Московская битва 1941 года в историографии

«Погодный фактор» в октябре 1941 г., безусловно, сыграл свою роль. Полевые  командиры ГА «Центр», чьи части  вязли в грязи и иногда сутками  стояли на одном месте, оказались  не подготовленными к такому повороту событий.⁴⁶

Избранная командованием  Западного фронта тактика прикрытия  основных направлений возможного продвижения  германских войск к Москве (в т.ч. главных дорог) заставляла части  вермахта либо наступать на советские  укрепленные позиции в лоб, либо обходить их по бездорожью. Более того, в этот период от командующих армиями  в штаб ГА «Центр» стала поступать  тревожная информация об ожесточенных столкновениях с русскими танками. Головной болью командующего 4-й  армией генерал-фельдмаршала фон Клюге  в конце октября — начале ноября 1941 г. была не размокшая почва и  плохие дороги, а советская техника, контратакующая германские соединения.

Отсутствие у ГА «Центр»  достаточных резервов — еще одна важнейшая причина срыва германского  наступления на Москву в октябре  месяце 1941 г. Уже спустя несколько  дней после начала операции «Тайфун», 3 октября 1941 г., начальник штаба ГА «Центр» генерал Грайфенберг  передал в подчиненные ему  инстанции приказ вермахта: расформировывать в случае необходимости целые  батальоны в полках и роты в  батальонах и передавать личный состав для укомплектования незанятых штатных должностей. Это было вызвано тем обстоятельством, что в ближайшее время не предусматривалось прибытия сколько-нибудь значительного пополнения. Численность аппарата снабжения подразделений стала приходить в несоответствие с их боевым составом; часто снабженцев оставалось больше, чем солдат на передовой.⁴⁷

Таким образом, к концу  октября 1941 г. первый натиск немецкого  наступления на советскую столицу  исчерпал свою силу. Достигнув окраин Тулы, Серпухова, заняв Наро-Фоминск, Волоколамск, Калинин германские части  вынуждены были приостановиться, чтобы  пополнить передовые подразделения  личным составом тыловых служб, привести в порядок материальные, продовольственные  и боевые припасы. Стойкость советских  частей на укрепленных рубежах Можайской  оборонительной линии и на главных  направлениях удара группы армий  «Центр» стала неожиданностью для  немецкого командования, она предопределила фиаско германского наступления  во второй половине октября 1941 г

Ноябрьское наступление.

К настоящему времени в  отечественной и зарубежной военно-исторической литературе достаточно хорошо изучены  вопросы, касающиеся разногласий в  немецком командовании по поводу возможности  и необходимости продолжения  наступления на Москву. Известно, что  на совещании в Орше 12 ноября 1941 г., состоявшемся в ставке фельдмаршала фон Бока с участием Гальдера, Браухича, начальников штабов групп армий  и других высших германских офицеров были высказаны различные точки  зрения о целесообразности дальнейших операций в направлении столицы. Начальники штабов ГА «Север» и ГА «Юг» были против продолжения наступления. Напротив, представители штаба ГА «Центр» считали необходимым  завершить кампанию 1941 года взятием  главного города Советского Союза.

Необходимо отметить, что  у личного состава вермахта отсутствовал опыт ведения боевых действий в условиях морозной погоды, а в частях не было достаточного запаса комплектов теплого  обмундирования.

15 ноября начался поистине  кульминационный момент кампании 1941 года. С начала нового немецкого наступления на Москву 15–19 ноября до перехода Красной Армии в контрнаступление— 5–6 декабря 1941 г. прошло всего полмесяца с небольшим, но именно за это время сила германских соединений, наступающих на Москву, основанная на их численном превосходстве, профессионализме германских солдат и офицеров были превзойдены стойкостью советских бойцов, экстренными мерами правительства Советского Союза и руководства его вооруженных сил по мобилизации ресурсов на отпор врагу. В срыве последнего наступления сыграла свою роль и накопившаяся масса ошибок германского командования в анализе общей ситуации на Восточном фронте и в оценке остающегося потенциала Красной Армии.⁴⁸

В первые дни нового немецкого  наступления на Москву, 16 ноября, произошел  бой у разъезда Дубосеково, позднее  вошедший в историю как «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев».

