История политических учений

 

Содержание

 

Введение 3

Глава 1. Очерк жизни и творчества 5

Глава 2. Формирование мировоззрения  Н. Макиавелли 8

Глава 3. Трактат «Государь» как  отражение перехода от политической утопии к реализму 12

Заключение 21

Список литературы 23

 

Введение

Исследователями творчества Макиавелли замечено, что «каждый новый уровень его прочтения прячет под собой другой уровень, более глубокий»¹. Под этим подразумевается не просто смена позиций в зависимости от времени или политических взглядов читающего. Речь идет именно о глубине проникновения. Тексты Макиавелли таковы, что дают основания как для самых поверхностных, так и для самых глубоких суждений. Есть резон, например, и в том, что первый крупный трактат Макиавелли «Государь» можно рассматривать как учебник тиранов. Можно говорить о том, что Макиавелли рассуждает в книгах как безбожник. Но при этом не меньше оснований найдется, чтобы, ссылаясь на те же книги, сказать, что он ненавистник тиранов или человек, высоко ставивший религию, а то и, как полагают некоторые современные авторы, внутренне благочестивый.

Поэтому, при углубленном  прочтении может возникнуть желание  примирить подобные явные противоречия с помощью какой-либо более изощренной трактовки, например, что республиканец  Макиавелли написал апологию монархии из патриотических или просто профессионально-политических побуждений. Или что в такой  форме Макиавелли выразил исторически  обусловленный компромисс между  новым капиталистическим и не сдающимся феодальным миром. Такие  мнения имеют право на существование, и на своем уровне могут быть справедливы, в определенной мере объясняя «загадку»  Макиавелли, которую старались разгадать  поколения исследователей.

Еще один уровень понимания  Макиавелли – стремление объяснить  его с позиций историзма, изнутри  его эпохи и изнутри личности. Но этот метод требует уже не просто прочтения автора, а того или иного  прочтения всего Ренессанса или, по крайней мере, Италии этого периода.

Другой уровень прочтения Макиавелли можно было бы назвать философским. Он подразумевает встраивание Макиавелли в контекст всей истории культуры и в определенную концепцию мироздания, желание объяснить его фигуру как символ отвлеченной идеи, как вечный спутник человечества: выражение неумолимости политической логики, или вечного нравственного проклятия политика, или несовместимости деятеля и теоретика в одном человеке.

Но все эти уровни, тем  не менее, не исчерпывают полноту  возможностей, и снятие каждого из них открывает новую перспективу. Макиавелли, отражающий в изучаемом предмете собственные взгляды и чаяния, вызывает у читателя желание занять определенную позицию, задавая прямой вопрос, требующий решения. Неоспоримо также то, что читатели Макиавелли всегда ощущают его актуальность, его приложимость к сегодняшним болевым точкам. Но, вместе  с тем, определенного ответа, что же хотел сказать Макиавелли и каков его совет, они не получают никогда, потому что такого ответа не существует. Макиавелли может помочь думающему читателю находить во всем слабые и сильные места, но сам он, как мыслитель, не дает рецептов. Он только показывает возможные продолжения ситуации, грядущие подъемы и спады. Размышляя, Макиавелли помогает читателю взглянуть на себя и общество со стороны. Поэтому целью нашей работы является показать особенности политико-правовой концепции Макиавелли, характеризующей переход от политической утопии к реализму.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Очерк жизни и творчества

Николо Макиавелли родился  во Флоренции более пятисот лет  назад, но споры о содержании и  направленности его теорий  и  его политической деятельности не затихают до наших дней.

Макиавелли происходил из древней, но обедневшей тосканской фамилии, члены которой не раз занимали важные должности в флорентийской  республике. Детство и юность его  совпали со временем господства во Флоренции Лоренцо Великолепного (1472−1492), под покровительством которого флорентийская образованность переживала блестящий период своего развития. О ранних годах жизни Макиавелли не сохранилось никаких известий. По всей вероятности, он получил, согласно духу времени, гуманистическое образование. В 29 лет Макиавелли занял место секретаря Совета Десяти, которое удерживал за собой 14 лет.

