Кодификация Сперанского

1. Без суда никто не может  быть наказан; 2. Никто не обязан  отправлять личную службу, иначе  как по закону. Содержание свобод  вещественных: 1. Всякий может располагать  своей собственностью по произволу,  сообразно общему закону; 2. Никто  не обязан ни платить податей  и повинностей иначе, как по  закону, а не по произволу. Таким  образом, мы видим, что Сперанский  повсюду воспринимает закон, как  метод защиты безопасности и  свободы. Однако он видит, что  необходимы гарантии и от произвола  законодателя. Реформатор подходит  к требованию конституционно  — правового ограничения власти, чтобы оно принимало во внимание  существующее право. Это придало  бы ей большую стабильность.

Сперанский считает необходимым  наличие системы разделение власти. Здесь он полностью принимает  идеи, господствовавшие тогда в Западной Европе, и пишет в своей работе, что: „Нельзя основать правление  на законе, если одна державная власть будет составлять закон и исполнять  его“. Поэтому Сперанский видит  разумное устройство государственной  власти в её делении на три ветви: законодательную, исполнительную и  судебную при сохранении самодержавной  формы. Поскольку обсуждение законопроектов предполагает участие большого количества людей, то необходимо создать специальные  органы, представляющие законодательную  власть — Думы.

Сперанский предлагает привлечь народонаселение (лично свободное, включая государственных  крестьян, при наличии имущественного ценза) к прямому участию в  законодательной, исполнительной и  судебной власти на основе системы  четырёхступенчатых выборов (волостная  — окружная — губернская — Государственная  дума). Если бы этот замысел получил  реальное воплощение, судьбы России сложились  бы иначе, увы, история не знает сослагательного наклонения. Право избирать их не может принадлежать одинаково всем. Сперанский оговаривает, что чем больше у человека имущества, тем больше он заинтересован в защите прав собственности. А те, кто не имеют ни недвижимого имущества, ни капитала, исключаются из процесса выборов. Таким образом, мы видим, что демократический принцип всеобщих и тайных выборов чужд Сперанскому, а в противовес этому он выдвигает и придает большее значение либеральному принципу разделения власти. При этом Сперанский рекомендует широкую децентрализацию, то есть наряду с центральной Государственной Думой должны создаваться также местные думы: волостные, уездные и губернские. Дума призвана решать вопросы местного характера. Без согласия Государственной думы самодержец не имел права издавать законы, за исключением тех случаев, когда речь шла о спасении отечества. Однако в противовес император всегда мог распустить депутатов и назначить новые выборы. Следовательно, Государственная дума своим существованием как бы была призвана давать лишь представление о нуждах народа и осуществлять контроль над исполнительной властью. Исполнительная власть представлена правлениями, а на высшем уровне — министерствами, которые формировал сам император. Причем министры, должны были нести ответственность перед Государственной Думой, которая наделялась правом просить об отмене незаконных актов. В этом и заключается принципиально новый подход Сперанского, выраженный в стремлениях поставить чиновников, как в центре, так и на местах под контроль общественного мнения. Судебная ветвь власти была представлена областными, уездными и губернскими судами, состоящими из выборных судей и действующих с участием присяжных. Высшую судебную инстанцию составлял Сенат, члены которого избирались пожизненно Государственной Думой и утверждались лично императором.

Единство государственной власти, согласно проекту Сперанского, воплощалось  бы лишь в личности монарха. Эта децентрализация  законодательства, суда и администрации  должна была дать самой центральной  власти возможность решить с должным  вниманием те важнейшие государственные  дела, которые сосредотачивались  бы в её органах и которые не были бы заслоняемы массой текущих  мелких дел местного интереса. Эта  идея децентрализации была тем замечательнее, что вовсе не стояла ещё на очереди  у западноевропейских политических мыслителей, которые больше занимались разработкой вопросов о центральном  управлении.

Монарх, оставался единственным представителем всех ветвей власти, возглавляя их. Поэтому  Сперанский считал, что нужно создать  учреждение, которое будет заботиться о плановом сотрудничестве между отдельными органами власти и будет являться как бы конкретным выражением принципиального воплощения государственного единства в личности монарха. По его замыслу, таким учреждением должен был стать Государственный Совет. Одновременно этот орган должен был выступать блюстителем исполнения законодательства.

