О мотивах нападения гитлеровской Германии на Советский Союз : к вопросу о версии превентивной войны

Можно проследить момент принятия решения о нападении на Советский Союз. Начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами генерал-полковник  Йодль  говорит, что принципиальное решение было принято «еще в ходе западной кампании». 21 июля 1940 года Гитлер поручил главнокомандуюшему  сухопутными силами генерал – фельдмаршалу фон Браухичу заняться подготовкой  к походу на Восток. То, что Браухич и генеральный штаб и генеральный штаб ОКХ уже обдумывали эту операцию – но пока еще недостаточно – явствует из его ответа Гитлеру. На совещании 21 июля 1940 г. Браухич уже смог представить предварительный набросок  плана нападения на СССР. Браухич сообщил фюреру, что «кампания продлиться от четырех до шести недель» и что её целью «будет нанести поражение русской армии или по крайней мере занять такую территорию, чтобы обеспечить безопасность Берлину и Силезскому промышленному району от налетов русской авиации». Браухич считал, что проведение операции потребует от восьмидесяти до ста немецких дивизий, силы русских он оценивал в «пятьдесят – семьдесят пять боеспособных дивизий».

Тот факт, что армия повернулась на Восток раньше, чем сам Гитлер не должен приводить нас к неправильным выводам. Между Гитлером и его генералами существовало взаимодействие, основанное на соглашении по основным политическим вопросам. Поворот преследовал отнюдь не оборонительные цели, а был прелюдией к войне. Не подлежит сомнению, что в германской военной политике в 1940 – 1941 гг. главенствовал Гитлер. Это определялось его идеологической навязчивой идеей и стратегической ситуацией. К концу июля 1940 г. у Гитлера созрело решение каким должен быть ход действий. В Оберзальцберге он сообщил своим генералам о своем «окончательном решении» «покончить» с Россией весной 1941г.

Важное совещание от 31 июля 1940 г., созванное для переоценки ситуации знаменательно по трем причинам. Во – первых, ни во время совещания, ни после него не выдвигались «серьезные возражения по поводу основного решения и планов военных действий в целом». Это тем более удивительно, что днем раньше Браухич и Гальдер обсуждали вопрос о продолжении русско – германского сотрудничества в мировом масштабе. Тем не менее стремление Гитлера обеспечить гегемонию Германии в Европе, уничтожив Советский Союз, перекликались с подобными же замыслами армейского командования. Оно придерживалось единого мнения в вопросе оценки советских намерений: исключалось вторжение в Германию частей Красной Армии. Наоборот, генерал – майор Э. Маркс составивший первый проект плана военных действий после приказа Гитлера от 21 июля, сетовал на то, что русские откажут немцам в «любезности нападения». Таким образом очевидно, что распространение сферы влияния СССР на запад и юго – запад, летом 1940 г., которое было предопределено советско- германскими договоренностями, подписанными годом раньше, не явилось побудительным мотивом для германских планов нападения на СССР.[12]

Во – вторых, совещание от 31 июля 1940 г. знаменательно тем, что Гитлер объяснил свое решение напасть на СССР, стратегическими, а не идеологическими причинами: «Англия надеется на Россию и Америку. Если Англия не сможет положиться на Россию, она не сможет положиться и на Америку. Англия надеется главным образом на Россию».

Чем больше он над этим думал, продолжал Гитлер, тем больше крепло его убеждение, что упрямая решимость Великобритании продолжать войну, вызвана её расчетами на Советский Союз: «В Лондоне что – то произошло! Англичане совсем было пали духом, теперь они вдруг снова воспрянули… Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком сильной, чтобы англичане          ухватились за это заявление, как утопающий за соломинку.

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать  в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года».[13]

Эти доводы и намерения не должны затемнять то смешение мотивов расчетов и догмы, стратегии и идеологии, внешней и расовой политики, которыми руководствовался Гитлер. Цели войны за обеспечение стратегической безопасности Германии в его военной политике были неразрывно связаны  с долговременными  планами  приобретения жизненного пространства. Теперь Гитлер рассматривал экспансию на Восток – главную свою цель с 20 –х годов  - в качестве наступательного средства для выхода Германии из той ситуации, в которой она оказалась после развязывания ею войны в 1939 году, когда стала очевидной готовность Англии продолжать борьбу и начали проявляться глобальные интересы Соединенных Штатов Америки. Риск начала ещё одной войны казался более приемлемым, чем ожидание, пока морские державы, Британия и Америка отреагируют на укрепление германской гегемонии в Европе. Давняя цель теперь стала необходимым предварительным условием решающего поворота во всей войне, потому что только захватив территорию СССР с его природными ресурсами, Германия могла победить в глобальном противоборстве с Британской империей и Соединенными Штатами. И, наконец, решающим аргументом в пользу нападения на СССР стало естественное геополитическое соображение о необходимости устранения единственной в то время крупной державы в Европе, которая одна и могла угрожать гитлеровским планам господства на европейском континенте.

