Исследование стиля Джека Лондона на примере «северных рассказов»

«Север есть Север, - писал Лондон,- и человеческие сердца подчиняются здесь странным законам, которых люди, не путешествовавшие в далеких краях, никогда не поймут» [2, 115c.]. Часто не понимали их и сами «путешественники». Для героев, которым отданы симпатии Лондона, главным на Севере было не золото, не обогащение: одних навсегда пленяла романтика Клондайка, другие больше всего дорожили крепко завязывавшимися здесь узами дружбы, чистотой человеческих отношений. Однако людей заставляла ехать на Север золотая лихорадка, и она не могла не разжигать низменных инстинктов, стремления, во что бы то ни стало добиться удачи. Высокая романтика и грезы нездорового «золотого» ажиотажа переплетались, оставляя причудливый отпечаток на сознании жителей северной страны.

Лондон, конечно, ощущал самый существенный изъян созданной им художественной концепции: благородство поступков и бескорыстие помыслов, которыми наделены его герои, плохо согласуются с их неотступными мечтами о богатстве и владеющим ими азартом конкуренции. Лондон стремился смягчить его, то, прибегая к комической развязке, то стараясь придать картинам конкурентной борьбы из-за золота романтический оттенок.

  Рассказ «В далеком краю», где и содержится афоризм о законах Севера, непонятных тем, кто здесь не побывал, посвящен двум людям, каждый из которых представляет характернейший тип из числа встреченных Лондоном на Клондайке. Один - бывший конторский клерк, которого Север привлекал лишь шансом разбогатеть. Другой - романтически настроенный интеллигент, устремившийся сюда вместе с другими, но не ради банковского счета, а в поисках ярких впечатлений. Уэзерби и Катферт противоположны во всем, кроме одного,- они не созданы для Севера. Не чувствуют суровости его обязательных для каждого законов. Не сознают ответственности, которую здесь должны поровну делить все.

Случается так, что они принуждены перезимовать вдвоем в хижине, стоящей далеко от обитаемых мест. Они оказываются лицом к лицу с природой, они «выключены» из цивилизации. И здесь с жестокой очевидностью выступает то самое главное, что - при всех различиях - уравнивает тупого конторщика с рафинированным эстетом: их бескрайний эгоизм. Отношения между ними - та же конкурентная борьба, только не за прибыль, а за  выживание. И при тех условиях, в каких они очутились,  исход ее не может быть иным, чем в финале новеллы:  умирающий Катферт, придавленный телом Уэзерби, которого он прикончил в звериной драке из-за чашки сахара.

Финал рассказа полон выразительной символики. Тяготение к обобщенным сюжетным и психологическим ситуациям, к символической образности - вообще одна из характернейших черт северного цикла. Отметив ее, литературоведы нередко говорят о том, что искусство молодого Лондона близко к романтизму. Указывают, что многие герои клондайкских новелл выступают в романтическом ореоле, да и весь воссозданный Лондоном мир Клондайка полон романтики.

Открывшаяся ему на Клондайке картина - не «золотой лихорадки», а самого Севера, живущего по своим таинственным и непреложным законам,- была слишком величественной, чтобы уместиться в тесных рамках строго правдоподобного, почти документального повествования. За этими рамками осталась бы замкнутая и гордая красота северной природы; никаким документализмом не передать было эпической масштабности разыгрывавшихся на Севере драм, остроты конфликтов, напряженности переживаний.

И в наиболее зрелых своих новеллах Лондон нащупывал совершенно новый для его времени тип реализма - сочетающего безукоризненную верность каждой подробности с поэтической фантазией, с лирическими отступлениями, которые перебивали стремительное развертывание интриги, придавая повествованию углубленность и эпический размах.

