Заголовки английской газеты

языковое манипулирование в нашем понимании – это ситуативно значимое варьирование сознательно и целенаправленно отобранных семантически эффектных языковых средств. Из этого определения становится очевидным, что не все сферы деятельности человека, а лишь некоторые из них активно пользуются языковым манипулированием в силу своего статуса в обществе.

В статье рассматриваются референциальный и прагматический аспекты языковой игры в медиановостях, при этом основной акцент сделан на референциальных отношениях между действительностью и текстовой информацией. Предлагается методология макротекстового анализа референциально-прагматических отношений в дискурсивном контексте. Выделяются три основных способа макротекстовой презентации языковой игры и соответствующие им типы преобразования действительности в новостном тексте: ироническое тонирование образа события, усложнение структуры события, переформатирование картины события.

Ключевые слова: языковая игра, новостной медиатекст, референция, прагматика, макротекстовые структуры.

Abstracts
The article deals with the referential and pragmatic aspects of the language game in media news, especially with the correlations between reality and text information. The author introduces the methodology of macrotext analysis of the referential-pragmatic relations in discourse context. The work exposes three main types of macrotext presentation of language play and corresponding to them three degrees of reality transforming in the news, such as ironical nuance of narration, complication of the event structure and reformatting the event picture.

Key words: language play, news media text, reference, pragmatic, macrotext structures.

Феномен языковой игры (далее – ЯИ), ставший в последние десятилетия предметом интенсивных исследований в лингвистике и смежных гуманитарных областях, заключает в себе множество аспектов, актуальных для разработки на материале новостных медиатекстов. Одним из таких аспектов является референция – соотношение внеязыковой действительности с ее «образом» в тексте медиановостей. Представляется, что референция новостного, как и любого другого типа медиатекста, обусловлена дискурсивно-прагматическими факторами, т.е. характер трансформации образа действительности в новостях определяется коммуникативно-прагматическими интенциями отправителя информации. В связи с этим имеет смысл, на наш взгляд, говорить о референциально-прагматическом аспекте языковой игры, к изучению которого мы попытаемся подойти с точки зрения лингвистики текста и дискурс-анализа. Рассматривая текст как «продукт» дискурса, мы ставим задачу выявить основные способы дискурсивно-прагматического преобразования картины действительности, которые реализуются в различных стратегиях ЯИ на уровне макроструктурной организации текста.

К определению языковой игры

Несмотря на многообразие исследований по ЯИ, единого общепринятого определения этого явления на сегодняшний день не существует. На это указывает, в частности, С.В. Ильясова, рассматривая подходы к ЯИ в западной философии и отечественной лингвистике1. Сами понятия игра и языковая игра имеют богатую философско-культурологическую традицию, восходящую к трудам Л. Витгенштейна, а в отечественном языкознании получившую развитие начиная с 1980 гг.2 На сегодня в лингвистике сложилось несколько подходов к исследованию ЯИ, в рамках которых предлагаются в том числе и различные варианты ее определения3.

Если попытаться привести все подходы к некоему «общему знаменателю», то можно выделить как минимум два системообразующих признака ЯИ: «намеренная анормативность» и комический эффект. Учитывая, что анормативность способна проявляться на уровне как отдельных единиц языка, так и речевых клише и устойчивых моделей текстообразования, языковую игру можно определить как явление осознанного нарушения языковых норм и рече-текстовых стандартов, сопровождающееся производством комических смыслов и коннотаций и направленное на достижение определенных коммуникативно-прагматических эффектов4.

Следует подчеркнуть, что выявление указанных эффектов невозможно вне дискурсивного контекста, поскольку именно дискурс задает те нормы и правила порождения и восприятия текста, которые включают в себя в том числе и способы использования языковой игры5. Другими словами, языковые нормы и рече-текстовые стандарты, различающиеся по типам дискурса, допускают различные степени и направления игровой интерпретации действительности. Текст, обыгрывающий в рамках того или иного институционального дискурса определенный «фрагмент» фактологической информации, способствует тем самым ее коммуникативному «усилению» и соответственно является более прагматически маркированным по сравнению с нейтрально-прототипическим типом текста. Что касается дискурса новостей, то здесь исходными, прототипическими стандартами являются официальность и объективность с соответствующим набором стилистически нейтральных лингвистических средств на всех уровнях языковой системы6. Следовательно, к игровым приемам может быть отнесено все, что в той или иной степени нарушает указанные стандарты, работает против стереотипа «серьезности» – от отдельных лексических коллоквиализмов (замен нейтрально-официальных терминов и номинаций их разговорными соответствиями) до полного игрового передергивания событийной информации.

