Фовизм. Матисс

расшифровывать не захотел.

В 1910 году  он  создаёт  полотно  «Фрукты и бронза».  Эта  работа была также написана для Сергея Щукина. Здесь, как и на предыдущих работах, светотень, перспектива, отражение отсутствуют. Матисс не использует светотеневую моделировку предметов, он обозначает их цветными пятнами и обводит контуром. Линия и цвет – вот  главное    в    его    творчестве.     Формы

              Фрукты и бронза, 1910                предметов выполнены мазками разного

                                                             цвета и все это находится на фоне синего ковра.

В 1911 г. Матисс создал полотно  «Мастерская художника».Это одна  из  матиссовских студий, с так называемым  симфоническим интерьером, который воплощает на холсте гармонию цвета и композиции.

Матисс включает в эту  композицию свои картины на стенах ателье и бронзовую статуэтку.

На этой картине  хорошо  проследить, как создавалась эта  композиция. Художник соединяет разные жанры (натюрморт и интерьер) одним арабесковым орнаментом. Перед ширмой – стул, на котором пустая ваза, без цветов. Затем – ширма, экран, на который брошена одежда. И вот складки на

этой одежде кажутся стеблями цветов, они как бы начинаются от вазы и  создают имитацию стоящих в ней  цветов и в то же время эти складки  формируют арабесковый орнамент. Затем всё это органично перекликается с настоящими цветами и деревьями за окном. И это завершение    темы арабеска.   На  этом      

       Мастерская художника, 1911               полотне очень важную роль играет цвет.

                                                         Никакой другой художник, кроме Матисса, не имел такого чувства цвета.

Работая чистым цветом, Матисс хочет, как и всякий живописец, избегнуть  однообразия — антитезы живописности, но не всегда это ему удается, и некоторым его вещам свойственна монотонность (панно “Музыка”). С другой стороны, в 10-х годах он хочет непременно сохранить чистоту цвета. Избегая смешения красок, он прибегает к приему, аналогичному лессировкам старых мастеров, прокладке на темной краске более светлой, например на розовой — белой, на синей — лиловой и т.д. Затем, чтобы заставить вибрировать краску, он энергично втирает ее в холст, вместо того, чтобы пользоваться белилами, заставляет его просвечивать.

Непрестанная работа над рисунком позволила Матиссу стать виртуозом  кисти. Контуры на его картинах уверенно начерчены одним взмахом. Картины  его часто похожи (особенно в репродукции) на рисунки кистью. Эффект их часто  держится на мастерском, смелом штрихе.

Иногда он пользуется слоями различной  плотности, выдвигая вперед один цвет в ущерб другому, как в произведении  «Девушка с тюльпанами». В

облике героини картины есть какая-то мягкость и меланхоличность, болезненная хрупкость и утонченность. Чуть изогнув фигуру модели, Матисс внес легкую асимметрию в организацию холста. Художник удержал в пределах  центральной оси только  голову  и руки  девушки,  два розовато-

 телесных пятна, усиливающихся  в тоне упругих бутонов. Сопоставление  и взаимодействие цветов и  человеческой фигуры - одна из  главных тем картины. Здесь  сосредоточены важные колористические  и ритмические акценты. Крепкие,  рвущиеся вверх стебли тюльпанов, плотный зеленый цвет острых сильных листьев, -

все несет в себе энергию роста  не знающих сомнений цветов. А рядом - светоносный, легко Девушка с тюльпанами, 1910     разработанный     зеленый     тон    блузы,    овал

                                           замкнутых рук, печаль огромных глаз - сокровенность и затаенность внутреннего мира человека. Природа и человек, оттеняя специфику друг друга, образуют гармоническое целое, держащееся и на согласованности цвета, и на ритмической перекличке овальных и округлых форм.

Эта гармония жизни выстроена художником в напряженном тревожном звучании контраста больших зон фиолетово-синего и приглушенного желтого, так  напоминающего живопись Ван Гога.

