Эпоха тоталитаризма. Сталинизм как историко-политическое явление

Далее генеральный секретарь сжигает последние мосты в союзе с Бухариным, и громит остатки оппозиции, снимая с должностей, исключаяиз партии, а в некоторых случаях репрессируя. На все ключевые государственные посты он назначает «преданных партийцев», и уже в конце 20-х начале 30-х гг. окончательно формирует режим личной власти в стране. После этого, можно утверждать, что уже сам Сталин начинает формировать и менять систему, которая поддерживала его в период борьбы за власть. Таким образом, представляется возможным сделать вывод о том, что победа Сталина во внутриполитической борьбе не является исключительно его личной заслугой, а представляет собой сумму сложившихся обстоятельств и его личного вклада.

1.2 Предпосылки формирования культа личности

Под термином «культ личности»в исторической науке понимается возвеличивание отдельной личности (как правило, государственного деятеля) средствами пропаганды, в произведениях культуры, государственных законах, таким образом, отдельной личности приписывается ряд исключительных черт, что позволяет ей выбирать единственно верное решение, определяющее процветание народа. В дополнение к чертам выдающегося государственного деятеля личности начинают приписывать замечательные человеческие качества: способность снизойти к нуждам и чаяньям простого человека. Хотя подобное «обожествление» представителей власти существовало во все времена, термин «культ личности» наиболее часто применяют к социалистическим и тоталитарным режимам [8].

Выражение «культ личности Сталина» получило широкое распространение после появления в 1956 году в докладе Н. С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» и в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». В частности, Хрущев упоминал: «Культ личности приобрел такие чудовищные размеры главным образом потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его персоны» [8].

Развенчание культа личности Сталина можно считать закономерным явлением, потому что самоидентификация политической фигуры Хрущева происходила по модели «Я – не Сталин» [8].

В настоящее время официально принято считать культ личности исключительно делом рук Сталина и его ближайшего окружения, и представлять ситуацию таким образом, что Сталин средствами пропаганды «промыл мозг» гражданам СССР, заставив «молиться» на себя, как на идола «новой веры». Вместе с тем, официальный взгляд на данную проблему упускает из виду то, что, во-первых, Россия более половины тысячелетия не знала ничего другого кроме самодержавия, во-вторых, шел запоздалый и сложный процесс секуляризации общества и переход к светской модели устройства, и, в третьих, в стране исторически полностью отсутствовали какие-либо демократические традиции.

Таким образом, в обществе существовала совершенно отчетливая потребность в авторитаризме и предмете обожествления, что в сумме с врожденными патерналистскими настроениями и безграмотностью неизбежно привело бы к культу личности. Рассматривая положение вещей с данной точки зрения, можно предположить, что Сталин прекрасно видел эту тенденцию, и, поставив свою фигуру в опустошенные революцией части народного сознания, он, прежде всего, удовлетворил спрос на культ, а не навязал его, как принято считать.

Безусловно, Сталин имел в своих руках мощнейшие инструменты пропаганды, такие как радио, кинематограф, пресса, т. е. полный контроль над информацией. И все эти инструменты с большим усердием обслуживали его культ. Но, по мнения автора, первопричиной этого служила именно потребность общества в культе и традиционной сакрализации лидера. Сталин воспроизводил архетип и нравственный облик царя, и эта роль гармонично вписывалась в привычные представления большинства народа о верховном правителе [5].

В атмосфере времени правления Сталина, модель государственного и культурного устройства, в восприятии масс, пришла в дореволюционную норму. Ленин воспроизводил образ верховного божества, Сталин – образ его наместника на земле и самодержавца, имеющего данное свыше право на абсолютную власть, а культ личности Сталина и догматичная идеология – заменяли религию. Таким образом, все расколотые элементы массового сознания, были искусно приведены в норму и «зацементированы», образно говоря.

Сложно судить о том, положительной или отрицательной была роль культа личности в истории Советского союза, но нельзя не признать, что он имел явные злоупотребления. Можно лишь указать на то, что подобные проявления, и та степень, до которой удалось вырастить культ, отчетливо свидетельствовали о недостаточной развитости советского общества того времени.

Следует также подчеркнуть, что культ личности в той или иной форме наблюдался практически в любой стране, прошедшей через революционный процесс и установление режима личной власти одного человека.

