Холодная война

     На заседании Президиума ЦК в это утро произошло нечто неожиданное. В Кремль позвонили генералу Иванову, и тот, вернувшись, попросил слова и сказал, что в 17.00 по московскому времени состоится выступление президента Кеннеди. Достоверность информации ни у кого не вызвала сомнения, и поэтому всем поверилось в худшее: в то, что Кеннеди объявит о бомбардировке ракет или же о нападении на Кубу. И только потом выяснилось, что речь идет о повторе записи 22 октября, но в тот момент это, несомненно, послужило стимулом к написанию нового сообщения. Фокус был в том, чтобы послать сообщение раньше, нежели выступит президент.

      Когда  послание было утверждено, его  решено было сразу же прочитать по московскому радио. Доставка была поручена секретарю ЦК КПСС по идеологии Л.Ф.Ильичеву, и это надо было сделать не позже 17.00. Потом он рассказывал, как мчался на полной скорости, нарушая все правила движения, в Радиокомитет.

      Одновременно были даны указания А.Добрынину сообщить Р.Кеннеди, что  соображения президента находят понимание в Москве, и что скоро состоится новое послание Хрущева, в котором будет самый положительный ответ.

      Таким  образом, была достигнута договоренность между СССР и США о советских ракетах на Кубе. В Вашингтоне это восприняли как крупную победу. В Москве  были также удовлетворены соглашением, поскольку основная задача – защита Кубы, была выполнена.

      Был  у СССР один существенный промах, сложившийся ввиду недостатка времени: не было оповещено о вывозе ракет руководство Кубы. Это страшно разгневало Ф.Кастро, но, тем не менее, даже он впоследствии признавал, что все было правильно, ведь времени действительно не оставалось, даже и на самом деле. Да и к тому же, СССР не отказывалось от выполнения своего обязательства о защите Кубы, что и было выполнено договоренностью.

      В своем  выступлении 1 ноября перед народом  кубинский лидер говорил: ”Нужно особенно напомнить о том, что во все трудные моменты, когда мы встречались с американской агрессией… мы всегда опирались на дружественную руку Советского Союза. За это мы благодарны ему, и об этом должны говорить во весь голос…”.

      Другая оплошность советского правительства состояла в том, что в последнем послании не было прямо сказано о ядерных ракетах, а было упомянуто о согласии вывоза “оружия, которое США считает наступательным”. Потом это дало повод американцам потребовать от СССР вывести не только ракеты, но и стратегические бомбардировщики Ил-28.   

      Последовавшие после 28 октября переговоры продолжались до 20 ноября, когда был снят карантин Кубы и отменено состояние полной боевой готовности в войсках США и СССР. Хрущев и Кеннеди продолжали обмениваться посланиями. Надо отметить, что письма главы Советов в это время были очень сдержанными и уступчивыми. Послания Кеннеди написаны были более жестко и более кратко, нежели послания Хрущева, наполненные пространными рассуждениями.

Заключение.

     Карибский кризис имел огромное значение для последующей политики обеих сверхдержав. Когда в США и в СССР почувствовали реальную близость ядерной войны, к вопросам мира стали относиться гораздо более серьезно, и такой крайности, какая произошла в октябре 1962 года, допустить уже вряд ли могли.

     Тот период времени,  что остался до убийства Кеннеди  в ноябре 1963 года, был отмечен  ощутимым продвижением вперед  в вопросах урегулирования отношений  между СССР и США, даже несмотря на то, что оставались такие крупнейшие проблемы, как германская.

     В июне 1963 года Кеннеди произнес свою известную речь в Американском университете в Вашингтоне, и многие считают ее лучшей речью за всю карьеру президента. Кеннеди говорил о катастрофических последствиях ядерной войны и призывал пересмотреть отношение к СССР. В речи содержался уверенный призыв к прекращению “холодной войны”. 2 июля, выступая в Берлине, Хрущев поддержал речь Кеннеди. И, если бы президент США не был убит, а глава Советов не отправлен на покой, то, возможно, они смогли бы прекратить “холодную войну”.

     Уроки, которые вынесли сверхдержавы из Карибского кризиса, были следующие. Во-первых, из-за полного непонимания того, что необходимо другой стороне, ее жизненных интересов, того, как там принимаются решения, отношения к тем или иным событиям, ошибиться в расчетах и действиях очень просто. Последствия же ошибки могут быть непоправимыми. Поэтому надо знать друг друга лучше. Диалог и дипломатия очень важны. Во-вторых, учитывая неспособность одной стороны знать, какими будут реакция и действия другой, никогда не следует загонять противника в угол, давая ему хоть какие-то альтернативы. Поэтому каждая из сторон должна быть готова к взаимным уступкам. В-третьих, каждая сторона должна не наращивать, а сокращать запасы атомного оружия, а также уравновешивать обычные силы. Гонка вооружений была порождена непониманием и подозрительностью, и ни к чему хорошему она привести не могла. Несмотря на это, за последующие годы после Кризиса запасы ядерного оружия гораздо возросли, а само оружие стало гораздо мощнее. Видимо, средства сдерживания для СССР и США оказались более легким путем, чем дипломатия.

    “Короче говоря, позиция позитивной взаимности между СССР и США напоминает велосипед для двоих. Если один не захочет крутить педали или упрямо будет настаивать на избранном им направлении движения, то велосипед не поедет. Если один из двоих попытается противодействовать другому, то совместные усилия закончатся крахом. Но если оба ездока хотят, чтобы велосипед поехал, он поедет”. [2. стр.104]

- -