Церковный раскол и влияние на русскую культуру

Министерство образования  и науки РФ

Тверской государственный  технический университет

Кафедра ____________________

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине

на тему:

«Церковный раскол и влияние на русскую культуру»

 

Выполнила:

студентка 1 курса ___

специальности ____

ФИО____

Принял:

____

 

Содержание:

Введение. 3

Глава 1. Россия в середине XVII века. 7

1.1. «Бунташный век» 7

1.2. Церковь и государство. 8

1.3 Царь и патриарх до начала церковной реформы. 10

Глава 2. Церковная  реформа патриарха Никона. 14

2.1. Причины и мотивы проведения церковной реформы. 14

2.2. Церковная реформа. Противостояние Никона и боголюбцев. 16

Глава 3. Раскол. Причины и последствия. 20

3.1. Церковная смута 1658 — 1666 годов 20

3.2. Раскол как трагедия народа. 23

3.3. Влияние раскола на русскую культуру и историю. 26

Заключение. 29

Список литературы: 30

 

Введение.

Уже более 350 лет прошло с  того времени, когда в Русской  православной церкви произошли события, от которых ведет свое начало разделение христиан на никониан и староверов. Принято считать, что раскол – это религиозно-общественное движение в России, возникшее в середине XVII в. Старообрядчество, в свою очередь, - это совокупность религиозных групп и церквей России, не принявших церковных реформ XVII в патриарха Никона [1,с.335]. Прежде слова «раскол» и «старообрядчество» официально употреблялись как синонимы; с тех же пор, как Поместный собор 1971 утвердил равноправие новых и старых обрядов, сняв «клятву» (запрет) на последние, «расколом» принято именовать не вероисповедание, а определенную главу в истории Русской православной церкви и государства.

Феномен старообрядчества как  таковой можно отнести к  категории собирательных понятий, поскольку до наших дней не сложилось единой старообрядческой идентичности, поскольку «старообрядцы различных согласий взаимно отрицали православность друг друга» считая истинно православной церковью только собственное согласие [15,с.51 ].

Следует отметить, что события и факты XVII века, историки рассматривают как подготовительный этап к реформам Петра I, как переход от феодальной к самодержавной монархии, от средневекового общества к новому времени. Специалистами используется  термин «допетровский век», согласно которому петровская эпоха представляла собой настолько значительный исторический период, что предыдущее столетие должно рассматриваться лишь исходя из влияния на процесс развития и складывания реформ Петра. Подобный угол зрения определил интерес историков лишь  к тем процессам и тенденциям развития, которые прямо указывали на свое продолжение в будущем, в то время как проблемы и связи этого периода не рассматривались как самоценные.

Видимо этим фактом можно  объяснить, что до сих пор корни  старообрядчества и причины русского церковного раскола XVII века все еще не полностью раскрыты в исторической литературе и остаются далеко не ясными. Удивительно, что времени, прошедшего со времен церковной реформы, развернувшейся при царе Алексее Михайловиче, оказалось недостаточно для изучения и выяснения причин трагического раскола в русском православии.

Раскол XVII века явился второй после «московского разорения» национальной трагедией. По историческим данным, в раскол ушло около ¼ всего русского народа. Царствование Алексея Михайловича – переломное время для истории российской государственности – стало сложнейшим моментом в истории Русской Православной Церкви. Тяжесть самого страшного для Церкви катаклизма – раскола – ощущалась на всем последующем протяжении русской истории. Не преодолены его последствия и по сей день.

В научной литературе (как  и в массовом сознании) существует устойчивая практика персонифицирования сложных исторических процессов, увязывания их с деятельностью той или иной исторической личности. Подобная практика широко применялась и к российским коллизиям третьей четверти XVII в. Крепнущее самодержавное начало персонифицировано в царе Алексее Михайловиче. Проведение литургических реформ в Русской Православной Церкви увязывается с личностью патриарха Пикона. Защита альтернативного варианта реформ церковной службы и государственного строя отводилась признанному лидеру старообрядцев протопопу Аввакуму. Но способна ли какая-либо личность стать важнейшим самостоятельным фактором, меняющим общество (эпоху, господствующие взгляды) в зависимости от своего понимания дела?

Изучение церковного раскола  было бы невозможным без сочинений  самих старообрядцев. Большую часть  из них составляют рукописные книги, письма, послания, челобитные и т.п. Наиболее выдающиеся - произведения протопопа  Аввакума, Епифания, братьев А. С.Денисовых и др.

