Индия как Британский доминион

 

 

 

 

 

 

ИНДИЯ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX в.

Социально–политическая  ситуация

 

На рубеже XIX и XX вв. Британская колониальная империя в Индии (юридически – Индийская империя), включавшая нынешние Республику Индия, Исламскую  Республику Пакистан и Народную Республику Бангладеш, располагалась на территории более 4,2 млн. кв. км с населением 283 млн. человек (для сравнения: площадь  Великобритании составляла 240 тыс. кв. км, население – 38 млн. человек).

 

В начале XX в. Индия была отсталой страной. Она подошла к этому  времени с тяжким грузом огромных социально-экономических проблем: нищетой  огромной части ее населения, продолжительными периодами голода и массовых эпидемий и даже абсолютного сокращения численности  населения (1891–1901 гг. и 1911– 1921 гг.), низким уровнем продолжительности жизни (23 года). В значительной степени  все это было результатом ее колониального  подчинения. В Индии преобладало  сельское население (около 90%). Горожане были сосредоточены преимущественно  в малых городах (5 тыс. – 50 тыс.)[4].

 

Хозяйственная жизнь страны во многом определялась традициями, разделением  общества на касты и религии. В  деревне господствовало полунатуральное  хозяйство, обремененное полуфеодальными  отношениями. Индийская агросфера  того времени характеризовалась  самими индийцами как абсолютно  стагнирующая экономика[5]. В сельском хозяйстве действовали введенные  англичанами три основные системы  землевладения и налогообложения. Первая – постоянное обложение (постоянное заминдарство) (Бенгалия, Бихар, Орисса, северная часть Мадрасской провинции), по которой землю в собственность  получили крупные землевладельцы (заминдары) из брахманских и торговых каст. Они были обязаны платить постоянный земельный налог, который в конце XVIII в. достигал 90% ренты. Вторая – временное  заминдарство, введенное во второй половине XIX в. (Соединенные провинции, Центральные провинции, Панджаб). В  соответствии с ним земельный  налог пересматривался каждые 20–40 лет и права на землю были предоставлены  более мелким землевладельцам, преимущественно  из высоких землевладельческих каст. Если в деревне земля принадлежала многим собственникам, то они как  община несли не только индивидуальную, но и коллективную ответственность за уплату налога. Третья система – райятвари – была введена в Мадрасской и Бомбейской провинциях, начиная с 1850-х годов. Она предоставляла право собственности мелким владельцам земли – райятам («защищенным арендаторам»). Однако многие из них сами не обрабатывали землю, а сдавали в аренду[6].

 

Большая часть сельских жителей  не имела своего хозяйства. Это были в основном низшие касты и племена, находившиеся в социальном и экономическом  подчинении у своих хозяев (фактически батраки или кабальные работники. Вместе с членами семей в 1901 г. их насчитывалось более 50 млн. человек). Почти все безземельные работники, арендаторы и многие мелкие собственники были должниками ростовщиков. В деревне  сохранялись пережитки феодальных отношений – взимание произвольной ренты, бесплатный труд арендаторов  на помещиков, сборы или поборы за пользование пустошами, пастбищами, водой из прудов, а также внеэкономическое принуждение, связанное с выполнением  кастовых обязанностей, закрепленных за низшими кастами.

 

Введенная англичанами система  землевладения предполагала получение  больших налогов, а также поощрение  сельскохозяйственного производства на экспорт. На деле получилось, что  при сохранении постоянного «вечного»  налога (что облегчало давление на помещика-заминдара) британские власти многократно увеличивали ренту  за землю. К началу XX в. налог составлял  лишь 4% валового дохода сельских производителей. Помещики не были заинтересованы в  рискованном капиталистическом  сельском хозяйстве. Они предпочитали традиционные формы использования  земли. Сдача ее в субаренду, ростовщичество были для них более надежными  и доходными, чем капиталистическое  производство. В итоге расширялся паразитарный слой посредников.

