Экономика и внешняя политика в период расцвета Урарту

Видя, с какой энергией и успехами Руса I укрепляет могущество Урарту, Ассирия поспешила подорвать это могущество. После поражения Урарту от ассирийского царя Саргона II в 714 г. до н.э., страна уже никогда не сможет восстановить былую мощь.

Таким образом, период расцвета Урарту в своей курсовой работе я буду связывать со временем правления не трёх, а четырёх царей: Менуа, Аргишти I, Сардури II, Руса I. А переломным моментом следует считать 714 г. до н. э. – год разгрома Ассирией Ванского царства.

2. Экономика в период  расцвета Урарту.

2.1. Типы хозяйств.

2.1.1. Царские хозяйства Урарту.

Большинство урартоведов соглашаются с тем, что большую роль в возвышении и расцвете страны сыграла развитая экономика. Учёные, опираясь на письменные источники, пришли к выводу о наличие в Урарту царских или государственных, храмовых, общинных и частных хозяйств. Но о месте или значимости для развития экономики страны того или иного вида хозяйств учёными ведутся споры. Многие спорные вопросы не разрешены до настоящего времени. Особенно острой является полемика, связанная с царскими хозяйствами.

Г. А. Меликишвили склонен был считать укреплённые города центральной части государства и его периферии – центрами многочисленных царских хозяйств. В подтверждении этой мысли учёный приводит цитаты из ассирийских и урартских источников. Так во время восьмого похода против Урарту 714 г. до н. э. ассирийский царь Саргон II на территории Ванского царства, как в центре, так и на периферии, в большом количестве встречает укреплённые города. Эти урартские крепости, по сообщения Саргона, оказываются окружёнными обширными садами, виноградниками, засеянными полями, пастбищами, в крепостях имелись большие зернохранилища и кладовые для вина. Так, например, в районе Урмийского озера, на периферии Урарту Саргон захватил крепость Аниаштанию вместе с 17-тью городами: «Аниаштанию… вместе с 17-тью окрестными её посёлками я разрушил и сравнял с землёй, длинные балки их перекрытий я сжёг огнём. Их урожаё, их солому я спалил, их полные закрома я открыл и зерно без счёта скормил своему войску. Точно прилетевшую саранчу, я согнал скот моего стана на его луга, ион подвергал траву, его надежду, опустошив его поля».2

В других городах Саргон II захватывает амбары пшеницы и ячменя. Почти всё войско ассирийского царя занялось перевозкой этих огромных запасов; перевозили на лошадях, мулах, верблюдах и ослах; по середины ассирийского лагеря нагромоздили их в виде холмов, накормили войска, и много осталось ещё для обеспечения питания воинов на обратном пути. Одновременно Саргон II вырубил сады и виноградники у этих городов

Типичная картина в этом отношении раскрывается перед нами в городе Улху, находящимся в районе современного Маранда (севернее озера Урмии). В самом городе – огромные зернохранилища, кладовые для вина; вокруг города – сады, виноградники, поля. «Все эти обстоятельства для нас представляют особый интерес, так как… всё здесь было создано по приказу урартского царя Русы I, который провёл здесь каналы и превратил пустующие, необработанные места в цветущие сельскохозяйственные районы. В самом городе Руса I построил царский дворец».3

Руководствуясь этим, Г. А. Меликишвили допускает, что созданные здесь сады, виноградники, поля составляли в подавляющем большинстве собственность самого урартского царя. Находящиеся вокруг других урартских крепостей хозяйства, очевидно, в большинстве случаев также являлись царскими хозяйствами.

Своё предположение Г. А. Меликишвили подкрепляет материалом урартских надписей. Многие урартские царские надписи, сообщая о строительстве в разных районах государства крепостей, отмечают, что здесь же были проведены каналы, посажены сады, виноградники: «… эту надпись Менуа… воздвиг. Когда он ворота бога Халди построил, он также построил величественную крепость… «Город бога Халди». Разбил он также этот виноградник, разбил он сад. «Виноградник Менуа» - имя его».4

Приемник этого царя, Аргишти I, на левом берегу Аракса построил город Аргиштихинили. Вместе со строительством крепости царь здесь же развернул широкую строительную деятельность – провёл каналы, устроил сады и виноградники: «Аргишти… мощную крепость построил, установил имя – Аргиштихинили. Земля была пустынной, ничего там не было построено, от реки 4 канала отвёл, виноградники и фруктовый сад разбил…».5 Позже Сардури II в надписи на скале Караташ сообщит об устройстве виноградника, который носил название «Виноградник Сардури». Его приемник Руса I восточнее Вана создал искусственное озеро, провёл каналы и, очевидно, на вновь орошаемых землях разбил виноградники.

Анализируя названия «Долина Менуа», «Виноградник Менуа», «Виноградник Сардури» и другие, г. А. Меликишвили приходит к выводу, что такое название данная территория получила потому, что всё это представляло личную собственность царя. И с уверенностью профессор переводит урартские тексты как «Долина, принадлежащая Менуа», «Виноградник, принадлежащий Сардури».