Но его бурная политическая деятельность внезапно оборвалась, застав его в полном расцвете сил, обуреваемым  политическими планами и жаждой активной деятельности. В 1512 году во Флоренцию  вернулись Медичи, и Макиавелли, как человек, состоявший на службе враждебной им партии, был лишен своей должности  и приговорен к высылке на год  из Флоренции, а в следующем году по подозрению в заговоре против Медичи был заточен в тюрьму и подвергнут пытке. Но как бы превратно не складывалась его дальнейшая участь, Макиавелли не мыслил для себя службы никому, кроме  своего родного города, который он любил, по собственному признанию, больше, чем душу. Продолжая тревожиться  за судьбу Флоренции, он не примирялся с тем, что не может активно  влиять на ход политической жизни  своей родины.

Однако дух великого мыслителя  не был сломлен. Он нашел единственный в его положении выход –  духовные искания и творчество, постепенно вынашивая план сочинений, обессмертивших его имя.

 Как отмечает Ф.М.Бурлацкий,  трудно найти другой пример  в истории общественной мысли,  когда привычные понятия –  жизнь и творчество – были бы так четко разграничены во времени, как у Н.Макиавелли. Судьба разделила все его бренное существование на три части: первая (1469-1498) – формирование личности и характера; вторая (1499-1512) – практическая деятельность на посту флорентийского секретаря; третья (1512-1527) – творчество. В 29 лет он вступил на политическое поприще, а в 43 года лишился его навсегда (с.175).

Адресуя свое первое крупное  произведение – трактат «Государь» − Лоренцо Медичи, Макиавелли рассчитывал убедить последнего в своей лояльности и в том, с каким опытным политиком Медичи посчастливится иметь дело, если они вернут его на службу. Когда же стало ясно, что надежды на восстановление на политическом поприще рухнули, Макиавелли полностью посвятил себя литературному труду. После нескольких лет «гниения и праздности» в деревне, он с 1516 г. принимает участие в регулярных встречах, организуемых группой гуманистов и литераторов в садах Козимо Ручеллаи для «ученых бесед и развлечений». Постепенно кипучая деятельность Макиавелли приняла совершенно новое направление – написание пьес. Знаменитейшая из ни – «Мандрагора» − появилась, вероятно, в 1518-м году. Но самые страстные дебаты велись по наиболее волновавшим Макиавелли вопросам – политическим. Именно в садах Ручелаи, среди единомышленников, увлеченных республиканскими идеями, созрел очередной заговор против Медичи, едва не стоивший Макиавелли жизни.

В этот период появились  «Трактат о военном искусстве» и  самое оригинальное в политической философии Макиавелли сочинение  – «Рассуждение о первой декаде Тита Ливия». В дальнейшем, когда  по счастливому стечению обстоятельств  Макиавелли удалось добиться расположения Папы, Макиавелли поручили написать «Историю Флоренции». Решив предварительно создать  некую модель «Истории», Макиавелли взял в качестве образца «Жизнь Каструччо Кастракани из Луки» − стилизованную биографию тирана, правившего в луке в начале 14 в., большую часть которой Макиавелли выдумал, чтобы придать ей максимально поучительный характер. Описание же событий и речи в ней были даны в лучших традициях античной и гуманистической историографии.

В.Топор-Рыбчинский пишет о том, что Макиавелли был мечтателем-реалистом, а точнее, мечтателем реализма. И в этом единственном значении он был поэт. В итальянской литературе он занял свое место как «творец комедии и новеллист, для остального же мира он – политический мыслитель, чья серьезность, сила и сжатость мысли, самое совершенство строгого стиля свидетельствуют о том, что Макиавелли был чем-то большим, нежели просто умом Возрождения»².