 

К началу XX в. индийская буржуазия  была еще весьма слабой и немногочисленной. Многие ее группы были «встроены» в  оборот английского капитала или  зависели от заказов правительства. Буржуазия состояла из нескольких конфессиональных или кастовых групп – парсы, марвари (джайны), гуджаратские баниа (индусы), мусульманские бохра и ходжа. Они нередко действовали за пределами  своих этноконфессиональных районов. Английский торговый и банковский капитал  преобладал в промышленности, в том  числе в двух главных центрах  Индии – Бомбее (Мумбаи) и Калькутте (Колкате)[7]. Численный рост имущих классов  к началу XX в. сопровождался созданием  современных форм экономической  организации – коммерческих фирм, аукционных компаний, банков, а затем  фабрик и плантаций.

 

В промышленном производстве, в основном на мелких предприятиях, было занято около 4,5 млн. человек. Из них  фабрично-заводских рабочих было около 1 млн. человек. Для их положения  были характерны тяжелый, преимущественно  ручной труд по 12 и более часов  в день, низкая заработная плата, зависимость  от подрядчиков по найму (джобберов). Кастовая и конфессиональная разобщенность  рабочих препятствовала их консолидации. В своем большинстве они были выходцами из деревень и в городе проживали в трущобах, без семей. После нескольких лет изнурительного труда они возвращались в деревню. Им на замену приходили сыновья. Такой цикл повторялся из поколения в поколение[8].

 

В Индии к тому времени  было 6% грамотных (18 млн. человек). Из них  около 500 тыс. лиц получили образование  на английском языке, в основном среднее. Нарождавшийся современный средний  класс в начале XX в. был представлен  торговцами, чиновниками в государственном  аппарате (торгово-конторскими и  банковскими работниками), служащими  английских компаний, муниципальных  учреждений, учителями школ и преподавателями  колледжей, медицинскими работниками, адвокатами, судьями в местных  судах (все, как правило, на низких должностях). В Индии традиционно умственный труд противопоставлялся физическому, что находило отражение в кастовом составе служащих. Большую часть  работников умственного труда составляли выходцы из высших каст, значительное число которых имело английское образование. После восстания 1857–1859 гг. англичане учли, что получившие такое образование индийцы, как  правило, не поддерживали восставших и  сделали ставку на привлечение индийцев из высших каст на государственную  службу. В Индии стала создаваться  сеть учебных заведений с преподаванием  на английском языке. В 1858 г. были открыты  сразу три университета – в  Калькутте, Бомбее и Мадрасе. К этому  же времени относится появление  национальной печати и профессионально-деловых  объединений[9].

 

Административная система  Индийской империи имела атрибуты суверенного государства – правительство, армию, государственный аппарат, финансовые органы. Однако управление осуществлялось из Лондона министром по делам  Индии и Бирмы в английском правительстве. Оно же назначало  генерал-губернатора Индии, который  имел почти неограниченную власть и  как представитель короля-императора Великобритании, носил титул вице-короля. Корпус чиновников формировался почти  целиком из англичан, которые сдавали  экзамены в Индийскую гражданскую  службу (ИГС). Число индийцев в ИГС  к началу XX в. было незначительным. При  вице-короле и губернаторах провинций  имелись законодательные советы из назначенных властью лиц и  располагавшие только совещательными функциями.

 

Индийская империя состояла из Британской Индии, в состав которой  входили провинции во главе с  губернаторами и лейтенант-губернаторами (Бенгалия, Бомбей, Мадрас, Бихар-Орисса, Соединенные провинции, Центральные  провинции, Панджаб), а также провинции, возглавляемые комиссарами (Северо-Западная пограничная провинция (СЗПП), Белуджистан  и Ассам). Центр и юг страны, а  также крайний север занимали 562 княжества (около половины территории всей Индии с населением около 25% всего населения Индийской империи). Наиболее крупные из них: Хайдарабад, Майсор, Траванкор, Кочин, Бхопал, Гвалиор, Индор, Джамму и Кашмир. Княжества  имели отдельные вассальные соглашения с колониальной властью, но фактически их делами занимался Политический департамент  при генерал-губернаторе, который  действовал через британских резидентов, ведавших одним крупным или несколькими  мелкими княжествами[10].

