Монашество в средние века

Распространение устава святого Бенедикта в Европе заняло несколько столетий. Широкую известность принесли ему ирландские миссионеры, появившиеся на континенте в конце VI – VII в.

В монастырях Колумбана  стало распространяться так называемое смешенное правило, основывавшееся как на ирландских традициях, так и на уставе святого Бенедикта. С тех пор устав святого Бенедикта стал восприниматься в Европе прежде всего как римский, хотя собственно  в самом Риме бенедиктинцы появились лишь в X в.

Деятельность англосакских миссионеров на континенте увенчалась в середине VIII в. законодательным утверждением устава святого Бенедикта во всех монастырях франкского королевства. Однако в силу разности местных условий, противоречий самого устава в монастырях складывались или продолжали существовать обычаи, дополнявшие или разъяснявшие правило святого Бенедикта.     

Окончательно Устав  Бенедикта как единственно угодный  Богу и потому допустимый в монастырях франкской империи, был утвержден  на соборе в Ахене в 816 г., который  также строго отделил монашество от общежитийных форм организации белого духовенства. Инициатор собора, советник Людовика Благочестивого (814-840) св. Бенедикт Анианский (ум. 821), стремясь унифицировать даже толкование устава, подготовил тогда же законодательное утверждение единого и обязательного для всех монастырей «обычая», своего рода расширенного и более детализированного Устава Бенедикта.

Вплоть до XII в. не новые уставы, а именно письменные «обычаи» являлись инструментами монашеских реформ, ужесточения монашеской аскезы. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава IV. «Обмирщение» монашества и его реформы

Пятый и шестой века были золотым временем монашества. Тогда  аскетический порыв творил чудеса и  праздновал блестящие победы. Но долго  на такой высоте аскеза держаться  не могла, и главным образом аскеза в формах общежития. Аскетический идеал был противоестествен и индивидуально, и социально. Он предполагал тяжелую борьбу с самим собою и с миром, удававшуюся не всем и не всегда. Когда формы монашества еще не сложились, неосуществимость его идеала обнаруживалась менее. Первым борцам за монашескую идею и монашескую жизнь приходилось иметь дело с отрицательным отношением к ним влиятельных слоев общества и Церкви, жить и спасаться среди лесов и болот. Много гибло, много отставало, но борьба разжигала увлечение идеалом, привлекала новые силы и новых героев. Когда победа была достигнута, положение изменилось. Вместе с распространением аскетического идеала, с признанием его совершеннейшим видом христианской жизни, увеличился приток в монастыри - эпидемия бегства от мира. Она захватывала всех, даже людей по существу к монашеской жизни негодных. Не всякий, надевавший рясу, мог носить ее и сберечь в монотонной обстановке и жизни монастыря охвативший его искренний, но часто недолгий и непрочный порыв. Бенедикт предвидел это. Оттого он и рассматривал монастырь как школу, и вводил год испытаний (новициат). Но года было мало, и монастырь мог ассимилировать устремляющийся в него люд только при известных условиях. Для успешности воспитательской деятельности монастыря требовалось, чтобы приток подлежащей ассимиляции массы не превышал известного предела. Для успеха монашества нужно было, чтобы рост количества увлекающихся им находился в некотором соответствии с ростом числа испытанных аскетов. А этого как раз и не было, и не могло быть в силу популярности аскезы. Положение еще ухудшалось тем, что наряду с элементами пластичными в монастыри вступали и насильственно в них заточаемые люди и руководящиеся не религиозными или главным образом не религиозными мотивами.

Итак, успех монашеского движения уже сам по себе должен был принизить высоту и ослабить напряженность раннего монашества. К тому же и монастыри изменяли свой облик и характер. Первым монахам приходилось тяжелым и самоотверженным трудом отстаивать свое существование. На окраинах христианского мира им приходилось выдерживать натиск языческих варваров и шаг за шагом нести далее колеблющийся свет христианства.

Такие хозяйства требовали  и немалых забот. Нужно было содействовать  их организации, помогая тому, что  слагалось само собой; приводить в соответствие с потребностями доходы или, скорее, наоборот, - потребности с доходами. Везде нужен был хозяйский глаз. Роль заместителя аббата, настоятеля - аббат крупного монастыря этой эпохи почти не жил в своем аббатстве, занятый церковными и политическими делами - сводилась почти целиком к хозяйственным заботам. Под его руководством различными отраслями монастырского хозяйства и жизни заведовали другие монахи: келарь, эконом, огородник, садовод и так далее. Монахи были подчинены декану и его помощникам. Особые лица (из монахов же) заведовали сбором милостыни, приемом гостей и паломников, библиотекой, архивом и так далее. Экономическая эволюция поставила монастыри в совершенно новое положение, при котором труд монахов мог быть свободным и легким, мог сделать только религиозным упражнением или совершенно отсутствовать. Государство возлагало на него заботы о мостах и дорогах в пределах его земель. Паломники и гости, останавливавшиеся в монастыре, говорили о мире и сами были частью постоянно бегущей через монастырь мирской волны. Аббат жил при дворе государя и менее всего был занят религиозною жизнью своего монастыря. К тому же часто аббатом бывал член белого духовенства или даже мирянин, заинтересованный только экономическим преуспеянием своего монастыря.

