Московская битва 1941 года в историографии

У командования ГА «Центр»  были все основания рассчитывать на быстрое уничтожение советских  войск под Вязьмой. Теперь части  РККА, которые оставались неразбитыми  и держали оборону между флангами германских прорывов, начали отход  со своих позиций на восток, рассчитывая  с ходу пробить брешь в немецком кольце. Быстрое отступление соединений Западного и Резервного фронтов (уже после завершения окружения) было на руку командованию ГА «Центр», так как теперь у советских  войск не оставалось пространства для  маневра. Преследуемые с запада германскими  пехотными дивизиями, части Красной  Армии упирались в стальную завесу на востоке. На фронте шириной 80 км, южнее  и севернее Вязьмы, немцы сосредоточили 6 танковых дивизий (2-ю, 5-ю, 6-ю, 7-ю, 10-ю  и 11-ю). Непосредственно Вязьму прикрывала 10-я танковая дивизия. Фронт советской  обороны быстро сужался, а все  попытки командования 19-й армии (генерал-лейтенанта Ф.М. Лукина) и 20-й армии (генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова) прорваться в районе деревни  Богородицкое (северо-западнее Вязьмы) и в районе Панфилово-Юшково (южнее  Вязьмы), предпринятые 8–12 октября 1941 г. окончились неудачей.³⁰

К сожалению, советская авиация  не смогла оказать реальной помощи окруженным войскам. Не было налажено должного снабжения отрезанных частей, плохо работала авиаразведка. Прорывы  из окружения осуществлялись не в  самых подходящих районах — именно там, где были сосредоточены мощные германские заслоны. Получилось, что немцы от воздушных наблюдателей хорошо знали о всех намерениях окруженных, а те — ничего о своем противнике. У ВВС Красной Армии не имелось необходимых средств для организации «воздушного моста», лишь эпизодически войскам сбрасывалось некоторое количество боеприпасов.³¹

Уже 9 октября 1941 г. командование 8-го армейского корпуса сообщило в  штаб 9-й армии, что днепровский  рубеж в районе Павлова пройден. Наступившая плохая погода, дождь, слякоть  не помешали немецким частям совершать  непрерывное движение, в том числе  автотранспорта. Правда, теперь приходилось  больше полагаться на ускоренные марши  во время ночных заморозков.

Действуя испытанными  методами, командование ГА «Центр»  попыталось расколоть фронт окружения  западнее Вязьмы на две части, чтобы  было легче подавить сопротивление  и волю к борьбе советских войск. Для этой цели 12 октября 1941 г. 87-я  пехотная дивизия, в боевом дозоре которой  находился командный пункт 8-го армейского корпуса, пробилась с запада, вдоль  автострады, к Вязьме. Была установлена  связь с находящимися в городе частями 10-й танковой дивизии.³²

12 октября части 8-го  корпуса участвовали в тяжелейшем  бою с советскими войсками, прорывавшимися  через автостраду с севера  на юг западнее Вязьмы. (Генерал  Лукин пытался вывести подчиненные  ему силы на соединение с  генералом Ершаковым). Лукин не  знал, что в районе Селиваново, где находился Ершаков, сопротивление  окруженных было уже практически  подавлено. Тем не менее, немцы  не смогли сдержать последнего  отчаянного натиска советских  солдат и в ночь с 12 на 13 октября  значительная их часть, в результате  тяжелых и кровопролитных боев, смогла прорваться на юг. Однако, там они попали в новое окружение—  теперь 4-й немецкой армии. 13 октября  местность в районе автострады  Смоленск-Вязьма была очищена.  Советские войска прекратили  организованное сопротивление, хотя  разрозненные группы продолжали  сражаться в тылу у немцев  еще как минимум десять дней.³³

Картина завершившегося сражения была поистине трагичной. Офицер из штаба 8-го армейского корпуса передал  свои впечатления от увиденного им тогда в отчете, подготовленном для  командования соединения. В нем говорится: «...Наступил мороз и выпал первый снег. Бесконечные потоки русских  пленных шли по автостраде на запад. Полны ужаса были трупные поля у очагов последних боев. Везде  стояли массы оседланных лошадей, валялось имущество, пушки, танки».³⁴ Значительны были и немецкие потери. Только один 8-й армейский корпус в период 2–14 октября 1941 г. потерял 4.077 чел. (убитыми, ранеными, пропавшими без вести). Однако его части за это время пленили 51.484 советских военнослужащих, и взяли в качестве трофеев— 157 танков, 444 орудия и др. имущество.³⁵

