Применение вспомогательных репродуктивных технологий в сфере семейного права

Таким лицом может быть донор половых клеток, чей генетический материал использовался при проведении искусственного оплодотворения. Данное лицо может быть известно родителям ребенка — в случае если в качестве донора привлекались их родственники или знакомые; либо неизвестно им — когда анонимный донор самостоятельно смог установить личность реципиентов и ребенка. Мотивами для установления отцовства (материнства) со стороны донора могут явиться отсутствие либо гибель собственных детей, чувство привязанности, любви к ребенку и т.д.

Анализируя Семейный кодекс РФ, можно прийти к выводу, что никаких препятствий для признания своих родительских прав у донора нет. Статья 52 СК РФ запрещает при оспаривании отцовства ссылаться на факт применения метода искусственного оплодотворения только супругу. То есть сведения об использовании донорских половых клеток при оплодотворении, предоставленные донором, могут рассматриваться судом в качестве доказательства, подтверждающего происхождение ребенка от донора. Еще одним бесспорным доказательством биологического родства донора и ребенка могут служить данные судебно-биологической экспертизы, проведенной методом геномной или генетической дактилоскопии.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что действующее семейное законодательство допускает спор о действительном происхождении ребенка, при зачатии которого использовались донорские половые клетки.

В целях защиты прав и интересов лиц, давших свое согласие на применение методов вспомогательных репродуктивных технологий, а также ребенка, рожденного в результате их применения, считаем необходимым дополнить ст. 52 Семейного кодекса РФ п. 4, изложив его в следующей редакции:

«Лица, являющиеся донорами репродуктивных тканей (спермы, яйцеклетки, эмбрионов), не вправе при оспаривании отцовства (материнства) ссылаться на факт генетического родства с ребенком, рожденным в результате применения метода искусственного оплодотворения, если при его применении использовались репродуктивные ткани данных лиц.»

 Оспаривание отцовства и материнства при применении метода суррогатного материнства в настоящий момент происходит в порядке ст. 52 Семейного кодекса РФ. Согласно п. 2 ч. 3 ст. 52 СК РФ супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записей родителей в книге записи рождений ссылаться на эти обстоятельства.

Между тем необходимо учитывать, что согласно ст. 35 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан правом на искусственное оплодотворение, в том числе и на применение метода суррогатного материнства, обладает «каждая совершеннолетняя женщина» независимо от ее семейного положения. В этой связи дефиницию п. 2 ч. 3 ст. 52 Семейного кодекса РФ необходимо дополнить словосочетанием «женщина, не состоящая в браке», изложив ее в следующей редакции:

«Супруги (женщина, не состоящая в браке), давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записей родителей в книге записи рождений ссылаться на эти обстоятельства».

 Таким образом, если суррогатная  мать после рождения ребенка  дала письменное согласие на  передачу его лицам, заключившим  с ней договор, то отозвать свое согласие в дальнейшем, а также оспорить запись этих лиц в качестве родителей ребенка она не вправе. Лица, давшие согласие на вынашивание эмбриона, обязаны записать себя в качестве родителей ребенка и не вправе при оспаривании отцовства или материнства ссылаться на применение метода суррогатного материнства.

В случае если суррогатная мать решит воспользоваться правом, предоставленным ей п. 2 ч. 4 ст. 51 СК РФ, и откажет в передаче рожденного ребенка генетическим родителям, последние не смогут оспорить родительские права суррогатной матери и ее супруга.

Однако ничем не ограниченное право суррогатной матери быть записанной в качестве юридической матери рожденного ребенка порождает две трудноразрешимые с правовой точки зрения проблемы, связанные с установлением происхождения детей, — защита прав супруга суррогатной матери и генетического отца ребенка в случае, если суррогатная мать решит оставить ребенка себе.

Так, если суррогатная мать, состоящая в браке, воспользуется своим правом оставить ребенка себе, то, исходя из предусмотренного п. 2 ст. 48 Семейного кодекса РФ принципа презумпции отцовства, отцом совершенно чужого ему ребенка будет зарегистрирован супруг вынашивающей матери, притом что он мог возражать против того, чтобы его жена выступала в роли суррогатной матери, либо мог вообще не знать об этом. Регистрация мужа суррогатной матери в качестве отца ребенка повлечет наложение на него обязанностей, предусмотренных Семейным кодексом РФ для родителей, и прежде всего обязанности по содержанию ребенка. Нарушение прав мужчины в данном случае очевидно.

