Реформы Косыгина

   ОГЛАВЛЕНИЕ:

 

 

                                ВВЕДЕНИЕ    2

 

 

                        А. Косыгин. Начало карьеры. 4

 

 

                          «Ленинградское дело».  7

 

 

                    Отношение к правлению Сталина     10

 

 

                    Отношение к политике Хрущёва      14

 

 

                          «Косыгинские реформы»  16

 

 

                               Заключение  22

 

 

 

                                  ВВЕДЕНИЕ

 

 

      "Я ВЕДЬ  НЕ ПОЛИТИК, Я - ИНЖЕНЕР"

 

Обладая  гораздо  большим  политическим  и  административным   опытом,   чем

остальные члены брежневского Политбюро, Алексей Косыгин не  использовал  его

при проведении экономических  реформ

 

 

      Причины   провала  реформ  Алексея   Косыгина  в  научной  и   мемуарной

литературе меньше всего  связывают с личностью  и  биографией  нашего  героя.

Главными виновниками  срыва этих реформ, по воспоминаниям  людей,  работавших

под началом Косыгина и  его  родственников,  неизменно  выступают  "дряхлый",

"тусклый", "впадающий  в маразм" Брежнев  и  ряд   его  соратников,  столь   же

"ничтожных", как и  генсек, - Кириленко, Подгорный, Черненко. В менее  резких

выражениях, но  схожие  мысли  высказывают  люди,  далекие  от  экономики  и

Совмина.  Высокопоставленный  сотрудник   КГБ   Николай   Леонов   в   своих

воспоминаниях  писал,  что  отставка  Косыгина  стала  одним  из   "страшных

символов" грядущей гибели  социализма  в  СССР.  Видный  советский  дипломат

Валентин Фалин писал  в своих мемуарах, что  Брежнев  и  Подгорный  оттесняли

Косыгина  "на  вторые-третьи  роли".  Профессиональные   экономисты   (труды

которых читают и понимают в основном только их коллеги), конечно, не  сводят

провала косыгинских реформ к личностному фактору. Они  указывают  на  многие

неизлечимые болезни советской  экономики,  вылечить  которые  не  могли  даже

"прогрессивные для  своего времени" экономические  воззрения и  управленческие

способности Косыгина.

     Безусловно, косыгинские рефор - чем дальше, тем больше - принимались

в штыки Брежневым и  некоторыми его сторонниками, попытки  Косыгина  вылечить

советскую экономику были во  многом  изначально  обречены  -  "пациент"  был

почти  неизлечимо  болен.  Но  только  ли  в  интригах  членов  Политбюро  и

объективных  экономических   факторах   следует   искать   причины   провала

косыгинских реформ? А что, собственно, сам Косыгин сделал  для  того,  чтобы

его детище  крепло  и  развивалось?  Какова  вообще  его  роль  в  советской

истории? Что он представлял  собой как политик? Насколько  его политический  и

административный опыт соответствовал тем задачам, которые  он  ставил  перед

собой сам, и тем, которые  выдвигало само время? Не ответив  на  эти  вопросы,

невозможно, на наш взгляд, понять и причин провала реформ Косыгина.

 

 

 

                         А. Косыгин. Начало карьеры.

 

      В брежневском  Политбюро Косыгин, несомненно, был  самой яркой фигурой -

последним крупным выдвиженцем  Сталина конца 30-х  годов.  Его  карьера  была

фантастически  стремительной.  Косыгин  родился  и  начал  свою  карьеру   в

Ленинграде, где закончил Текстильный институт. Всего за три  года, с 1935  по

1938 год, он прошел путь  от  мастера  текстильной   фабрики  до  председателя

Ленинградского  горсовета,  а  2  января  1939  года   становится   наркомом

текстильной промышленности  СССР.  В  этом,  с  одной  стороны,  нет  ничего

удивительного - в конце 30-х  годов Сталин взял линию  на  резкое  омоложение

хозяйственных кадров. Зачищенные от "врагов народа"  наркомовские  кресла  в

то время занимали люди, которым редко бывало за 40 (самым  молодым  из  новых

сталинских наркомов был 33-летний Дмитрий Устинов, назначенный  в  1941  году

наркомом вооружений). Однако если того  же  Устинова  или  наркома  тяжелого

машиностроения Малышева и многих других людей брали в  правительство прямо  с

заводов или  из  конструкторских  бюро,  то  Косыгина  пересадили  в  кресло

наркома  из  кресла  председателя  Ленинградского  горсовета.  До  того  как

возглавить  горсовет,  он  был  сначала  директором  текстильной  фабрики  в

Ленинграде, а затем, в 1938 году, стал  заведующим  промышленно-транспортным

отделом Ленинградского обкома партии. В обкоме он не проработал и  года  и  в

том же 1938 году  стал,  по  сути,  третьим  человеком  в  Ленинграде  после

первого и второго секретарей Ленинградского обкома и горкома  ВКП(б)  Андрея

Жданова и Алексея Кузнецова. С последним  его  связывали  не  только  теплые

товарищеские отношения - жена Косыгина приходилась Кузнецову  родственницей.