Ряд вещей 1912 года написан гладкой, однообразной фактурой. Если поверхность иных матиссовских картин может показаться сухой и однообразной, то это свидетельствует не о пренебрежении к материалу живописи, немыслимому у большого художника, но о своеобразной боязни насилия над материалом. Для Матисса, как декоративиста, особенно важна слитность картины с ее основой, холстом, белизна и строение которого учитываются им настолько же, насколько монументалист учитывает поверхность стены. Но, помня об основе, Матисс иногда забывает о самой краске, о специфических особенностях и возможностях масляной живописи.

Особое   значение  имеет   прием   незаконченности   деталей,   особенно хорошо заметный в «Марокканце», «Игре в шары» и других вещах; цвет в тех местах,  которые художник хотел заглушить,  не берется более тусклым,

оставляется чистый холст (что иногда делается для выявления света), или  деталь остается недорисованной (по большей  части руки, ноги и др.). Матисс ограничивается матовой, жидкой живописью и не уделяет  особого внимания     вопросам      фактуры.    Это

           Игра в шары, 1908                     несомненный   пробел в его творчестве,

                                                     особенно если сопоставить его долголетнюю упорную работу над цветовыми контрастами, своего рода научную работу по исследованию психофизической реакции на тот или иной контраст цвета.

Условен и загадочен мир картины  «Игра  в шары». Она была выполнена  в Париже в 1908 г. Импульс для работы Матисс получил, скорее всего, от наблюдения за популярной игрой в шары. Конкретный мотив, конкретные мальчики - сыновья  и племянник художника.

При всем лаконизме решения, Матисс постановкой фигур, наклоном голов, схематичностью черт лица дает ощущение состояния участников игры. Здесь  и абсолютная сосредоточенность, собранность  мальчика, готовящегося нанести удар, и заинтересованное ожидание результата другим, и спокойствие сидящего.

Игра - одно из проявлений творческого  начала в человеке. "Игра" в  высшем смысле, как форма познания, как инструмент приобщения к "кодам" Жизни. Матисс обращается к мифологическим временам человечества, когда, как казалось, посвященность в тайны бытия, была большей. Поэтому так естественно  звучит в картине классическая тема искусства: изображение обнаженных людей на фоне природы. Фигуры участников "действа" торжественно застыли, каждая "держится" на плоскости, хотя чувство объема не исчезло полностью. "Игра в шары" принадлежит к  циклу работ 1905-1910 гг., объединенных темой "золотого века" человечества.

Картина «Марокканец Амидо» была написана Матиссом во время первой поездки в Марокко в 1912 г.

В "Марокканце Амидо" нет ни расхожей восточной экзотики, ни этнографической педантичности, но есть радость от созерцания природной непринужденности модели, радость от солнца, от цвета, напоенного светом.

Позирующий подросток, конюх в  танжерской гостинице, прост и естествен. Его длинноногая легкая фигурка свободно вписывается Матиссом в узкий формат холста, который отвечает и худощавому строению юноши, и подчеркнутым вертикальным ритмам      цветных      плоскостей,      организующим

     Марокканец Амидо    пространство картины.

Матисс запечатлевает смуглую  от загара кожу, сияющую белизну  рубашки, чистые цветовые пятна жилета и коротких штанов. Фигура Амидо объемна и невесома одновременно, она чуть-чуть асимметрична, развернута художником в пространстве, что создает ощущение динамики, несмотря на спокойную позу юноши.

Матисс больше всего любил рисовать цветы, деревья и женщин. Вот как  сам он писал о своей работе: «Я целиком завишу от своей модели, которую я изучаю, когда она  свободна от позирования, и лишь затем  я решаюсь выбрать для нее  позу, более всего соответствующую  ее существу. Когда я беру новую  модель, я вижу подходящую для нее  позу тогда, когда она находится  в состоянии расслабленности  и покоя, и я становлюсь рабом  этой позы. Я работаю с этими  девушками иногда по многу лет, пока не иссякнет интерес. Мои пластические знаки, возможно, выражают их душевное состояние... интересующее меня безотчетно...»

Именно  поэтому  его  женщины   подобны   цветам,   а  цветы  -  живым

людям...

В произведении «Цветы на медовом фоне» изображена ваза с пышным  букетом цветов, стоящая на столе. Белая столешница на самом деле – просвечивающий незакрашенный белый холст.  Чтобы всё это не сливалось с белой вазой, мастер прорисовывает ее контур.     Медово–жёлтый фон полотна, необыкновенно красивый и теплый, охватывает букет цветов.

