Холодная война

      Хотя, по словам О.Трояновского, Хрущев в своих воспоминаниях писал, что причиной размещения ракет послужило единственно то, что Кубу необходимо было защищать, факт остается фактом: осуществление плана предусматривало         значительное изменение стратегического положения СССР по отношению к США.

      Каким  образом должно было осуществляться  перемещение ракет на остров  Свободы? Поскольку Штаты не потерпели бы открытый ввоз ядерного оружия на Кубу, да и к тому же такой поступок явно противоречил не только положениям ООН, но и здравой логике, то руководители СССР и Кубы решили переправить необходимое скрытно, на гражданских судах.

    “Итак, в  течение всего лета 1962 года продолжались  активные приготовления к транспортировке и установке ракет на Кубе. Причем масштабы этой операции постепенно разрастались. Ракеты требовали охраны не только с земли, но и с воздуха, и с моря. В конечном итоге вся операция вылилась в переброску на Кубу примерно 45 тысяч военнослужащих и большого количества техники, в том числе зенитных ракет и самолетов. А это, в свою очередь, потребовало большого числа транспортных судов. В результате нашему Министерству морского флота пришлось снимать суда с регулярных рейсов и фрахтовать вместо них суда иностранных компаний”.[3. стр. 172]

      Все было очень секретно: никто на судах не знал, куда отправляется, до выхода в море. СССР пыталось осуществить все очень скрытно, ибо от этого прямо зависел успех всей операции, поскольку задумка имела в виду, что когда Штатам станет известно о ракетах, то они уже будут установлены, заряжены и нацелены на США, и им ничего больше не останется, кроме как смириться с неожиданно возникшей новой ситуацией. Как СССР ничего не могло сделать и смирилось с нацеленными на него американскими ракетами из Турции, Италии, ФРГ (ведь они стояли на территории суверенных государств).

     “Операции  дали кодовое название “Анадырь”, подсчитав, что для доставки на Кубу ракет и личного состава военнослужащих потребуется 120 рейсов крупнотоннажных судов и около четырех месяцев. Срок начала транспортировки

был назначен на 12 июля, когда  первое судно “Хабаровск” отправилось  в плавание (последнее – 22 октября).

       В  целях соблюдения тайны воинские контингенты, направлявшиеся в порты погрузки для последующей отправки на Кубу,  прибывали с полным обмундированием, включая шубы, шапки, валенки, лыжи и т.п. При погрузке соблюдалась строжайшая конспирация. Воинские части переодевались еще в порту отправления в штатское. Для погрузки было выбрано несколько портов, в том числе не приспособленных для захода крупных океанских судов, но более скрытых от людских глаз. Например, приписанный к Одесскому порту сухогруз “Ленинский комсомол”, был срочно переоборудован в десантное судно. Было закрашено название судна, опознавательные знаки на надстройках и спасательных средствах. Команде на неопределенный срок запретили переписку с родными и близкими. 23 августа судно вышло из Одессы и в тот же день гигантский сухогруз длиною 122м. пришвартовался к небольшому курортному причалу Феодосии. Поступил приказ грузить сельскохозяйственную технику, но ночью подошли составы с ракетами. К утру погрузка была окончена и судно отправилось в дальний рейс.”[5. стр. 181]

       Таким  образом, с июля началась переброска сил на Кубу.

 

 

Глава 4. Суда в Атлантике. Подозрения в США.

 

 

     “Колоссальный поток поставок Кубе, куда за сравнительно короткий срок прибыли десятки советских и зафрахтованных у других стран судов, вызывал все более серьезные подозрения в США. В июле на Кубу прибыли 30 судов с грузами из СССР, в августе – 55, столько же – в сентябре и 10 – в октябре. В числе доставленных грузов американская разведка обнаружила ракетные комплексы “земля-воздух”. В этой связи у директора ЦРУ Маккоуна еще в августе зародились “подозрения”. В самом начале сентября, во время утренней прогулки по Парижу с помощником президента по вопросам национальной безопасности М.Банди, Маккоун поделился своими опасениями, подчеркнув, что его предположения основываются на личном анализе, а не на сведениях ЦРУ. “Он считал, - пишет Банди, - что объем материалов, направляемых на Кубу, слишком велик и дорог, особенно ракеты “земля-воздух”, чтобы это можно было объяснить чем-то менее амбициозным, нежели попыткой установить ядерное оружие”. Маккоун настаивал на необходимости вести постоянное наблюдение за положением на Кубе.

      Эти опасения шефа ЦРУ были приняты к сведению. В конце августа, во время ланча с послом А.Ф.Добрыниным, советник Кеннеди Т.Соренсен обратился от имени президента с просьбой не подвергать США испытаниям в условиях надвигавшейся предвыборной кампании, намеченной на ноябрь”.[5. стр. 182-184]

      Но Добрынин  говорил лишь о том, что это  “оборонительное оружие” и никак  не угрожает США и что СССР  не намерено вмешиваться во  внутренние дела Штатов. Тем не менее, в Америке известия о ракетах основательно смешали все внутриполитические дела.

