История эмиграции из России

    «Оставшихся на  занятых Красной армией территориях  эмигрантов ждало "добровольное" возвращение на родину и ГУЛАГ.»⁵¹

    Немалую роль  в этой эмиграции играли «сталинские  репрессии». Многие бежали из  страны именно во избежание  попадания в ГУЛАГ. Люди боялись  смерти, пыток. Возможно, в некотором  роде они трусы и предатели.  Бежали из страны, лишь бы спасти  свою жизнь. Но всё же, я считаю, что если бы в России условия  были бы лучше, то не было  бы и эмигрантов. По возвращению  их ждала жестокая участь, о  чём уже сказано выше.

    Среди эмигрантов  второй волны были и люди  искусства.

     Очень важно  заметить, что давно шла, можно сказать, борьба между советской и эмигрантской литературой. В первое десятилетие ещё было возможно общение между ними. Однако, после возвращения Максима Горького эти, и без того непрочные, связи были разорваны.

    Среди эмигрантов  «второй волны» наиболее известны  такие литераторы: поэт Иван Елагин (настоящая фамилия Матвеев)⁵², прозаики и публицисты Николай

Нароков, Сергей Юрасов. А  так же вошли в эту «волну»  и старый литератор, друг Александра Блока, Иванов-Разумник, и молодая  поэтесса, жена Ивана Елагина Ольга  Анстей, литературоведы Юрий Иваск, Леонид Ржевский, Фостер (автор солидной библиографии «русская литература в изгнании») и  другие.

    Вторая эмиграция  имела некую «антисоветскую»  окраску. Большинство писателей,  как раз и было объединено  политическим неприятием советской  реальности. «На долю эмигрантов  второй волны выпал или сталинский  ГУЛАГ, или ощущение "вины" за  свое происхождение и страха  за свое будущее.»⁵³

    «Много и доброжелательно  писал о литераторах второй  волны Роман Гуль. Именно он "благословил"  в "Новом журнале" первые  книги Ивана Елагина, Николая  Нарокова и Леонида Ржевского;  заметил рассказ Сергея Юрасова  "Враг народа", переросший затем  в роман; высоко оценил стихи  молодого Игоря Чиннова».⁵⁴

    Центрами литературной  эмиграции стали сначала Германия (преимущественно Мюнхен и его  окрестности), а затем (и по  большей части) Америка.

    Множество организаций  русских эмигрантов находилось  в Мюнхене. Например: «Национально-трудовой  Союз (НТС), Центральное объединение  политических эмигрантов из СССР (ЦОПЭ), радиостанции, вещавшие на  Россию. В Мюнхене же активно  функционировал Институт по изучению  истории и культуры СССР, печатавший  работы многих русских эмигрантов. Здесь начал выходить в 1946 году "журнал литературы, искусства  и общественной мысли" "Грани"».⁵⁵,⁵⁶ В нем печатали много публицистики (отделом ведал Прянишников) и мемуарной литературы.

    Чтобы повысить  художественный уровень журнала,  его руководство сделало все  для привлечения в «Грани»  писателей «первой волны» эмиграции.  В 1950-е годы на страницах  «Граней» появились имена Ивана  Бунина, Зайцева, Тэффи, поэтов  Юрия Терапиано, Сергея Рафальского  и других.

    «Грани» сыграли  значительную роль в деле слияния  очень высокой культуры первой  волны эмиграции и культуры  советского поколения, из которого  и состояла «вторая волна».

    Но ведь деятели  первой эмиграции в послевоенные  годы один за другим уходили  в небытие. Среди литераторов  второй волны эмиграции наиболее  яркими стали поэты. Для них  самым важным было не потерять  нить, которая связывает их 

с родиной, так как это  питало их творчество. «В стихах многих поэтов звучат переклички с мировой  культурной традицией, сформулированной Пушкиным: «Нет, весь я не умру…» Русским поэтам, живущим далеко от родины, очень хотелось оставить след в литературе и благодаря ему «вернуться в Россию”.»⁵⁷

    В рамках «холодной  войны» многие литераторы были  задействованы на информационно-пропагандистской  службе Запада. Эта эмиграция,  в сравнении с первой, была  более скромной, за исключением  значительного и своеобразного  поэта Ивана Елагина. Он в  некоторых из своих произведений  рассматривает войну как трагедию  России и всего XX века, но наблюдая  за жизнью после войны, пишет  о силе и мощи жизни и  неминуемом возрождении человеческой  души даже после самых ужасающих  испытаний.

    Нельзя говорить  об измельчании литературы русского  зарубежья в 40-50-е годы. Эта  литература составляла достойную  конкуренцию советской литературе  тех же лет, которая была  «высушена» послевоенными постановлениями  ЦК ВКП/б/ по вопросам искусства.