В 50-е годы 19 в. Синод учредил  журналы для изучения раскола: «Православный собеседник» «Братское слово», «Духовная беседа», «Труды киевской духовной академии», «Душеполезное чтение», «Странник», «Церковное вести», «Миссионерский сборник», «Богословский вестник» и др., а с 1860 г. –«Епархиальные ведомости» и др.

Всё это привело к всплеску общественного и научного интереса к расколу. Утратив монополию, духовно-академическая  школа "встряхнулась" от идеологического  сна и выдвинула ряд ярких  ученых, труды которых стали заметным вкладом в научно-историческую и  философскую мысль. Основная масса работ о расколе появляется после второй половины XIX в.

Большой интерес представляет концепция величайшего историка России XIX века Василия Осиповича  Ключевского. Он не признавал в расколе социально-политической направленности. Он уделяет большое внимание психологической стороне раскола, в которой огромное влияние имело значение церковного обряда и национальный взгляд на особое положение России в православном мире. Раскол, по мнению историка, движение религиозное, явившееся как результат протеста против западного влияния. В издании «Курса русской истории» вина за раскол возлагалась на Никона, вызвавшего его своей порывистой и непродуманной деятельностью, и на церковную иерархию, не научившую паству отличать догмат от обряда [8].

В целом, русскую историческую мысль XIX в. буквально пронизывает идея о том, что раскол был реакцией на столкновение старого с новым, проявившейся в форме церковного мятежа. До середины XIX в. ценностная значимость движения раскола как явление позитивно-исторического в науке не отражалась [10,с.141].

В советское время, в связи с известными обстоятельствами российской истории, тема раскола не вызывала такого бурного интереса как во второй половине 19 в. и особенно на рубеже веков. Советская историческая наука, зажатая строгими канонами классового подхода, лишь вскользь упоминала раскол, как явление второго плана. Поэтому в Советское время расколом, точнее его текстами, идеологами и идеалами в большей мере занимались литературоведы. Однако, как указывает В.В.Молзинский, "всем недостает объективной непредвзятости для постижения глубинного смысла и всего многопланового спектра, заложенных в расколе "социально- политических, богослужебно-исторических и религиозно-нравственных идей" [10, с. 141].

Одним из лучших современных  трудов о староверии является монография С.А.Зеньковского "Русское старообрядчество. Духовные движения XVII века", написанная за границей в 1970 г. и опубликованная на Родине в 1995 г. Его монографию историограф В.В.Молзинский справедливо классифицировал как энциклопедическое собрание отечественной исторической мысли о расколе. Зеньковский С.А.попытался, как можно детально определить истоки конфликта середины XVII в., оценить историческую роль в становлении старообрядчества протопопа Аввакума, дьякона Федора, инока Авраамия и других видных деятелей раннего раскола. Большое внимание С.А. Зеньковский уделяет оценке значимости Москвы, Соловецкого монастыря, Пустозерска как идейных и духовных центров старообрядчества.

Обзор литературы по данной теме показал, что существует две  традиции рассмотрения сущности понятия  «раскол». Ряд исследователей отмечает социально-политическую направленность этого движения, выступающего против государственного строя и лишь облеченное в религиозную форму. Другие ученые рассматривают раскол, отмечая в первую очередь, его религиозную суть, впрочем, не отвергая при этом социально-политического компонента движения.

Для современной России, идущей по пути преобразований, опыт исторического  прошлого представляет не только научный, но и практический интерес. Прежде всего, исторический опыт необходим для выбора оптимальных способов государственного управления, для обеспечения стабильности политического курса, а также для поиска наиболее эффективных методов при проведении непопулярных или не поддерживаемых всем обществом реформ, для поиска компромиссных вариантов в разрешении социальных противоречий.

 

Глава 1. Россия в середине XVII века.

1.1. «Бунташный век»

Со смертью царя Федора прервалась династия Рюриковичей, которая  более семи веков возглавляла русское государство. Наступило время полузаконных и совсем незаконных царей и иностранной интервенции. Династические потрясения совпадали с чередой неурожайных лет. Русские города были или в руках иностранцев или в руках русских изменников и авантюристов. Банды иностранных и русских грабителей сжигали города, грабили население, уничтожали церкви, мучили, а иногда и сжигали десятки русских священников и монахов. Казалось, что Русь, лишь совсем недавно провозглашенная самой благочестивой землей мира, последует примеру первого и второго Рима и погибнет, оставив безо всякой человеческой защиты православную веру и православную церковь [4, сс. 160–161].

