Декоративно-символические мотивы в архитектуре А. Гауди «исторического» и «неоготического» периодов

В Европе в 1870-1880 наблюдался необычайный расцвет неоготического стиля, и юный А. Гауди восторженно следовал идеям энтузиастов неоготики – французского архитектора и писателя Виоле ле Дюка (крупнейшего в XIX в. реставратора готических соборов, восстанавливавшего Собор Парижской Богоматери) и английского критика и искусствоведа Джона Рескина. Провозглашенная ими декларация «Декоративность – начало архитектуры» полностью соответствовала собственным мыслям и представлениям А. Гауди, творческий почерк которого с годами становится совершенно неповторим, архитектура столь же далека от общепринятой, как геометрия Лобачевского – от классической Евклидовой [6].

В период раннего творчества, отмеченный влияниями архитектуры Барселоны, а также испанского архитектора Марторела, строятся его первые, богато декорированные, относящиеся к раннему модерну, проекты: «стилистические близнецы» – нарядный Дом Висенс (Барселона) и причудливый Эль Капричо (Комильяс, Кантабрия); также компромиссный псевдобарочный Дом Кальвет (Барселона) – единственное здание, признанное и любимое горожанами при его жизни.

Также в эти годы появляется проект в сдержанном готическом, даже «крепостном» стиле – Школа при монастыре Святой Терезы (Барселона), а также нереализованный проект зданий Миссии Францисканцев в Танжере; неоготические Епископский Дворец в г. Асторга (Кастилья, Леон) и Дом Ботинес (Леон).

Как отмечает Л. Дьяков, решающей для реализации замыслов молодого архитектора оказалась его встреча с Эусеби Гуэлем (Eusebi Guell Bacigalupi) [6]. Позднее А. Гауди стал другом Гуэля. Этот текстильный магнат, богатейший человек Каталонии, не чуждый эстетических озарений, мог позволить себе заказать любую мечту, а А. Гауди получил то, о чем мечтает каждый творец: свободу самовыражения без оглядки на смету. Антонио выполняет для семейства Гуэль проекты павильонов усадьбы в Педральбесе близ Барселоны; винных погребов в Гаррафе, часовни и крипты Колонии Гуэль (Санта Колома де Сервельо); фантастического Парка Гуэля (Барселона).

Вскоре А. Гауди выходит за пределы доминирующих исторических стилей в пределах эклектизма XIX столетия, объявляя войну прямой линии и навсегда переселяясь в мир кривых поверхностей, чтобы сформировать собственный, безошибочно узнаваемый, стиль.

А. Гауди появился в Барселоне, когда Каталония обрела независимость, и город стремительно преображался. В 1860 году барселонцы разрушили городскую стену, потом сломали мрачную крепость Сьютаделью, а на ее месте устроили красивый парк с фонтанами и музеями. А. Гауди тоже не остался в стороне: еще студентом он вместе со своим учителем построил в парке грандиозное сооружение под названием «Каскад» – нечто среднее между водопадом и триумфальной аркой. За сломанной городской стеной возник новый район, прозванный Эйшампле, то есть Расширение. Здесь могли воплощаться самые дерзкие архитектурные проекты, самые необычные замыслы. Квартал, в котором архитекторы упражнялись в остроумии, получил название «Квартал Раздоров». Его дома – один затейливее другого – стали хрестоматией стиля модерн. Первый вклад А. Гауди в стиль нового квартала – Каса Кальвет (каса – дом, а Кальвет – очередное семейство фабрикантов, на этот раз текстильных). В том же «Квартале раздоров», на проспекте Грасиа, А. Гауди дал волю фантазии на полную катушку. Каса Батло – это полный модерн.

С завершением строительства Дворца Гуэля Антонио Гауди перестал быть безымянным строителем, быстро став самым модным архитектором в Барселоне, вскоре превратился в «практически непозволительную роскошь». Для буржуа Барселоны он строил дома один необычнее другого: пространство, которое рождается и развивается, расширяясь и двигаясь, как живая материя – Дом Мила; живое трепещущее существо, плод причудливой фантазии – Дом Бальо. Заказчики, готовые выкинуть на строительство полсостояния, изначально верили в гениальность архитектора, без всяких усилий пролагающего новый путь в архитектуре [7] .

В 1891 году, когда Гауди было за уже 30 лет, Общество почитателей Святого Иосифа предложило ему продолжить начатый в 1882 году Собор Святого Семейства (Саграда Фамилия), строительству которого он посвятил все последующие годы жизни, оставив в 1914 году архитектурную практику.

