Принятие наследства и его наследование, иски о наследстве

Практика нашла способ удовлетворить  соответствующие интересы, использовав  здесь, как и в ряде других случаев, mancipatio. Testamentum per mancipationem или testamentum per aes et libram заключалось в том, что завещатель передавал посредством mancipatio все свое имущество доверенному лицу, familiae emptor⁵, который обязывался выполнить распоряжения, делавшиеся тут же завещателем. Держа в руках слиток металла, в присутствии пяти свидетелей и libripens, familiae emptor произносил формулу mancipatio, приспособленную для данного случая:

Familiam pecuniamque tuam endo mandatela tua custodelaque mea esse aio et quo tu hire testamentum facere possis secundum legem publicam, hoc aere aeneaque libra esto mihi empta (Гай. 2.104).

Я утверждаю, что твое имущество находится по твоему указанию под моей охраной и оно пусть будет мною куплено за эту медь, в соответствии с твоим правом завещать имущество согласно публичного закона.

После этого он передавал  слиток завещателю, а затем завещатель излагал свои распоряжения и обращался  к свидетелям с просьбой, подобной той, с какой завещатель обращался к народу в народном собрании: «Ita do, ita lego, ita testor, itaque vos, Quirites, testimonium mihi perhibitote».

Устные распоряжения завещателя составляли nuncupatio, присоединявшуюся к mancipatio и получавшую юридическую силу благодаря известному правилу законов XII таблиц: cum nexum faciet rnancipiumque uti lingua nuncupassit ita ius esto.

Эта форма завещания могла быть, разумеется, использована в любое  время. Но, как и древнейшие формы  завещания, она делала его гласным. Чтобы избежать этого недостатка, была введена письменная форма завещания: после совершения mancipatio завещатель передавал familiae emptor'y tabulae testamenti, навощенные таблички, на которых и была изложена воля завещателя, и говорил: «Наес ita ut in his tabulis cerisque scripta sunt ita do, ita lego, ita tester» – «как написано в этих навощенных табличках, так я и распоряжаюсь». Вслед за этим tabulae завязывались шнурком и скреплялись печатями и подписями как завещателя, так, и всех присутствующих при совершении акта семи лиц: familiae emptor, пяти свидетелей и libripens'a.

Один недостаток оставался однако общим для обеих разновидностей завещания: familiae emptor становился обладателем всего имущества завещателя, после смерти которого он ставился в положение наследника, heredis loco. Правда, исполнение им обязанностей, возложенных на него mmcupatio, санкционировалось не одной только fides, как других фидуциарных сделках, но также и иском, который вправе были предъявить к нему все те, кому что-нибудь было отказано в завещании. Но все же familiae emptor был неизбежным юридическим средостением между завещателем и теми, в чью пользу завещатель желал сделать распоряжение.⁶

Однако со временем mancipatio и mmcupatio обменялись ролями: основным моментом завещания per aes et libram стала nuncupatio, а на mancipatio стали смотреть как на некоторый формальный привесок, в котором familiae emptor играл роль простого фигуранта и который, по словам Гая (2.103), «dicis gratia propter veteris iuris imitationem adhibetur» (фигурирует по названию, в подражание древнему праву).

В то же время письменная форма  завещания per aes et libram начала все больше вытеснять устную, и во второй половине республики претор объявил в эдикте, что он дает bonorum possessio secundum tabulas testamenti тому, кто представит письменное завещание, скрепленное установленным по закону числом печатей. Если, однако, это завещание не сопровождалось mancipatio, то наследство подлежало выдаче цивильному наследнику в случае предъявления им иска: bonorum possessio была sine re. Но во II в. до н. э. было установлено, что bonorum possessor'y дается exceptio doli против иска цивильного наследника о выдаче ему наследства, petitio hereditatis; bonorum possessio стала cum re. Преторское письменное завещание стало равноправным с завещанием per aes et libram. По конституции 439 г. законную силу приобретало уже всякое письменное завещание, подписанное завещателем и семью свидетелями. Это и было нормальное частное завещание позднейшего римского права. Наряду с ним продолжало существовать и устное завещание в форме nuncupatio после мнимой продажи наследства, которой уже не требует, однако, право периода домината: законно и устное завещание, совершенное в присутствии семи свидетелей.

Как для письменного, так и для устного завещания  требовалась unitas actus: вся процедура совершения завещания должна была протекать без перерывов.

Наряду с описанными формами  частного завещания, в период домината появились публичные формы завещания: testamentum apud acta conditum – завещание, заявленное перед судом, и testamentum principi oblatum – завещание, передававшееся на хранение императору.