2 ЭПОХА ТОТАЛИТАРИЗМА. СТАЛИНИЗМ  КАК ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ

2.1 Значение бюрократического аппарата  в эпоху тоталитаризма

Как известно, основная функция бюрократии – управление, а причина ее появления – возникшая на определенном этапе развития общества потребность в управлении более рациональном по сравнению с существовавшими на тот момент институтами. Но, как становится понятно из истории всех человеческих изобретений, «при помощи огня можно, как готовить пищу, так и сжигать дотла города» [11]. Перефразируя, можно сказать, что, все зависит от того, как и с какой целью использовать бюрократию.

Какую же роль играла бюрократия, или так называемая «номенклатура» в эпоху Сталина? Отвечая на этот вопрос, прежде всего, необходимо понять, в какой форме бюрократия вписывалась в существовавший политический режим и какие функции она в нем выполняла.

После революции, разрушив старый государственный аппарат, большевики формируют собственный, который по их первоначальному убеждению, должен был стать более эффективным и совершенным, чем предыдущий «царский», по утверждению марксистов исключительно «обслуживавший интересы буржуазии». Иными словами, считалось, что свержение царского режима, изменение природы государства, и победа «прогрессивных» идей, в конечном счете, должны привести к эволюции государственных институтов, и в дальнейшей перспективе к их постепенному отмиранию. Но через некоторое время после создания большевистского аппарата, Ленин и его соратники пришли к пониманию того, что эволюции так и не произошло, а вся необюрократия воспроизводит модель и функции дореволюционной «буржуазной бюрократии». На фоне централизации власти, утверждения монополии одной партии, а также постепенного врастания последней в государственный аппарат, происходило разбухание бюрократии, что в результате привело к наполнению рядов советских чиновников неквалифицированными карьеристами, а в последствии к формированию особой касты партийно-государственной бюрократии – номенклатуры [11].

В условиях надвигающегося передела в высших эшелонах партии, административно-бюрократический ресурс превратился в важный инструмент борьбы за власть. Сталин прекрасно это понимал, и сделал ставку именно на государственный аппарат, в то время как многие его оппоненты в основном сосредотачивались на борьбе идей и позиций внутри партии. Будучи в должности генерального секретаря, Сталин проводил самостоятельную кадровую политику, заручаясь поддержкой бюрократии в центре и на местах, а также способствовал росту ее влияния. В некотором роде, Сталин был выразителем интересов бюрократии, что и обуславливало ответную поддержку Сталина аппаратчиками, в конечном счете, сыгравшую немалую, если не решающую, роль в его победе над политическими оппонентами.

Под руководством Сталина, в стране формировался тоталитарный политический режим, который стремился к полному контролю над всеми сферами жизни общества. Таким образом, полномочия представителей номенклатуры возрастали, а сам бюрократический аппарат постепенно превращался в мощный и фактически основной инструмент осуществления власти в стране, который, проникал во все социальный процессы, вплоть до личной жизни каждого человека.

Сегодня среди общественных деятелей широко растиражировано мнение о том, что Сталин лично «взрастил» всю отечественную номенклатуру того времени, предопределив процессы бюрократизации общества. Но следует отметить, что, по сути, бюрократическая машина развивалась под влиянием огромного количества политических, экономических и социальных процессов, с самого момента ее «перерождения» из царской в большевистскую. Сталин же, скорее умело использовал ее, и, установив контроль, скорректировал таким образом, что она превратилась в необходимый ему инструмент тоталитарного управления. В итоге вся политическая машина государства походила на иерархическую административную пирамиду, на вершине которой, находилась партия (высший эшелон), которую, в свою очередь возглавлял Сталин [10].

Несмотря на видимую слаженность и универсальность, тоталитарная бюрократия, впрочем, как и другие ее варианты, имела очевидные недостатки. Согласно «принципу Питера», в иерархической организации работник поднимается до уровня своей некомпетентности, т. е. повышается в должности до тех пор, пока не займет место, на котором он окажется не в состоянии справляться со своими должностными обязанностями – окажется некомпетентным. На этом месте сотрудник будет находиться до тех пор, пока не покинет систему. Принцип Питера применим к любой иерархической системе, в том числе бюрократии, особенно к ее тоталитарной форме. Таким образом, в кровеносной системе сталинского государственного аппарата регулярно возникали «тромбы» из сотрудников достигших уровня своей некомпетентности. К саморегулированию бюрократия была практически неспособна, соответственно, периодически было необходимо внешнее вмешательство. При сложившейся тоталитарной пирамиде, единственным, кто мог регулировать работу аппарата был Сталин, который использовал как точечные кадровые замены, так и генеральные чистки бюрократических рядов.