После этого Гитлер больше не сомневался в абсолютном приоритете плана вторжения в Россию. Никакие другие театры уже не значились в первоочередных задачах гитлеровской стратегии.[14]

5.Дипломатическое и военное соперничество СССР и Германии в Восточной Европе и на Балканах в 1940 – 1941 гг. Берлинская встреча Молотова  с Гитлером. Окончательное решение Гитлера.

Вхождение Прибалтийских стран в состав СССР в июне 1940 г., в самый разгар германской кампании на Западе было встречено правительством последней с явным неудовольствием. Ещё большее раздражение Берлина вызвала советская акция против Румынии и отторжение от неё в конце этого же месяца Бессарабии и северной Буковины. Предпринятые Советским Союзом попытки до говориться с Германией и Италией относительно своих интересов в Юго – Восточной Европе, в частности в Румынии, закончились неудачно. Проведенный 30 августа 1940г. Венский арбитраж с участием Германии и Италии, но без участия СССР лишил Румынию части территории, однако предоставил ей гарантии в новых границах, со стороны Германии. Советское правительство выступило с нотой протеста, обвинило Германию в нарушении договоренностей и квалифицировало гарантии  Румынии как прямо направленные против СССР. Сентябрь принес новые осложнения: в Румынии появилась германская военная миссия. 22 сентября германские войска появились в Финляндии. А через пять дней 27 сентября в Берлине был подписан Тройственный пакт с между Германией, Италией и Японией. Все эти события вызвали тревогу СССР. Венский арбитраж рассматривался им как нарушение 3 – ей статьи Пакта о ненападении, а Тройственный пакт – как угрозу безопасность[15]

Для выяснения возникших спорных проблем 12 – 14 ноября 1940 г., состоялся визит Молотова в Берлин. Но, независимо от результатов переговоров Гитлер подписал «Директиву №18», в которой определенно утверждалось, что независимо от результатов русско – германских переговоров должна  продолжаться подготовка к войне на востоке, которая к тому моменту не получила оформления в письменных приказах. Позиции сторон на переговорах явно не совпадали, немецкая сторона стремилась втянуть советскую делегацию в обсуждение вопроса о разделе Британской империи, а советская              сторона ограничивала свою задачу выяснением германских намерений относительно европейской безопасности и проблем непосредственно касавшихся СССРи, настаивала на выполнении Германией ранее подписанных соглашений.

Гитлер, по его собственному признанию Муссолини накануне конференции, не собирался оказывать русским услуги. Переговоры явно были обречены на провал, так как Гитлер ожидал, что они закрепят господство Германии в Европе, повернув русских от их «давней цели, Босфора» в сторону Индийского океана. Он твердо решил остановить продвижение Сталина «за некие определенные пределы», и особенно преградить ему «путь к Босфору через Румынию».               

Немецкая сторона предлагала Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту и принять участие в разделе Британской империи между Германией, Италией, Японией и СССР. Смысл этих предложений состоял в том, чтобы побудить СССР перенести центр тяжести своей политики из Европы на Ближний и Средний Восток, где он столкнулся бы с интересами Великобритании. В ходе переговоров советский нарком не дал какого – либо определенного ответа на все предложения, считая необходимым обсудить их в Москве. Ответ СССР был передан 25 ноября. Формально он выразил готовность принять проект пакта четырех держав, но выдвинул ряд условий, исключавших возможность для СССР присоединения к договору. Так СССР требовал оказать содействие в заключении советско – болгарского договора о взаимной помощи, создания режима благоприятствования для СССР в зоне черноморских проливов и для этого гарантировать базу в Босфоре и Дарданеллах. Особо подчеркивалось, что зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений СССР[16].Он требовал немедленно вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии и оказать влияние на Японию. Немцы истолковали устные требования Молотова как шантаж и расценили их как долговременную угрозу господству рейха в Европе, которая должна быть устранена.

В свете результатов переговоров в Берлине некоторые историки, а также авторы художественно- публицистических изданий объявляют, что Германия вынуждена напасть на СССР, чтобы предупредить нападение Красной армии. Они считают, что война гитлеровской Германии с Советским Союзом носила характер превентивной войны, как об этом заявляла во время войны гитлеровская пропаганда.

В связи с этим нужно внести ясность: поскольку превентивная война – это «военные действия, педпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже напавшего, путем собственного наступления, она возможна только в случае, если наступающая сторона знает о намерениях противника.

Уже на совещании 22 июля 1940 г., в Бергхофе Гитлер утверждал: «Руские не хотят войны». Подобная же оценка возможных действий Красной Армии содержится во многих донесениях германского посла в Москве Ф. Шуленбурга. На встрече с Гитлером, он заявил «Я не могу поверить, что Россия, когда – либо нападет на Германию. Согласившись с этим, фюрер, по словам Шуленбурга, выразил недовольство тем, что Советский Союз невозможно даже «спровоцировать на нападение».