В новелле «В далеком краю» страницы, на которых рассказано не о перипетиях  взаимоотношений героев, а о гнетущем их страхе Севера, самом большом страдании, которого не могли перенести и куда более сильные люди. Страх Севера – неразлучный спутник Великого Холода и Великого Безмолвия, отсутствие жизни и движения, мрак, бесконечный покой дремлющей земли, показавшийся только на минуту краешек солнца, чей скудный луч точно рассеял ужас и заставил Уэзерби и Катферта в последний раз потянуться друг к другу искалеченными руками,- этот мотив проходит через всю новеллу. И она приобретает новое, философское звучание: это рассказ о том, как людьми овладевает испуганное оцепенение перед немым величием природы, рассказ о вечно повторяющемся круговороте бытия, перед которым ничтожной суетой оказываются не только раздоры из-за сахара, но и вся погоня за богатством, и вся «цивилизация», навеки лишившая человека чувства своей слитности с макрокосмом.

Второй план, лирический и поэтический, таких лондоновских новелл, как «Белое Безмолвие», «Там, где расходятся пути», «Сын Волка», «Рш15»,  придавал им особую художественную емкость. Это были не просто рассказы о нравах Клондайка, его жизни и людях. В лучших лондоновских новеллах проступают черты современного эпоса - присущая эпической поэзии обобщенность рисуемых ситуаций, многозначная символика образов и тяга к большой философской проблематике.

Реализм северных рассказов одухотворен поэзией. В годы творческого кризиса Лондон вернулся к золотоносной для него клондайкской «жиле» и создал еще один цикл новелл, отмеченных высоким профессиональным мастерством. В них выведены запоминающиеся характеры, точно передана атмосфера Севера времен «золотой лихорадки», показаны социальные контрасты Клондайка. И все-таки «Смок Беллыо» несопоставим с ранними сборниками. И не только потому, что вошедшие в книгу новеллы вторичны (причем Лондон порой заново обрабатывал уже использованные сюжеты). Утраченным оказалось самое драгоценное завоевание первых лондоновских книг - лирическая насыщенность и философская масштабность, которые отличали «В далеком краю», «Тропой ложных солнц», «Любовь к жизни». Полные отголосков эпических сказаний древности, эти новеллы сегодня воспринимаются как явления подлинно новаторские, как образцы складывающейся новой поэтики. Они стоят у истоков американской лирической прозы XX века - прозы Хемингуэя, прозы Томаса Вульфа.

Они были подлинной сагой о Севере, и одним из сказаний, без которых она была бы неполной, стало сказание об индейцах. Сборник «Дети мороза» (1902) составленный из новелл индейской тематики, - вершина всего северного цикла. Американская литература обращалась к изображению индейцев и до Лондона; достаточно назвать имена Купера и Лонгфелло. Лондон как бы синтезировал их искания. Его индейские новеллы свидетельствуют о том же глубоком понимании своеобразного национального характера и жизненного уклада индейцев, что так привлекает в романах о Кожаном Нулке. И в то же время они проникнуты величием древней легенды, скорбью роковых и вечных бед человеческого существования, которые так пленяли в «Песне о Гайавате» И. Л. Бунина.

«Поэтический» реализм Лондона как раз в индейском цикле принес зрелые художественные плоды. Тема была найдена уже в «Сыне Волка» - одном из ранних лондоновских рассказов. Золотоискатель Скрафф Мак-кензи является в индейское становище, чтобы увести самую красивую девушку и сделать ее «северной женой» (он, конечно, и не думает взять ее потом с собой в Штаты); индейцы оказывают сопротивление, но вынуждены смириться. Таков сюжет; он, однако, далеко не исчерпывает содержания. Скрафф является к индейцам посланцем «цивилизации», и его спор с племенем - это столкновение двух далеко друг от друга отстоящих фаз цивилизации: «Так встретился каменный век с веком стали». Главной темой рассказов об индейцах и стала эта трагическая «встреча». Лондон объявлял себя приверженцем спенсерианской доктрины социальной эволюции, оправдывавшей насилие над низшими стадиями цивилизации во имя «прогресса», но его симпатии раз за разом оказывались на стороне «каменного века».