    В итоге на  родину вернулись: Алексей Николаевич  Толстой,  Виктор Борисович Шкловский,  Андрей Белый, Дроздов, Соколов-Микитов,  Святополк-Мирский, Куприн, Марина  Цветаева со своим мужем Эфрон. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГлаваVII. «Третья волна» эмиграции

 

    Хронологически  этот период определяется примерно  с 1953 по 1985-87 год.

    После смерти  Сталина, наступила так называемая  «Хрущёвская оттепель» (с 1953 по 1964 год, во время пребывания  у власти Никиты Сергеевича  Хрущёва⁵⁸). Но тем не менее надо понимать, что после любой «оттепели» скорее всего последуют и «заморозки».

    К «Хрущёвской  оттепели» относят так же недолгий  период, когда у власти находился  Георгий Маленков (один из членов  ЦК КПСС)

    В этом времени  появилась некоторая свобода  слова и относительная демократизация  политической и общественной  жизни. Что немаловажно - стала  более свободной и творческая  деятельность.

    Многие стали  уезжать за пределы СССР по  собственному желанию, будь то  материальные перспективы, желание  увидеть мир и тому подобное. Кому-то казалось, что жизнь за  границей значительно лучше. Но  не все в этом убедились.  Иначе бы не было так называемых  «возвращенцев». Кто-то из них  просто очень скучал по родине. Особенно тяжело переживают разлуку  с ней поэты. Как, например, лауреат Нобелевской премии поэт  Бродский. В его стихах мы нередко  можем наблюдать меланхоличные  воспоминания о России. Бродского  насильно выдворили из страны  в 1964 году, осудив за тунеядство, но, что имеет значение, отношения  с этой страной волновали его  ещё до эмиграции.

    Этот этап «Хрущёвской  оттепели» разбудил ожидания  лучшей жизни, либерализации,  торжества свободы слова, осуществления  прав человека и многое другое. Однако же, надежды эти постепенно  угасают, и наступает разочарование.

    В 1964 году Никита  Сергеевич Хрущёв уходит на  пенсию. Вместо него к власти  приходит Леонид Ильич Брежнев⁵⁹. И тут снова проявляют себя диссиденты, то есть несогласные, инакомыслящие. Писателей преследуют за их убеждения.

    «В отличие  от эпохи Сталина при Брежневе  исчезла атмосфера всеобщего  страха. Даже диссиденты особо  не боялись за свою жизнь».⁶⁰ Леонид Ильич пытался бороться с инакомыслием как можно более мягко. Однако по сравнению с Хрущёвым есть свои минусы — снова пропадает свобода слова. Отсюда и желание многих писателей, поэтов, художников уехать на свободный Запад, появление инакомыслящих.

    В 70-е годы  ХХ века происходит массовая  еврейская эмиграция, поскольку  было принято решение о частичном  открытии границ для лиц данной  этнической группы. Первыми публично  потребовали разрешения на репатриацию  грузинские евреи. В 1970 году  в Израиль выехала примерно  одна треть древнейшей еврейской  общины. Правительство явно просчиталось, думая, что эмиграция не примет  массового характера. В 1970 году  из СССР выехала всего лишь  одна тысяча человек, однако  в 1971 число эмигрантов увеличилось  примерно в 13 раз. В 1972 —  покинули страну уже более  31 тысячи, а в 1973 — свыше 34 тысяч  человек. Как следствие, число  разрешений на выезд снизилось.  И уже в 1974 году СССР покинули  менее 21 тысячи евреев и их  родственников. В 1975-1977 годы число  еврейских эмигрантов уменьшалось  (выезжало около 13-16 тысяч). Однако, в следующие три года наблюдается  новый рост, и в 1979 году был  зафиксирован пик еврейской эмиграции  1970-х годов: число выехавших  превышает 51 тысячу. Впоследствии  эта эмиграция вновь сковывается  жестокими ограничениями. Итак, за 1982-1986 годы выехало уже менее  7 тысяч евреев и их родственников.  Если изначально главным пунктом  назначения для еврейских эмигрантов  из СССР был Израиль, то с  середины 70-х годов происходит  переориентация на США⁶¹.

     С 1971 по 1980 год  на Израиль приходилось 62,2% еврейских  эмигрантов, а на США — 33,5%. Но всё же с 1981 по 1986 год часть  израильских эмигрантов уменьшается  до 48,5%, с 1987 по 1989 год до 12%, а количество  эмигрантов, направляющихся США  увеличивается до 46,2% и 84% соответственно.

    70% евреев из  СССР эмигрировали в США через  третьи страны. Выезжали в Австрию,  затем в Италию. Там проводились  консульские проверки еврейского  происхождения. Только после проверок  и при отсутствии судимостей, а также инфекционных болезней  выдавалось разрешение на въезд  в качестве политического беженца. 