Если под Вязьмой все  было уже кончено, то в районе действия 50-й, 3-й и 13-й советских армий  Брянского фронта (командующий фронтом  генерал-лейтенант А.И. Еременко, а  с 14 октября 1941 г.— генерал-майор  Г.Ф. Захаров) еще продолжались кровопролитные бои. Только 9 октября 1941 г. соединения 2-й армии генерала Вейхса смогли соединиться со 2-й танковой армией Гудериана северо-западнее Брянска, расчленив тем самым советскую  группировку на две части: северную—  в районе Брянск, Дятьково (50-я армия) и южную— в районе Трубчевск, Суземка, Навля (13-я и 3-я армии).³⁶

Наступившая плохая погода чрезвычайно затрудняла действия обеих  сторон. Однако, достигнув дорог  с хорошим покрытием, идущих через  Брянск, Орел и Курск немцы получили явное преимущество и смогли быстро продвинуться в обход оборонительных позиций советских войск. Путь отступления  для частей Красной Армии был  прегражден. Из окружения смогли выйти  лишь 10 тыс. чел. 13-й армии генерала Городнянского.

Итог «сражения на уничтожение» под Вязьмой и Брянском был  тяжелейшим для советских войск. По недавно опубликованным данным за первые 2–3 недели боев под Москвой  Красная Армия лишилась до одного миллиона человек, из которых (по немецким источникам) около 688 тыс. пленными.

Следует, однако, сказать, что  действия окруженных под Вязьмой  и Брянском советских частей сыграли  важную роль в спасении столицы. Для  ликвидации двух огромным котлов ГА «Центр»  пришлось привлечь до 61 % своих дивизий (48 из 78) и затратить на это от 7 до 14 суток.³⁷

Однако, фактически, теперь все пути на Москву были открыты, а  немецкие дивизии, продолжавшие наступление  на восток, имели подавляющее превосходство  в силах над советскими частями, тем или иным образом сумевших избежать окружения.

Спустя всего полмесяца  после поражения под Киевом, Красную  Армию постигло под Вязьмой новое  величайшее бедствие. В советской  стратегической обороне на московском направлении образовалась брешь  шириной около 500 км. Закрыть ее было нечем или почти нечем. Германское командование решило, что с Советами покончено и Москва в ближайшее  время падет, но чтобы застраховать себя от неожиданностей руководство  вермахта решило одновременно с продвижением к столице, сходу провести совершенно новую, незапланированную ранее  операцию и разгромить советские  войска, в районе Валдайской возвышенности. Территория, предназначавшаяся для  наступления, простиралась практически  через весь Валдай, захватывая часть  Ленинградской области. Планировалось  привести в движение значительные силы ГА «Север» в юго-восточном направлении, а навстречу ей бросить подвижные  соединения 9-й армии и 3-й танковой группы. Такая операция как нельзя лучше увязывалась с намерениями  командования ГА «Центр» и лично  фон Бока. Уничтожением Северо-Западного  фронта (командующий генерал-лейтенант  П.А. Курочкин) устранялись последние  препятствия к быстрейшему продвижению  на Москву, захвату Ленинграда и  создавались хорошие предпосылки  к крушению всего советского государства.³⁸

14 октября 1941 г. штаб  группы фон Бока издал новый  приказ на продолжение операций  на московском направлении. Согласно  приказу, 2-я танковая армия должна  была охватить Москву с юго-востока; 4-я армия (совместно с 4-й  танковой группой) окружить столицу с юга, запада и севера и в дальнейшем, при возможности, наступать на Ярославль и Рыбинск. Другие оперативные объединения должны были наступать по расходящимся направлениям: 2-я армия — на Елец и Богородицк, а в дальнейшем, вероятно, и на Воронеж; 9-я и 3-я танковая группа — на Торжок и Вышний Волочек, не допуская «отвод живой силы противника стоящей перед северным флангом 9А и южным флангом 16А...». 9-я армия и правый фланг 3-й танковой группы должны были также уничтожить советские части в районе Ржева, Зубцова, Старицы.³⁹