Немецкой авиации не удалось  в ноябре захватить господства в  воздухе в районе Москвы. Неудачными оказались германские атаки на советские  аэродромы. Боеспособность многих авиачастей «люфтваффе» снизилась до критической  отметки. Они теряли самолеты как  в воздухе, так и на земле. Многие боевые машины не могли взлетать и  по причинам плохой погоды, неудовлетворительного  состояния аэродромов

Первой нанесла удар 9-я  немецкая армия. Прорвав оборону 30-й  армии Калининского фронта, немцы  расчленили ее соединения, оттеснив их к Волге, а также к востоку  и югу от Волжского водохранилища. 9-я армия завершила свою операцию захватом переправ через водную преграду, и с 19 числа перешла к обороне. 3-я танковая группа продвинулась в  направлении Клина.

4-я танковая группа  за три дня наступления смогла  вытеснить 16-ю советскую армию  лишь с главной полосы обороны  и продвинуться всего на 4–6  км. 16 ноября перешел в наступление  5-й армейский корпус генерала  Руофа (2-я танковая, 35-я и 106-я  пехотные дивизии) на левом  фланге 4-й танковой группы. Корпус  продвигался навстречу 3-й танковой  группы в направлении на Клин.⁴⁹

Проведенный по приказу Ставки ВГК контрудар 16-й советской армии  не застал немцев врасплох. Соединения 4-й танковой группы сумели нанести значительные потери советским 58-й танковой, 17-й и 44-й кавалерийским дивизиям. Действуя на открытом пространстве кавалерийские части нередко в упор расстреливались артиллерийским и пулеметным огнем противника, что привело к большим потерям и значительно ослабило участок фронта 16-й армии.

19 ноября генерал-полковник  Гепнер ввел в сражение два  моторизованных корпуса: 40-й генерала  танковых войск Штумме и 46-й  генерала танковых войск Витингхоф-Шеель,  действовавших совместно с пехотными  частями. Перед моторизованными  соединениями вермахта лежала  укрепленная полоса обороны, простиравшаяся  до р. Истра. Уже в первые  дни наступления завязались жестокое  сражение. Особенно упорные бои  шли на участке дивизии СС  «Райх», которой противостояла 78-я  стрелковая дивизия («сибирская»). С 26 ноября 78-я дивизия стала 9-й гвардейской. Ей командовал полковник, а с 27 ноября генерал-майор А. П. Белобородов. Несмотря на контратаки советских войск, 21 ноября 46-й корпус занял населенный пункт Ново-Петровское. В то же время, 40-й корпус пробился на восток севернее города Истра.⁵⁰

Удар соединений левого фланга ГА «Центр» пришелся как раз по стыку Калинского и Западного  фронтов, где советская оборона  была наиболее уязвимой. Это обстоятельство, наряду с неудачным проведением  контрудара 16-й армией, позволило  немецким войскам добиться значительного  успеха. 23 ноября они заняли Клин и  Солнечногорск. Дивизия СС «Райх» сумела потеснить 78-ю стрелковую дивизию. Попытки  удержать г. Истра окончились для  советских частей неудачей.⁵¹

Наступление войск фон  Бока развивалось, казалось, вполне успешно. Штаб группы получал обнадеживающую информацию о положении своих  соединений. 23 ноября штаб 3-й танковой группы сообщал о своих намерениях «продвинуться вперед для защиты восточного фланга сил, окружающих Москву, а также непосредственно на Москву, пока до района восточнее Сенежского озера...»⁵² Однако наступление к каналу Москва-Волга командование танковой группы предлагало пока отложить.