Дискурсивные функции ЯИ в новостях СМИ

Вопрос о функциях ЯИ также относится к числу достаточно разработанных, причем как на материале художественных текстов и разговорной речи, так и на эмпирической базе медиатекстов7 . В решении вопроса об иерархии функций преобладает, насколько можно судить, подход, сложившийся в русле исследования художественной литературы. А именно – ведущей признается эстетическая функция, вытекающая из установки “на новизну формы, перенесение акцента с того, о чем говорится, на то, как об этом говорится”8. Встречающиеся в научной литературе варианты терминологического обозначения данной функции, такие, например, как «поэтическая»9 и «развлекательная»10, вносят дополнительные оттенки в ее понимание, не затрагивая принципиально сути явления. Разновидностями эстетической функции можно считать и усиление непринужденности общения, перехода к более тонким способам передачи мысли, имитации чужой речи11, функции «смягчения» речи12, привлечения внимания слушающего13 и т.п.

Помимо эстетической функции в работах, посвященных языковой игре, выделяется ряд других функций. Например, В.З. Санников говорит об обучающей (языковая игра – «замечательный учитель словесности»), маскировочной и психотерапевтической функциях (смех как «единственный общедоступный способ борьбы с окружающим злом»)14, упоминает также о функции снижения (дискредитации в терминологии других исследователей). Е.А. Земская и ее коллеги пишут об использовании языковой игры для реализации эмотивной (экспрессивной) функции языка, когда говорящий выражает свое отношение к тому, о чем он говорит15.

И наконец, в работах Н.И. Клушиной находим то понимание функций языковой игры, которое более, чем другие, отражает специфику данного явления в СМИ: «языковая игра … становится мощным оценочным механизмом, управляющим общественным сознанием»16. Рассматривая иронию и языковую игру как способ интерпретации действительности и обосновывая интенциональный характер такой интерпретации17, автор, по сути, говорит о воздействующей функции ЯИ в масс-медиа.

Именно функцию воздействия мы предлагаем считать системообразующей для ЯИ в СМИ, а прочие функции рассматривать в качестве иерархически подчиненных. Попытка обоснования такой иерархии была предпринята нами ранее18, при этом в нашей аргументации мы исходили из дискурсивных факторов, в частности – медиативности новостного дискурса, т.е. направленности на преобразование информации о действительности под определенным углом зрения19.

Иным способом доминантность воздействующей функции ЯИ была обоснована в работе Н.Н. Панченко, где посредством когнитивного анализа комического в новостном дискурсе автор приходит к выводу о том, что «реализация комического в новостном дискурсе служит мощным актуализатором речевого воздействия на социального адресата»20. Когнитивные механизмы такого воздействия, как убедительно показывает Н.Н. Панченко, основаны на расширении смыслового наполнения новости за счет комического смысла таким образом, что комическое, игровое в новостном тексте становятся «специфическим приемом аргументации»21. Функция такой «игровой аргументации», как правило, заключается в негативно-оценочной характеристике объекта или, как отмечается в других исследованиях юмора в СМИ, – в дискредитации политических субъектов и занижении значимости общественно-политических событий22.

Таким образом, наличие в новостном тексте игровых приемов всегда дискурсивно-прагматически обусловлено, равно как и в целом «стратегии построения комического текста – это стратегии прежде всего прагматического плана»23. Как пишет В.Л. Наер, «комическое обычно, хотя и далеко не всегда, маскирует достаточно серьезные интенции и соответствующие им смыслы и эмоции»24. В ряду таких интенций помимо дискредитации можно выделить также интимизацию общения, когда «интерес к оригинальному способу … перерастает в эмпатию…»25. Последнее в немалой степени способствует облегчению восприятия и усвоения информации, однако, как будет показано ниже, может оказаться одним из способов ее искажения и субъективизации. И наконец, в собственно эстетической функции (назовем ее релаксационной) ЯИ выступает там, где само содержание новости носит курьезно-бытовой развлекательный характер.

Итак, разновидностями воздействующей функции ЯИ в новостях СМИ выступают функции дискредитации, интимизации и релаксации. Реализация данных функций осуществляется в игровых макротекстовых стратегиях – способах макротекстовой презентации ЯИ, непосредственно участвующих в создании образа действительности, отвечающего целям и направлениям воздействия в дискурсе новостей.

Текстовая референция: проблема методологии анализа

Любой дискурс априори предполагает наличие определенной внеязыковой действительности, которая преломляется в тексте под определенным углом зрения. Описание функций того или иного текстового явления дает представление о коммуникативных интенциях адресанта, которые он намеренно либо непроизвольно закладывает в текст. Что же касается самой картины действительности в ее текстовой проекции, то данный аспект менее всего поддается экспликации, что вполне объяснимо. А именно: исследователь-лингвист не имеет прямого доступа к той событийной действительности, которая воплощается в тексте, он сам неизбежно оказывается в роли реципиента, воспринимающего эту действительность через призму текстовой информации. Непосредственно судить о том, насколько и в чем именно текст адекватен событию либо искажает его, ученый может в идеале лишь при сопоставлении максимально возможного количества текстов, сообщающих о данном событии. Однако и в этом случае описание преобразований по линии действительность – текст будет строиться по уже готовым «картинам» преобразованной в текст действительности без опоры на нее как таковую.