Ключевский отмечает, что  Московское государство все еще понималось в первоначальном удельном смысле, как хозяйство московских государей, как фамильная собственность Калитина племени, которое его завело, расширяло и укрепляло в продолжение трех веков. Потому, когда династия пресеклась и, следовательно, государство оказалось ничьим, люди растерялись, перестали понимать, что они такое и где находятся, пришли в брожение, в состояние анархии. Конец Смуте был положен вступлением на престол царя, ставшего родоначальником новой династии [8].

Характеристика XVII века как «бунташного» вышла из под пера Ключевского и конечно небезосновательно. После Смутного времени растерянность и возбужденность, как низов, так и верхов, сознание народной отсталости и беспомощности нашли отражение в восстаниях и бунтах, а также мятежах умов и сердец: волнения 1648 —1650 годов в Москве, Пскове и Новгороде, в 1662 г. новый мятеж в Москве из-за медных денег; наконец, в 1670 - 1671 гг. огромный мятеж Разина на поволжском юго-востоке.

Многочисленные народные волнения, безвластие и произвол польско-шведских интервентов привели страну к  невиданному хозяйственному разорению. Последствием смутного времени был мощный регресс экономического и социально-политического положения по сравнению с достигнутым к концу XVI века. Документальные и литературные источники того времени рисуют мрачные картины разоренных, обезлюдевших городов и селений, запустевших пашенных земель, упадка ремесла и торговли. Тем не менее русские люди достаточно быстро справились с бедствиями, и к середине XVII века жизнь стала входить в прежнее русло.

В XVII веке обозначились признаки начавшегося процесса первоначального  накопления капитала – появление купцов, наживших богатство путем неэквивалентного обмена (торговцы солью, драгоценной сибирской пушниной, новгородским и псковским льном). Среди всех классов и сословий господствующее место, безусловно, принадлежало феодалам. В их интересах государственная власть проводила меры по укреплению собственности бояр и дворян на землю и крестьян, по сплочению прослоек класса феодалов. Служилые люди оформились в XVII веке в сложную и четкую иерархию чинов, обязанных государству службой по военному, гражданскому, придворному ведомствам в обмен на право владеть землей и крестьянами. Большие земельные владения с крестьянами принадлежали духовным феодалам. В XVII веке власти продолжали курс своих предшественников на ограничение церковного землевладения. «Уложение» 1649 г., например, запретило духовенству приобретать новые земли. Ограничивались привилегии церкви в делах суда и управления [4,с.387].

1.2. Церковь и государство.

Во второй половине XVII века возникают противоречия между церковью и государством. Укрепление самодержавия в России сопровождалось стремлением светской власти поставить под свой контроль хозяйственную деятельность церкви, ограничить рост монастырского землевладения, судебный и фискальный иммунитет монастырей, а также «белого» духовенства. Это, естественно, встречало сопротивление церковных иерархов, особенно после того, как в 1652 г. главой русской православной церкви стал патриарх Никон, последовательно отстаивавший принцип «симфонии властей».

Впервые теория «симфонии  властей» была выражена в введении к 6-ой новелле Юстиниана(IV век): «Величайшие дары Божьи, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому, если первое поистине беспорочно и украшено верностью Богу, а второе украшено правильным и порядочным государственным строем, между ними будет доброе согласие». Гармония  в государстве возможна только тогда, когда верховный правитель ищет мудрости и сообразует свои действия с верными ориентирами.

Идеал императора – богослова, несомненно, повлиял на ту исключительную роль, которой император обладал  в разрешении церковных споров и  в выработке богословских решений: созывая соборы и во многом определяя «кадровую политику иерархии, он мог существенно повлиять на принятие на высшем уровне тех или иных богословских теорий.

Побочным следствием византийской идеи симфонии Церкви и христианского  государства явилось преувеличение  роли патриарха, как якобы второго  элемента симфонии [2,с.267-268].

Вместе с тем сопоставление  царя и патриарха «на равных» было весьма характерно для византийской политической теории, поскольку каждый из них представлял один из главнейших институтов: священство и царство. Неслитно и нераздельно призваны они были жить в Византии, но в России произошло иное. В соперничестве царя и патриарха победа, начиная с Алексея Михайловича и Никона, оставалась за царем. Царь – по определению бывает один, тогда как патриарх – лишь главный, но отнюдь не уникальный представитель духовенства.

Традиционная нравственность русских людей оберегалась, прежде всего, церковью, поэтому была связана с религиозностью. Церковные установки к тому времени прочно впитались в русский быт. Религиозно-нравственное подвижничество русских поражало многих приезжих из-за границы. Церковь строила свою деятельность так, чтобы влиять на все стороны общественной жизни:

- церковь формировала державную идеологию, поставив свою проповедь на службу государственному и национальному единству, развивая идеи школы Сергия Радонежского с их сильным зарядом патриотизма;