Несомненно, Макиавелли –  фигура трагическая. Всех поражал, по замечанию В. И. Рутенберга, с одной стороны, его громадный ум, а с другой – то отсутствие нравственных правил, которое кидается у Макиавелли в глаза, имя его сделалось символом политического коварства. Действительно, пишет Рутенберг, «от этого упрека невозможно его оградить, но извинение лежит, отчасти, в общих требованиях политики, отчасти, в характере той среды, в которой жил и действовал Макиавелли. Неразборчивое употребление средств нередко составляет условие успеха»³. И в этом отношении Макиавелли был вполне сыном своего века. Во всех европейских государствах борьба королевской власти со средневековым порядком сопровождалась безобразными явлениями, притом, что ни одна из европейских стран не представляла собой такой страшной картины, как Италия в начале 16 века. Николо Макиавелли жил в этой среде и естественным образом отражал ее стремления и недостатки. Вместе с тем, сочинения Макиавелли сделались настольной книгой правителей 16 и 17 столетий.

Глава 2. Формирование мировоззрения Н. Макиавелли

Круг источников, под влиянием которых сформировалось мировоззрение  Макиавелли, был очень широк. Макиавелли добыл свои знания долгим изучением  современных событий и глубоким исследованием древней истории. Он был прекрасно знаком с античной политической и философской мыслью, при этом не только цитировал любимых  авторов древности, но и заимствовал  многие их идеи. Исторический материал Макиавелли черпал у Плутарха, Фукидида, Ксенофонта и Тацита. В частности, как и Плутарх он стремился  воплотить в исторических характерах скорее не историческую личность, а  некую абстрактную идею, стандарты  поведения, являющиеся, по его мнению, идеальными образцами для подражания. У Плутарха же он находит мысли  о судьбе, у Аристотеля – представление  о политическом теле как естественном образовании, которое со временем подлежит порче, у Полибия – учение о  формах государственного устройства и  идею о том, что политики изобрели языческую религию и манипулировали ею. Но самым любимым и почитаемым автором для Макиавелли был Тит  Ливий с его идеализированными  героями и достойными порицания  злодеями, подчеркиванием моральной  и дидактической значимости истории, в угоду которой он порой не останавливался перед пристрастной интерпретацией фактов, хотя сам был  уверен, что несет читателям свет исторической правды. Ливий внушил ему веру в превосходство Римской  республики, у него же было заимствовано Макиавелли и немало стилистических приемов, в частности, включение  в текст пространных вымышленных  речей герое.

Помимо античных авторов, Макиавелли изучил немало средневековых  хроник, материал которых стал фактической  основой при написании «Истории Флоренции» и использован в «Рассуждениях». Не избежал Макиавелли и использования  библейской традиции. Так, обосновывая  свой излюбленный тезис о том, что государь должен опираться на собственную армию, он апеллирует к  истории Давида и Голиафа. Но, вместе с тем, он был далек от традиционного восприятия Священного писания, бывшего для него лишь одним из исторических источников, а не Священной книгой, собранием непререкаемых истин и наставлений.

Несомненно, влияние на Макиавелли и гуманистической историографии. В гуманистической традиции написания «Истории Флоренции» − парадигматический пример гуманистического объяснения исторических изменений, основанный на роли великих людей и качеств человеческой природы. От гуманистов же идет стремление к приятной форме изложения материала, взгляды на историю как род литературы, независимость от авторитетов, прежде всего, церковных. Подобно гуманистам, Макиавелли вкладывал глубокий смысл в свои творения, хотел увековечить в них лишь то, что казалось ему ценным и поучительным, избегая так называемой «всеядности».