Безусловно, отцовство супруга суррогатной матери может быть оспорено им в судебном порядке. Однако данное право не может расцениваться как надлежащая и сбалансированная мера защиты интересов супруга суррогатной матери. Единственным вариантом, способным хотя бы отчасти гарантировать соблюдение его прав, может стать закрепление на законодательном уровне требования об обязательном получении письменного согласия супруга суррогатной матери на участие его жены в программе суррогатного материнства.

Вторая юридическая проблема, вытекающая из отказа суррогатной матери передать ребенка, касается генетического отца ребенка, предоставившего свои половые клетки. Если суррогатная мать не состоит в браке, при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка, происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) может быть установлено в судебном порядке (ст. 49 СК). Иными словами, оставив ребенка себе, суррогатная мать может подать заявление в суд о признании отцом ребенка мужчины, сперма которого была использована при оплодотворении. Одновременно с иском об установлении отцовства может быть предъявлено требование о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка.

В соответствии со ст. 49 Семейного кодекса РФ при рассмотрении дела об установлении отцовства суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. Таким доказательством могут быть данные судебно-биологической экспертизы, результат которой полностью подтвердит генетическое родство ребенка и ответчика. Таким образом, лицо может быть признано отцом ребенка, юридической матерью которого является не его супруга — женщина, от которой он желал иметь этого ребенка и которая де-факто этой матерью и является, а совершенно посторонняя ему женщина. При этом оспорить свое отцовство в соответствии с действующим законодательством супруг пациентки не сможет.

Учитывая вышесказанное, в целях правовой защиты генетических родителей, участвующих в программе суррогатного материнства, а также пресечения возможных злоупотреблений со стороны суррогатной матери ст. 49 «Установление отцовства в судебном порядке» Семейного кодекса РФ необходимо дополнить нормой, лишающей суррогатную мать, не давшую согласие супругам на запись их родителями ребенка, права требования признания отцовства в отношении мужчины, предоставившего свой генетический материал для проведения искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона.

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Клонирование и иные межотраслевые проблемы в сфере применения искусственных методов репродукции  

 

В действующем законодательстве не предусмотрено специальной ответственности за клонирование человека.

Клонирование рассматривается с точки зрения гражданского и семейного права в разных аспектах:

1) как вид деятельности,

2) как вид изобретения, не допускаемый  для патентования с этической точки зрения,

3) как способ создания субъекта  правоотношений, альтернативный обычному  способу появления человека на  свет путем полового размножения,

4) как способ создания субъекта  семейных правоотношений, не имеющего  родственников по рождению, но имеющих родственников по биологическим характеристикам,

5) как способ реализации репродуктивных  прав.

Сделан вывод о необходимости приведения юридического понятия «клонирование» в соответствие с медицинским, а также определения соотношения социального, этического аспектов клонирования с теми медицинскими способами воздействия на биологический материал человека, в результате которого может быть создан идентичный уже существующему человек как субъект гражданских, семейных и других правоотношений.

На данном этапе предметом обсуждений являются медицинская и этическая сторона этой технологии. Группой медиков, философов и богословов в 1997 г. был разработан проект "О правовых основах биоэтики и гарантиях ее обеспечения". Статья 22 этого законопроекта запрещала любое вмешательство в геном человека, связанное с изменением и повторением его генотипа, включая клонирование людей. В нем также предусматривался запрет на проведение лабораторных опытов в этой области. На сегодня этот акт отклонен в первом чтении. В то же время недавние угрозы клонирования человека в нейтральных водах вынудили российское правительство выступить с законодательной инициативой с целью наложить временный мораторий на эксперименты по клонированию человека. Очевидно, что в данном случае используется "американский" подход к решению проблемы.