Участок боевых действий северо-западнее Москвы стал решающим для противоборствующих сторон. Немцы стремились открыть  себе путь продвижения к столице  по важнейшим транспортным магистралям, с твердым покрытием.

Несмотря на то, что основные сражения развернулись северо-западнее Москвы, дальнейший успех немецкого  наступления зависел во многом и  от событий на южном фланге ГА «Центр», в районе г. Тулы. С 18 ноября главный  удар танковой армии Гудериана был  направлен по стыку Западного  и Юго-Западного фронтов. Прорвав  слабую оборону левого фланга армии  А. Н. Ермакова (50-я армия), немцы устремились  в обход Тулы с востока. К исходу 25 ноября они достигли рубежа, что  в 6 км к югу от Каширы. Но неожиданно сильный контрудар кавкорпуса Белова (2-й кавкорпус, а с 26 ноября — 1-й  гвардейский кавкорпус) заставил противника перейти к обороне. Все попытки Гудериана овладеть Тулой также оказались безрезультатными. Важно подчеркнуть, что позиции советских частей, обороняющих этот город, образовывали большой выступ в немецком фронте, который как бы разрезал ГА «Центр» на две неравные половины и не давал возможности германскому командованию осуществлять нормальное снабжение и пополнение выдвинутых вперед соединений Гудериана. Это обстоятельство сказалось на осуществлении всего оперативного замысла операции.⁵³

В начале декабря немцы  вновь попытались овладеть Тулой. 24-й  моторизованный корпус обходил город  с северо-востока, а 43-й армейский  корпус — с запада. Соединиться  они должны были в районе Кострова, в 25 км от Тулы. Германские соединения вышли к Московскому шоссе. Тула была почти полностью окружена, оставался  лишь узкий коридор в 5–6 км, но преодолеть его немцы не смогли. Войска советской 50-й армии отразили натиск противника.

Между тем, напряжение на фронте ГА «Центр» усиливалось, а боеспособность германских частей быстро сокращалась. В ротах оставалось всего по 20–30 человек. Ценой громадных усилий 3-й танковой группе удалось в  конце ноября продвинуться к каналу и переправиться в районе Яхромы на его восточный берег. Но здесь  ее соединения были остановлены передовыми частями советской 1-й ударной  армии, переданной 29 ноября 1941 г. из резерва  Ставки Западному фронту. Более того, немецкое командование надеялось произвести форсирование канала Москва-Волга на широком фронте, но к началу декабря  он замерз лишь частично. Быстрого форсирования канала не получилось.⁵⁴

Южнее полосы наступления 3-й  танковой группы, активными действиями советской 20-й армии было остановлено  продвижение вперед 4-й танковой группы на рубеже, проходящем через  район деревни Красная Поляна (в 27 км от Кремля), которая была занята немецкими войсками 1 декабря. Вплоть до 5 декабря на этом участке продолжались ожесточенные бои.⁵⁵