Решение штаба ГА «Центр»  окружить Москву выглядело вполне логичным. Подобно тому, как после завершения окружения под Минском немецкие танковые группы разошлись для того, чтобы произвести охват под Смоленском, так и теперь германские ударные  клинья после уничтожения сил  Красной Армии под Вязьмой  собирались создать очередной «котел»  для советских войск непосредственно  прикрывавших Москву. Немцы вероятно, полагали, что, как и раньше, достаточно будет двух танковых объединений, чтобы  замкнуть новое кольцо. Поэтому 3-й  танковой группе и поручалась задача наступать на Валдай, а ее место  должна была занять 4-я танковая группа. Предполагалось взять столицу в  клещи: с севера силами 4-й танковой группы и с юга 2-й танковой армии. Но реальная ситуация складывалась таким  образом, что закреплять успехи танковых объединений планировалось теперь пехотными соединениями только одной 4-й полевой армии фон Клюге (9-я армия развертывалась в сторону  северного фланга ГА «Центр»). Однако фронт 4-й армии был и так  сильно растянут и ей было крайне тяжело организовать тесное взаимодействие с  танковой армией Гудериана.⁴⁰

В середине октября немецким генералам казалось, что дальнейшее наступление на Москву пойдет как  по маслу. Они были убеждены, что  основные силы Красной Армии на западнее столицы уже разбиты. Следовательно, оставалось только продвигаться вперед и добивать разрозненные советские  части. Проблема с флангами могла  быть решена по ходу дела. Наиболее опасное  для советских войск направление  в середине октября обозначилось на можайском направлении. Именно здесь почти параллельно друг другу проходят железные и автомобильные дороги на Москву и именно здесь моторизованные части вермахта, незадействованные в уничтожении окруженных, пытались прорваться по кратчайшему маршруту ведущему к советской столице. Благодаря хорошим дорогам наступившая осенняя распутица не прервала маневр немецких частей и подброс на этот участок высвобождающихся из-под Вязьмы частей. В первом эшелоне продвигались 10-я танковая дивизия вместе с дивизией СС «Райх». Эти закаленные в боях германские соединения встречали молодые советские курсанты, собственной грудью заслонившие путь вермахта на Москву. Они выиграли время, столь необходимое командованию РККА для переброски на это направление резервных соединений. Ожесточенность боев день ото дня все возрастала, но немецкое наступление вдоль Можайского шоссе постепенно замедляло свой ход.⁴¹

Как уже говорилось, замысел  новой операции германских войск  по окружению советских соединений в районе Валдайской возвышенности  не был заранее проработан немецким командованием. Наступление намечалось провести без предварительной подготовки. Штаб ГА «Центр» рассчитывал на то, что в результате разгрома советских  фронтов под Вязьмой будут  дезорганизованы и остальные  участки обороны Красной Армии. В случае успеха операции немецкие войска окружали практически все силы советского Северо-Западного фронта и часть сил, подчиненных 17 октября Калининскому фронту в районе Валдая (западнее линии: Бологое— Вышний Волочек— Калинин).

Немецкое командование уже  чувствовало дыхание приближающейся победы. Но именно в это время, когда  сила германских танковых группировок, казалось, вновь стала всесокрушающей, начали сказываться очевидные изъяны планирования операции «Тайфун», объективные  факторы препятствующие ГА «Центр»  достичь окончательного успеха.

