Основные направления деятельности М.Б. Барклая де Толли на посту военного министра

Смоленск. Соединение же 1-й и 2-й армий было для него лишь подчиненной этой общей установке тактической задачей. По прибытии в Смоленск Барклай увидел, что соединение армий еще не изменило решающим образом соотношение сил противоборствующих сторон, поэтому он по-прежнему уклонялся от больших сражений и настаивал па отступлении. Однако после военного совета 25 июля в Смоленске, где воинственно настроенные генералы требовали немедленного перехода в наступление вынужденный внять их настояниям, Барклай направил войска к северо-западу от Смоленска, но, как казалось тогда многим, действовал робко и неуверенно. В самом деле, не имея надежных разведывательных данных о противнике и опасаясь его обхода с Петербургской дороги или у Смоленска, он двинулся сперва на Рудню для прорыва центральной группировки Наполеона, но 27 июля приказал вдруг отходить на восток к Поречью, затем пытался вернуться обратно и т. д. Однако во всей этой путанице часто менявшихся распоряжений сквозило упорное желание не вступать преждевременно в кровопролитные бои с превосходящими силами неприятеля и не удаляться на значительное расстояние от Смоленска. В итоге более недели - с 26 июля по 2 августа - русские войска, теряя драгоценное время, провели в утомительных передвижениях, но когда стало известно о быстром подходе Наполеона к Смоленску, нерешительность Барклая обернулась и своей положительной стороной - лишь благодаря тому, что войска не ушли далеко от Смоленска, удалось вовремя перебросить их и воспрепятствовать французам с ходу ворваться в город.

В Бородинском сражении он командовал правым крылом и центром русских войск, проявил большое мужество и искусство в управлении войсками. Очевидцы утверждают, что генерал Барклай в этой битве намеренно подставлялся под огонь врага, не в силах выносить молчаливое осуждение армии и общества. До Бородина его войска отказывались приветствовать Барклая, считая его главным виновником поражений. Передают, что в день битвы под ним убито и ранено пять лошадей. Тем не менее он продолжал упрямо отстаивать необходимость стратегического отступления, на военном совете в Филях высказался за оставление Москвы.  

В сентябре 1812 Барклай де Толли по личной просьбе (по болезни) был уволен из действующей армии, но в начале 1813 вновь вернулся на службу, приняв командование 3-й русской армией, а затем и объединенными русско-прусскими силами. В кампанию 1813 Барклай де Толли отличился в ряде крупных сражений: под Бауценом успешно отразил атаки французских колонн, руководимых самим Наполеоном, под Кульмом нанес поражение корпусу генерала Вандама, под Лейпцигом сыграл решающую роль в разгроме союзными войсками армии Наполеона. Ряд побед над французскими войсками Барклай де Толли одержал в сражениях в ходе кампании 1814, за что был удостоен маршальского жезла, а в 1815 был возведен в княжеское достоинство. По возвращении русской армии в Россию в 1815 назначен командующим 1-й русской армией, уделял много внимания воспитанию солдат и совершенствованию их военного обучения.

 27 июля он писал Александру I: «Главнейший наш предмет есть выигрыш нужного времени, в течение коего ополчения и все приготовления внутри империи могли бы быть приведены в должное устройство». Адъютант Барклая В.И. Левенштерн вспоминал, что еще до сдачи Смоленска Барклай, ощущая нависшую над Москвой угрозу, сообщил ему, что «конечно, даст сражение<...>, чтобы спасти столицу», но ни за что не станет подвергать «армию опасности, так как надобно спасать Россию и Европу», а не одну только Москву.

Насколько прав был Барклай, не ввязавшись после обороны Смоленска  в наступательные действия, видно  хотя бы из того, что прибывший в  армию 10 дней спустя М.И. Кутузов последовал тем же мотивам принятой Барклаем линии и вынужден был после  Бородина снова отступить - как раз  потому, что тогда российские войска еще уступали наполеоновским и решающего  перевеса удалось добиться только к  началу октября 1812 г в ходе флангового марш-маневра, укрепления и переустройства армии в Тарутинском лагере.

Убеждение о Барклае  как едином главнокомандующем в  рядах 1-й и 2-й Западных армий сложилось  еще в начале военных действий 1812 г., а непосредственно упрочилось после их соединения под Смоленском, как отмечено в дневниковой записи Ф. Я. Мирковича за 22 июля 1812 г., «в одну общую армию под начальством  Барклая». Поэтому и определение  в августе 1812 г. М. И. Кутузова единым главнокомандующим воспринималось многими как смещение с того же поста Барклая. Все это, однако, не соответствовало действительному  военно-юридическому статусу Барклая.

§ 3. Причины, послужившие основанием для фактического устранения М.Б. Барклая де Толли от управления русскими войсками.

Формирование  враждебного отношения генералитета, как к самой личности, так и  к деятельности Барклая де Толли.