Таким образом, Гитлер, при планировании нападения на СССР, руководствовался сугубо агрессивными намерениями. Тезис о превентивном характере нападения на СССР появился много позже, в качестве аргумента гебельсо вской пропаганды при оправдании им войны против Советского Союза. Также, и начальник генерального штаба Гальдер в своем дневнике за 22 марта 1941 года записал: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских». В таком же духе высказался генерал – фельдмаршал фон Рундштедт[17].

Так же было бы неправильно предполагать, как это делают многие историки, особенно немецкие, что результаты берлинских переговоров явились для Гитлера окончательным мотивом для принятия решения нападения на СССР. Об этом свидетельствует как утверждение фюрером Директивы №18, буквально накануне начала переговоров, так и фактический отказ Германии от проведения операции в районе Средиземного моря, направленные против Англии (например, операции «Феликс» по захвату Гибралтара), несмотря на очевидные выгоды одержания крупных побед на этом театре, при помощи сравнительно небольших сил. Высадка на Британских островах (операция «Морской Лев») откладывалась на неопределенный срок и воздушная война в небе над Англией постепенно утихала, в связи с переброской значительных сил немецкой авиации на восток, к границам СССР.

Гитлер считал необходимым решить «все проблемы континентальной Европы в 1941 году, так как после 1942 г., Соединенные Штаты уже будут в состоянии вмешаться. Поэтому Гитлер отдал приказ форсировать подготовку нападения на СССР. 5 декабря 1940 г. Гитлер утвердил план операции, тщательно разработанный армейским командованием. В своих стратегических выкладках Гитлер повторял те же аргументы, которые он использовал 31 июля 1940 г.: «Борьба против России решит вопрос о господстве в Европе».[18]

В своих записях об этом совещании у Гитлера, так же как и в более ранних ссылках в своем дневнике на этот план нападения на Советский Союз, Гальдер использует кодовое название «Отто». Через две недели 18 декабря 1940 г., это название было заменено на другое, под которым и вошло в историю под названием план «Барбаросса». Этот документ начинался с категорического утверждения: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».[19]

После издания Директивы №21, как был закодирован план «Барбаросса», военная стратегия Германии была определена на год вперед и все другие военные акции Германии, где бы они не происходили – на Балканах или в районе Средиземного моря рассматривались командованием вермахта как второстепенные, побочные. Они проводились или с целью маскировки перед проведением операции «Барбаросса», либо в той или иноц мере обеспечивали её проведение.

3 февраля 1941 года Гитлер утвердил последний вариант операции «Барбаросса», а 30 апреля того же года перенес дату вторжения на 22 июня 1941 г., вследствие неожиданных трудностей с которыми столкнулся вермахт при проведении операций на Балканах.

Использованая литература.

1.     Война и политика. М., «Наука», РАН., 2001.

2.     В. Михалка «Вторая Мировая война». М., «Весь мир». 1997.

3.     А.И Уткин. М., Алгоритм. 2002.

4.     Г.-А. Якобсен 1939 – 1945 Вторая Мировая война. М., «Мысль» 1995.

5.     «От Барбароссы до Терминала». Взгляд с Запада. М., 1988.

6.     Ширер У. «Взлет и падение третьего рейха.» М., Воениздат. 1991.

7.     «Великая Отечественная война СССР» М., 1998.

8.     Г. Городецкий «Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз». М., РОССПЭН 2001.

22

[1]1 « Война и политика 1939 – 1941 Москва «Наука» 2001. Стр. 245.

[2] Там же. Стр.257.

[3] «Война и политика 1939 – 1941» М., «Наука» 2001, стр. 258

[4] Бианка Пиетров – Энкер «Германия в июне 1941 г. – жертва советской агрессии? – Вторая Мировая война. Весь мир. М., 1997. Стр.461.

[5] Там же. Стр. 447.

[6] Там же. Стр.435.

[7]7 «Война и политика». М ., «Наука». Стр. 89.

[8] Там же. Стр.90.

[9] Там же. Стр. 97.

[10] Там же. Стр. 331.

[11] «От Барбароссы до Терминала» Взгляд с Запада. М., 1988. Стр . 35.

[12] «Война и политика». М., 2001. Стр. 333.

[13] «От Барбароссы до Терминала». Взгляд  с Запада. М., 1988. Стр. 36.

[14] «Война и политика» М., 2001. Стр. 334.

[15] «Великая Отечественная война 1941 – 1945 гг.» М., Стр. 38.

[16] Там же. Стр.38.

[17] « Война и политика». М., 2001. Стр. 273.

[18] «Война и политика». М., 2001. Стр. 336.

[19] «От Барбароссы до Терминала». М., Стр. 33.