались занять не Владимир, а Москву. — Титул великого употребляли и некоторые удельные князья в том случае, когда уделы их, дробясь на более мелкие, становились почему-либо более или менее обособленными от великого княжества Владимирского, а потом Московского. Так, великими называется и в летописях и в родословных некоторые из ярославских князей (напр. Иван Васильевич), а стол их — старым, старейшим; так же назывались и смоленские князья. Очевидно, здесь титул “великий” усваивался только местно, старшим князем в общем уделе, выделившем из себя более мелкие уделы.

Конунг. Точная этимология слова  является дискуссионной и существует несколько версий. Согласно одной  из них *kun означает родство, а термин — потомок правителя. Например, в Песни о Риге младшим сыном Ярла упомянут Кон, именуемый юным. В оригинале это имя звучит как др.-сканд. Konrungr и означает «юный отпрыск».

М. И. Стеблин-Каменский  определяет происхождение слова  конунг прибавлением словообразовательного суффикса ingr/ungr к слову род (др.-сканд. Konr), а, следовательно, конунг — человек из соответствующего рода, родственник.

Согласно другим теориям, kuning-az- переводится как «глава общины» или «принадлежащий женщине» (др.-сканд. kona — женщина), то есть богине-матери, что отражает статуса конунга как верховного жреца, но последняя версия мало состоятельна, на что указывает развитие термина в разных языках. Например, в древнеанглийском женщина будет cwene, в то время как род — др.-англ. cynn, а конунг — cyning.

Слово «князь», которое есть во всех славянских языках, по распространенной версии также родственно слову конунг через древнегерманский корень kun-ing- и является древним общеславянским заимствованием. Это заимствование встречается и в других негерманских языках: в финском и эстонском — kuningas; латышском — kungs (господин) и ķēniņš (король); литовском — kunigaikštis; саамском — gonagas или konagas; татарском — kenäz; и другие. В ряде случаев заимствование шло не напрямую, а опосредованно через третьи языки, например, через русский. Также существует множество кеннингов для обозначения конунга, такие, например, как, упомянутый в Беовульфе, даритель колец — как способ отблагодарить своих воинов, путем раздачи им золотых колец.

Хакан - царский титул, появившийся в северо-восточной Азии у народов тюркского племени; впервые встречается в орхонских памятниках. Этот титул усвоили и монгольские императоры. На западе титул X. сделался известным в Византии в VI в.; он существовал у хазар, вообще пользовался широким распространением. По-видимому, он сократился вхан и с течением времени утратил свое значение: в Персии титул хан присваивается губернаторам.

Объединение восточнославянских земель в древнерусское государство  было подготовлено внутренними социально-экономическими процессами. Но произошло это, по мнению авторов, в результате похода князя Олега вместе с другими племенами на Киев в 882 г. при активном участии варяжской дружины. Сравнительно легкое утверждение власти Олега в Поднепровье свидетельствует о том, что к этому времени созрели внутренние условия для объединения.

Какую роль в этом сыграли  варяги? Несомненно, очень важную. Дело не в каких-то организационно-государственных  качествах скандинавов. В качестве подтверждения этого положения можно обратить внимание на то, что в Исландии и Гренландии поселившиеся там, в средние века потомки норманнов, предоставленные сами себе, государства не создали вовсе. Но в Восточной Европе появление варяжских дружин, по-видимому, заметно ускорило процесс образования государства. Они явились консолидирующим элементом и на первом этапе составляли опору великого князя, их представителя. Славянское в своей основе (вместе с балтскими, финно-угорскими племенами) древнерусское государство не являлось чисто варяжским "детищем". Однако элементы активного участия варягов в жизни славян способствовали усилению этого процесса.