При рассмотрении вопроса  о причинах, послуживших отставке Барклая с поста главнокомандующего необходимо абстрагироваться от объективных  факторов, в первую очередь обратив внимание на стойкое предубеждение к Барклаю, уходящее своими корнями не только в ожесточенные военные споры 1812 г. с их резко выраженной национальной окраской, но и еще к предвоенной поре - к необычным для той эпохи обстоятельствам его возвышения, как оно воспринималось тогда военно-аристократическими верхами.

С редкой для устоявшихся  в России обычаев военного чинопроизводства быстротой - всего за два года (с  марта 1807 по февраль 1809 г.) Барклай проделал путь от младшего генерал-майорского чина до «полного» генерала, а менее чем через год он занял должность военного министра. Стремительным своим возвышением Барклай, по словам А. П. Ермолова, «не только возбудил против себя зависть, но приобрел много неприятелей».

Жесткими мерами по наведению  порядка в армейских делах  Барклай восстановил против себя видных сановников из военного ведомства. Проводя свои преобразования на началах  неукоснительно строгой дисциплины, но вместе с тем и уважения к  солдату, удерживая в нем сознательный патриотизм и человеческое достоинство, «он болезненно задел интересы военной  бюрократии, насаждавшей прусскую систему  воспитания войск». Не последнюю роль в отношении к Барклаю правительственных  верхов играли некоторые черты его  характера и личного поведения. В житейских и деловых обстоятельствах  он был независим и холоден  с окружающими, но главное - пренебрегал  нормами придворной жизни. Барклай  не был царедворцем, чурался искательства среди приближенных к правящей династии особ и «всем складом своей  биографии и своим обликом  воспринимался и старинной военной  знатью, и новоявленной аристократией  как лицо, выдвинувшееся случайно и незаслуженно». Такая социальная репутация впоследствии лишь усугубляла в тех же общественных слоях неприязнь  к Барклаю. Враждебность к Барклаю в главной квартире проявилась сразу же по прибытии в Вильно Александра I. Как писал ген. Левенштерн: «Всякий имел что-нибудь против Барклая сам не зная почему». Все боевые генералы громко осуждали Барклая - и во главе их Беннигсен, Багратион, Ермолов и многие другие. Такие авторитетные лица, как принц Ольденбургский, герцог Вюртембергский, великий князь Константин Павлович, командовавший гвардией, открыто враждовали с Барклаем. Присутствие царя в армии еще как-то их сдерживало, но после его отъезда положение Барклая, как свидетельствовал Левенштерн, «сделалось еще более тягостным». Инспирировались данная ситуация в первую очередь Багратионом. Но, если до того о своем отрицательном отношении к Барклаю он доверительно сообщал лишь нескольким лицам, то ныне «его инвективы в адрес полководца стали достоянием широкого круга военачальников», так как в те дни у Смоленска впервые после открытия кампании собралась большая часть генералов обеих армий, и в их числе были и те, кто имел свои старинные счеты к Барклаю. Именно с той поры далеко не в пользу Барклая стали выявляться все издержки его официального статуса - и это в тех условиях, когда именно на него возлагалось все бремя ответственности за дальнейший ход военных действий. Касаясь раздоров летом 1812 г. в главной квартире, Н. М. Лонгинов извещал 13 сентября С. Р. Воронцова, что Барклай «привлек к себе ненависть всех русских генералов, у коих недавно был в команде». Это позволяет понять, почему обвинения Багратиона против Барклая, пали на подготовленную почву. Но всего тяжелее для Барклая было присутствие в стане его противников состоявшего с 30 июня 1812 г. начальником штаба 1-й армии А. П. Ермолова. «Его положение как подчиненного Барклаю лица и, вместе с тем, давнего друга и боевого сподвижника Багратиона было действительно не из легких». Оно усугублялось и некоторыми чертами ермоловского характера - он был в изрядной мере наделен и двуличием, и уклончивостью в отношениях с людьми, и способностью лавировать в острых ситуациях. Именно он, как никто другой, разжигал в главной квартире враждебные Барклаю настроения. Касаясь развязанной против него в 20-х числах июля кампании, Барклай писал в ноябре 1812 г. Александру I, что «начальник главного моего штаба А. П. Ермолов, человек с достоинствами, но лживый и интригант, совершенно согласовался с общим поведением». В обращениях недругов Барклая из главной квартиры в военно-правительственные сферы целью явилось представить дело таким образом, что за его устранение ратует в первую очередь сама армия.