Возможно, это никак и  не сказалось на быстром продвижении  Косыгина,  однако

очевидно, что без соответствующих  рекомендаций  того  же  Жданова,  в  свою

очередь, активно продвигавшего  Кузнецова,  его  появление  в  Совнаркоме  не

обошлось.

      34-летний  нарком текстильной промышленности  снискал уважение не только

Сталина, в шутку называвшего  его "Косыга". Такие довольно разные по  степени

приближенности к  Сталину  и  по  характеру  люди,  как  Молотов  и  Микоян,

оценивали деловые и личные качества Косыгина достаточно  высоко.  Молотов  в

своих беседах с писателем  Феликсом  Чуевым  оставил  о  Косыгине  следующий

отзыв: "Косыгин - честный  человек, глубоко партийный. Лучше  других".  Микоян

относился к Косыгину более  критически, но тем не менее  признавал,  что  "он

был опытным хозяйственником". В общем,  Косыгин  сумел  удачно  вписаться  в

сталинскую команду, заслужив благосклонность  вождя  тем,  что  не  играл  в

большую политику, а всецело  занимался своими прямыми обязанностями  в  сфере

легкой промышленности. Уже  в апреле 1940  года  он  становится  заместителем

председателя Совнаркома СССР и  председателем  Совета  по  товарам  широкого

потребления при этом же совнаркоме. 24 июня 1941 года, спустя всего два  дня

после  начала  Великой  Отечественной  войны,  Сталин   назначает   Косыгина

заместителем председателя Совета по эвакуации при СНК СССР. Косыгин  работал

на этом посту профессионально  и самоотверженно.  В  сентябре  1941  года  он

осуществил    эвакуацию    из    Харькова    танкового,     турбинного     и

электротехнического заводов. На обратном пути в Москву его  автомобиль  чуть

было не заехал на территорию, оккупированную  немцами.  Косыгин  осуществлял

эвакуацию и московских предприятий. 13 ноября  1941  года  он  докладывал  в

Государственный Комитет  Обороны (ГКО)  об  эвакуации  около  500  заводов  и

фабрик.

      С января  по сентябрь 1942 года Косыгин в  качестве уполномоченного  ГКО

находился  в  Ленинграде.  Он  был  одним   из   инициаторов   строительства

знаменитой  "Дороги  жизни"  вдоль  восточного  берега   Ладожского   озера.

Персонально  на   Косыгина   были   возложены   задания   по   строительству

трубопровода по дну Ладожского озера и подготовке к открытию судоходства  по

озеру. Оба задания были выполнены, причем трубопровод длиной  29  километров

был сдан в эксплуатацию досрочно и обеспечивал с 1942 года топливом город  и

фронт. Успешно справлялся Косыгин и  с  поручением  правительства  (в  конце

июня  1942  г.)  по  обеспечению  Красной  Армии  инженерными  и   саперными

средствами. Однако в годы войны Косыгину доводилось иметь  дело не  только  с

проблемами  эвакуации  и  налаживания  производства  инженерных  и  саперных

средств. Сохранились документы  о его причастности к депортации  немецкого  и

финского населения из пригородов Ленинграда в 1941  году.  29  августа  1941

года,  в  момент  резкого  ухудшения  положения  на  Ленинградском   фронте,

Молотов, Маленков, Жданов и  Косыгин посылают Сталину  следующую  телеграмму:

"Сообщаем, что нами  принято решение о немедленном  переселении из  пригородов

Ленинграда немецкого  и финского  населения  в  количестве  96  000  человек.

Предлагаем  выселение  произвести  в  Казахстан  -   15   000   человек,   в

Красноярский край - 24  000  человек,  в  Новосибирскую  область  -  24  000

человек, Алтайский край - 12 000 человек и Омскую область - 21 000  человек.

Организацию  переселения   возложить   на   НКВД.   Просим   утвердить   это

предложение". После  возвращения  из  Ленинграда  Косыгин  вскоре  возглавил

Совнарком  РСФСР,  с  1943  года  он  занимался   вопросами   восстановления

народного хозяйства.

 

                            «Ленинградское дело».

 

      В послевоенные  годы Косыгин не утратил расположения  Сталина.  В  1948

году он становится членом  Политбюро  ЦК  и  министром  финансов  (продолжая

оставаться заместителем Председателя Совета Министров  СССР).  В  1949  году

над Косыгиным нависла  смертельная опасность. Грянуло  "ленинградское  дело".