 

Реальную основу британского  колониализма составляли экономическая  эксплуатация и расовая дискриминация. Господство белого меньшинства чужеземцев с их комплексом превосходства и  пренебрежением экономическими интересами огромного большинства индийцев были тем общественно-экономическим фоном, на котором развивались события в Индии. К тому же в канун XX в. голод охватил страну. От него страдали десятки миллионов человек. В довершение в то же время вспыхнула эпидемия чумы, от которой умерло более шести миллионов человек[11].

 

О бедственном положении  индийского народа свидетельствовали  не только индийские, но и многие иностранные  исследователи. Так, американский историк  Уилл Дюрант пришел к выводу, что  «ужасная нищета в Индии – это  обвинительный приговор ее чужеземному  правительству, которое невозможно оправдать… Существует множество свидетельств того, что британское владычество  в Индии является бедствием и  преступлением». Это абсолютно отличается от мусульманского господства, писал  Дюрант. Мусульманские захватчики пришли, чтобы остаться, и их потомки называли Индию своим домом. То, что они  забирали в качестве налогов, они  расходовали в Индии, развивая ее ремесла, сельское хозяйство и другие ресурсы, обогащая литературу и искусство. «Если Британия поступила бы так  же, то Индия сегодня была бы процветающей страной. Но ее нынешнее ограбление стало  совершенно невыносимым. Год за годом  Британия разрушает один из величайших и кротких народов»[12].

 

История Индии первой половины XX в. была прежде всего связана с  национально-освободительной борьбой  индийского народа против колониального  господства Англии. Результатом этой борьбы стало завоевание независимости  страны в 1947 г. Решающую роль в этой борьбе сыграл Индийский национальный конгресс (Конгресс, ИНК), при участии  в ней и других политических сил.

 

Глава 3

СВАДЕШИ – ПООЩРЕНИЕ ПРОИЗВОДСТВА ИНДИЙСКИХ ТОВАРОВ 

 

В начале XX в., когда в Индии  начал развиваться местный капитализм, остро нуждавшийся в помощи со стороны государства и не получавший ее, в отдельных областях страны начались выступления в поддержку  товаров собственного производства (свадеши) и бойкота британских товаров. Именно они со временем переросли  в движение против британской власти. Самым заметным толчком для развертывания  движения свадеши стали события  в Бенгалии, начавшиеся после того, как вице-король Индии Керзон объявил 3 декабря 1903 г.о плане раздела  Бенгальской провинции на несколько  административных единиц. В нее входили  вся Бенгалия (включая нынешний штат Западная Бенгалия и Бангладеш), Бихар  и Орисса с общим населением 78,5 млн. человек – более четверти всей Индии. Столицей Бенгальской провинции, как и всей Британской Индии, была Калькутта. Керзон утверждал, что огромные размеры провинции затрудняли ее управление. План этого раздела обсуждался еще в 1860-е годы с целью «более эффективного контроля и управления»  Британской Индией.

 

Буквально через несколько  дней после объявления о разделе  Бенгалии, на сессии Конгресса в  Мадрасе (декабрь 1903 г.), была принята  резолюция, в которой выражалась глубокая озабоченность такими планами. Они вызывали также оппозицию  со стороны многих бенгальских помещиков-заминдаров, которые опасались, что раздел мог  послужить началом пересмотра постоянных ставок земельного налога, взимаемого с них. Эти планы Керзона задевали интересы и состоятельных банкиров-ростовщиков, главные конторы которых были расположены в Калькутте, а бóльшая  часть их ростовщических операций была связана с административным округом  Дакка в Восточной Бенгалии. Определенную озабоченность высказывала и  часть бенгальской интеллигенции, особенно те, кто были связаны с  судопроизводством. Создание новой  провинции привело бы к сокращению деятельности Калькуттского высшего  суда, к созданию нового земельно-налогового совета. Сфера деятельности калькуттских адвокатов неминуемо должна была сократиться[70].