Итак, на основании выше изложенного можно обобщить позицию профессора Г. А. Меликишвили по поводу царских хозяйств Урарту. На территории государства, как в центре, так и на периферии, в большом количестве встречаются крепости, являющиеся местопребыванием гарнизонов урартского царя и его наместников. Вокруг крепостей находились сады, виноградники, поля с посевами. Именно для обслуживания последних были предназначены имевшиеся в этих крепостях крупные зернохранилища, кладовые для вина. По подсчётам профессора Б. Б. Пиотровского винный погреб царя Менуа вмещал 216-225 тысяч литров вина, то есть перед нами хозяйственное сооружение крупного размера, что подразумевает существование и хозяйства крупного масштаба, которое оно и обслуживало. В то же время выясняется, что во многих урартских источниках фигурируют хозяйства, созданные по приказу того или иного царя и принадлежащие, очевидно, ему лично. Таким образом, многие из крепостей, военно-административных центров Урарту, по всей вероятности, одновременно были центрами обширных царских (государственных) хозяйств.

Противоположное мнение высказывают В. С. Сорокин (участник нескольких археологических экспедиций на территории Урарту) и профессор И. М. Дьяконов.

Так В. С. Сорокин на основании археологических данных, добытых во время раскопок древних урартских крепостей, утверждает, что, по крайней мере, на периферии Урарту, в Закавказье, крепости не были центрами царских хозяйств. Не согласен В. С. Сорокин и с предположением Г. А. Меликишвили, что «Долина Менуа», «Виноградник Сардури» - личная собственность того или иного царя. Он предлагает другое классическое объяснение: восточный деспот, каковым является урартский царь, имел основание всю землю в своём государстве или любую её часть считать своей личной собственностью.6

Более осторожно к критике данного вопроса подошёл И. М. Дьяконов. Он поднял проблему об удельном весе царских хозяйств и пришёл к выводу, что их удельный вес в Урарту, по видимому, не был большим, хотя вовсе не отрицает самого существования таких хозяйств.

И. М. Дьяконов в основном опирается на ассирийские источники, а именно на «Письмо донесение…», к которому он применяет лингвистический метод изучения. Из всех известных документов только в этом встречается упоминание царского полевого хозяйств. « Следует описание города Улху… Город охранялся особой крепостью Сардурихурда. В Улху имелся царский дворец… В неясном контексте упоминаются здесь 300 имеров посева… - это не более 200-250 га, - для царского хозяйства величина небольшая».7

Что же касается зернохранилищ и винных погребов, то И. М. Дьяконов предполагает, что это склады, предназначенные для хранения натурального налога. Скорее всего, царские хозяйства охватывали, то есть были распространены в садоводстве и виноградарстве и существенно в меньшей степени в полеводстве.

Таким образом, единой точки зрения относительно царских хозяйств в Урарту не существует. Но, на мой взгляд, позиция И. М. Дьяконова в этом вопросе выглядит наиболее убедительно. В силу привлечения и прочтения им новых источников многие спорные стороны этой проблемы перестали быть загадками.

2.1.2. Храмовые хозяйства Урарту.

В ассирийских и урартских источниках мы находим некоторые материалы также и по вопросу о существовании в Ванском царстве храмовых хозяйств. Каждое божество урартского пантеона имело свой центр культа, в котором находился главный храм божества, ворота или дом бога. Ассирийские источники не однократно сообщают о находившемся в Муцацире храме бога Халди, в котором стояла статую этого бога, и где совершалась церемония коронования урартских царей. Город Муцацир был основным центром культа этого бога. Во всяком случае, урартские цари проявляли исключительное внимание к находившемуся там храму. К сожалению ни один храмовый комплекс урартов археологически не обнаружен и не изучен, поэтому изучение данного вопроса ведётся исключительно по письменным источникам, которые наиболее подробно освещают хозяйство именно Муцацирского храма.

Г. А. Меликишвили на основании свидетельств «Письма донесения…» приходит к выводу, что, судя по огромной добыче, захваченной ассирийцами в храме Халди в Муцацире, урартские храмы, во всяком случае, некоторые из них обладали большим богатством. В Храме войны захватили «… много золота, 4918 кг серебра, 109 080 кг меди. Среди драгоценных вещей, захваченных здесь, можно назвать 6 золотых щитов, вес которых равнялся 157,5 кг и 12 серебряных щитов, 33 серебряные колесницы…».8

Значительную часть богатства, которым владели урартские храмы, они, несомненно, получали от царей. В текстах мы не раз можем встретить упоминание о таких пожертвованиях. Так, например, Муцацирскому храму царь Менуа преподнёс оружие, медные сосуды и 22 712 голов разного скота. На основании этого Г. А. Меликишвили делает вывод, что такое большое количества скота, посвящённое храму во время одного только посещения Муцацира царём, не было предназначено для культового жертвоприношения, а передавалось в хозяйство храма, который вообще, очевидно, владел крупными стадами скота. Помимо этого Г. А. Меликишвили утверждал, что урартские храмы владели и земледельческим хозяйством: виноградниками и садами.

