Иван Грозный. Опричнина

-   Укрепилась роль  дворян в управлении государством. Государство окончательно стало централизованным.

Но с другой стороны, опричнина  истощила страну и тяжело отразилась на положении народных масс. Кровавый разгул опричников принес гибель тысячам  крестьян и ремесленников, разорение  многим городам и селам. В стране усилился феодальный гнет, обострились  противоречия между феодалами и  трудящимися.[15]

 

 

 

4. Место Ивана Грозного в Российской истории

 

За многие столетия, прошедшие  со дня смерти царя Ивана IV Васильевича  Грозного, ни в отечественном общественном сознании, ни в научной литературе так и не установилось какого-либо однозначного, тем более единого  мнения о личности и деятельности государя. Разные точки зрения возникли уже при жизни царя. Так, князь  А.М. Курбский, бежавший в 1564 г. из России в Литву, стал первым обличителем  Ивана IV. Именно Курбский оказался автором  концепции «двух Иванов»: в 1550-е  гг. — благочестивый православный царь, участник созидания Святорусского  царства; в 1560–1570-е гг. — предатель  христианских истин, разрушитель Святорусского  царства, тиран, убийца. В официальном  летописании царь, наоборот, прославлялся как великий христианский государь.

Подобное двойственное восприятие личности и деятельности Ивана Грозного сохраняется до сих пор. Поэтому  на сегодняшний день можно выделить три основных направления в оценке Ивана Грозного:

1. Обличительное (А.М. Курбский, П.И. Ковалевский, С.Б. Веселовский, А.Г. Кузьмин и др.);

2. Апологетическое (официальные летописи XVI в., К.Д. Кавелин, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, И.П. Фроянов и некоторые другие);

3. Объективистское, сторонники которого, с одной стороны, признают значительный вклад царя в созидание Российского государства, с другой стороны, обличают его деспотические наклонности (В.О. Ключевский, С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов, А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, Б.Н. Флоря, А.Л. Юрганов, С.В. Перевезенцев и др.).

Большинство специалистов все  же обличают царя Ивана или полностью, или же по отдельным моментам. Таким  образом, позиции сторонников обличительного и промежуточного направления во многом совпадают (особенно, это касается характеристики опричнины, казней, разгрома Новгорода и Пскова и др.). Поэтому  можно сказать, что критическое  восприятие деятельности царя является господствующим. Однако необходимо отметить, что подавляющее большинство  точек зрения продолжает основываться на выдвинутой А.М. Курбским концепции  «двух Иванов». Как отметил современный  историк А.И. Филюшкин, «историки  и литераторы смотрят на Россию XVI в. вот уже больше 300 лет» глазами  Курбского. Иначе говоря, мы и сегодня  воспринимаем и личность царя Ивана  Грозного, и его деятельность, и  все процессы второй половины XVI века исключительно через призму восприятия опального князя А.М. Курбского. Одновременно взгляд самого Ивана Грозного, отраженный в его многочисленных посланиях, в летописных источниках, автоматически  считается необъективным, а то и  откровенно лживым. Насколько это  правильно, насколько такое восприятие способствует верному восприятию исторической действительности — это большая проблема.

При этом в каждом из направлений  есть свои ответвления, свои позиции, сторонники которых по-разному объясняют  причины тех или иных поступков  Ивана Грозного. Отметим отдельные, наиболее влиятельные позиции:

1. Психологические объяснения. Начало этому положил Н.М. Карамзин, считавший, что Иван Грозный был подвержен, во-первых, значительному влиянию своего окружения (в детстве — «плохих» бояр, в 1550-е гг. — «хороших» Сильвестра и Адашева, позднее — опять «плохих развратников»), во-вторых, собственным страстям и порокам. Немного позднее, медик Я.А. Чистович и психиатр П.И. Ковалевский пришли к выводу, что Иван Грозный был психически больным человеком, страдавшим паранойей. С этим согласны и некоторые современные историки, в частности АГ. Кузьмин.

2. Социологические объяснения. Начало этому положил крупнейший  русский историк XIX в. С.М. Соловьев, считавший, что в деятельности  Ивана Грозного нашла отражение  борьба нового государственного  порядка со старым родовым  строем. Объективно неизбежной борьбой  государства с боярством объяснял  деятельность царя и В.О. Ключевский. В свою очередь, К.Д. Кавелин был уверен в положительном значении деятельности Ивана Грозного, более того Кавелин утверждал, что Иван Грозный боролся с западным влиянием, проникавшим на Русь. Позднее С.Ф. Платонов утверждал, что целью всех репрессий царя были «старые княжата». Мнения этих и других историков стали очень влиятельны. К примеру, в 1930–1940-е гг. и фигура Ивана Грозного, и его репрессии воспринимались однозначно положительно.