Последняя, отчаянная попытка  ГА «Центр» прорваться к Москве произошла 1–3 декабря 1941 г. в районе Звенигорода  и Наро-Фоминска (в полосе 4-й армии). Но и она окончилась полным провалом. Вот как излагает происходившие  тогда события современный российский исследователь В. М. Сафир. Утром 1 декабря  после мощной артиллерийской и авиационной  подготовки немцы начали наступление. В районе Звенигорода, их 78-я и 252-я  пехотные дивизии особого успеха не имели, но северо-западнее Наро-Фоминска 292-я и 258-й пехотные дивизии, используя  свое более чем пятикратное превосходство, прорвали оборону 33-й советской армии. К полудню 2 декабря 478-й пехотный полк 258-й дивизии при поддержке 15-ти танков занял Петровское и Бурцево. До окраин Москвы оставалось всего 30 км. Прорыв немцев к деревне Бурцево  был чрезвычайно опасным и  являлся практически последней  попыткой фон Бока путем фронтального удара взломать оборону Москвы. Для  фланговых атак ГА «Центр» сил  уже не имела. Однако в результате контрудара боевой группы 33-й армии  под командованием полковника М.П. Сафира части вермахта были остановлены. 478-й пехотный полк, усиленный танковым батальоном, в районе деревень Юшково и Бурцево был разгромлен, а  его остатки отброшены назад (по советским данным немцы потеряли до 2 тыс. солдат и 11 танков). Когда стало  ясно, что бой проигран, понесены тяжелые потери, а резервов больше нет, командир немецкой 258-й пехотной дивизии принял единственно верное решение— под покровом ночи отойти в исходное положение, сохранив оставшийся личный состав и технику. Операция по ликвидации нарофоминского прорыва  ГА «Центр» имела большое значение в битве за Москву. 5-я и 33-я армии  Западного фронта сдержали последний  отчаянный натиск германских войск  и не допустили их продвижения  к столице по Минскому и Киевскому  шоссе.⁵⁶

Настроения германских войск, их боеспособность катастрофически  падали. Однако германское командование не усматривало в сложившейся  ситуации никакой серьезной опасности. Пока была хоть малейшая надежда на успех, фон Бок не желал отдавать войскам приказ зарываться глубоко  в землю. Противоречие возникавшее  между реальной обстановкой на фронте и оценкой таковой немецким командованием  стало одной из причин разразившегося вскоре сильнейшего кризиса германской армии.⁵⁷

Безусловно, советское командование сделало все от него зависящее, чтобы  контрнаступление было подготовлено как  можно более скрытно. Все переговоры по радио и переписка строжайшим образом засекречивались и контролировались. Немецкому военному руководству  не удалось получить достоверных  данных, раскрывающих замыслы противника. Перехваченные тогда документы  Красной Армии не содержали планов какого-либо широкого наступления. Так, в руки разведотдела 2-й полевой  армии попал приказ штаба одной  из противостоящих советских частей. Но в нем немцы нашли лишь информацию о ближайших задачах по удержанию  обороны. В немецких сводках также  отмечалось, что в ходе боев за город  Ефремов не удалось раскрыть намерений  советского командования, на этом участке.⁵⁸

Наступление ГА «Центр» на всем ее фронте в первые дни декабря  выдохлось. Силы немецких войск иссякли. Продвижение вперед стало невозможным. На рассвете 5 декабря соединения левого фланга Калининского фронта, а в 14 часов  пополудни — правого фланга 5-й  армии Западного фронта нанесли  мощные удары по германским частям. Началось контрнаступление советских  войск под Москвой. Согласие Гитлера  на отход ГА «Центр» последовало  лишь на следующий день.⁵⁹

Таким образом, ГА «Центр», возобновив наступление на Москву в середине ноября 1941 года так и не смогла выполнить  поставленную перед ней задачу взятия советской столицы. В начале декабря  она достигла пределов своих возможностей, хотя отдельные ее соединения и части  продолжали атаки на советские позиции. Армии фон Бока растянулись одним  эшелоном на фронте до 1000 км; над фланговыми группировками ГА «Центр» нависли  с севера— войска Калининского фронта, а с юга— армии левого крыла  Западного и правого крыла  Юго-Западного фронта; коммуникации группы фон Бока подвергались ударам советских партизан и авиации. К  тому же началась холодная и снежная  зима, к которой Красная Армия  была подготовлена намного лучше. Все эти факторы в значительной мере предопределили разразившийся под Москвой невиданный кризис германской армии. К тому же в конце ноября советские войска добились больших успехов на флангах советско-германского фронта — под Тихвином и Ростовом. Освобождение этих городов не только сорвало немецкие планы соединения с финнами и выхода к Кавказу, но и способствовало созданию условий для начала контрнаступления Красной Армии на центральном участке фронта.