Со времени Карла  Мартелла во главе монастырей, даже женских, появляются люди, вознаграждаемые  аббатствами за свои военные заслуги - аббаты-графы. Неудивительно, что вместе с проникновением в монастырь «заточников» - прежних сеньоров или князей - проникали в него и партийные страсти. Аббатство забывало свое религиозное назначение и, обуреваемое партийной страстью, вступало в мир в качестве не только крупного землевладельца, но и политической силы.

Увлечение аскезою широких  слоев общества, проводя в монастырь случайных и невольных монахов, ставило перед ним неосуществимую задачу ассимиляции чуждых по существу монашеству, но подавляющих своею численностью элементов. С другой стороны, экономическое развитие монастырей, вызванное и естественными следствиями труда первых монахов, и популярностью монашеского идеала, и колонизационной политикой государей, изменило их облик, превратив их в земельных магнатов, а следовательно, и в социально-политическую силу. Политические отношения эпохи увлекали монастыри, и не могли, как мы видели, их не увлекать. Все это лишало монастырь его ассимилирующей силы, ослабляя плодовитость аскетического идеала и давая перевес средней серой массе людей, не холодных и не горячих. И такой, становившийся частью мира, монастырь уподоблялся миру. Позднее, когда франкское государство распалось, когда норманны, венгры и сарацины совершали свои набеги, можно найти еще более яркие примеры «обмирщения». Кельи отводились семейным людям. Монахи женились, прокармливая монастырскими доходами своих детей и родственников. Пение псалмов если не умолкало, то заглушалось шумом оружия или ткацкого станка, приводимого в движение женщинами.

 Бенедикта можно  с известной точки зрения считать  «реформатором», возродителем монашества, как такими же следует считать Кассиана, ирландских монахов, Колумбана и Бонифация. Благодаря успехам аскетизма известный идеал монашества, известный образ этого монашества жил и в среде белого духовенства, и среди знати, и государей. Белое духовенство, частью тоже подвергшееся обмирщению, в лице иерархии своей, надзирало за жизнью всей Церкви и монашества, старалось удержать ее на известной морально-религиозной высоте. Ему в эпоху распада власти приходилось сталкиваться с отрицательными явлениями, с уклонениями от среднего уровня во имя своей идеи Церкви и монашества бороться с этими уклонениями, стремясь к лучшему. В этой-то среде духовной и светской иерархии хранится монашеский идеал. Она одна способна выйти за пределы интересов данного монастыря и данного местечка, понимая универсальность монашеского идеала. Его она и стремится удержать от понижения мерами сверху - соборными постановлениями и капитуляриями, мерами снизу - поисками опоры себе в самом монашестве, в уцелевших центрах строгой жизни, в возникающих новых монастырях, в отдельных славных аскетах.

Первые планомерные  попытки реформы монашества относятся  к эпохе каролингского ренессанса, ренессанса не менее религиозного чем  культурного и политического. Они  совпадают внутренне и внешне с распространением бенедиктинского  устава. Рядом мер Карл Великий стремится к религиозно-нравственному подъему клира и монашества, угрожая крупными штрафами за нарушение целомудрия, пытаясь пресечь бродяжество монахов, запрещая духовным лицам держать охотничьих собак и соколов, желая искоренить воинский дух в аббатах и положить пределы увеличению ими собственности своих аббатств. Карл посылает монахов из Монте Кассино в школу бенедиктинской жизни (Ахенский капитулярий 802 г.).

Пипин в Италии принимает  ряд подобных же мер. Церковные Соборы поддерживают государей; вернее, хотят того же. Стремление к организации и реформе монашества продолжается и при Людовике Благочестивом. На этот раз правящие сферы находят деятельного помощника в Бенедикте Аньянском.

 

 

Заключение

В эпоху своего возникновения  монашество было результатом аскетического понимания христианства и формою жизни религиозных людей, занявших особое положение наряду с клиром и мирянами в потерявших первичную однородность своего состава христианских общинах и потом в Церкви. Озабоченные собственным своим спасением, западные аскеты тем не менее энергично выступили за свое понимание христианства, и после некоторой борьбы, благодаря росту аскетических настроений и идеалов, сумели добиться его признания и насадить на Западе формы жизни, аналогичные восточному монашеству. Церковь и общество, главным образом высшие его классы, приняли аскетический идеал как высшую форму христианства и деятельно стали содействовать его осуществлению - распространению и организации монашества. В среде самого монашества стремление к замене единообразною формою жизни многих форм, сложившихся исторически и часто стоявших в некотором противоречии с основными задачами аскезы, привело к обобщающим трудам Кассиана и к уставу Бенедикта. Церковь и положила в основу своей преобразующей и организующей монашество деятельности устав Бенедикта, надеясь добиться его безраздельного господства и думая, что этим будут достигнуты ее цели.

