Русские иконописные школы

Глядя на всю эту красоту, в которой  предки наши искали утешения от своих  тревог и невзгод и в которой  древние мастера выражали свои раздумья и упования, мы как-то по-новому воспринимаем наше далекое прошлое. Ведь она, эта  красота, действительно входила  в тогдашнюю каждодневную жизнь. В своих ритмических сочетаниях звучные краски и тончайшие контуры  иконописного образа радовали русского человека и под величественными  сводами белокаменного собора, и  в деревянной церквушке, срубленной деревенским плотником. Да ведь и  этот собор, и эта церквушка создавались  все тем же творческим вдохновением нашего народа. Народное начало оплодотворяло  искусство художников, выполнявших  заказы церковной и светской власти: волшебство древнерусской живописи озаряло какими-то своими лучами, празднично сияющими в самой скромной иконе, и пышные княжеские палаты, и убогую крестьянскую избу. Искусство, которое  расцвело тогда в нашем отечестве, было истинно всенародным, как и  искусство эпохи Возрождения  в Италии.

Новая художественная система определила в 18 веке дальнейшие судьбы русского искусства. Правящий класс презрительно отвернулся от художественного наследия допетровский Руси. Лишь в народном творчестве сохранилась  исконная старина, да гонимые церковной  и светской властью раскольники-старообрядцы чтили ее, оберегая древние памятники  от гибели

В романе “В лесах” П.И.Мельников-Печерский подробно описывает богатую заволжскую старообрядческую обитель прошлого века.

На широкой поляне возвышалась  почерневшая от долгих годов часовня. До трех тысяч икон стояли в большом и в двух маленьких иконостасах, а также на полках по всем стенам часовни. В середине большого пятиярусного иконостаса находились древние царские двери замечательной резьбы; по сторонам их стояли иконы в серебряных ризах с подвешенными пеленами, парчовыми или бархатными, расшитыми золотом, украшенными жемчугом и серебром. Перед ними поставлены были огромные серебреные подсвечники с пудовыми свечами. С потолка спускалось несколько паникадил с прорезными золочеными яблоками.

Были тут и комнатные иконы  старых царей, и наследственные святыни  знатных допетровских родов, и драгоценные  рукописи, и всякого рода древняя  церковная и домашняя утварь.

“Все это, - пишет Мельников-Печерский, - когда-то хранилось в старых церквах  и монастырях или составляло заветную родовую святыню знатных людей. Доброхотные датели и невежественные настоятели, ревнуя не по разуму о благолепии дома Божия, заменяли в своих церквах драгоценную старину живописными иконами и утварью в так называемом новом вкусе. Напудренные внуки бородатых бояр сбывали лежавшее в их кладовых дедовское благословение как ненужный хлам и на вырученные деньги накупали севрского фарфора, парижских гобеленов, редкостных табакерок и породистых рысаков или растиражировали их с заморскими любовницами. Старообрядцы, не жалея денег, спасали от истребления неоцененные сокровища родной старины, собирая их в свои дома и часовни”[10].

Лишь ничтожная часть этих сокровищ могла быть спасена раскольниками. Золото и серебро не погибли, но доски  с иконами древнего, вышедшего  из моды письма сваливались в церковных  кладовых, так называемых рухлядных, и на колокольнях, где они покрывались  голубиным пометом.

В начале 20 века было несколько крупных  собраний икон, составленных богатыми знатоками-старообрядцами. Иконы же 16 и даже 17 веков, сохранившиеся в  дворянских семьях, являлись величайшей, но мало кем ценимой редкостью.

Московский художник и собиратель икон говорил несколько лет тому назад писателю Владимиру Солоухину: “Да, было время, когда мы не знали, что у нас есть наша прекрасная древняя живопись. В самом деле, к началу 14 века 11-ое и 12-ое столетие оказались записанными живописью 13-ого. 15-ый век не мог увидеть 13-ого по той же самой причине. 16-му становился недоступным 14-ый. К концу 17-ого был надежно упрятан под новую живопись 15-ый. В 19-ом веке русские люди могли видеть на иконах только ближайший 18-ый век, да и тот был загорожен медными, серебряными и золотыми окладами.[11]

Не известно, кто первый сообразил  и как он мог догадаться. Вероятно, счастливый случай. На иконе отшелушилась от времени поздняя живопись, отвалилась пластом, как штукатурка со стены, и  тогда проглянула в образовавшуюся брешь затаившаяся древность, и  догадка, как молния, осветила потрясенный  ум очевидцев, и он понял, что за отвалившимся лоскутком не просто красное пятно  величиной в пятачок, но целый  океан красоты, целая культура, цивилизация.”