    В начале периода  «перестройки» снова возрастает  число разрешений на эмиграцию.  И в 1987 году страну покидают  более 8 тысяч, а в 1988 — 19 тысяч. В итоге за период 1970-1988 годов около 291 тысячи евреев  и их родственников покинуло  границы СССР⁶².

     В Америке  эмигранты из СССР концентрируются  в основном в мегаполисах: Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Хьюстон, Филадельфия. В Нью-Йорке  вновь прибывшие переселенцы  осели в нескольких районах:  Вашингтон-Хайтс в Ман-хэттене,  Риго-Парк в Квинсе, Боро-Парк, Бенсонхерст  в Бруклине. Интересно, что бухарские  евреи, например, "застряли" в  Квинсе, одесситы — на прилегающих  улочках вокруг знаменитого Брайтон-Бич. 

    Характерно вот  что: «третья волна» из СССР  оказалась самой высокообразованной  из всех этнических групп, когда-либо  эмигрировавших в Америку. 

     Но, тем не  менее, диплом ВУЗа, научная степень  еще не давали права на работу  по своей специальности. Поэтому многим пришлось переучиваться, одновременно подрабатывая. Эмигранты, даже высокообразованные, занимались уходом за стариками, больными, торговлей в магазине, развозкой пиццы, уборкой и другое.

    Не все выдерживали  такие обстоятельства и испытания  психологически. Другие же, выдержав  испытания, добились успеха и  стали относиться к среднему, обеспеченному классу.

    В это время  эмигрировали также писатели  из-за преследования за их убеждения.  Не смиряясь с цензурой, они  публиковали свои произведения  в «самиздате» или в «тамиздате»  — за рубежом. За границей  оказались Василий Павлович Аксёнов,  Наум Моисеевич Коржавин, Георгий  Николаевич Владимов, Владимир Николаевич  Войнович, Сергей Донатович Довлатов, Юз Алешковский, Анатолий Тихонович  Гладилин, Фридрих Наумович Горенштейн, Лев Лосев, Юлий Маркович Даниэль,  Виктор Платонович Некрасов, Александр  Исаевич Солженицын, Эдуард Лимонов,  Борис Парамонов, Владимир Емельянович  Максимов, Александр Аркадьевич  Галич и другие.⁶³

    Писатели «третьей  волны» энергично включились  в зарубежную жизнь русских  эмигрантов, создавали новые журналы,  сотрудничали в существовавших  изданиях. Они печатались в таких  издательствах, как «Имка-пресс», «Посев», в журналах «Континент»,  «Синтаксис», «Ковчег», «Время и  мы», «Эхо». Пятым русским писателем,  получившим Нобелевскую премию, стал в 1987 году поэт «третьей  волны» Иосиф Александрович Бродский.⁶⁴

    В отличие от  эмигрантов первой и второй  волн, они не ставили перед  собой задачи запечатления лишений,  пережитых на родине. Им было  свойственно тяготение к авангарду,  постмодернизму. Но в эмиграции  оказались писатели разных направлений:  реалистического (Александр Солженицын, Георгий Владимов), постмодернисты (Сергей Соколов, Юрий Мамлеев,  Эдуард Лимонов), нобелевский лауреат  Иосиф Бродский, антиформалист Наум  Коржавин.

    Александр Солженицын  создает в изгнании роман-эпопею "Красное колесо" о ключевых  событиях русской истории ХХ  века. Георгий Владимов публикует  роман "Генерал и его армия", в котором также касается исторической  темы.

    Всего же за  период «третьей волны» эмиграции  за рубеж из СССР выехало  около 1,1 млн человек⁶⁵.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГлаваVIII. «Четвертая волна» эмиграции

   

    Третья волна  переросла в самую мощную и  продолжительную — четвертую,  которая началась при Михаиле  Горбачеве⁶⁶ и продолжается до сих пор.

    С октября 1989 года по решению иммиграционных  властей США практика въезда  через третьи страны по израильским  вызовам была запрещена. Все  заявления о въезде рассматривались  только американским посольством  в Москве. Начало этому периоду  следует отсчитывать с эпохи  Михаила Сергеевича Горбачева,  а вернее, с момента вывода  войск из Афганистана. Фактическое  начало (точнее, возобновление) еврейской  эмиграции при Горбачеве датируется  апрелем 1987 года.

    Беженцев этой  волны называют "экономическими", или "бытовыми", ведь мотивами  эмиграции для них было желание  начать новую жизнь в обществе, где труд дает реальные экономические  возможности для достойной жизни.

     Можно сказать,  что это первая более или  менее цивилизованная эмиграция  в российской истории. Как отмечает  Жанна Зайочковская, «…она все  больше характеризуется чертами,  типичными в наше время для  эмиграции из многих стран,  предопределяется не политическими,  как прежде, а экономическими  факторами, которые толкают людей  ехать в другие страны в  поисках более высоких заработков, престижной работы, иного качества  жизни и тому подобное».⁶⁷