Прецедент как источник международного права

Другой случай, когда своими решениями Конституционный суд прекращает действие правовых актов как в целом, так и в части, тем самым выполняя присущую ему контрольную функцию, освобождая действующее законодательство от противоречащих Конституции РФ норм. Хотя отмена действия закона не является функцией суда, это еще не говорит о том, что Конституционный Суд сам «творит право», но вместе с тем риск подмены законодателя в деятельности Конституционного Суда достаточно велик. В большей степени это связано с неконкретностью и проблемами в конституционных нормах. Конституционный Суд решает те вопросы, которые не имеют четкой регламентации в Основном законе. В Федеральном Конституционном Законе «О Конституционном Суде РФ» предусмотрено, что основанием обращения в Конституционный Суд является «обнаружившаяся неопределенность»[35] в том или ином вопросе. Если Конституционный Суд находит, что такая неопределенность отсутствует, то отказывает в принятии обращения к рассмотрению. Некоторые решения Конституционного Суда РФ иногда рассматриваются как прецеденты. Мнения основываются на том, что Конституционный Суд отказывает в принятии обращения к рассмотрению дела, если по поставленному вопросу им уже сформулирована правовая позиция, сохраняющая свою силу. В Российской правовой системе многие правовые акты, изданные тем или иным органом, бывают сходными. Например, принимается закон в субъекте РФ и аналогичные нормы права принимает Правительство РФ. По существу это будут одинаковые нормы права. Поэтому, когда Конституционный Суд отказывает в принятии обращения к рассмотрению дела, он всегда ссылается на свою «правовую позицию», которая была уже сформулирована по аналогичному делу ранее, где аналогичные нормы права оценены Конституционным Судом как не соответствующие Конституции РФ. Следует отметить, что определения термина «правовая позиция», который использует Конституционный Суд в своих решениях, в тексте ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» не дано. Некоторые авторы дают следующее определение: Правовая позиция – интерпретация Конституционным Судом, какого-либо явления конституционно-правовой действительности (правового принципа, нормы, понятия), проведенная при рассмотрении конкретного вопроса (дела) и выраженная в тексте итогового решения Суда[36]. Постановления Конституционного Суда, касающиеся конституционного контроля, считаются обязательными для всех лиц, в том числе для законодателя (ст. 6 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»). Ведь выводы, сформулированные судом, распространяются на все иные нормативные правовые акты, содержащие нормы, аналогичные тем, что стали предметом рассмотрения Конституционного Суда (ст. 87 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»). Таким образом, Конституционный Суд оказывает важнейшее воздействие как на правоприменительную, так и на судебную практику. Однако существует мнение, где решение Конституционного Суда является не прецедентом, а актом преюдиции. Зам. председателя Конституционного суда РФ Т. Г. Морщакова утверждает, что первоначальное решение Конституционного Суда Российской Федерации это особый вид преюдиции, а не прецедента. Термин «преюдиция» означает, что факт, установленный один раз, не может устанавливаться еще раз этим или другим судом. Он должен расцениваться как уже установленный и другой суд может ссылаться на установленный факт, который отражен в решении суда по данному делу. Факт, который установлен Конституционным Судом РФ и суть, которого в том, что определенное положение не соответствует Конституции, больше никем не может устанавливаться, ни Конституционным судом, ни другими судами[37]. В связи с этим, возникает вопрос: какая разница между преюдицией и прецедентом. Считаю, что преюдиция всего лишь устанавливает факт, который не подлежит доказыванию по другому делу, в то время как прецедент создает новые нормы, правила поведения, которые имеют существенные значения для других судов при рассмотрении аналогичных дел. То есть при рассмотрении дела суд может ссылаться на уже состоявшееся раннее решение суда по аналогичным правоотношениям. Такая ситуация говорит о том, что Конституционный Суд РФ указал, что нормы не соответствуют Конституции. Поэтому точка зрения Заместителя Председателя КС РФ является убедительной, когда суд устанавливает факт.