      Большаков,  сотрудник советского посольства  и хороший знакомый Р.Кеннеди, а также связной Хрущева и Д.Кеннеди, еще 31 августа, в беседе братом президента США обнаружил его (Кеннеди) немалую обеспокоенность событиями: ”Неужели премьер Хрущев не понимает положения президента! Неужели премьеру не известно, что у президента не только много друзей, но и много врагов.… Ведь “они” в порыве слепой ненависти могут пойти на все…”

      Таким  образом, в Америке догадывались  о ракетах, но, тем не менее, реальными фактами в США никто не обладал. Например, в партии республиканцев были люди, заверявшие, что обладают достоверными данными о том, что на Кубу ввозят ядерное оружие. Они были сторонниками агрессивных мер, но поскольку на самом деле данных не было (и источников своей уверенности ни один “знающий” указать не мог), то правительство Америки в лице Кеннеди и его администрации предпринять ничего не могло, кроме как выдерживать нападки вышеупомянутой партии.

 

 

Глава 5.План раскрыт. Решение руководства США.

 

 

      Сложилась парадоксальная ситуация. Президент Кеннеди и министр обороны Р.Макнамара, не имея достоверных сведений и полагаясь на конфиденциальные заверения советских представителей и официальные заявления СССР, отвергали наскоки республиканцев, уверявших, что знают о доставке ракет на Кубу.   Однако положение дел вскоре изменилось.

      “…14 октября,  после того как разведывательный  самолет У-2, пролетавший недалеко от Кубинского города Сан-Кристобаль, сделал аэрофотосъемку ряда стартовых площадок ракет. Исходя из этих снимков, специалисты пришли к выводу, что на острове устанавливаются ракеты средней дальности. Правда, сами ракеты сфотографированы не были, но подъездные пути и сконцентрированное на стартовых площадках оборудование убедили американских экспертов в том, что речь идет о ракетно-ядерном оружии”.[1. стр. 30]

     Через день об этом был проинформирован президент. Роберт Кеннеди писал в своей книге о Карибском кризисе “13 дней” следующее:“В 11.45 утра, 16^ого октября, в зале заседаний Белого дома ЦРУ сделало формальное представление ряду официальных лиц, занимавших ответственные посты в правительстве. Нам были показаны фотографии. Появились эксперты с картами и указками: из их сообщения следовало, что при внимательном рассмотрении снимков поля близ Сан-Кристобаля можно увидеть строительство ракетной базы”.

      В экстренном порядке был сформирован специальный штаб при Совете Национальной безопасности США. Туда входили: президент Д.Кеннеди, вице-президент Л.Джонсон, министр обороны Р.Макнамара, министр юстиции и брат президента Р.Кеннеди, госсекретарь Д.Раск и его заместитель Л.Болл, директор ЦРУ Д.Маккоун, председатели объединенного комитета штабов М.Тейлор, специальный помощник президента по национальной безопасности М.Банди, министр финансов Д.Диллон, посол США в СССР Л.Томпсон, постоянный представитель США в ООН Э.Стивенсон, а также советники Т.Соренсен и Д.Аченсон. Председателем штаба стал, конечно, президент. Открытое Кеннеди в Белом доме совещание продолжалось с небольшими перерывами  несколько дней, иногда не только днем, но и ночью.

       Надо  сказать, что в это трудное  время президент Кеннеди вел  предвыборную кампанию к промежуточным выборам в США. И, хотя они непосредственно не влияют на судьбу президента, исход их все же не безразличен, так как это – своеобразная репетиция следующей кампании, в которой избирается президент. Промежуточные выборы позволяют судить о политических настроениях в стране, важных для будущей кампании. Также, на них выбирают членов в палату представителей и сенаторов, от политической ориентации которых зависит, насколько окажется дееспособным президент, проводя мероприятия, требующие санкции законодательного органа. И, поскольку пресса не должна была ничего узнать, ему ничего не оставалось другого, нежели выступать в разных штатах с речами. В дни отсутствия президента на совещании председательствовал его брат.

      “Совещание  началось под знаком откровенно  алармистских настроений. Тон задавали военные и представители разведки. Банди, Тейлора, Ачесона решительно поддержали Маккоун и Диллон. Президент склонялся той же  точки зрения. ”Я был немного напуган тем, что вначале Кеннеди считал, что стоит прибегнуть к воздушной бомбардировке советских ракетных баз”, - вспоминал Стивенсон”.[5. стр.187]

      Так как анализ фотографий показывал, что ракеты устанавливаются с прицелом на крупнейшие американские города, и нет никакой гарантии в том, что они будут уничтожены при бомбардировке, то этот шаг был крайне рискованный.   Против таких мер были Р.Кеннеди и Р.Макнамара: в результате бомбежки могли погибнуть советские специалисты, и тогда неизбежна ядерная война с СССР, так как оставшиеся ракеты немедленно будут выпущены по целям в Америке. Вместо того он предложил установить морскую блокаду Кубы, поскольку она не повлечет за собой вооруженного столкновения и человеческих жертв, по крайней мере, на первой стадии.