Но если гуманисты использовали историю для того, чтобы с помощью  ее примеров приукрасить культурные идеалы, то Макиавелли она была нужна  для того, чтобы с помощью ее примеров обосновать политические идеалы. При этом он старался соблюсти два  главных принципа, считавшиеся у  гуманистов обязательными: исторические труды должны включать моральные  уроки и их главное требование к организации и изложению  материала заключалось в том, чтобы основная идея была выражена с максимальной четкостью и ясностью. Вместе с тем, если гуманисты возвеличивали и идеализировали человека, глубоко верили в доброе начало его природы и ратовали за его личное совершенствование, то Макиавелли рисовал его таким, каким он виделся ему в реальной жизни. Он понимал, что расстояние между тем, как люди живут и тем, как должны жить, столь велико, что «тот, кто отвергает действительность ради должного, скорее действует во вред себе, нежели на благо»⁴. Вообще суждения Макиавелли о человеке в целом чужды классической и гуманистической традиции, тут они скорее перекликаются с христианским представлением об испорченности, греховности человеческой  натуры. Свои «Рассуждения» Макиавелли открывает фразой о завистливой человеческой природе, о склонности людей скорее хулить, чем хвалить поступки других, а в дальнейшем перечень дурных качеств возрастает.

Однако, основным источником, под влиянием которого сформировалась теория Макиавелли, был его опыт и острый наблюдательный ум, подвергавший тщательному анализу и критике  все увиденное им за годы активной политической деятельности. Сам он неоднократно подчеркивал, сколь многому  научила его долгая практика и  постоянное изучение мирских дел. Он менее всего был слепым подражателем или последовательным сторонником  какой-либо историко-философской школы, отрицал даже общепризнанные авторитеты, если высказываемые ими суждения не совпадали с его собственными наблюдениями.

Тем не менее, нужно заметить, что Макиавелли не всегда критически использовал источники, а порой  даже весьма свободно обращался с  фактами, не заботясь о точной их передаче, так как больше всего его волновали  теоретические выводы из них. Иногда он доверчиво относился к фактической  стороне повествований древних  авторов. Порой Макиавелли произвольно  стилизовал события в угоду своей  теории, даже те, о которых сам  был хорошо осведомлен. Его политики действуют в соответствии с его  пониманием и убеждениями, примеры  подбираются и комбинируются  в соответствии с главной целью. Но в тех моментах, которые, по мнению Макиавелли, важны, он стремился быть не просто точным, а скрупулезным.

Восстав против традиции, в  которую не укладывались его идеи, Макиавелли часто наполняет широко известные до него термины своим  содержанием, употребляя один термин в  разных значениях и разные термины  для обозначения одинаковых понятий.

Что же касается характерной  черты метода Макиавелли, то таковой  является сочетание диалектического  и конкретно-исторического подхода  к политическим влияниям, изучение их в противоречивости, стремление проникнуть в диалектику случайного и закономерного. Этим он заложил основы историзма – конкретного понимания исторических событий в сочетании с глубокими обобщениями. Он никогда не рассматривал явлений вне связи с окружающими их условиями, всегда видел в отдельных фактах необходимое звено в общей цепи причин и следствий.

Главная же новизна метода Макиавелли заключается в том, что  от исторических уроков он всегда обращался  к современному ему миру. Его обобщения  о человеке и правительстве были, скорее, результатом собственного опыта, чем систематического изучения источников и литературы. История служила  для него лишь подтверждением того, что достигнуто личным опытом и наблюдениями. Как понятно из предисловия к  первой книге «Рассуждений», он намеревался  сделать для политики то, что другие гуманисты сделали для юриспруденции, искусства и медицины: собрать  вместе и сделать явными принципы, которым следовали древние, с  тем, чтобы с очевидностью обнаружилось новое видение политики, приложить  к политике те методы, которые успешно  действовали в других областях.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Трактат «Государь» как отражение перехода от политической утопии к реализму

Творчество Макиавелли разнообразно и обширно, и главная его заслуга  в том, что он низвел политику с  заоблачных высот лицемерного морализирования  на реальную земную почву.

Первый крупный трактат  «Государь» был закончен Макиавелли осенью 1513 г. Своими советами, изложенными  в нем, автор надеялся привлечь внимание Медичи и таким образом вернуться  в политическую жизнь. Трактат был  адресован «Его светлости Лоренцо  Медичи», которому Макиавелли предлагал  использовать свой богатый опыт дипломатической  службы и познания в области политической мудрости, почерпнутые из творений классиков древности. За самоуничижительным тоном «Введения» в нем чувствуется  уверенность в своем праве  «обсуждать и направлять действия государей»