Этим значение решений Конституционного Суда по делам о конституционном контроле не исчерпывается. Так, многие решения Конституционного Суда по содержанию все же являются «нормообразующими». Признавая норму права не соответствующей, Конституционный Суд формирует новую норму. Одним из ярких примеров «судебного правотворчества» является дело о так называемых «мертвых душах»[38]. Конституционный Суд фактически создал новую норму. Вместо словосочетания «общее число депутатов» следует читать «конституционно установленное число». И как пишет Т. Я. Хабриева, «грань, которая отделяет акты толкования норм Конституции от настоящего правотворчества, является довольно тонкой»[39], но в данном случае Конституционный Суд ее явно «перешагнул». В другом случае Конституционным Судом был восполнен пробел Основного Закона. Он внес в ст. 136 правило, согласно которому новое наименование субъекта федерации подлежит включению в статью 65, предоставив это право главе государства[40]. В результате изменение в тексте Конституции РФ стало возможным путем издания подзаконных актов, а именно указами Президента. В мотивировочной части Конституционный Суд формулирует положения – «правовые позиции», на основе которых делает вывод о соответствии оспариваемого акта Конституции РФ. Так, например, мотивировочной частью постановления от 17.11.1997 г. Конституционный Суд признал постановления Государственной Думы Федерального Собрания не соответствующими Конституции РФ и тем самым лишил Государственную Думу возможности давать разъяснения федеральных законов. Думается, что «правовые позиции» зачастую представляют смысловое развитие норм Конституции. Вопросы правовой природы и юридической силы таких положений в настоящее время остаются спорными[41]. Правовые позиции» фактически отражают государственную волю, «поскольку возникают как акт конституционного органа государства, уполномоченного выразить эту волю в предписанных законом форме и параметрах»[42]. Высказываются мнения о политической, а не правовой природе данных положений. «Отечественный Суд гораздо чаще принимает политическое решение, маскируя его истинную природу правовыми рассуждениями[43]». Верно то, что Конституционный Суд как при конституционном контроле, так и при толковании Конституции РФ практически не ограничен в свободе своих рассуждений. При этом он оперирует нормами Конституции – документа в значительной мере политического Решение о признании нормативного акта полностью или частично не соответствующим Конституции влечет утрату юридической силы этого акта или соответствующей части, не требует никакого подтверждения другими государственными органами или должностными лицами. Статья 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» также не допускает возможности пересмотра решений данного суда. Статья 80 ФКЗ возлагает обязанность на государственные органы и должностные лица по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда, если нормативные акты, их отдельные положения признаны неконституционными, либо из решений Конституционного Суда вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании. Федеральный Конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» закрепляет функции и полномочия Конституционного Суда, юридическую силу и общеобязательность, значение и юридические последствия, принятых решений. Кроме всего прочего, у «правовой позиции» как предполагаемого источника права выделяют характерные признаки:

1) общий и обязательный  характер; 2) юридическую силу, приравненную  к юридической силе самой Конституции; 3) наличие конституционно-правовой  нормы; 4) схожесть в судебной и  иной правоприменительной практике  с характером прецедента[44]. Все это позволяет сделать вывод, что решения Конституционного Суда Российской Федерации «приобретают характер конституционно-правовых норм». Поскольку правовая норма, чей неконституционный характер признал данный суд, перестает действовать не только в конкретном рассмотренном нормативном правовом акте, но и во всех иных правовых актах. Признание «правовой позиции» Конституционного Суда в качестве официально самостоятельного источника права, с одной стороны, означало бы признание судебного правотворчества наряду с правотворчеством законодательной власти в России, с другой стороны, привело бы к достижению некого компромисса между сторонниками и противниками судебного правотворчества Конституционного Суда. Думается, что законодательство о полномочиях Конституционного Суда по толкованию и конституционному контролю в дальнейшем будет совершенствоваться.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА III. СУДЕБНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ В АНГЛИИ

III.1. Особенности  доктрины прецедента

Наибольшее распространение теория прецедента получила в Англии. Именно английские юристы разработали правило прецедента или доктрину прецедента. По мнению профессора Р. Кросса правило прецедента заключается в том, что «английские судьи нередко обязаны следовать ранее принятому решению даже в тех случаях, когда имеются достаточно убедительные доводы, которые в иных обстоятельствах позволили бы этого не делать» [5, с. 624].

Правило прецедента обращено к судьям, поэтому можно выделить несколько видов прецедентов. «Так, в одних случаях судья будет рассматривать предыдущие судебные решения как материально-правовое основание, на котором он должен принять решение по данному делу. В другом случае судья должен принять точно такое же решение, какое было принято по аналогичному делу в прошлом, если, конечно, он не сможет убедительно обосновать, что должно быть принято другое решение. Наконец, судья обязан принять точно такое же решение, как было принято по аналогичному делу в прошлом, даже в том случае, если у него найдутся веские доводы, что лучше этого не делать» [7, с. 164].

Необходимо отметить, что правило прецедента отражает два важных аспекта деятельности суда:

·     суд обязан следовать решениям вышестоящих судов, вынесенных ранее по аналогичному делу, а высшие суды обязаны следовать своим же решениям;

·     судья не может отказать в рассмотрении дела только на том основании, что подходящее для данного случая законодательство еще не принято [7, с. 164].