Помимо общих, существовали и специальные  формы завещания, усложненные для  одних особых случаев и упрощенные для других. Так, например, завещания слепых совершались не иначе, как с участием нотариуса. Во время эпидемии допускалось отступление от правила unitas actus, в частности, в отношении одновременного присутствия всех участвующих в совершении завещания лиц. Завещание, которое содержало только распределение имущества 'между детьми завещателя, не требовало подписей свидетелей. Наконец, вследствие «крайней неопытности» в делах, было вовсе свободно от форм завещание солдат – testamentum militis.⁷

2.2. Завещательная правоспособность

Активная завещательная  правоспособность. Активная завещательная правоспособность предполагала, по общему правилу, наличие общей правоспособности в области имущественных отношений. Однако servi publici имели право распоряжаться по завещанию половиной своего имущества. Такое же право было признано за personae in potestate в отношении их peculium castrense и quasi castrense (см. п. 145). С другой стороны, были лишены этого права intestabiles (п. 125), в императорском праве – еретики. В то же время самые формы завещаний comitiis calatis и in procinctu делали их недоступными для всех тех» кто не принимал участия в народных собраниях или не нес воинской службы: для несовершеннолетних, для женщин и т.д. Но для женщин было установлено особое правило: женщины, даже sui iuris, были до II в. вовсе лишены права совершать завещания. Во II в. им было предоставлено право совершать завещания с согласия опекуна. С отпадением опеки над женщинами они приобрели полную testamenti factio activa.

Пассивная завещательная  правоспособность. Пассивная завещательная правоспособность также не совпадала с общей. Прежде всего можно было составить завещание в пользу раба своего или чужого. Если раб был назначен наследником в завещании господина, то такое назначение должно было сопровождаться, а позднее предполагалось неразрывно связанным с освобождением раба, который в то же время не имел права не принять наследства. Он явился heres necessarius, необходимым наследником.

Если раб был до открытия наследства отчужден господином, он принимал наследство по приказу  нового собственника, который и становился приобретателем этого наследства. Если раб был к моменту открытия наследства освобожден из рабства, он являлся наследником в собственном смысле слова и был вправе принять наследство или отречься от него. Таким образом пассивная завещательная правоспособность рабов служила прежде всего интересам рабовладельцев: в одних случаях она давала господину необходимого наследника, т. е. лицо, которое обязано было принять на себя ответственность по долгам наследодателя, в других случаях она ставила господина в такое же положение, как если бы он сам был назначен наследником. Единственным случаем, в котором пассивная завещательная правоспособность служила непосредственно интересам раба, был случай, когда раб был до открытия наследства освобожден из рабства: в этом случае он оставался наследником и был вправе по своему усмотрению принять наследство или отречься от него.⁸

По плебисциту lex Voconia (169 г. до н.э.) воспрещено было назначение женщин, кроме весталок, наследницами граждан, внесенных в ценз в качестве обладателей имущества стоимостью в 100 тысяч сестерций и выше. Это была мера, направленная против расточительности со стороны женщин высших общественных слоев. С отпадением ценза эта мера утратила практическое значение.⁹

Существенное значение имело действовавшее долгое время  запрещение назначать наследниками mcertae personae, т. е. не вполне определенных лиц, с чем связывалось запрещение назначать наследниками postumi, т.е. лиц, еще не зачатых к моменту составления завещания. Однако и цивильное право допустило в дальнейшем назначение наследниками всех sui postumi, т. е. могущих родиться детей наследодателя, а преторское право признало законным и назначение наследником post urn us alienus.

По тем же соображениям не допускалось  назначение наследниками тех объединений, которые представляли собою в  Риме зачатки юридических лиц, за которыми лишь в отдельных случаях была признана testament! factio passiva.

2.3. Подназначение наследника

Substitutio. Рядом с простой institutio heredis допускалась, по-видимому, с древнейших времен substitutio, т. е. назначение второго наследника на случай, если первый почему-либо не станет наследником, например: Titius heres esto, si Titius heres non erit Seius heres esto.

Substitutio popfflaris и quasi-pupiilaris. Кроме такой substitutio 
vulgaris допускались substitutio pupillaris и quasi-pupillaris, при помощи 
которых родители назначали наследника своему малолетнему или безумному нисходящему на случай, если он, хотя бы и став наследником, 
умрет, не достигнув совершеннолетия или выздоровления.

2.4. Утрата завещанием силы

Хотя завещание сохранило на всем протяжении истории Рима 
значительные черты формализма, однако со времени классических 
юристов складывается то, что называли залог favor testamenti, т.е. тенденция при помощи благоприятного толкования сохранять, насколько 
то было возможно, силу завещаний. Так, например, если кто-нибудь 
был назначен наследником под невозможным условием, условие 
считалось ненаписанным (pro non scripto habetur), а назначение наследника безусловным.