А. Гауди мечтал создать «Собор ХХ столетия», синтез всех своих архитектурных знаний со сложной системой символики и визуального объяснения тайн веры. Храм стал его навязчивой идеей. Углубляясь в себя, он становился все более эксцентричным, свято верил в свое мессианское предназначение, жил отшельником в своей мастерской, расположенной на строительной площадке, и выходил только время от времени «с шапкой в руке» для сбора средств на строительство церкви (пожертвования были единственным источником финансирования строительства, поэтому она строилась так долго). Строительство собора Саграда Фамилия не закончено и по сей день [11].

Когда была закончена крипта, А. Гауди заторопился. Он почти переселился из парка Гуэль в Саграду, жил в крохотной каморке при стройке, выглядел как оборванец, ел только тогда, когда кто-то из учеников совал хлеб прямо в руки. А. Гауди был одержим, он хотел поскорее закончить собор, потому что в его голове уже громоздились новые замыслы [10].

А в это время Барселона жила своей обычной жизнью. В сильно разросшемся за времена Расширения городе был пущен трамвай. Первый ярко-красный вагон поехал по рельсам 7 июня 1926 года. В тот же день под него попал неизвестный нищий старик. Его отвезли в новую больницу Святого Креста – красивый комплекс, построенный в стиле модерн вечным соперником Гауди архитектором Доменек-и-Монтанером неподалеку от строящегося храма Саграда Фамилиа. Старик умер, не приходя в себя, в больничном приюте для нищих. Как всех бродяг, его должны были через несколько дней похоронить в общей могиле. Никто не забеспокоился, когда Гауди не появился на стройке: последнее время он неважно себя чувствовал. Ничего не заподозрила и экономка: он нередко оставался ночевать в храме. Только через три дня его начали искать, но успели лишь спасти от общей могилы.

Барселона оплакивала архитектора, вывесив траурные флаги [7]. За гробом шел весь город. В 1926 году, Антонио Гауди, величайшего архитектора XX века, которого никто не знал в лицо, но чьи творения теперь и уже навсегда определили облик Барселоны, похоронили в крипте недостроенного им собора.

2. Особенности архитектурной конструкции и творческого метода Антонио Гауди

Художественный метод, выработанный Антонио Гауди, на рубеже XIX–XX веков был известен только узкому кругу близких друзей, меценатов и зодчих. Не описанные в литературе художественные принципы испанского мастера в течение долгого времени оставались неизвестными европейским зодчим. Становление и развитие художественного метода А. Гауди происходило в тот период, когда в Западной Европе процветал стиль функционалистов и пуристов, провозвестников доминирующего начала прямой линии, прямых углов и упрощенных форм в архитектуре.

Становление творческого метода Антонио Гауди происходило под влиянием архитектуры родного ему Реуса и Барселоны, в которой он прожил большую часть своей жизни. Барселона времен Гауди была интересна своими памятниками древности и архитектурными сооружениями, многие из которых являлись свидетельствами былого расцвета готического искусства в Испании. Однако не только готика определяла образ Барселоны в последней трети XIX столетия. В характере архитектуры древнего города было отчетливо видно и римское начало. От римской культуры в Барселоне остались не только многочисленные, разрушившиеся с течением времени постройки, но и сама планировка центральной части города.  Кроме влияния древнеримского и готического искусства, в облике Барселоны можно увидеть также и черты искусства эпохи Ренессанса.

Многие исследователи творчества А. Гауди не раз отмечали, что его произведения, даже несмотря на их ярко выраженный эклектизм, отличаются выразительностью и цельностью. Столь же цельной натурой, по мнению современников, близко знавших мастера, был и сам архитектор. Причем эта цельность характера и натуры А. Гауди была отражена уже в самых ранних его произведениях [9]. Он ненавидел замкнутые и геометрически правильные пространства, а стены доводили его прямо-таки до сумасшествия; избегал прямых линий, считая, что прямая линия – это порождение человека, а круг – порождение Бога. Позже он скажет: «…исчезнут углы, и материя щедро предстанет в своих астральных округлостях: солнце проникнет сюда со всех сторон и возникнет образ рая… так, мой дворец станет светлее света» [12]. Чтобы не «резать» помещение на части, он придумал собственную безопорную систему перекрытий. Только через 100 лет появилась компьютерная программа, способная выполнить подобные расчеты. Это программа НАСА, рассчитывающая траектории космических полетов.

Пытаясь воспроизвести целостную картину художественного видения архитектора и основы становления его творческих принципов, исследователи анализировали те творения испанского мастера, которые существуют и сегодня, а также дошедшие до наших дней фотографические снимки и рисунки неосуществленных проектов [9]. А. Гауди проектировал не только здания, но и удивительную мебель, причудливые решетки оград, ворот и перил. Свое поразительное умение мыслить и чувствовать в трех измерениях объяснял наследственностью: отец и дед – кузнецы, один дед матери – бондарь, другой моряк – «люди пространства и расположения».