Лондон не идеализировал индейцев. Ему были чужды эфемерные романтические побуждения к бегству прочь от цивилизации, в естественную жизнь. В новелле «Нам-Бок – лжец» он убедительно показал, что пути назад закрыты даже для индейцев, соприкоснувшихся с современной цивилизацией и усвоивших ее законы.

Однако существовали еще и законы Севера, вечные законы человеческого бытия - суровые, подчас жестокие, но воспитывавшие в человеке стойкость, мужество, и чувство справедливости. И нравственное превосходство индейцев над новоявленными хозяевами Клондайка предопределялось тем, что эти вечные законы усваивались коренными жителями северной страны с молоком матери и свято оберегались из поколения в поколение. Хранить их становилось все труднее, живя бок о бок с белыми пришельцами, которые диктовали свою волю и навязывали собственные понятия о жизни, грабя, растлевая, внушая краснокожим сознание расовой неполноценности.

Джек Лондон называл «Лигу стариков» своим лучшим рассказом. И действительно, в этой новелле счастливо сочетаются лучшие черты творческой индивидуальности ее автора. В центре ее - великолепно вылепленный героический характер, и рассказ проникнут сознанием правоты героя, одерживающего моральную победу, хотя ему и суждено умереть от полицейской пули. Впоследствии к сходным ситуациям не раз обратится Хемингуэй. Этическая проблематика, составляющая ядро новеллы, серьезна и актуальна.

Но «Лига стариков» - не просто картина из жизни Клондайка, хотя бы и чрезвычайно выразительная, запечатлевшая в высшей степени характерное социальное явление. За рассказанной в «Лиге стариков» историей стоит одна из вечных проблем человеческого существования: трагизм резких столкновений «века стали» и «каменного века», необратимость перемен, которые влекут за собой вовсе не один лишь грезившийся спенсерианцам безостановочный прогресс, а еще и утраты, которые уже не возместить, и тяжкую, безысходную драму для тысяч и тысяч. Ведь на борьбу поднялись только старики; молодые смирились, они старательно прилаживаются к новым порядкам, хотят стать «почти белыми». С такими, как Имбер, навсегда уходит существовавший много столетий индейский жизненный уклад, уходят особое миропонимание, особая этика, особый человеческий тип. Вот второй план лондоновской новеллы, художественно не менее значительный, чем подсказавшая сюжет острейшая социальная коллизия.

«Лига стариков» появилась в октябрьском номере «Брэндерз мэгэзин» за 1902 год. Автору еще не исполнилось и двадцати семи, однако рассказ свидетельствовал об отточенном мастерстве, подкрепленном настоящим знанием жизни. И, несомненно, о выдающемся таланте.

Таким образом, творческий метод Джека Лондона наиболее полно и ярко воплотился в его «Северных рассказах». В этом цикле произведений можно увидеть все основные характеристики творческого метода писателя: автобиографичность, пафос, эпичность, лаконичность средств  изображения действующих лиц, описания одежды и специального северного  снаряжения, драматизм ситуации (энергия драматического нарастания), внимание к острым ситуациям, воздействие на читательское воображение при помощи показа отношения действующего лица к окружающему, описывая его чувства и ощущения, моментальное введение читателя в центр событий, проникновение в суть человека через трагедию личности, через трагизм описываемых обстоятельств.

2.2. Значение творчества Д. Лондона в мировой литературе.

Джек Лондон - один из крупнейших  американских писателей 20 века, книги его популярны во всем мире. Лучшие произведения Лондона привлекают своим жизнеутверждающим пафосом, прославляя любовь к жизни и волю человека в борьбе с суровой природой.  Неоромантические повести («Зов предков») и рассказы о Севере (сборники: «Сын волка», «Дети мороза», «Любовь к жизни»), о жизни на море (роман «Морской волк») сочетают поэзию суровой природы, бескорыстного мужества с изображением тяжелых физических и моральных испытаний, принимаемых ради обогащения. В романе-утопии «Железная пята» отразилось увлечение идеями социализма.