1 января 1810 года был объявлен  манифест о создании Государственного  совета, заменившего Непременный  совет. М. М. Сперанский получил  в этом органе должность государственного  секретаря. В его ведении оказалась  вся проходившая через Государственный  совет документация. Сперанский  изначально предусматривал в  своем плане реформ Государственный  Совет как учреждение, которое  не должно особенно заниматься  подготовкой и разработкой законопроектов. Но поскольку создание Государственного  совета рассматривалось в качестве  первого этапа преобразований  и именно он должен был учредить  планы дальнейших реформ, то по  началу этому органу были приданы  широкие полномочия. Отныне все  законопроекты должны были проходить через Государственный Совет. Общее собрание составлялось из членов четырёх департаментов : 1) законодательного, 2) военных дел (до 1854 года), 3) дел гражданских и духовных, 4) государственной экономики; и из министров. Председательствовал на нём сам государь. При этом оговаривается, что царь мог утверждать лишь мнение большинства общего собрания. Первым председателем Государственного совета (до 14 августа 1814 г.) стал канцлер граф Николай Петрович Румянцев (1751_1826). Главой Государственной канцелярии стал Государственный секретарь (новая должность).

Сперанский не только разработал, но и заложил определённую систему  сдержек и противовесов в деятельности высших государственных органов  при верховенстве власти императора. Он утверждал, что уже на основе этого  задается само направление реформ. Итак, Сперанский считал Россию зрелой, чтобы приступить к реформам и  получить конституцию, обеспечивающую не только гражданскую, но и политическую свободу. В докладной записке  Александру I он возлагает надежды  на то, что „если Бог благословит  все начинания, то к 1811-му году… Россия воспримет новое бытие и совершенно во всех частях преобразится“. Сперанский утверждает, что в истории нет  примеров того, чтобы просвещенный коммерческий народ долго оставался  в состоянии рабства и что  нельзя избежать потрясений, если государственное  устройство не соответствует духу времени. Поэтому главы государств должны внимательно наблюдать за развитием  общественного духа и приспособлять  к нему политические системы. Из этого  Сперанский делал выводы, что было бы большим преимуществом — возникновение  в России конституции благодаря  „благодетельному вдохновению верховной  власти“. Но верховная власть в лице императора разделяла не все пункты программы Сперанского. Александра I вполне устраивали лишь частичные  преобразования крепостнической России, сдобренные либеральными обещаниями и  отвлеченными рассуждениями о законе и свободе. Александр I был готов  принять все это. Но между тем  испытывал на себе и сильнейшее давление придворного окружения, включая  членов его семьи, стремившихся не допустить  радикальных преобразований в России.

2.Проект Сперанского  в области законодательства

В 1809 г. М. М. Сперанский был назначен во главе Комиссии составления законов, став в это время ближайшим доверенным лицом монарха. По словам А. Н. Пыпина, Александр I «не мог найти сотрудника и исполнителя лучше Сперанского: порывистым желаниям и торопливости императора совершенно отвечала и смелая, неутомимая и систематическая деятельность Сперанского». Это назначение совпало с моментом наивысшего подъема государственной деятельности Сперанского, когда Александр I поручил ему разработать проект преобразования государственного устройства. Поэтому он обладал большей свободой действий и известными преимуществами по сравнению с Г.А. Розёнкампфом.

Перемена в руководстве привела  к коренной перестройке правотворческой  деятельности в России. Указ от 7 марта  1809 г. «О новом образовании Комиссии составления законов» положил начало новой форме систематизации законодательства, состоявшей в построении ряда уложений: гражданского, уголовного, коммерческого, уложений гражданского и уголовного судопроизводства. И хотя М. М. Сперанский пытался представить деятельность комиссии как логическое завершение трудов, начатых Г. А. Розёнкампфом, по существу он предложил создать уложения на основе преоб­разования законодательства.¹

На реализацию намеченной программы  и дальнейший ход кодификационных  работ комиссии существенное влияние  оказала поездка Сперанского  с императором в Эрфурт. «Наполеон  и политическая система Франции  совершенно поработили воображение  и все помыслы молодого преобразователя... — пишет исследователь его  творчества М. А. Корф. — Вместо осмотрительных попыток и некоторой сдержанности, наступила эпоха самоуверенности  и смелой ломки существующего». Такое крайнее утверждение биографа, однако, не вполне обосновано. Конечно, государственно-правовые преобразования во Франции не оставили равнодушным либерально настроенного государственного деятеля. Но точнее все же говорить не о порабощении воображения и помыслов Сперанского, а об известном влиянии на него революционных буржуазных идей. Действительно, он был в некоторой степени приверженцем той политической системы, которая преобразовала Францию, которая провозгласила равноправие всех граждан и отменила средневековое устройство.

Сперанский принял либеральные  жесты Александра I за истинное стремление преобразовать государственно-правовой строй России. В лице императора он видел опору своим реформаторским замыслам. Н. Г. Чернышевский отмечал, что  осуществить их Сперанский хотел  не низвержением императора, а именно его властью. Это было главным  заблуждением государственного деятеля, которое привело к неудаче  его кодификационных работ. Именно в этом сказалась и классовая  ограниченность взглядов Сперанского.