Главным и основополагающим фактором замедления наступления германских войск на Москву, справедливо выделяемый как отечественными, так и большинством западных историков, является, безусловно, мужественное сопротивление бойцов и командиров Красной Армии, экстренные меры советского правительства, руководства вооруженных сил по мобилизации всех ресурсов на защиту Москвы. Но стратегическая инициатива еще находилась в руках немецкого командования.⁴²

Вскоре выяснилось, что  ГА «Центр» не может рассчитывать и на мощное наступление 16-й армии  навстречу своим войскам. Теперь фон Бок начинал понимать, что  соединение двух групп армий вряд ли окажется реальным. Уже 14 октября  он получил телеграмму от командующего ГА «Север». Фельдмаршал фон Лееб жаловался на труднопроходимую местность  в районе предназначенном для  наступления 16-й армии, на многочисленные заграждения на дорогах и их минирование. Стало ясно, что войскам фон  Лееба не хватает сил, чтобы преодолеть советскую оборону. Вскоре штабу  ГА «Север» была поставлена другая задача— наступать в северо-восточном  направлении, на Тихвин, — цель двойного окружения Ленинграда и соединения с финнами вновь стала приоритетной. Отсутствие тесного взаимодействия групп армий фон Бока и фон  Лееба в период проведения операции «Тайфун» привело к тому, что по мере продвижения немецких войск  к Москве на северном фланге ГА «Центр»  стал образовываться громадный выступ, обороняемый с советской стороны  войсками Калининского фронта. Этот выступ висел подобно балкону над  немецкими армиями. 23-й армейский  корпус (командир генерал Шуберт), наступающий  на левом фланге 9-й армии, не был  в состоянии его «срезать». В  то же время части советских 22-й, 29-й и 31-й армий смогли отойти на северо-восток и закрепиться на рубеже — Осташков, Торжок, район Калинина.⁴³

Более того, на южном фланге ГА «Центр», ко второй половине октября, выявилась невозможность продвижения  части сил 2-й танковой армии в  направлении на Воронеж для поддержки  наступления 2-й полевой армии.

Наступление ГА «Центр» по расходящимся направлениям, предусмотренное  приказом от 14 октября 1941 г., отнимало время  и силы необходимые для удара  непосредственно на Москву. 200-километровый фронт советских войск подчиненных  генералу Коневу, нависающий с севера над ГА «Центр», отнимал девять пехотных дивизий 9-й армии, которые использовались теперь только в обороне. Соединения фон Бока оказались в такой ситуации, когда вынуждены были наступать на относительно узком участке фронта, в условиях все возрастающей угрозы своему северному флангу. Сказалась потеря драгоценного времени и снижение наступательного порыва, обусловленные расширением задач и увеличением количества направлений продвижения после приказа от 14 октября 1941 г. Можно констатировать, что гигантомания, в основе которой лежало стремление следовать «тактике блицкрига», осенью 1941 г. полностью исчерпала себя и угрожала срывом всего наступления на Москву. Основная задача — быстрое продвижение к столице после завершения боев под Вязьмой и Брянском— пока выполнялась только ограниченными силами. По кратчайшему маршруту, с запада, на Москву двигались не четыре, как вначале операции, а только два объединения: 4-я армия и 4-я танковая группа.⁴⁴

Однако и этих двух объединений  могло стать достаточно для взятия столицы, поскольку они имели  огромное численное превосходство  над избежавшими окружения советскими частями. Остается фактом, что, не имея перед собой значительных сил  Красной Армии, 4-я армия и 4-я  танковая группа так и не смогли быстро прорвать оборону советских  войск перед Москвой. Немецкая разведка была недалека от истины, отмечая, что  в начале октября перед восточным  флангом 4-й армии противник располагал всего четырьмя или пятью дивизиями, для непосредственной обороны Москвы — тремя дивизиями НКВД.⁴⁵

Действительно, согласно документам советского командования, все четыре укрепрайона, входившие в состав Можайской линии обороны к 6 октября 1941 г. практически не были обеспечены войсками. Согласно приказу, приводившему эту линию в боевую готовность, позиции в окопах заняли лишь наспех переброшенные сюда части РККА. Основу Малоярославецкого укрепрайона составили курсанты Подольских Пехотного и Артиллерийского училищ, личный состав запасного стрелкового полка, двух полков ПТО, гаубичного артиллерийского полка и танковой роты; Волоколамского укрепрайона — курсанты Пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР (1000 чел.), личный состав двух батарей ПТО, батальона 33 сбр. Других боеспособных частей, способных помешать наступлению ГА «Центр» на Москву, у советского командования на тот момент не было. Почему же войска вермахта во второй половине октября 1941 г. не смогли прорваться к столице?