Абсолютизм с человеческим лицом

Содержание

Введение………………………………………………………………………………………………………………………..2-3

Глава 1 Абсолютизм с человеческим лицом……………………………………………………………..3-7

Вывод………………………………………………………………………………………………………………………………8

Глава 2 Большая Комиссия…………………………………………………………………………………………….8

§ 1 Выборы…………………………………………………………………………………………………………………8-10

§ 2 Депутатские наказы………………………………………………………………..............................10-13

§ 3 Внешний ход занятий собрания………………………………………………...........................13-16

§ 4 Форма прений………………………………………………………………………….............................16-17

§ 5 Депутаты……………………………………………………………………………….................................17-19

§ 6 Открытые собрания…………………………………………………………….................................19-20

§ 7 Дворянство……………………………………………………………………………...............................20-22

§ 8 Купцы………………………………………………………………………………………………………………….22-24

§ 9 Крестьянство………………………………………………………………………………………………………24-25

Вывод……………………………………………………………………………………………………………………………25

Глава 3 Основные реформы………………………………………………………………………………………..25

§ 1 Секуляризационная реформа…………………………………………………............................25-26

§ 2 Реформа Сената…………………………………………………………………………………………………26-27

§ 3 Городская реформа………………………………………………………………………………………………..27

§ 4 Реформа образования………………………………………………………………………………………27-28

§ 5 Денежная реформа………………………………………………………………………………………………..28

§ 6 Губернская реформа………………………………………………………………………………………….28-29

§ 7 Судебная реформа………………………………………………………………………………………………….29

§ 8 Полицейская реформа…………………………………………………………………………………………….29

Вывод……………………………………………………………………………………………………………………….29-30

Заключение………………………………………………………………………………………………………………….30

Список литературы…………………………………………………………………………………………………….31

Введение

В отличии от многих других государей, в разное время занимавших российский трон, Екатерина взошла на него, имея не только ясное представление о принципах, по которым она будет править, но и вполне определенную политическую программу. В основе ее лежали прежде всего идеи, почерпнутые из книг просветителей второй половины XVIII в. Монтескье, Вольтер, Д’Аламбер, Дидро призывали к эволюционной, без бурь и потрясений, смене общественно-экономических отношений.

Ключевым термином в их представлениях об идеальном устройстве государства было слово «закон». Дать народу разумные и справедливые законы, которые обеспечат всеобщее благоденствие, - в этом любимые и почитаемые Екатериной авторы видели основную задачу просвещенного правителя страны. Новые законы должны были регулировать все сферы жизни, и в результате государство становилось правовым - «законной монархией», где все свершается по букве писанного закона.

Монарх - отнюдь не самовластен над законом, и если он хочет быть слугой государства, то должен и сам повиноваться законам своей страны. Так обеспечивается стабильность государства, его процветание, «общее благо». Следить же за тем, чтобы законы не нарушались и с их помощью регулировать, регламентировать жизнь населения - одна из функций государства. Еще одна функция государства - забота о воспитании подданных в духе законности, точного исполнения гражданских прав и обязанностей.

"Кто хранит законы  и владеет народами, - писал Ф. Фенелон в своей знаменитой книге "Приключения Телемака", - сами должны повиноваться законам; всегда подобает закону царствовать, а не человеку". Закон только тогда истинен и хорош, когда в нем выражены интересы общества и подлинные правовые основы его жизни, когда он не противоречит естественным правам людей. А государственная забота о его исполнении - дело разумного, понимающего границы своей власти монарха. Такова была государственная идея нового, правового, или "просвещенного" абсолютизма, прижившегося в России во времена правления Екатерины II. В том, что эта теория применима к России, императрица не сомневалась, ибо была убеждена, что Россия - часть Европы и, следовательно, у нее общая с Европой судьба.