Отвечая, на поставленный ранее вопрос о роли бюрократии в эпоху Сталина, автор приходит к выводу, что бюрократическая структура Советского Союза выполняла не только и не столько предназначенные для классической бюрократии административные функции, сколько служила мощным скелетом и опорой всего тоталитарного режима, и незаменимым инструментом Сталина в частности.

2.2 Роль партийных и репрессивных  органов в формировании культа  личности

Для того чтобы ответить на вопрос о роли партийных и репрессивных органов государстванеобходимо еще раз обратиться к процессам, происходившим в Советской России в период 1917 – 1923 гг. После свершения Октябрьской революции и установления власти большевиков на территории бывшей Российской империи завязалась цепь вооруженных конфликтов между различными силами внутри страны, началась гражданская война.

В условиях войны, всеобщей разрухи и иностранной интервенции, для сохранения и удержания власти большевики должны были оперативно реагировать на вызовы времени, результатом чего и стала политика «военного коммунизма» и «красного террора». Коммунистическая властьв условиях военного положения могла опираться, прежде всего, на силу и силовую централизацию власти, которая сама по себе требует максимального подавления противостоящих внутригосударственных элементов. Результатом этой необходимости послужило создание одного из первых репрессивно-карательных органов – ВЧК, а идеологическим подкреплением насильственных методов подавления «несогласных» послужил тезис о «диктатуре пролетариата» [3].

Поскольку большевики имели в руках все рычаги силового воздействия, плавно происходит неизбежное выдавливание с политической арены всех оппозиционно настроенных партий и движений, и уже к концу гражданской войны завершается окончательное утверждение монополии одной партии, по сути – партократии. РКП(б) довольно быстро сосредотачивает в своих руках исполнительную и законодательную власть, формируя новый государственный аппарат таким образом, что все управление в конечном итоге замыкается на большевистской партии, делая ее основной и единственно легальной политической силой в стране, а ее лидеров – верховными руководителями государства. Соответственно, для того, чтобы удерживать свое положение, правительству большевиков был необходим более развитый репрессивно-силовой аппарат. Дальнейшая эволюция аппарата чекистов в ГПУ, ОГПУ и НКВД, является не только развитием ведомства, как органа государственной безопасности, но и налаживанием структуры карательно-репрессивной машины, необходимой каждому правительству в условиях тоталитаризма и командно-административной системы.

После того, как в 20-х гг. карательный аппарат выполнил свою изначальную функцию и фактически истребил большинство реальных врагов революции, новой целью стали враги потенциальные. Началась «охота на ведьм», которая с разной интенсивностью продолжалась вплоть до самой смерти Сталина. Подобный путь развития карательного аппарата был обусловлен рядом причин: во-первых, признание отсутствия реальной угрозы, могло поставить под сомнение само существование репрессивных органов, что было бы просто немыслимо для режима, а значит, был необходим новый образ старого врага. Во-вторых, «охота на ведьм» всегда служила прекрасным поводом для проведения тех или иных кадровых, классовых и прочих чисток.

Коммунистическая партия обладала всеми ветвями власти и играла руководящую, контрольную и распорядительную роли. Карательно-репрессивные органы же играли роль ее опоры и силового инструмента воздействия на общество. Также, репрессивный аппарат выполнял и другую функцию – чистку партийно-государственных рядов, начиная от верхних эшелонов власти, и заканчивая самыми низшими представителями иерархии, что использовалось для «очищения» партии от наводнивших ее карьеристов (на ранних этапах), для борьбы за власть, в качестве профилактической меры воздействия, так как тоталитарная машина и командно-административная экономика для поддержания своей работоспособности регулярно нуждались в стимуле, а единственным доступным для сложившейся системы стимулом – был страх, внушавшийся путем регулярного перетряхивания всех «винтиков» власти [12]. Нагнетаемая атмосфера постоянной напряженности держала в тонусе весь государственный бюрократический аппарат, а, по большому счету, всю политическую систему. Необходимо подчеркнуть, что данная трактовка событий 20-х гг. не претендует на истину, и является лишь попыткой автора объяснить смысл происходившего. Официально любое применение репрессивного аппарата объяснялось в контексте существовавшей идеологии, так, например, массовые репрессии, считались наступлением социализма на враждебные классы.