Дело в том, что икону покрывали  олифой, чтобы предохранить краски и чтобы вся она ярче сияла. Но вот через сто лет олифа  темнеет настолько, что изображения  уже только угадываются. Такую почерневшую  икону в старину “подправляли”, мало заботясь о воссоздании первоначальной живописи, которая фактически записывалась новой, отвечавшей новому, тем временем народившемуся вкусу.

То, что мастер круга Симона Ушакова  мог записать икону Рублева или  Дионисия, кажется нам кощунством. Так, однако, не думали в его время.

Как же все-таки была вновь обнаружена красота древнерусской живописи?

Научный интерес к этой живописи проявляется уже с середины прошлого века. Произведения Лескова во многом пробудили внимание к чисто художественным достижениям иконописи, определяющим ее своеобразие и значение в истории  мирового искусства.

В конце прошлого и начале нынешнего  века возникли первые собрания икон, составленные по этому признаку подлинно просвещенными  ценителями искусства. Кому же из них  принадлежит пальма первенства в  этом благородном деле?

Поделим ее между основателем знаменитой галереи П.М.Третьяковым и ставшим затем ее попечителем И.С.Остроуховым.

Вот авторитетное суждение о первом: “Он первым среди собирателей  подбирал иконы не по сюжетам, а по их художественному значению и первым открыто признал их подлинным  и великим художеством” (И.Э.Грабарь).[12]

А вот не менее примечательные отзывы о втором: “Он был не только талантливым  художником, но и пылким исследователем начальной поры русского искусства... Ни у кого до И.С.Остроухова не было отчетливого сознания высоких художественных качеств иконы” (П.П.Муратов).[13]

На заре нынешнего века первые расчищенные  иконы буквально ошеломили многих ценителей искусства: яркость красок наших древних мастеров, казалось, затмевало даже “огненную палитру” Матисса, прославленного французского живописца, картины которого в московских собраниях тоже вызывали тогда сенсацию.

Сам Матисс, приехав в Москву в 1911 году, был ошеломлен красотой древнерусской  живописи. “Это доподлинно народное искусство, - говорил он. Здесь первоисточник  художественных исканий... Русские не подозревают, какими художественными  богатствами они владеют. Всюду  та же яркость и проявление большой  силы чувства. Ваша учащаяся молодежь имеет здесь, у себя дома, несравненно  лучшие образцы искусства... чем за границей. Французские художники  должны ездить учиться в Россию. Италия в этой области дает меньше.”[14]

Систематическое изучение иконописи  с выявлением различных направлений  и школ началось после издания 5 октября 1918 года декрета о регистрации, учете  и сохранении памятников искусства  и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений, были организованы поиски памятников древней иконописи вместе с их раскрытием, то есть освобождением  от позднейших записей.

Иконы Рублева “Спас”, “Архангел  Михаил” и “Апостол Павел” можно  без всякого преувеличения причислить к величайшим шедеврам, когда-либо созданным  кистью живописца. Эти иконы были найдены в 1918 году (главная из них, “Спас”, наполовину осыпавшейся) в  сарае близ собора в Звенигороде.

Иконы расчищают с помощью специальных  технологий, и какая радость, когда  в расчищенном для пробы квадратике выглянет в буквальном смысле из тьмы веков первоначальная живопись.

Труд художников - реставраторов, музейных работников - благороднейший труд. Реставрация  древних памятников нашей живописи неоспоримо доказывает, что русская  художественная культура была одной  из самых высоких, самых развитых и самых плодовитых в средневековой  Европе.

Проведена огромная работа, и только недостаточность выставочных помещений  не позволяет пока что экспонировать  все новооткрытые сокровища. Но дело далеко не завершено. Да и нет, вероятно, такого уголка в нашей стране, который  не нужно было бы еще и еще обследовать. Ибо в Древней Руси художественное творчество было неотделимо от самой  жизни.

2.4             МУЗЕЙ ДРЕВНЕРУССКОГО ИСКУССТВА  ИМЕНИ АНДРЕЯ РУБЛЕВА

2.4.1      СПАСО-АНДРОНИКОВ  МОНАСТЫРЬ.

В Житии Святого митрополита  московского Алексия рассказывается о том, что в память избавления от страшной бури при возвращении  из Константинополя в Россию в 1356 году святитель решил основать в  Москве монастырь. Алексий привез с  собой икону Спаса Нерукотворного. Этому образу и был посвящен построенный  около 1360 года на реке Яузе и Нижегородской  дороге Спасский монастырь. Новая обитель  явилась и первой крепостью в  восточной линии укрепленных  монастырей на подступах к Москве. Первым игуменом монастыря был Андроник - ученик Сергия Радонежского, по имени которого монастырь стал называться Спасо-Андрониковым. В 1371 году здесь останавливался московский князь Дмитрий по пути в Орду, куда он отправлялся для получения ярлыка на Великое княжество. А девять лет спустя, объединенные силы Руси, под его водительством, проходили мимо монастыря на Куликово поле.