В настоящее время определение клонирования человека включает в себя два аспекта - этический и медицинский. Этический аспект состоит в создании человека, генетически идентичного другому живому или умершему человеку; медицинский - в способе клонирования - путем переноса в лишенную ядра женскую половую клетку ядра соматической клетки человека. В то же время существуют и другие способы клонирования, которые не учтены в Федеральном законе от 20.05.2002 N 54-ФЗ "О временном запрете на клонирование человека".

В юридическом аспекте клонирование человека поставило лишь одну новую проблему. Эта проблема связана с законодательным закреплением права на неповторимость. Другие юридические вопросы, связанные с этой технологией, также характерны и для других видов вмешательства в геном человека, суррогатного материнства, биомедицинских экспериментов на эмбрионах, трансплантации и некоторых других биомедицинских технологий. Прежде всего их объединяют нерешенные вопросы о понятии человека, определении начала его жизни, а также неясность концепции человеческого достоинства.

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 3. ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ПРИМЕНЕНИЕМ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ РЕПРОДУКТИВНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ 

3.1. Система договорных  отношений

 

Оформление медицинских отношений в рамках гражданского законодательства возможно с использованием категории «услуги». Вместе с тем, не все многообразие благ, предлагаемых потребителю медициной, может быть оформлено обязательствами по предоставлению услуг.

Сфера услуг сегодня является одной из самых быстроразвивающихся отраслей экономики. Она охватывает широкое иоле деятельности: от торговли и транспорта до финансирования, страхования и посредничества самого разного рода. Гостиницы и рестораны, прачечные и парикмахерские, учебные и спортивные заведения, туристические фирмы, радио- и телестанции, телекоммуникационные и консультационные фирмы, медицинские учреждения, музеи, кино и театры относятся к сфере услуг.

Медицинские услуги могут носить самый разнообразный характер: от консультаций врача до хирургического вмешательства.

Мединцинская услуга — это мероприятие или комплекс мероприятий, направленных на профилактику заболеваний, их диагностику и лечение, имеющих самостоятельное законченное значение и определенную стоимость.

Медицинской услуге присущи все без исключения общие черты услуги как правовой категории:

1. Оказание медицинской помощи  преследует цель улучшения здоровья пациента и его выздоровления. При этом суть оказания медицинских услуг состоит в деятельности врачей, медицинского персонала по собиранию анамнеза, выбору пути лечения и проведению лечения.

2. Несмотря на важность, как для  пациента, так и для врача, достижения  поставленной цели, положительный  исход не может быть гарантирован (влияние оказывают как объективные явления — отсутствие научных разработок необходимой вакцины, так и свойства организма самого пациента — например, аллергия па определенные препараты, влияние иных заболеваний).

3. Оказание медицинской услуги  имеет имущественный характер, так  как создает определенный экономический эффект в виде удовлетворения потребности человека по получению квалифицированной медицинской помощи и потребности государства в поддержании здоровья населения.

4. Медицинская услуга неразрывно  связана с личностью исполнителя  и качество ее оказания во многом зависит от уровня знаний медицинского работника, его умений и квалификации.

5. При оказании медицинских услуг, в большинстве случаев, отсутствует  вещественный результат, но даже  при его создании он в значительном  числе случаев не может быть передан пациентом другому лицу.

Услуги выделяются в особый договорный тип. Договор возмездного оказания услуг своим предметом имеет совершение действий (деятельности) по заданию заказчика.

В главе 39 Гражданского кодекса Российской Федерации «Возмездное оказание услуг» законодатель, назвав перечень услуг, к которым применимы положения данной главы, оставил перечень открытым. Что позволяет сделать вывод о регулировании нормами главы 39 ГК РФ достаточно большого количества непоименованных (нетипичных) договоров, относящихся к группе гражданско-правовых обязательств по оказанию услуг, в том числе и группы договоров, касающихся вспомогательных репродуктивных технологий.

Гражданский кодекс РФ содержит общее регулирование договора оказания медицинских услуг. Во-первых, статья 779 ГК РФ относит рассматриваемый договор к числу договоров возмездного, т. е. не бесплатного, оказания услуг. При этом необходимо отметить, что подробного специального регулирования порядка заключения, расторжения и условий договора оказания услуг Гражданский кодекс не устанавливает, а отсылает к нормам, регулирующим подрядные отношения.