 

Раздел Бенгалии на две  части (одну – преимущественно индусскую  и другую – преимущественно мусульманскую) вызвал бурю негодования среди индийцев. Глубинный смысл раздела состоял  в том, чтобы остановить растущее влияние национального движения против колониализма. 16 октября 1905 г. раздел Бенгалии стал свершившимся фактом. Керзон объявил о разделе единой Бенгалии и образовании новой провинции, включающей Восточную Бенгалию и  Ассам.

 

По плану Керзона этот раздел должен был подорвать единство не только бенгальского, но и всего  индийского народа, поднимавшегося на борьбу против колонизаторов. Вот что  писал об этом сам Керзон: «...одной  из главных целей этого плана... является раскол, а поэтому и ослабление сплоченных усилий противников нашего правления». В другом документе он без обиняков подчеркивал: «Бенгальцы, которым нравится думать о себе как  о нации и которые мечтают  о том будущем, когда англичане  будут выброшены из Индии, а бенгальские  бабу усядутся в Доме правительства  в Калькутте, конечно, будут гневно возмущаться любыми действиями, стоящими на пути реализации их мечты. Если мы настолько  слабы, что отступим перед их недовольством  сегодня, то завтра мы не сможем снова  разделить или ослабить Бенгалию. В результате мы будем цементировать  и укреплять на восточном фланге Индии уже сейчас грозную силу, которая обязательно станет источником наших растущих бед в будущем». Таким образом, выдвигая план раздела  Бенгалии, английские колонизаторы ставили  перед собой и более широкую  задачу – ослабить сопротивление  своему господству не только в этой провинции, но и во всей Индии. «Представьте себе, какие будут вопли»,– писал  тот же Керзон губернатору Мадрасского  президентства Эмптхиллу после  того, как план раздела Бенгалии был санкционирован английским правительством. На это мадрасский губернатор отвечал, что да, конечно, «вопли будут ужасными», но «они не продлятся долго и не приведут к какому-либо настоящему нарушению порядка»[71].

 

В декабре 1903 г. в Бенгалии начались массовые выступления против ее раздела. До октября 1905 г. состоялось более 2000 таких митингов и собраний, в которых участвовали не только индусы, но и мусульмане. Индийская  пресса в Бенгалии и других провинциях страны осуждала планы раздела. В  адрес колониальных властей направлялись многочисленные петиции, подписанные  тысячами индийцев с требованием  отозвать это решение. После того как все эти меры не дали результата, 7 августа 1905 г. на многолюдных митингах в Калькутте было объявлено о начале движения свадеши и бойкоте английских товаров, которое будет продолжаться до тех пор, пока решение о разделе Бенгалии не будет отменено. Одновременно раздавались призывы использовать только местные (свадеши) товары, вне зависимости от их качества. Именно в это время возникла популярная песня, в которой были такие слова: «О брат! Прими грубую домотканую одежду, которую дает тебе Родина-Мать».

 

К середине 1907 г. стало ясно, что бойкот наносит значительный ущерб торговле английскими товарами. Так, с 1904 г. по 1908 г. импорт хлопчатобумажных товаров в Индию снизился более  чем на 25%, соли – на 11, сигарет  – на 55, обуви – на 68% (последнее  только за год с августа 1905 г. по сентябрь 1906 г.). Некоторые торговцы поменяли торговые марки британских товаров  на «сделано в Германии», чтобы как-то оживить их импорт. В то же время  текстильные фабрики в Бомбее, Ахмадабаде, Нагпуре и других городах  увеличили производство отечественных  тканей. Движение свадеши придало  импульс промышленному развитию Индии, внесло вклад в развитие местной  промышленности, особенно текстильной, а также в возрождение домашнего  прядения и ткачества. Оно было широко поддержано женщинами, которые таким  образом вовлекались в национально-освободительное  движение. Однако в целом движение свадеши не смогло серьезно повлиять на британский бизнес в решающих секторах бенгальской экономики[72].