В 70-е годы XIX века появилось немало работ Антонио Гауди. Все они были выдержаны в каком-либо одном стиле и достаточно просты с точки зрения их содержательной стороны. Однако нужно заметить, что уже тогда в структуру многих из них были включены весьма смелые и оригинальные детали. Ярким примером этого может служить конструкция ограждения парка Цитадели в Барселоне, а также оформление некоторых его павильонов.

Во второй половине 1870-х годов, Антонио Гауди принимал активное участие в проводившихся выставках-конкурсах произведений архитектурного искусства. Однако ни на одной из них молодой зодчий не смог привлечь к своим работам достойного внимания профессионалов и именитых мастеров. Тогда первым успехом студента школы архитектуры стала оценка «отлично», полученная за созданный им проект двора здания Депутатского собрания. После этого жюри школьного конкурса приняло решение поручить столь даровитому и талантливому ученику разработать проект пирса.

В 1877 году Антонио Гауди закончил работу над созданием проекта монументального фонтана, предназначенного для установления на площади Каталонии. В настоящее время исследователям творчества испанского мастера известны только проекты фасада и общего плана пирамидального сооружения, деталями которого должны были стать несколько литых железных элементов.

В период с 1870 по 1882 год Антонио Гауди создавал проекты, работая в мастерской архитекторов Эмилио Сала и Франциско Вильяра. Тогда молодым мастером было подготовлено немало проектов архитектурных сооружений, о большинстве из которых современные знатоки и любители искусства знают, к сожалению, только по письменным источникам и воспоминаниям людей, близко знакомых с испанским зодчим.

Во второй половине 80-х годов XIX века Антонио Гауди создает постройки, стиль которых выдержан в русле так называемого городского дизайна. В те годы появились проекты типового киоска, предназначенного для торговли цветами, и нескольких осветительных столбов для улиц и площадей Барселоны. Испанским мастером было создано множество самых разных проектов. К этому времени относится появление чертежа ворот одного из участков театра Барселоны, оформление аптеки Хиберт, находившейся на проспекте Грасиа и снесенной в 1895 году.

В те же годы А. Гауди создает проекты оформления интерьеров капеллы и церковной утвари, а также аллегорической кавалькады, созданной в память о поэте Винсенте Гарсиа [10]. Тогда же А. Гауди работал и над созданием чертежей столбов электрического освещения для набережной, павильона сада дворца Комильяс и маяка для набережной.

Упомянутые выше произведения А. Гауди заставляют думать ценителя архитектуры о том, что именно городской дизайн стал настоящим призванием испанского мастера. Однако это не совсем так. Доказательством творческих новаторских поисков А. Гауди является проект летнего домика, сделанный в 1883 году испанским зодчим по заказу весьма крупного фабриканта Каталонии дона Мануэля Висенса Монтанера.

В 1883 году Гауди был назначен строителем храма Саграда Фамилиа (Святое семейство). Таким образом, дальнейшая судьба и творческий путь мастера оказались предопределены на несколько десятков лет вперед. По утверждениям современников, знавших А. Гауди, это был человек, полный внутренней энергии и одновременно добрый. Мягкость и доброту он, по-видимому, считал недостойными настоящего мужчины чертами характера, а потому всячески стремился скрыть это от окружающих, стараясь быть чрезмерно жестким и даже властным. Антонио Гауди был сильной личностью, волевой и упорной, иногда даже упрямой. Он полностью отдавал себя служению искусству. Каждая его минута бодрствования оказывалась занятой работой над созданием очередного проекта. Это был человек, горячо и без остатка преданный единственному своему любимому делу – архитектуре [9].

Помимо грандиозных и монументальных произведений Антонио Гауди, к которым относятся: реконструкция Кафедрального собора (Пальма де Мальорка, 1904-1914); храм Саграда Фамилия, известны и незначительные его работы, а также ряд городских построек, авторы которых во время строительства брали консультации у великого зодчего.

Среди малых работ испанского мастера следует отметить прежде всего здание кинотеатра, получившего название «Сала Мерсе». Проект его был создан по просьбе близкого друга архитектора, художника Гранера. Главной достопримечательностью кинотеатра является фойе, росписи которого изображают сцены Ада. Интересной и в полной мере отразившей творческий потенциал и своеобразие художественной манеры автора деталью стали билетные кассы «Сала Мерсе». Их две: в одной место кассира занимает кукла, очень похожая на кассира, сидящего в соседней кассе. Необходимо заметить, что внесение изменений в первоначальный проект во время строительства того или иного здания с течением времени превратилось в своеобразный творческий метод А. Гауди. Однако так было только до того времени, когда появились целостные, выпускающиеся по принятому стандарту изделия, используемые при возведении построек и их окончательной отделке.