Планы Сперанского, по кодификации  законодательства (1809 г.) не были отражены в его работах. По-видимому, он придерживался взглядов, изложенных в записке 1802 г. «О комиссии Уложения». В них намечено общее направление кодификационных работ — систематизация законодательства на основе преобразования государственного строя России. Вместе с тем Сперанский допускал возможность создания уложения при отсутствии конституции: оно «может и должно предшествовать в действии своем общему государственному постановлению, но в намерении своем долженствует предполагать его».

М. М. Сперанский, опираясь на предшествующий опыт, делил законодательные работы на три стадии: а) группировка всех законов за определенный период и  расположение их в хронологической  последовательности; б) выделение из этой массы действующих законов; в) собственно кодификация — создание уложений на базе переработки действующего законодательства.

М. М. Сперанский понимал, что разработка уложения окажется длительным процессом, который будет иметь несколько  этапов, в том числе и подготовительный. В 1809г. он приступил сразу к составлению  проекта гражданского уложения, считая, что первый, подготовительный этап уже выполнен: составлены систематические  своды по разным частям права, проведено  сравнение действующего нормативно-правового  материала с иностранным законодательством. На заключительном этапе кодификации предусматривалось участие выборных представителей от всех сословий в обсуждении проекта уложения, что отражено в проекте наказа о рассмотрении в губерниях первой части гражданского уложения 1810 г.²

Сперанского прельщала быстрота создания гражданского кодекса Наполеона. Однако он не учитывал, что во Франции его  составлению предшествовала революция, приведшая к крушению феодально-абсолютистской монархии, и потребовались годы, пока не созрели условия для принятия кодекса. По точному замечанию М. А. Корфа, проект гражданского уложения являлся «скороспелым плодом блестящей  импровизации».³

Характеристика проекта уложения была дана самим Сперанским через  несколько лет после его создания. Он писал, что все труды комиссии с 1808 по 1812 гг. представляли одни только «начатки уложения, а не само уложение, — начатки, весьма несовершенные  от практической их пользы». Тщетность  попыток создания гражданского уложения была осознана Сперанским лишь после  того, как он изучил законодательство России и исследовал пути кодификации  за рубежом.

М. М. Сперанский заимствовал из французского кодекса его конструктивную сторону, основанную на системе римского права. Большая часть статей проекта  только по форме напоминала гражданский  кодекс Франции 1804 г., на деле воспроизводя действующее русское законодательство, заимствованы были лишь отдельные положения, приемлемые для России.

Относительно характеристики содержания проекта гражданского уложения среди  его исследователей нет единства. Дореволюционные историки права  расходились в оценке объема произведенных  Сперанским заимствований. Так, Исаев  И.А. считал уложение «плохим переводом  наполеоновского кодекса».⁴ С. В. Пахман же отмечал, что «первая часть проекта по системе подходит к первой книге французского кодекса не только в целом, но и частях, но части, говорящие об имуществах и договорах, далеко не вполне совпадают с другими…книгами Наполеонова кодекса».⁵

Советский ученый В. А. Корнилов полагает, что в проекте наиболее полно  проявились взгляды Сперанского  и что «за внешне нейтральной  формой проекта отчетливо прослеживается его буржуазное содержание». Такое  заявление излишне категорично. Действительно, проект уложения содержал отдельные элементы буржуазного  нрава, но это но дает оснований считать его полностью буржуазным. Следует согласиться с П. К. Бонташем, что «проект гражданского уложения Сперанского был проникнут буржуазными тенденциями». Изменения, которые он вносил в гражданское право России, в основном определялись ориентацией на перемены в правовом положении сословий, запланированные во «Введении к Уложению государственных законов».⁶

Естественно, такой проект не мог  быть принят Государственным Советом, поскольку он затрагивал интересы дворянства, не желавшего поступиться своими правами и привилегиями. Противники государственно-правовых преобразований, изменяющих хоть в небольшой степени  существующие порядки, не могли не восстать против одной лишь мысли о возможности  существования прав, одинаковых для  всего населения России. Им требовалось  такое уложение, которое закрепляло бы основы самодержавно-крепостнического строя. Перенесение же даже отдельных  положений кодекса Наполеона, являвшегося  классическим сводом законов буржуазного  общества, для крепостнической России было неприемлемо. Государственный  Совет считал, что следует придерживаться начал прежнего законодательства: «Всякие  законы тогда наиболее могут приличествовать  государству, когда они освящены временем. Следовательно, должно всегда сохранять старые начала неприкосновенными».⁷

Политическая доктрина М. М. Сперанского  опирается на глубокие познания в  политических теориях как античных, так и современных ему европейских  мыслителей. Будучи глубоко религиозным  человеком, он совершенно отрицал «мрачную систему чувственного материализма» и воспринимал бога как верховного законодателя Вселенной. Договорную концепцию государства он допускал как гипотезу (договор как реализация воли бога).⁸