В конце 14 - начале 15 вв. Спасо-Андроников монастырь становится одним из центров развития искусства и письменности. В монастыре жили и скончались прославленные художники древней Руси - Андрей Рублев и Даниил Черный.

В 1504 - 1506 гг., при Иване III в монастыре  была возведена великолепная одностолпная каменная палата.

В 16 веке над Святыми воротами построена  надвратная церковь - памятник победы на Куликовом поле. Рядом с надвратной церковью в 1670 году были построены настоятельские палаты. В 1697-1739 гг. к древней трапезной была пристроена церковь Михаила Архангела - один из ярких примеров нарышкинского барокко. Наиболее старые части крепостных стен относятся к 17-18 векам. В это же время построен монастырский Братский корпус. В 18-19 веках Спасский собор - древнейший из сохранившихся до наших дней монастырских соборов Москвы - был искажен переделками, в результате которых погибли и древние фрески. Во время пожара 1812 года рухнули его своды и глава, собор был сильно перестроен.

При монастыре существовал довольно крупный некрополь, служивший местом погребения многих замечательных людей - героев Куликова поля, игуменов монастыря: Андроника, Саввы и других героев освобождения Москвы в 1613 и в 1812 гг., крупных бояр и князей.

В 1947 году территория Спасо-Андроникова монастыря была объявлена музеем-заповедником имени Андрея Рублева. В дни празднования 600-летия со дня рождения художника 21 сентября 1960 года здесь открылся музей древнерусского искусства. У истоков его создания стояли Давид Ильич Арсенишвили и Наталья Ильинична Демина. Иконописное собрание музея более 5 тысяч икон, а также церковные древности (колокола, иконы-складни, оклады икон, кресты, дарохранительницы, потиры, кадилы и пр.), старопечатные и рукописные книги 17-18 вв. Этот музей имеет филиал - церковь Покрова в Филях.

2.4.2      В ЗАЛАХ МУЗЕЯ

Я не знаю другого места, где, не выезжая  из Москвы, дано нам так полно  почувствовать атмосферу Древней Руси. Это место - Спасо-Андроников монастырь. И эта атмосфера как нельзя больше способствует пониманию мира иконы.

На входе в музей отворяем тяжелую кованую дверь и ... попадаем в мир удивительный и светлый.

В этом разделе я не преследую  цель, да она и не исполнима, перечислить  все экспонаты музея, я коснусь  лишь тех, которые мне запомнились.

При входе в выставочный зал  сразу же привлекает внимание икона  “Святой Георгий в житие” время  ее создания 15-ый -16-ый века, принадлежит  к Московской школе. Композиция иконы  очень интересна - икона житийная, рассказывает о жизни и чудесах  мученика. Клеймы читаются слева направо и сверху вниз. По ним мы читаем повествование о Георгии. Георгий вырос удивительно красивым юношей. Император замечает его и приглашает в свое войско. На службе он прославился чудесами храбрости. Георгий становится богатым и знатным. Император решает убить всех христиан в своем государстве. Георгий приходит к императору и признается, что он христианин. Император уговаривает Георгия отказаться от своей веры, но он не преклонен. Начинаются мучения: его избивают, сажают в темницу, пытают. Но, как ни странно, мы не испытываем страх смотря на его пытки. Георгий проходит несколько испытаний: его сажают в раскаленного быка, затем одевают на ноги раскаленные докрасна сапоги, в этом есть философский смысл- красные сапоги мог носить только царь, это означает- величие мученика равно царскому величию. Пытка, когда тело Георгия помещают на колесо, тоже имеет свою подоплеку- тело Георгия слито с колесом, а колесо- символ жизни; это значит, что уже в этой жизни Георгий соединился с богом. Далее изображен разговор Георгия с царицей, в результате она принимает христианство. Видя, что пытки ни к чему не приводят, император приказывает отрубить Георгию голову. Георгия хоронят. Сарацин, желая осквернить память Георгия, стреляет в икону с его изображением- стрела отлетает и поражает нечестивца. Он раскаивается перед иконой и исцеляется.

Следующая икона- “Богоматерь Одигитрия” - датирована первой третью 16 века. Взята из Успенского собора города Дмитрова, принадлежит мастерской Дионисия (предположительно ее написал Феодосий). Следующая икона- житийная “Преподобный Сергий Радонежский в житие” написана в начале 16 века, принадлежит тоже к московской школе.

Взгляд невольно останавливается  на иконе “Успение Богоматери”  И это не случайно, ведь предполагается, что ее написал сам Дионисий в15-ом веке. Раньше она находилась в Успенском  соборе города Дмитрова.

Икона “Распятие” датируется первой половиной 15-ого века и написана московским мастером.