Роковым образом  на взаимоотношения Барклая с  высшим командованием, равно как  и вообще на его судьбу в 1812 г., повлиял  цикл событий, развернувшихся после  военного совета 25 июля в Смоленске. Отказ Барклая перейти в наступление  окончательно восстановил против него верхи армии, развернувшие скрытую  борьбу за его устранение от руководства  войсками. С оставлением Смоленска пропаганда против Барклая, умело направляемая «сверху», приняла совершенно открытый характер, и уже никто - ни сам Багратион, ни кто-либо другой - не считал нужным скрывать «углублявшегося час от часу антагонизма между ними». Если раньше о нем знали преимущественно высшие командные лица, то теперь слухи об этом проникали в войсковую массу. Адъютант Барклая Граббе вспоминал: «Отошли к Вязьме. Разногласие между главнокомандующими не было уже тайною для армии. Все почти склонились на сторону князя Багратиона. Дух уныния и осуждения всего, что делалось, из глухого делался громким». Характерным признаком кризиса доверия к Барклаю следует считать перемену отношения к нему офицеров штаба 1-й армии, проделавших бок о бок со своим главнокомандующим весь путь отступления от границы до Смоленска. П. X. Граббе свидетельствовал, что в тот момент «ближайшие сотрудники усомнились в его способностях».

Но почему же Барклай, окруженный такой нелюбовью, сам  не сложил с себя полномочия главнокомандующего? «И не честолюбие, очевидно, играло здесь  роль - Барклай слишком страдал  от окружавшей его неприязни, чтобы  не принести в жертву свое честолюбие, как полководца». Здесь, может быть, в высшей степени проявилась его  твердость - русские военачальники  на первых порах слишком все пылали стремлением одерживать победы, слишком  самоуверенно смотрели вперед, мало оценивая всю совокупность неблагоприятных  обстоятельств и опасность положения.

 

Заключение.

Таким образом, в ходе выполнения поставленных задач, были рассмотрены  основные проблемные вопросы, на основании  которых можно сформулировать следующие  выводы.

Во-первых, проанализировав  основные мероприятия, проведенные  Барклаем де Толли на подготовительном этапе Отечественной войны, в  статусе военного министра, такие  как реконструкция и строительство  фортификационных сооружений, организация  рекрутских наборов, создание основополагающих документов «Учреждение военного министерства»  и «Учреждение для управления большой действующей армией», можно  сделать вывод о стратегической направленности деятельности Барклая  на подготовку России к возможной  тяжелой и длительной войне с  сильным и опытным противником.

Во-вторых, рассмотрев теоретическое  обоснование Барклаем де Толли выработанного  стратегического плана по ведению  военных действий, а также процесс  его непосредственного осуществления, можно прийти к выводу, что план отступления был единственно  верным в сложившейся ситуации. Это  подтверждает и продолжение М.И. Кутузовым линии ведения отступательной войны. Однако, стоит заметить, что в реализации стратегического плана М.Б. Барклай де Толли по причине неопределенности официального статуса.

В-третьих, осуществляя поиск  истинных причин, послуживших основанием для фактического устранения М.Б. Барклая  де Толли от управления русскими войсками, было определено два основных элемента, сыгравших в этом определяющую роль. Основополагающим моментом явилась  позиция Александра I, отказавшегося  от поддержки курса Барклая на отступление, так как видел предел отступления в соединении 1-й и 2-й армий в Смоленске. Не менее  важным мотивом явилось и враждебное отношение генералитета, как к  самой личности, так и к деятельности Барклая де Толли.

 

 

 

 

 

 

Список литературы

Источники

1. Барклай-де-Толли, М.Б. Докладная записка М.Б. Барклая-де-Толли императору Александру I от 26 мая 1812 г./ Отечественная война 1812: Сборник// сост.Е.В. Тарле.- С.12
2. Барклай де Толли, М.Б. Докладная записка М.Б. Барклая де Толли императору Александру I от 27 июля 1812 г. / Отечественная война 1812: Сборник// сост.Е.В. Тарле.- М.: Изд-во академии наук СССР.-1941.-С.19.
3. Глинка, Ф.Н. Письма русского офицера.- М.:Воениздат.-1987.-383 с.
4. Ермолов А.П. Записки Алексея Петровича Ермолова 1798-1826 - М.: Высш. Шк., 1991. - 462 с.

Литература:

1. Балязин, В.Н. Фельдмаршал Михаил Богданович Барклай-де-Толли. Жизнь и полководческая деятельность - Киев: Воениздат, 1990. - 301 с.
2. Кочетков, А.Н. М.Б. Барклай-де-Толли / А.Н. Кочетков - М.: Моск. рабочий. 1970. -80 с.
3. Российский историко – публицистический журнал «Родина».- М.: Изд-во «Русская книга», № 6-7 1992.- 182 с.
4. Тартаковский, А.Г. Неразгаданный Барклай: Легенды и быль. 1812 г. / А.Г. Тартаковский -М.: Археогр. центр, 1996.-367 с.
5. Троицкий, Н.А. 1812. Великий год России - М.: Мысль, 1988. - 348 с.

 

 

 

 

                Федеральное  государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Поволжская государственная социально-гуманитарная академия»

 

 

 

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра Отечественной Истории  и Археологии

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

 

«Михаил Богданович Барклай – де - Толли»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                                        

 

 

Выполнила:                                                                                                                      студентка 3 курса 31 группы