Лондон  внес значительный вклад в развитие реализма на американском континенте и за его пределами. Именно произведения об Аляске принесли Лондону первый успех, определили дальнейшую судьбу художника. Сборники рассказов Джека Лондона «Сын волка», «Бог его отцов», «Дети мороза» и другие, рисующие волевых, мужественных людей в условиях белого безмолвия сурового Севера, осуждающие трусов и предателей, принесли ему широчайшую известность. Восхищаясь сильными личностями, он вместе с тем не принимает воинствующего, враждебного людям индивидуализма. Его олицетворял Вулф Ларсен, герой его известного романа «Морской волк» (1904). Сначала был опубликован рассказ «За тех, кто в пути», следом «Ценой тысячи смертей», «Белое безмолвие» и «Сын Волка». Очерк «Что теряет общество при господстве свободной конкуренции» получил первую премию в престижном журнале «Космополитэн».

Огромным  вкладом Джека Лондона в мировую литературу являются его «Северные рассказы». Северные рассказы объединены в несколько сборников: «Сын Волка» /1900/, «Бог его отцов» /1901/, «Дети мороза» /1902/, «Зов предков» /1903/, «Мужская верность» /1904/, «Белый клык» /1906/, «Любовь к жизни» /1907/, «Потерявший лицо» /1910/, «Смок Беллью» /1912/.  Джек Лондон был первым писателем-реалистом в истории мировой литературы, который достоверно описал Север, его природу, путешественников - золотоискателей, таким образом, открыв Аляску не только для своей страны, но и для читателей всего мира [27; 130c.].

Описывая жизнь коренных жителей Америки - индейцев, Лондон, с одной стороны, осознает их трагическую судьбу / «Лига стариков», «Смерть Лигуна», «Киш, сын Киша», «Великий кудесник», «Потерявший лицо»/, а с другой - часто оправдывает подлые поступки белого человека / «Сын Волка»/. Эти произведения скорее всего написаны под влиянием Р.Киплинга. Традиции английского неоромантика проявились в четко выстроенном повествовании, в журналистском стиле, манере письма, тяготеющей к репортажу, в использовании повторов некоторых фраз, при помощи чего достигается особая выразительность, в великолепном описании пейзажей. В циклах рассказов Лондон создал своеобразный эпос севера. В них человек и природа находятся в состоянии вечного поединка.

Лондон внес вклад в разработку спортивной темы в литературе (рассказы «Кусок мяса», «Мексиканец»), был прекрасным художником-анималистом, мастером изображения животных (повести «Зов предков», «Белый клык»). В своём  лучший романе – «Мартин Идеи» (1909), несущим  во многом автобиографические черты, Лондон одним из первых в мировой литературе показал психологию писателя, характер его жизненных борений, драматизм его судьбы.

И до Джека Лондона в американской литературе творили крупные мастера рассказа - романтики Эдгар По и Натаниэп Готори, позднее-Фрэнсис Брет Гарт, Стивен Крейн, Амброз Вире, которые разрывали путы «традиции жеманности». Но, пожалуй, именно Джеку Лондону принадлежит заслуга «демократизации» американского рассказа - он стал достоянием сотен тысяч  простых людей Америки, а впоследствии и всего мира. Джек Лондон сумел соединить в своих рассказах извечные чувства и переживания человека с современной ему действительностью [20; 249c.].

В   мировой литературе Д.  Лондон был и  остается одним из самых популярных  писателей-реалистов. Читатели во всём мире  любят  его книги за их  жизнеутверждающий оптимизм,  за мужество  и  целеустремленность героев, за прославление в них героического начала в человеке.

Прожив короткую жизнь, всего сорок лет, он менее чем за два десятилетия интенсивной работы оставил обширное наследие. В его лучших книгах суровая правда жизни соединяется с романтической идеализацией и героизацией положительных персонажей, людей, преданных дружбе, чувству долга.