Но в то же время  успехи аскетического идеала, внутреннее экономическое развитие монастырей, связь их с миром и некоторые другие менее существенные обстоятельства вызывали ослабление монастырской дисциплины и падение напряженности аскезы - «обмирщение монашества». Видя это, Церковь стремилась удержать монастыри на прежней высоте, что практически совпадало с ее заботами об организации монашества, но все чаще облекалось идеею реформы. Усилия Церкви и светской власти, осуществлявшей ее намерения, не приводили к длительным и прочным результатам, пока усиленный социальными и политическими неурядицами рост аскетизма не проявился в новом расцвете крайних форм аскезы. Сочетание идеи реформы с сильным монашеским течением обновило значительную часть монашества, создав первую влиятельную конгрегацию - клюнийскую и вызвав к жизни целый ряд мелких. Монашество в Церкви становится рядом с белым духовенством, подводя новый крепкий фундамент под здание папства, громко заявившего свои притязания на универсальное господство. С другой стороны, идея объединения всего монашества, идея одного вселенского монашеского ордена оказалась неосуществленной и неосуществимой. Идея единого монашеского ордена, не успев достичь полной ясности своего выражения, превратилась в идею единого монашества, представленного иерархическим рядом орденов, замкнуть который постарался IV Латеранский Собор.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

1. Виппер Р.Ю. История Средних веков.
2. Дюби Ж. Европа в средние века. – Смоленск: «Полиграмма», 1994 – 320 с.
3. История Европы. Т. 2. Средневековая Европа. – М.: Наука, 1992. –    808 с.
4. История Европы. – М.: «Просвещение», 1996 – 383 с.
5. История средних веков: Учебник для студентов ист. Фак. Пед. Ин-ов/ М.Л. Абрамсон, А.А. Кириллова, Н.Ф. Колесницкий и др. Под ред. Н.Ф. Колесницкого. – М.: «Прсвещение», 1980. – 576 с.
6. История средних веков: В 2-х т./Под ред. С.П. Карпова. – М.: Изд-во МГУ, 2000. Т. 1. – 640 с.
7. Карсавин, Л.П. Очерки религиозной жизни в Италии XII – XIII вв.; Доступен по адресу: URL:

www. agnuz. info/book..php.3id=281&url=/content.htm

8. Карсавин, Л.П. Монашество в средние века - М., 1992
9. Карсавин Л.П. Культура средних веков - Киев, 1995
10. Новиков, С.В. Всеобщая история. Высшее образование / С.В. Новиков, А.С. Маныкин и др. – М.: Изд-во “ЭКСМО”, 2003. – 640 с.
11. Словарь средневековой культуры. М., 2003.
12. Эдмон, П. Повседневная жизнь Европы в тысячном году / Пер. с фран. Э.М. Драйтовой – М.: Мол. гвардия, 1999. – 382 с.

 

 

 

 

 

 

¹ Словарь средневековой культуры. М., 2003. – С. 320

² Виппер, Р.Ю. История средних веков. М., 1998. – С. 128

³ Карсавин, Л.П. Монашество в средние века. М., 1995. – С. 145

⁴ Там же. С. 146

⁵ Виппер, Р.Ю. История средних веков. М., 1998. – С. 129

⁶ История Европы. Т. 2. Средневековая Европа. – М.: Наука, 1992. – С. 94

⁷ История Европы. – М.: «Просвещение», 1996. – С. 90

⁸ Новиков, С.В. Всеобщая история. Высшее образование / С.В. Новиков, А.С. Маныкин и др. – М.: Изд-во «ЭКСМО», 2003.– С.  176

⁹ Новиков, С.В. Всеобщая история. Высшее образование / С.В. Новиков, А.С. Маныкин и др. – М.: Изд-во «ЭКСМО», 2003. – С. 176

¹⁰ Карсавин, Л.П. Культура средних веков. Киев, 1995. – С. 129

¹¹ Карсавин, Л.П. Монашество в средние века. М., 1995. – С. 152

 

¹² История средних веков: В 2-х т./Под ред. С.П. Карпова. – М.: Изд-во МГУ, 2000. Т. 1. – С. 469

¹³ Там же. С. 451.

¹⁴ Карсавин, Л.П. Культура средних веков. Киев, 1995. – С. 132

¹⁵ История Европы. – М.: «Просвещение», 1996. – С. 91

¹⁶ Новиков, С.В. Всеобщая история. Высшее образование / С.В. Новиков, А.С. Маныкин и др. – М.: Изд-во «ЭКСМО», 2003. – С. 175

¹⁷ Карсавин, Л.П. Монашество в средние века. М., 1995. – С. 156

¹⁸ Там же. С. 161.

¹⁹ История Европы. – М.: «Просвещение», 1996. – С. 56

¹ Виппер Р.Ю. История Средних веков. С. 63