Однако и завещание, составленное с соблюдением всех требований закона, могло утратить силу до открытия наследства, прежде всего, вследствие отмены его завещателем, которая в древнейшее время могла быть произведена только путем составления нового завещания, а по преторскому праву уничтожением tabulae testamenti, срывом с них печатей и т.п. В период империи сначала было постановлено, что завещание утрачивает силу, если до истечения десяти лет со дня его составления не будет открыто наследство, а затем во изменение этого правила Юстиниан постановил, что по истечении десяти лет завещание может быть изменено соответствующим заявлением в присутствии трех свидетелей. В период империи допускалось также внесение в завещание изменений путем составления кодициллов и распоряжений о фидеикомиссах (см. п. 273).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§ 3. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАКОНУ

3.1. Наследование ab intestate по законам XII таблиц

Постановление XII таблиц. Система наследования старого цивильного права определялась положением законов XII таблиц: Si 
intestate moritur, cui suus heres non essit, agnatus proximus familiam 
habeto. Si agnatus nee essit, gentiles familiam habento.

Heredes sui. Это положение устанавливало три разряда наследников. Первый разряд составляли sui heredes, т. е. лица, непосредственно находившиеся in patria potestate наследодателя и становившиеся с его смертью personae sui Juris: жена in manu умершего, его дети, усыновленные и внуки от ранее умерших сыновей. Жена, дети и усыновленные делили имущество поровну. Если же в наследовании участвовали внуки от ранее умерших сыновей, то имущество делилось per stirpes, поколенно, и внуки наследовали по праву представления (ius repraesentationis), т. е. получали все вместе долю наследства, которую получил бы их отец, если бы пережил наследодателя, а затем делили эту долю поровну между собой.

Наследованию sui heredes в придавался некоторый особый характер: они не столько становились обладателями нового для них наследственного имущества, сколько вступали в управление своим имуществом, принадлежавшим им вместе с paterfamilias на праве семейной собственности (Гай говорил о sui heredas, что они vivo quoque parente quodammodo domini existimantur – 2.117). Точно так же Павел называл наследование sui heredes не чем иным, как continuatio dominii, ибо они itaque post mortem patris non hereditatem percipere videntur, sed magis liberam bonorum administrationem consequuntur (D. 28.2.11).

Agnati proximi. Вторым разрядом наследников были agnati 
proximi, т. е. ближайшие агнаты умершего, которые призывались к на 
следованию при отсутствии sui heredes и которые устраняли от наследования агнатов более отдаленных степеней. Так, прежде всего, призываются к наследованию, при отсутствии sui heredes, братья, сестры и 
мать умершего, состоявшая с его отцом в браке cum manu и тем самым 
поставленная в положение сестры умершего, loco sororis. Все эти лица 
являются по отношению к умершему агнатами второй степени. Агнаты 
дальнейших степеней устраняются от наследования наличием указанных наследников. При отсутствии агнатов второй степени призываются к наследованию агнаты третьей степени и т. д. Однако женщины 
далее полнородной сестры к наследованию не призывались voconiana 
ratione, т. е. по общему смыслу lex Voconia, о которой сказано выше 
(п. 242). Все призываемые к наследованию агнаты делят между собою 
наследство поголовно.¹⁰

Gentiles. Третьим разрядом наследников были gentiles, наследование которых отпало к концу республики.

Выше уже было указано, что в цивильном праве действовало  правило: in legitimis hereditatibus successio non est. Это означало призвание к наследованию в каждом отдельном случае только лиц, ближайших к умершему в момент смерти.

Если эти лица отказываются от наследства (разумеется, при наличии  права на отказ – см. п. 261) или умирают, не успев его принять, наследство признается выморочным, а в древнейшие времена бесхозяйным.

3.2. Bonorum possessio intestati

Преторская bonorum possessio, отражавшая в ходе своего развития постепенный распад старой земледельческой семьи и последовательное вытеснение агнатического родства родством когнатическим, построенным на кровной связи, была закреплена edictum perpetuum (п. 22).

Преторский эдикт устанавливал четыре разряда наследников.

Unde liberi. Первый разряд unde liberi – все дети умершего и лица, приравнивавшиеся к детям. В этот разряд входили: sui, emancipati, т.е. эманципированные дети умершего, а также in adoptionem dati, т.е. дети, отданные им в усыновление, если к моменту смерти наследодателя они были освобождены от patria potestas усыновителя.