Музей как понятие

 

Кстати, в Кунсткамере, в  музее Ломоносова можно увидеть  тот самый знаменитый круглый  стол, за которым заседали первые русские  академики. В центре стола стоит  резное позолоченное зерцало - специальное  трехгранное устройство с гербом Российской империи, на гранях которого помещались указы Петра о поведении  в присутственных местах". Такие  зерцала раньше, до 1917 года, находились во всех государственных учреждениях  России.

 

2. Библиотека кунсткамеры

 

И Еще в то время, когда  коллекции музея хранились в  Кикиных палатах, там на втором этаже  стояли шкафы, плотно забитые книгами. В них хранилось несколько  тысяч томов не только русских  и славянских, но и греческих, латинских, французских и немецких авторов. Среди них можно было найти  многое из того, что обращалось тогда  в русском быту: жития святых, оригинальные и переводные повести, карты, "гистории," то есть исторические сочинения, "травники" то есть лечебники  и многое другое. Библиотека была открыта "во всякое время" и любой желающий мог с ней познакомиться.

 

Это и была будущая Библиотека Кунсткамеры, начало которой положил  сам император Петр. Книги он собирал  и приобретал всю жизнь. В его  большой личной библиотеке их насчитывалось  примерно две тысячи. Такая библиотека по тем временам считалась огромной. Для сравнения можно вспомнить, что царь Михаил Федорович, первый из династии Романовых, имел в своей  библиотеке только 41 книгу, причем почти  все его книги были религиозного содержания.

 

Крупные библиотеки издавна  были на Руси при церквях и монастырях. Коллекционировали книги некоторые  просвещенные вельможи, государственные  деятели, богатые купцы и ремесленники и даже некоторые крестьяне. Частные  коллекции книг бывали очень интересными, но они редко превышали сотню  томов. Тому были серьезные причины: книги были очень дороги, и далеко не все могли их покупать. Создавались  библиотеки и при отдельных ведомствах или, как они тогда назывались, приказах.

 

Во всех библиотеках, в  том числе и в собрании Петра  были книги и печатные, и рукописные. Часть рукописных книг досталась  ему по наследству от отца Алексея  Михайловича, от брата Федора Алексеевича, от сестры Натальи Алексеевны и от царевны Софьи. Однако эти книги  царя мало интересовали, и он редко  к ним обращался. Немало было в  его библиотеке книг, подаренных ему  русскими и иностранными авторами. В них Петр тоже не часто заглядывал. Сам же царь любовно собирал книги  в первую очередь по морскому делу и кораблестроению. Нептуновы, то есть морские потехи были его главной забавой в детстве и юности. За ними следовали книги по военному делу, а также по истории, геральдике, архитектуре и садово-парковому искусству.

 

Многие книги по поручению  Петра переводились с западно-европейских  языков. Петр заботился и о переводных словарях, которые облегчили бы русским  людям освоение западной науки и  культуры. Он требовал: "... где какое  именование явится, выписывать в особливую  тетрадь. Сие выписав, перевесть  на русский язык". Словари-лексиконы  он правил собственноручно. Следуя духу новой эпохи, он вычеркивал редкие слова  и исправлял некоторые толкования, дела их более понятными: например, слово барьер, переведенное как "застава", царь исправил на более понятное слово "преграда"; а слово "глобус" объяснил так: "круг земной, в подобие  яблока построен", изменив первоначальный вариант, где глобус сравнивался  с яйцом.

 

Заботясь о пополнении библиотеки, Петр перевез из Москвы в Петербург много самых разных книг из Аптечного приказа. В Аптечном приказе хранились книги не только по медицине, анатомии и фармакологии, но и по химии, ботанике, минералогии, географии и архитектуре. Хранились  в ней и очень полезные словари. Библиотека Аптечного приказа постоянно  пополнялась новыми изданиями. Книги  в нее поступали не только от иностранных  врачей и аптекарей, работавших там, но и от богатых вельмож. Когда  умер начальник приказа В.И.Морозов, его библиотека попала в собрание книг Аптечного приказа. Именно это  собрание и стало первой в России специализированной научной библиотекой. Оно легло в основу книжного собрания Кунсткамеры.

 

Издавая указы с призывами  к населению приносить старые и необыкновенные вещи, Петр в 1720 году издал также указ и о доставке из монастырей в Сенат древних  жалованных грамот, "куриозных оригинальных", а также рукописных и печатных книг.