Позднее было доказано, что  в ходе опричных расправ пострадали не только бояре и старые княжата, но и многие дворяне, более того боярское землевладение только расширилось. Академик С.Б. Веселовский был уверен, что Иван Грозный действовал исключительно  в интересах укрепления собственной  власти, совершенно не заботясь о каких-то других интересах. Появилась точка  зрения А.А. Зимина, который указывал на то, что царь боролся с Церковью. В целом, в 1950–1980-е гг. утвердилось  то самое «объективистское» направление: объективно царь способствовал усилению Российского государства, но субъективно был тираном и убийцей.

3. Религиозные объяснения. Начало этому положил опять  же А.М. Курбский, который был  уверен, что причины изменений,  произошедших в Иване Грозном,  лежат в области его религиозных  предпочтений: царь изменил христианскому  долгу, предал христианские истины, его поработил Сатана. Впрочем,  в измене христианству обвинял  самого Курбского и Иван Грозный  в своих посланиях. Видимо, дело  заключалось в различном толковании  христианских истин царем и  опальным князем.

Позднее значение религиозного фактора для Ивана Грозного особо  отметил В.О. Ключевский, но не сконцентрировал  на этом своего внимания. Уже в XX в. Г.П. Федотов, крупный мыслитель Русского Зарубежья, выделил религиозные  идеи Ивана Грозного, как одни из ведущих в его деятельности. Однако Федотов, вслед за Курбским, был уверен, что царь изменил христианству, а  его деяния были, скорее, антихристианскими. В советской историографии роль религиозного фактора отрицалась.

Только в последние  годы значительная часть специалистов и публицистов стали обращать внимание на роль религиозного фактора  в деятельности царя Ивана Грозного (А.Л. Юрганов, С.В. Перевезенцев, А.И. Филюшкин, митрополит Иоанн, И.П. Фроянов и др.). Более того, стремление объяснить деяния Ивана Грозного через призму его религиозных воззрений — это сегодня, наверное, самая популярная и самая влиятельная точка зрения.

Особо следует сказать  о мнении Русской Православной Церкви. Дело в том, что в последние  пятнадцать лет было развернуто массовое общественное движение за канонизацию  Ивана Грозного. Церкви пришлось отвечать на эти требования — Архиерейский Собор 2004 года решительно отверг возможность  канонизации первого русского царя.

Рассмотрим несколько  мнений русских историков.

В.О. КЛЮЧЕВСКИЙ (русский историк XIX–XX в.):

«…Нравственной неровностью, чередованием высоких подъемов духа с самыми постыдными падениями объясняется  и государственная деятельность Ивана. Царь совершил или задумывал  много хорошего, умного, даже великого, и рядом с этим наделал еще  больше поступков, которые сделали  его предметом ужаса и отвращения для современников и последующих поколений. По природе или воспитанию он был лишен устойчивого нравственного равновесия и при малейшем житейском затруднении охотнее склонялся в дурную сторону. От него ежеминутно можно было ожидать грубой выходки: он не умел сладить с малейшим неприятным случаем.

Ему недоставало внутреннего, природного благородства; он был восприимчивее  к дурным, чем к добрым, впечатлениям; он принадлежал к числу тех  недобрых людей, которые скорее и  охотнее замечают в других слабости и недостатки, чем дарования или  добрые качества. В каждом встречном он, прежде всего, видел врага. Всего труднее было приобрести его доверие. Для этого таким людям надобно ежеминутно давать чувствовать, что их любят и уважают, всецело им преданы, и, кому удавалось уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его доверием до излишества. Тогда в нем вскрывалось свойство, облегчающее таким людям тягость постоянно напряженного злого настроения, — это привязчивость. Эта двойственность характера лишала его устойчивости. Житейские отношения больше тревожили и злили его, чем заставляли размышлять.

Но в минуты нравственного  успокоения, когда он освобождался от внешних раздражающих впечатлений  и оставался наедине с самим  собой, со своими задушевными думами, им овладевала грусть, к какой способны только люди, испытавшие много нравственных утрат и житейских разочарований.