До сих пор  до  конца  не  ясно,  почему  Косыгину  удалось  в  этой,  почти

безнадежной для себя ситуации (ведь он тоже был "ленинградцем", а его  жена,

как упоминалось выше, приходилась  родственницей Алексею Кузнецову  -  одному

из главных обвиняемых по "ленинградскому  делу",  с  котором  Косыгины  были

очень дружны), "вытянуть счастливый  билет",  как  писал  в  своих  мемуарах

Хрущев. Сам Косыгин рассказывал  уже  в  70-е  годы  своему  заместителю  по

Совмину Владимиру Новикову о том, что во время следствия  по  "ленинградскому

делу" Микоян, работавший тогда заместителем  Председателя  Совета  Министров

СССР, "организовал длительную поездку Косыгина по Сибири и  Алтайскому  краю

якобы в связи с необходимостью усиления деятельности  кооперации,  улучшения

дел с заготовкой сельскохозяйственной  продукции".  Косыгин  не  исключал  и

того, что эту командировку Микоян согласовал со Сталиным, согласие  которого

означало, что Косыгин  не будет репрессирован.

      К неприятностям  Косыгина, связанным с "ленинградским  делом", добавился

поступивший Сталину в  июне 1949 года донос о том, что  будто  в  1948  году,

когда Косыгин был министром  финансов, в Гохране происходили  крупные  хищения

золота и драгоценных  камней. Сталин  поручил  министру  Госконтроля  Мехлису

провести ревизию в  Гохране. Ревизии Мехлиса, как правило, заканчивались  для

многих чиновников в лучшем случае  выговорами  по  партийной  линии.  Мехлис

проводил ревизию  Гохрана  в  течение  четырех  месяцев.  Никаких  нарушений

ревизия не обнаружила, кроме  недостачи 140  грамм  (!)  золота.  Мехлис  дал

команду разобраться в  причинах этой недостачи.  В  Гохране  начали  работать

специалисты-эксперты по золоту. К счастью для Косыгина, они  установили,  что

недостача злосчастных 140 грамм  золота вызвана различной степенью  влажности

воздуха в помещениях, где  определялся первоначальный вес  слитков  (во  время

войны Гохран находился в  Свердловске),  и  влажностью  воздуха  в  основных

помещениях  Гохрана  в  Москве.  Кроме  того,  эксперты  утверждали,  что  в

процессе  множественных  перевозок  и  перекладок  слитков  потери  металлла

неизбежны. Мехлис удовлетворился этими объяснениями и не  только  дал  знать

Сталину о том,  что  у  Косыгина  все  в  порядке,  но  и  ходатайствовал  о

награждении работников Гохрана  за "отличное" ведение дела.

      Вскоре начальник  Гохрана получил орден  Ленина.  Несмотря  на  то  что

ревизия Мехлиса окончилась для Косыгина благополучно, почти  до самой  смерти

Сталина Косыгин жил в  ожидании ареста. Его зять Жермен  Гвишиани  вспоминал,

что Косыгин, узнав о том,  что  среди  предъявленных  Николаю  Вознесенскому

обвинений было обвинение  в незаконном хранении оружия,  утопил  в  реке  два

сохранившихся с войны  пистолета.  Гвишиани  удалось  обнаружить  на  даче  у

Косыгина подслушивающие устройства, и, когда он сообщил  о  них  тестю,  тот

строго сказал: "Ничего не трогай и никому не говори". Каждое утро, уходя  на

работу,  Косыгин  говорил  родным:  "Прощайте"   и   напоминал   о   заранее

обговоренных действиях  семьи в случае его ареста. Только в конце 1952  года,

после  ХIХ  cъезда  КПСС,  Косыгину  стало  ясно,  что  "этап  подозрений  и

недоверия  заканчивается".  Произошло  это  после  того,  как  на   каком-то

совещании к нему подошел  сам Сталин, тронул его за плечо  и сказал:  "Ну  как

ты, Косыга? Ничего, ничего, еще  поработаешь".

 

                        Отношение к правлению Сталина

 

      Несмотря  на то что Сталин  уничтожил   ближайших  соратников  и   друзей

Косыгина по работе в Ленинграде, из-за чего  около  трех  лет  ему  пришлось

прожить в постоянном ожидании ареста, он  тем  не  менее  навсегда  сохранил

самые теплые чувства  по  отношению  к  "вождю  народов".  По  свидетельству

Гвишиани, "Косыгин высоко ценил сильную волю и  организаторские  способности

Сталина. Алексей Николаевич оставался с ним в Москве во время  войны,  когда

все правительство  эвакуировалось  в  Куйбышев,  и  позже  категорически  не