 Сам Матисс отмечал,  что современные люди – это  усталые люди. В этом безумном  мире нужно, используя искусство,  его яркость, дать людям возможность  отдохнуть. Пусть они отдохнут, глядя на подобные полотна  – именно такой была цель  Матисса.

 Немаловажное значение  Матисс придавал гармонии: «Я  хочу нести людям отдохновение  и радость». В своих картинах  художник постоянно претворял  свою жизненную программу. 

На корсиканском пейзаже – чисто Корсиканский пейзаж. Оливы, 1898    импрессионистические      черты.     Но     у

                                           Матисса гораздо плотнее мазок, и краски положены более интенсивно.

Перед тем, как Матисс приехал  в Россию, он планировал посетить Италию, где хотел изучать работы Старых Мастеров. Но, увидев Русское искусство, понял, что он не найдёт ничего специфического в Италии и отправился в Марокко. (Иконы Матисс видел в собрании Остроухова и Благовещенском соборе Московского Кремля.)

«Марокканский триптих» был  заказан Матиссу Иваном Морозовым. И, сравнивая  натюрморты,  букеты  и  мастерские  Матисса  с  этим  триптихом,

кажется, что это совсем другой художник.

Весь триптих представляется как  три разные времени дня или как философское восприятие Востока.

1  –  Утро.   Матисс 

             «Марокканский Триптих», 1912-1913                     открывает окно в город.

                                                                                              Мы видим собор святого Петра, крепость, двух осликов и араба, верхом на одном из них. Тень всё ещё окутывает город своей свежестью и прохладой. Через раскрытое окно Матисс  показывает городской пейзаж,  который, в свою очередь, вводится через натюрморт. Окно-натюрморт – городской пейзаж.

2 – День. Жизнь пряного  Востока перемещается внутрь  террас и всё выглядит как  мираж. Девушка, изображенная  в центре холста – дочь Зоры, работницы отеля «Вилла де Франс», которая очень часто позировала Матиссу.  Некоторое время спустя её стали искать, но она исчезла, растворилась и о ней ничего не известно. Матисс очень любил её писать, неоднократно изображал ее на своих полотнах.

3 – Вечер. В городе  нестерпимая жара и все ожидают ночную прохладу и сидящий перед входом араб растворяется, исчезает, как образ и видение. Контуры его фигуры становятся едва различимыми.

Вот это Матисс, который  мог сделать всё, что он хотел  в области цвета.

В сдержанно-суровой манере работ  Матисса 2-й половины 10-х годов  заметно воздействие кубизма («Урок музыки», 1917); произведения 20-х годов, напротив, отличаются жизненной непосредственностью мотивов, колористическим многообразием, мягкостью письма (серия «Одалиски»). В 30-40-е годы Матисс как бы суммирует открытия предыдущих периодов, сочетая поиски свободной декоративности времени фовизма с аналитически-чётким построением композиции (фриз в Музее Барнеса «Танец», 1931-32), с тонко нюансированным цветовым строем («Ветка сливового дерева», 1948).

 

 

 

 

 

    

                  Урок музыки, 1917                  Одалиска в красных шароварах, 1917

Творчеству Матисса в целом  присущ ряд общих черт. Стремясь противопоставить бурной напряжённости  жизни 20 века вечные ценности бытия, он воссоздаёт его праздничную сторону - мир бесконечного танца, безмятежного покоя идиллических сцен, узоров ковров и тканей, сверкания плодов, ваз, бронз, сосудов и статуэток. Цель Матисса - увлечь зрителя в эту сферу идеальных образов и грёз, сообщить ему чувство умиротворения или смутной, но завораживающей тревоги. Эмоциональное воздействие его живописи достигается прежде всего предельной насыщенностью цветовой гаммы, музыкальностью линейных ритмов, создающих эффект внутреннего движения форм, наконец, полной соподчинённостью всех компонентов картины,   ради чего предмет порою превращается в своего рода арабеск,

сгусток  чистого цвета («Красные  рыбы»,  1911;  «Натюрморт с раковиной»,