Описанные свойства царя Ивана  сами по себе могли бы послужить  только любопытным материалом для психолога, скорее для психиатра, скажут иные: ведь так легко нравственную распущенность, особенно на историческом расстоянии, признать за душевную болезнь и под  этим предлогом освободить память мнимобольных от исторической ответственности. К  сожалению, одно обстоятельство сообщило описанным свойствам значение, гораздо  более важное, чем какое обыкновенно  имеют психологические курьезы, появляющиеся в людской жизни, особенно такой обильной всякими душевными  курьезами, как русская: Иван был  царь. Черты его личного характера  дали особое направление его политическому  образу мыслей, а его политический образ мыслей оказал сильное, притом вредное, влияние на его политический образ действий, испортил его». 

А.Л. ЮРГАНОВ (современный  историк):

«Анализ смысловых структур средневекового сознания показывает, что опричнина в восприятии Ивана  Грозного была синкретическим явлением: не столько политического, сколько  религиозного характера. Люди XVI в. не различали  эти две сферы: «политика» для  них — осуществление христианских задач и целей. Не случайно слова  «политика», «политический» появляются в русском языке только в самом  конце XVII в. Христиане воспринимают апокалиптические образы в символическом  смысле. «Буквальная картина —  плоскостная, не имеет мифического рельефа, не овеяна пророческим трепетом, не уходит своими корнями в непознаваемую бездну и мглу судеб Божиих ». А потому — звезды будут падать на землю и саранча будет величиною с коня и т. д. и т. п: этот символический смысл не был для людей средневековья голым знанием. Опричнина — своеобразная мистерия веры, образ будущего на земной тверди. Опричные казни превращались в своеобразное русское чистилище перед Страшным судом. Царь добивался полновластия как исполнитель воли Божьей по наказанию человеческого греха и утверждению истинного «благочестия » не только во спасение собственной души, но и тех грешников, которых он обрекал на смерть. И только в последние годы жизни царь стал каяться, возможно, осознавая, что прельстился. Завещание 1579 г. отразило духовный кризис. Идеи, которая бы вдохновила его, не было, оставалось одно: ждать Суда Христова».

А.А. ЗИМИН, А.Л. ХОРОШКЕВИЧ (советские историки):

«Тяжелое сиротское детство, самоуправство Шуйских наложили отпечаток на всю его жизнь, лишив  его доверия к подданным. Тем  не менее, это был проницательный политик, понимавший по-своему правильно  сложные внешне- и внутриполитические задачи России. Грозный боролся со Старицким князем Владимиром и его  окружением, что объективно означало осуществление настоятельной потребности  упрочения единства русских земель. Он много сделал для развития экономических  отношений со странами Востока и  Запада. Это отвечало насущным интересам  широких кругов феодалов и купечества. На заре самостоятельной деятельности Иван IV умел ценить талантливых и  самобытных сподвижников. Но мнительный характер и обостренное чувство собственного величия неизбежно приводили его к разрыву с теми, кто искренно, настойчиво и дальновидно проводил мероприятия, направленные на укрепление самодержавия».

«Для России время правления  Ивана Грозного осталось одной из самых мрачных полос ее истории. Разгром реформационного движения, бесчинства опричнины, «новгородский  поход» — вот некоторые вехи кровавого  пути Грозного. Впрочем, будем справедливы. Рядом вехи другого пути — превращение  России в огромную державу, включившую земли Казанского и Астраханского  ханств, Западной Сибири от Ледовитого океана до Каспийского моря, реформы  управления страной, упрочение международного престижа России, расширение торговых и культурных связей со странами Европы и Азии».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

Таким образом, стоит еще  раз подчеркнуть, что ни в научной, ни в художественной литературе, ни в публицистике до сих пор нет общепринятой точки зрения на личность и деятельность царя Ивана Грозного.

Иван Грозный вынужден был отменить в 1572 г. опричнину. Даже само это слово оказалось под  запретом. Однако за время последних  двенадцати после опричных лет царствования Ивана IV им предпринимались попытки частичного восстановления опричных порядков: то опять казни, то царь пытался опять получить в своё распоряжение особый удел. “Царь Иван, к свидетельствам разных источников (отечественного и зарубежного происхождения), был глубоко удручён гибелью сына в конце 1581 г., свершённым им преступлением, крушением своих внешнеполитических планов на Западе. Физические и духовные силы его были надломлены… Царь жил в страхе, он ожидал смерти, мучительно боялся божьего суда, того самого суда, которым ему грозил Курбский”[16].

Между тем Ливонская война  на рубеже 70-80-х гг. была отмечена рядом  тяжких поражений русских войск, чуть ли не новой военной катастрофой. Эти годы были для России тяжелой  и несчастливой порой. И лишь смерть Ивана Грозного в 1584 г. позволила  стране вздохнуть спокойно.