 

Был и еще один источник пополнения книг. Нередко тот или  иной вельможа попадал в немилость  или, как тогда говорили, в опалу. Его имущество, в том числе  и книги, конфисковывали. Эти книги  тоже отправлялись на полки в библиотеку Кунсткамеры. Туда же попадали и так  называемые выморочные книжные собрания, то есть книги умерших или казненных  людей. Так попала в Кунсткамеру  библиотека царевича Алексея, сына Петра  Великого, скончавшегося в июне 1718 года в Петропавловской крепости. Пополнялась библиотека и за счет пожертвований от частных лиц. Со временем библиотека стала представлять собой богатое и ценное собрание.

 

К 1725 году в ней насчитывалось  уже 11 тысяч томов. Греческий врач М.Ш Вандербех, познакомившись с  книжным собранием Кунсткамеры, написал: "Для занятий любителей  книг имеется библиотека, не уступающая никакой другой подбором и богатством превосходнейших книг".

 

После смерти Петра его  личная библиотека, также как и  библиотека Кунсткамеры, были переданы Академии Наук. Это книжное собрание и положило начало академической  библиотеке.

 

3. Экспозиции музея

 

Петровская Кунсткамера  в XVIII веке обладала уникальными коллекциями  по естественной истории и этнографии. Благодаря собранным учеными  сокровищам музей обогатился таким  количеством экспонатов, каковым "множеством ни один в Европе кабинет славиться  не мог". Он по-прежнему оставался  единственным и центральным русским  музеем. Такого богатого собрания не было в то время ни в одном музее  Европы. Все собранные экспонаты  поделили по разным группам и разместили в разных кабинетах: Кунст-кабинете, Натур-лаборатории, Императорском кабинете, Физическом кабинете, Мюнц-кабинете, . Все материалы нужно было привести в систему, описать их, составить  каталоги и устроить экспозицию. Этим также занимались первые академики. Теперь в Кунсткамере не скапливались беспорядочно случайные "раритеты", "монстры" и "курьезы". Их место  заняли систематические собрания животных, насекомых, минералов, а также этнографических  коллекций. 

 

А). Готторпский глобус.

 

В бывшем слоновнике зверового  двора хранился самый большой  и самый драгоценный экспонат Кунсткамеры - Готторпский глобус, полученный в знак благодарности за спасение города.

 

Интересна история его  появления в Кунсткамере…

 

…Ветер с Балтики гнал свинцовые тучи. Густой утренний туман  рассеивался, но крупные хлопья снега  застилали простор, Тепинген - город-крепость Шлезвиг-Голштинского герцогства - выглядел мрачно. Дома на узких улицах стояли с наглухо закрытыми ставнями. Редкий прохожий пробежит и скроется в подворотне. Тишина. Слышатся лишь шаги патрулей и лязг оружия. Все, кто  был способен сражаться, уже много  дней находились на крепостной стене, защищая свой город от осаждавших его шведов.

 

На исходе 1713 года русские  войска подошли к Тепингену. Они  спешили на помощь осажденным шлезвиг-голштинцам. Когда защитники города готовились встретить новый штурм шведов, над холмами далеко за крепостной стеной раскатисто прогремело многоголосое «ура». С развернутыми знаменами  лавиной катились русские полки. Враг бежал. Горожане радостно и удивленно  озирались по сторонам. Бой уходил все дальше и дальше. Многомесячная  осада кончилась.

 

Еще на чуть припорошенной  снегом земле оставались неубранными  трупы, а город уже приобретал праздничный вид. Открылись крепостные ворота, распахнулись двери домов, окна. Повсюду зажигались яркие светильники, и будто посветлело еще недавно  сумрачное небо.

 

На площади перед Готторпским  замком трещали и хлопали вспышки  праздничного фейерверка. Опекун малолетнего  герцога принимал в замке русского царя и его офицеров. За богато уставленным  яствами столом много было сказано  во славу русского оружия и самого знатного гостя - Петра 1. Зная об интересе Петра к редкостям, опекун предложил  осмотреть коллекции замка.

 

По галереям и узким  переходам все устремились за опекуном герцога. В большом зале нижнего этажа были и золотые  сабли, и кубки, осыпанные драгоценностями, и часы с водяным механизмом, и  вырезанные из кости причудливые  заморские животные.

 

В одном из помещений замка  внимание Петра при влек огромный глобус, диаметром 3,11 метра. Готторпский  глобус - чудо ХVII века, один из первых планетариев  мира и невиданная по размерам копия  Земли с известными к тому времени  морями и странами. Петр остановился  и стал внимательно разглядывать глобус. Снаружи он был оклеен бумагой. На ней нарисованы контуры и очертания  земли. Внутри шар представлял собой  небесный купол багряного цвета  с медными звездами. Петр похлопал рукой по шару и медленно произнес:

 

- Изрядко же.