Иное мнение о роли Муцацирского храма в экономике Урарту высказал Д. Г. Редер. Он  утверждает, что экономическое значение этого храма было незначительным и опирается при доказательстве также на письменные источники. Д. Г. Редер, как и Г. А. Меликишвили перечисляет многочисленные изделия из золота, серебра, меди и бронзы. Особенно удивляет количество бронзового оружия: «25 212 бронзовых щитов, больших и малых, 1 514 из бронзы и, наконец, 305 412 мечей и кинжалов, не говоря уже о других предметах вооружения».9

На первый взгляд кажется, что Муцацирский храм имел арсенал на случай войны. Однако это не так. Не надо забывать, что бронзовое оружие в VIII в. до н. э. являлось уже устаревшим. На это обратил внимание И. М. Дьяконов: « к концу VIII в. до н. э., например, в царстве Урарту скопились огромные склады уже более не используемых бронзовых мечей, кинжалов, секир».10Д. Г. Редер по этому поводу заметил, что ни одного грамма железа, не в слитках, ни в обработанном виде в подробной описи добычи, захваченной Саргоном II в Муцацирском храме, не значится. А между тем известно, как ассирийцы дорожили железом. Отсутствие железа в храме д. Г. Редер объясняет религиозным табу. В одних религиозных культах древнего мира этот металл считался священным, в других – запретным. К числу последних он относил и догматы урартской религии. Но если в храме Халди железо отсутствовало в виду религиозного запрета, то на дворец Муцацирских правителей это ограничение не распространялось. Хотя и здесь железных предметов было очень мало, в то время как в других областях Урарту оно было широко распространено. Мне кажется, это обстоятельство указывает на то, что район Муцацира был одним из наиболее отсталых в Ванском царстве.

Д. Г. Редер обращает внимание на полное отсутствие сведений о продуктах земледелия в описи добычи Саргона II, а количество скота весьма скромно: «12 мулов, 380 ослов, 525 волов, 1285 овец».11Другой ассирийский источник, а именно «Анналы Саргона», даёт иные, по мнению Д. Г. Редера явно завышенные цифры, особенно для мелкого скота (100 225 голов).

Но, на мой взгляд, эти цифры вполне реальны. И я попробую это доказать, опираясь на два источника: Келяшинскую надпись царя Менуа о посвящении богу Халди 1 112 голов крупного рогатого скота и 21 600 голов мелкого рогатого скота; а также надпись Мхер-капуси царя Менуа о порядке жертвоприношения богу Халди, где речь идёт о периодических ежемесячных жертвоприношениях храму 6 коров, 6 козлят, 96 быков, 305 овец. То есть ежегодно для жертвоприношения понадобится

(6 коров + 96 быков)* 12= 1 224 голов крупного рогатого  скота

(6 козлят + 305 овец)* 12 = 3 732 головы мелкого рогатого  скота.

Сопоставив результаты подсчёта с цифрами первого документа, можно сделать вывод, что передаваемый царями весь крупный рогатый скот и часть мелкого рогатого скота шли на жертвоприношения, а оставшийся мелкий рогатый скот, по видимому, передавался в хозяйство храма. А это ни много, ни мало

21 600 – 3 732 = 17 868 голов.

Скорее всего, это был не единичный случай, когда цари преподносили скот в хозяйство храма. Следовательно, за годы правления Менуа, Аргишти I, Сардури II, Русы I могло образоваться достаточно крупное стадо. К тому же не следует забывать о преподношении скота храмам представителями урартской знати и о естественном приросте поголовья скота. Поэтому «Анналы Саргона» дают, на мой взгляд, достоверные сведения о количестве мелкого рогатого скота (100 225 голов), захваченного в Муцацире. А это обстоятельство даёт право заключить, что в районе Муцацира занимались разведением мелкого рогатого скота, что для горной области было бы вполне возможным.

Таким образом, в отечественной урартологии нет единого мнения и по поводу храмовых хозяйств. Д. Г. Редер утверждает, что экономическое значение храмовых хозяйств Урарту в целом и Муцацирского храма в частности, было незначительным. Иной точки зрения придерживался профессор Г. А. Меликишвили. Его идея о том, что царские пожертвования составляли значительную часть богатства урартских храмов, не противоречит взглядам Д. Г. Редера, но в то же время Г. А. Меликишвили утверждал, что храмовые хозяйства Ванского царства владели многочисленными стадами, виноградниками и садами, с чем Д. Г. Редер не согласен.

На мой взгляд, храмовые хозяйства Урарту (по крайней мере, Муцацирский храм) занимались разведением мелкого рогатого скота, и точка зрения Г. А. Меликишвили по этому поводу выглядит наиболее правдоподобной.