И тем не менее, актуальность исследования референциального аспекта ЯИ указанными трудностями не снимается, а, скорее, подчеркивается, поскольку вербальное воздействие в новостях осуществляется именно как информационное воздействие, т.е. путем изменения картины мира реципиента и его отношения к действительности через текстовую информацию о ней. Следовательно, описание прагматики языковой игры будет неполным без выявления тех трансформаций образа события, которые осуществляются посредством игровых приемов.

На наш взгляд, для дальнейшего изучения отношений «действительность – текст» необходимо переформулировать саму задачу исследования: не сопоставление объективной картины действительности с субъективной картиной «действительности текста», а выявление тех формально-семантических особенностей в структуре текста, которые свидетельствуют об отклонении от стандарта объективности и беспристрастности, принимаемого по умолчанию за основу в новостном дискурсе СМИ.

Задача в ыявления этих «косвенных признаков» является, по сути, задачей методологической. Методология анализа текста, позволяющая выявить в какой-то мере степень отклонения формально-семантической структуры конкретного текста от абстрактной прототипической модели, была разработана нами на материале новостного дискурса в ряде публикаций26. В основу предлагаемого подхода положено понятие макроструктуры текста как совокупности дискурсивно обусловленных макротекстовых позиций: заголовок↔текст, композиция (композиционно-фактуальные, композиционно-логические и композиционно-прагматические отношения), стилистическая перспектива. Установив способы текстового заполнения данных позиций в прототипической модели информационно-беспристрастного сообщения, мы можем выяснить, в чем именно лингвистическая структура конкретного текста не соответствует прототипу и, следовательно, какие языковые средства и речевые приемы «сигнализируют» о привнесении в фактологическую информацию элементов направленной интерпретации, то есть воздействия.

Исходя из высказанных методологических соображений, мы попытаемся подойти к проблеме текстовой референции с позиций макротекстового анализа, выявив степень отклонения новостного текста от прототипической модели и обусловленность такого отклонения тем или иным видом игровых стратегий. При этом под игровыми стратегиями мы будем понимать способы презентации ЯИ в макроструктуре текста.

Способы макротекстовой презентации ЯИ и их референциальный статус

В упомянутой выше работе нами были выявлены три способа макротекстовой презентации языковой игры: микроформы, композиционные блоки и сюжетные трансформации27. Под игровой микроформой мы понимаем те языковые средства, которые относятся к структурно-текстовым уровням в пределах предложения: фонетико-графические, лексико-семантические, словообразовательные, синтаксические (в пределах словосочетания). Игровые композиционные блокиотносятся к макротекстовому уровню сверхфразовых единств. В отношении новостного текста принято говорить о таких композиционных блоках (элементах, единицах, компонентах), как событие (субъекты действия + действие), обстоятельства действия, место, время, причина, предыстория события, следствие28. Из перечисленных композиционных блоков наиболее интерпретативными являются последние три; из них, по нашим наблюдениям, в качестве игрового чаще всего используется блок следствие. Распространенность в новостных сообщениях разного рода игровых комментариев в форме шутливых или саркастических домыслов, фантазийных «следствий» события наблюдается не только в материалах курьезно-бытовой тематики, но и в сообщениях на социально-политические темы. Игровые сюжетные трансформации представляют собой такое изменение структуры события, при котором нарушается как прототипическая схема подачи новостей (основное событие → подробности29 ), так и стилистическая окраска сообщения. В данном виде игровых текстовых стратегий имеет место заимствование структуры сюжета из других речевых жанров. Место объективированного сообщения факта занимает, как правило, беллетризованный пересказ события в форме так называемой мини-истории30 со своим сюжетным напряжением, нарративными ролями действующих лиц и явно комическим содержанием31 .

Интересно, что выделенные три способа макротекстовой презентации ЯИ по своему содержанию совпадают с тремя типами конвергентного комического дискурса, описанными Н.Н. Панченко. Первый тип, аналогичный нашим микроформам, характеризуется тем, что «структурно-семантическая целостность новостного текста не нарушается, глубина инкорпорирования комического является минимальной (в виде отдельного смысла, выраженного словом, словосочетанием, высказыванием)»32. В текстах второго типа (ср.: игровые композиционные блоки) «перемешанные друг с другом серьезные и комические высказывания можно выделить из их синтагматических цепочек и составить из них отдельные самостоятельные дискурсивные блоки»33. В третьем типе новостных материалов «глубина проникновения комического … максимальна, то есть происходит сквозное сцепление новостных и комических смыслов, пронизывающее всю структуру текста»34 (ср. с игровыми сюжетными трансформациями в нашей концепции).