 

Опекун улыбнулся:

 

- Ваше величество, это  самая большая драгоценность  нашего замка, шар сработал  еще в тысяча шестьсот сорок  четвертом году наш голштинскнй  мастер Андрей Буш. Пройдем  внутрь диковинки.

 

Опекун открыл небольшую  дверь с герцогским гербом и первым вошел внутрь.

 

В полумраке можно было различить круглый столик, через  центр которого проходила ось  шара, а вокруг столика скамейка на 10 - 12 человек. На нем - маленький медный глобус с выгравированными изображениями  материков. Петр сел на скамейку.

 

Зажгли светильники. Над  головой и под ногами за блестели звезды багряного неба. Опекун подал  знак. Небо стало вращаться, повторяя движение истинной небесной сферы. Не смолкали возгласы удивления.

 

Петр долго рассматривал глобус и его хитроумное устройство, которое заставляло шар вращаться.

 

Через несколько дней русские  войска - уходили из Тепингена. Их провожали  все жители. Петр покидал замок. Его  сопровождали опекун и свита герцога. Сам герцог был болен. Во время  прощания опекун передал слова герцога, что в знак благодарности за спасение города шлезвиг-голштинцы дарят  русскому царю глобус, так поразивший Петра.

 

Четыре года подарок был - в пути. От Тепингена до Ревеля (так  раньше называли город Таллинн) его  везли морем. В Ревеле глобус поставили  на огромные сани. Сотня крепостных впряглась в сани и потащила их в Петербург, обходя овраги, болота и леса. Там, где лес нельзя было обогнуть, прорубали просеки.

 

Драгоценный дар Петр I , возможно, намеревался поместить в одной  из башен новой Кунсткамеры, которую  уже замыслил построить. Но, как ни долго был в пути глобус, его  привезли в столицу раньше, чем  началось строительство здания. Временно «готторпское чудо», поставили в  бывшем слоновнике - зверовом дворе. Затем  сколотили специальный балаган  и открыли в него доступ публике.

 

Глобус сильно пострадал  от пожара в 18 веке, был восстановлен русским мастером Тирютиным.

 

Б). Императорский кабинет

 

Токарные резцы Петра, вырезанная им деревянная чаша для  воды, им же выкованная железная полоса.

 

Любимым занятием Петра в  минуты отдыха было токарное дело: его  станок редко отдыхал. Особенно он любил  вырезать предметы из слоновой кости  и из дерева. Сначала он работал  на станке, изготовленном в Амстердаме, а потом приобрел еще и французский  станок. Несколько станков сделал и Андрей Нартов, "любимый токарь" Петра, первый русский инженер. Сержант  Никита Кашин, описавший домашнюю жизнь  Петра, вспоминал, как государь встававший за два часа до света, "входил в  токарню и точил разные вещи из кости и дерева."

 

 

Яков Штелин рассказал  и о том, как царь, проработав как-то раз целый день в кузне, получил  за выкованные им железные полосы 18 алтын (по расценкам, установленным хозяином кузни,) и сказал: "На эти деньги куплю я себе новые башмаки, в  которых мне теперь нужда". Он и в самом деле купил себе башмаки  и потом хвастался: "Вот башмаки, которые выработал я себе тяжелою  работою".

 

Один из комплектов хирургических  инструментов Петра; часть коллекции  удаленных им зубов; анатомические  модели человеческих глаза и уха, вырезанные Петром из слоновой кости.

 

Медицина, а точнее, хирургия, пользовалась особым уважением и  даже любовью русского царя. Эта  любовь приводила нередко его  приближенных в трепет, так как  Петр часто предлагал им свои услуги: футляр с хирургическими инструментами  он всегда носил с собой, а вырванные  зубы аккуратно складывал в мешочек. Понаблюдав, как делают операции, он счел себя авторитетом в этой области  и решил, что вполне может и  сам их делать. Случалось, он рвал не только больные, но и здоровые зубы. Уже знакомый нам Берхгольц в 1724 году записал в своем дневнике, как племянница Петра "находится  в большом страхе, что император  скоро примется за ее больную ногу: известно, что он считает себя великим  хирургом и охотно сам берется  за всякого рода операции над больными."

 

Степень риска и мастерство Петра мог - или уже не мог - оценить  только сам пациент. Впрочем, если операция оказывалась неудачной и заканчивалась, как мы сказали бы, летальным исходом, Петр с не меньшим энтузиазмом  и знанием дела препарировал труп в анатомическом театре: он был  неплохим патологоанатомом и увлекался  анатомией