Глава 1 Абсолютизм с человеческим лицом

Идеология царствования Екатерины опиралась на основы, некогда заложенные Петром Великим. Эти основы были подновлены идеями Просвещения, умело использованными императрицей. Именно поэтому старое самодержавие стало при ней «просвещенным абсолютизмом». Общие идеи этого режима, метко названные историком А.Б. Каменским абсолютизмом с человеческим лицом, предусматривали безграничную власть государства, которое заботится о подданных, ему беспрекословно подчиняющихся. Соответственно, была огромна  и власть государя, стоявшего на вершине социальной лестницы. Государь, исходя из высших целей достижения «общего блага», то есть «благоденствия подданных и славы Отечества» (слова Екатерины), считал себя вправе регламентировать жизнь подданных, создавать или ликвидировать сословия, определять их статус как единственных носителей прав.

Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Действительно, екатерининская эпоха отличалась гуманностью, терпимостью в сравнении с эпохой Петра Великого или Анны Ивановны. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве.  Один из них нынче называется «законностью». Характеризуя его, Екатерина писала «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становиться невольником».

Этот принцип уживался в сознании Екатерины с принципом самодержавия, который, по ее мнению, должен быть непоколебим, ибо жизненно важен для России. Такая огромная страна, как Россия, не может существовать без самодержавия, республика ей не подходит: иначе страна рухнет под тяжестью неизбежных внутренних распрей и не сумеет воспротивиться нападению хищных соседей. Всякие другие доказательства, Екатерина считала излишними. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, поэтому она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. Но что делать? Противоречие сие неразрешимо.

При этом она не была завзятой монархисткой. В записке о мерах по восстановлению власти короля во Франции она не стоит на твердокаменной позиции воссоздания абсолютизма в том виде, который он имел при Людовике XIV. Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа…». И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика. [1,373 c.]

Французская революция, развернувшаяся на глазах Екатерины, показала всем худшие примеры охлократии и бесчинства авантюристов и негодяев. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, допустить подобное может только безумец. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой! «Если монарх – на зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», - так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина.

Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Конечно, проявления крепостного права отвратительны – дело Салтычихи было у всех перед глазами.

Это был тот порядок, разрушить который в век Екатерины представлялось опасным, и в первую очередь для самой императрицы. Разгул пугачевщины в 1773-1775 годах показал, что свободна поднимается огромными массами народа не как равенство, порядок и ответственность, а как кровавая анархия с изуверствами, надругательствами над беззащитными стариками, женщинами и младенцами, разорением храмов и грабежом мирных сел и городов,  разбоем на всех дорогах. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика – «отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. Оно же было становым хребтом экономики, благосостояния дворянства, и простодушный вопрос Сумарокова о том, откуда же они, дворяне, в случае освобождения крестьян, будут брать себе слуг, не казался тогда наивным, не говоря уже о простых мыслях помещиков насчет оброка и барщины. [1, 374 c]

Поэтому оставалась надежда только на эволюционный путь перемен: совершенствование законов, разумная регламентация, общее смягчение нравов, распространение просвещения, как среди крестьян, так и дворян, нередко выходивших во главе шаек своих крепостных на большую дорогу. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», - вот что было написано на знамени Екатерины. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход?), царствование Екатерины было достаточно мягким. Ей принадлежат прозорливые слова о том, что «если мы не согласимся на уменьшение жестокости и умерение человеческому роду нестерпимого положения [крепостных], то и противу нашей воли сами оную [волю] возьмут рано или поздно».

На предложение Сената казнить целую деревню за убийство крестьянами помещика последовала такая резолюция императрицы: «Пророчествовать можно, что если за жизнь одного помещика в ответ и наказание будут истреблять целые деревни, то бунт всех наших крепостных деревень воспоследует». О гуманности императрица ходили легенды. Если их всех собрать, то окажется, что императрица просто не могла гулять в любимом ею Царскосельском парке – за каждым кустом сидел проситель с челобитной в руке. И, тем не менее, Екатерина запрещала задерживать письма, которые приходили по городской почте на ее имя, и все их читала, чтобы потом дать соответствующие приказания чиновникам.

Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Весной 1771 года она писала в дворцовое ведомство: «Хотя мы с начала нашего царствования уже запретили, чтоб никто при дворе нашем из ливрейных наших служителей, какого б звания ни был, никем и ничем бит не был, но ныне уведомились мы, к немалому удивлению нашему, что, несмотря на сие наше повеление, воля наша не исполнена и паки при дворе нашем возобновилась злая привычка ливрейных служителей бить. Мы, имев в омерзении все суровости, от невежества рожденные и выдуманные, чрез сие накрепко запрещаем, под опасением нашего гнева, всем, до кого надлежит, ливрейных наших служителей, какого б звания при дворе не находились, отнюдь никогда и ничем бить».

Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов, из которых исходила в своей царственной работе.[1, 375 c]

Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. И Екатерина не вышла из него чистой. Есть немало документов, говорящих о нарушении императрицей, во имя далеких от гуманизма целей, многих хороших принципов, которые она проповедовала и в которые искренне верила. Говоря о своей терпимости к свободе выражения мыслей подданных, она широко практиковала перлюстрацию, сурово преследовала недовольных ее режимов. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. В 1776 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто, именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Екатерина просила передать Хованскому, что, в случае продолжения им того, что в нашу эпоху называлось «клеветническими измышлениями», он «доведет себя до такого края, где и ворон костей его не сыщет».

Тайная экспедиция, пришедшая на смену ужасавшей всех Тайной канцелярии, хотя и работала менее открыто, но была достаточно эффективна. Можно быть уверенным, что Вольтер или мадам Жоффрен никогда не узнали тайного указа своей просвещенной подруги, согласно которому в 1769 году коменданту Динабургской крепости предписывалось некоего Илью Алексеева замуровать в каземате, оставив только узкое окно, которое на ночь запирали железным затвором.

Не узнали они и чем кончила выдававшая себя дочь Елизаветы Петровны самозванка Тараканова, сгинувшая в казематах Петропавловской крепости. В свойственной правителям нашей страны манере Екатерина подписывала указы о запрещении произносить имя некоего Метельки – главаря восставших крестьян, о переименовании после восстания Пугачева ни в чем не повинной реки Яик в Урал, а родной станицы вождя повстанцев – Зимовейской – в Потемкинскую. Активно поощрялись доносчики и шпионы – дело для России обычное…[1, 376 c]

 

 

Вывод:

Данная политика имеет две стороны. Первая сторона предусматривала неограниченную власть монарха. А вторая сторона представлялась гуманной и терпимой по отношению к людям. Она была противницей насилия.

Глава 2 Большая комиссия

Во всех сочинения, имевших предметов историю царствования Екатерина, встречаются, почти без исключения, весьма неблагоприятные отзывы о законодательном собрании, состоявшемся в 1767 году. Виной этому оказывается, во-первых, некоторые депеши иностранных дипломатов, находившихся в России в то время,  и, во-вторых, сочинения о Екатерине, писанные современниками, вообще порицавшими ее царствование. До новейшего времени историография, особенно в Западной Европе, не могла освободиться от сильного влияние на нее этих источников, односторонность и тенденциозность которых при более внимательном исследовании вопроса бросается в глаза.

В настоящее время, после появления в свет некоторых монографий по этому предмету, в особенности же после издания архивных дел, относящихся к истории Большой Комиссии, мы имеем возможность составить себе более точное понятие о характере и значении этого события. [3, 552 c]

§1 Выборы

14 декабря 1766 года появился  манифест Екатерины о созвании  Большой Комиссии. В нем указано  на воцарение императрицы, как  на спасение империи от грозившей  ей опасности, и на старания  нового правительства обеспечить  права всех и каждого и усовершенствовать  законодательство, суд и расправу. Далее говорится о необходимости  составления нового Уложения. Наконец, велено прислать депутатов от  Сената и Синода, от коллегий  и канцелярский и «изо всех уездов и городов».