     Р.Кеннеди и Р.Макнамара переубедили президента Кеннеди. 18 октября военные жали на него особо сильно, и это возымело обратные последствия. После выступления генерала Лимея, доказывавшего необходимость бомбардировки, одному из своих ближайших советников О’Доннелу президент заметил: ”У этих штабистов есть одно, но большое преимущество: если мы поступим, как они хотят, никто из нас не останется в живых, чтобы объяснить им, что они были неправы”.

     22 октября решение собрания было окончательно принято: объявлялась морская блокада Кубы. Из 17 членов заседания 11 высказались ”за”, 6 – “против”. У самого президента решение сложилось, по свидетельству его брата, 20^ого октября.

 

 

 Глава 6. Обострение положения.

 

 

    22 октября, в 7 часов вечера, состоялось выступление Кеннеди по радио и телевидению, в котором он объявил нации о решении установить морскую блокаду острова Свободы и в котором резко осуждал действия СССР и Кубы.

     Тем не менее, еще 20 октября вооруженные силы США получили приказ о полной боевой готовности. В район Карибского моря были направлены 183 корабля, бомбардировщики Б-52 с грузом атомных бомб на борту круглые сутки висели в воздухе. К высадке на Кубу были готовы 90 тысяч морских пехотинцев и парашютистов. 250 тысяч человек находилось во втором эшелоне.

       Также президент отдал приказ Пентагону о дальнейшей подготовке военных действий. Это он особо подчеркнул в своем обращении к народу 22 октября. 

     “В Вашингтоне с напряжением ждали реакции СССР. На следующий день Советское правительство опубликовало ответное заявление, в котором обвинило США в “беспрецедентных, агрессивных действиях”, чреватых опасностью термоядерной войны. По дипломатическим каналам было послано сообщение, что находящееся на Кубе оружие, к какому бы классу оно не принадлежало, предназначено исключительно для целей обороны. Объявленная Кеннеди блокада отвергалась как незаконная мера. Выражалась надежда, что Штаты проявят благоразумие. Однако в ответе США на это сообщение констатировалось, что блокада вступила в силу и виноват в этом Советский Союз, доставивший на Кубу ракеты”. [5. стр.190]

     Тем временем, вечером 22 октября, в СССР Н.С.Хрущев созвал заседание Президиума ЦК КПСС. На нем правительство ознакомилось с речью Д.Кеннеди, и думало над дальнейшими своими действиями.

     “…Помнится, что первое ознакомление Хрущева и других с содержанием выступления американского президента вызвало скорее облегчение, чем тревогу.

      Морская  блокада…была воспринята как нечто неопределенное и, во всяком случае, оставляющее довольно широкие возможности для политического маневрирования”. [3. стр.173]

      На том же заседании Хрущев сформулировал основные положения ответа на выступление американского президента, и на следующий день его послание  Кеннеди, подготовленное работниками МИД (министерства иностранных дел) СССР, было опубликовано в печати. Оно было составлено в резких выражениях и начисто отвергало все требования США.

     Таким образом, узел конфликта затянулся очень туго.    

 

 

 Глава 7. Положение советских дипломатов во время Кризиса.      

 

    

      После 22 октября правительства США и СССР каждый день обменивались взаимными посланиями. “…Восьмичасовая разница во времени создавала определенные удобства для обеих сторон: пока в Москве спали, в Вашингтоне сочиняли очередное послание, и наоборот”,- пишет О.Трояновский.

    Надо сказать, что советские дипломаты вели в эти тяжелые дни напряженную работу. Например, посол на Кубе А. Алексеев, в конце октября 1962 года уже бывший в должности советского посла на Кубе, знакомил Ф.Кастро с посланиями Кеннеди и Хрущева. Таким образом, глава революционного правительства Кубы активно участвовал в переписке, высказывая свои суждения об аргументах той и другой стороны и подсказывая пути преодоления возникающих трудностей.

     Но с другой стороны, положение нашей дипломатии на Западе оставляло желать лучшего. Дело в том, что наши послы и представители были явно обделены информацией от советского правительства. Конечно, это ставило их в очень затруднительное положение, и отнюдь не способствовало сохранению лица СССР в глазах мировой общественности.

     Через день после публичного выступления президента Ч.Барлетт (американский журналист и близкий друг Кеннеди) пригласил Г.Н.Большакова, чтобы показать ему снимки ракет на Кубе. Оказалось, что доверенный представитель Хрущева об этом ничего не знает. Ему показали планшеты со снимками…и, чтобы убедить, что речь идет не о сооружении бейсбольных площадок, продемонстрировали аналогичные снимки со стартовыми площадками, сделанные в Египте.