Содержание принципа прецедента не охватывается только указанными принципами. В частности, можно выделить и такие положения правила прецедента [5, с. 628-629]:

·     только принцип, обосновывающий судебное решение, является той обязательной частью, которая служит прецедентом для последующего судьи;

·     не положенное в основу приговора мнение, которое могло бы быть высказано независимо от приговора, или наоборот, как подходящее к нему, не является судебным мнением;

·     в случае, когда судебное решение обосновывается не одним основным, по общему правилу, а двумя доводами, то оба являются обязательными при рассмотрении последующих аналогичных дел;

·     все судебные решения должны толковаться не иначе как с учетом обстоятельств, в которых были приняты;

·     при отправлении правосудия следует исходить из того, что сходные дела должны решаться сходным образом.

Таким образом, английские юристы обосновали обязательное следование судебному прецеденту. Тем не менее, из данного правила есть исключения: судья может не следовать прецеденту, если он убедительно докажет, что фактические обстоятельства рассматриваемого дела отличаются от обстоятельств дела, по которому был принят прецедент, а также в том случае, если прецедентное решение было принято по неосмотрительности.

Среди английских юристов нет единого мнения относительно структуры прецедента. Большинство ученых выделяют две части: ratiodecidendi(правовая норма, обоснование вынесенного решения) и obiterdictum(«попутно сказанное») [2, с. 244]. При этом в юридической литературе нет единого мнения о том, что представляет собой ratiodecidendiи как ее выделить из судебного решения.

Так, в юридической литературе выражено мнение о том, что термин ratiodecidendiиспользуется в двух значениях [11, с. 588; 13, с. 155]:

·     как правовая норма, предложенная судьей в качестве основы своего окончательного решения;

·     как правовая норма, при наличии которой решение приобретает обязывающий характер.

Профессор Луэлмен предлагал выделять ratiodecidendi«как правовую основу решения, отвечающую собственной версии суда, и ratiodecidendiкак истинную правовую основу, то есть такую, какой она будет выглядеть позднее в представлении другого суда» [3, с. 20].

Профессор Р. Кросс под ratiodecidendiпонимал «норму права, прямо или косвенно трактуемую судьей в качестве необходимого шага в достижении своего решения или как обязательную часть его указания присяжным» [4, с. 90].

Профессор А. Гудхарт определял ratiodecidendiкак «существенные факты дела плюс основанное на них решение» [9, с. 188].

С. Энг указывает: «Обязывающее правило ранее принятого решения иногда называется «ratiodecidendi». В этом широком значении фраза относится к обязывающему правилу дела, является ли такое правило определенно установленным, явно выраженным, неясно узнанным судьей по делу или позже сконструировано по более поздним делам судьями, юридическими советниками, теоретиками права или другими юристами. Необходимо отличать широкое значение от узкого значения, в соответствии с которым выражение относится только к правилу, определенно установленному или явно выраженному судьей как имеющее решающее значение для его судебного решения» [10, с. 278-279].

Необходимо отметить, что указанные определения, несмотря на различия, отражают значение, которое придается ratiodecidendi– это основная часть судебного решения, которая выражает правовую норму и которая придает судебному решению обязывающий характер. Это та часть судебного решения, которой обязаны следовать в дальнейшем все нижестоящие суды и суды одного уровня с тем судом, который принял прецедент.

Особенностью английской доктрины прецедента является процесс поиска ratiodecidendi. Необходимо отметить, что в английской юридической литературе было создано и обоснованно несколько способов определения ratiodecidendiдела, основными из которых являются метод Уэмбо и метод Гудхарта.

Суть метода Уэмбо заключается в инверсии: судья должен сформулировать правоположение, которое по его мнению могло бы быть ratiodecidendiсудебного решения. После этого такое правоположение необходимо заменить на утверждение, которое имеет обратное значение и понять, мог ли суд вынести такое же решение при противоположном значении выделенного правоположения. Если суд не мог прийти к такому же решению, то выделенное правоположение является ratiodecidendi, если же суд мог прийти к такому же решению, то правоположение не является ratiodecidendi.

Сущность метода Гудхарта заключается в оценке существенных фактов дела и вынесенного на их основе решения. Для того чтобы выявить ratiodecidendiдела необходимо определить [9, с. 119]:

1.  Факты дела, которые рассматриваются судьей как существенные;

2.  Решение, основанное на таких фактах.

По мнению Гудхарта при анализе дела задача состоит не в том, чтобы выделить факты и вывод, а в том, чтобы выделить существенные факты, то есть те факты, которые судья рассматривает в качестве существенных, и основанное на них решение. «Судья создает право посредством своего выбора существенных фактов» [9, с. 119].

Гудхарт выделил шесть основных правил определения ratiodecidendi [3, с. 22-24]:

1.Принцип прецедента не отыскивается в излагаемых судьей доводах. Довод, который судья выдвигает в обоснование своего решения, ни в коем случае не является обязательной частью прецедента. Доводы могут быть неправильными, но решение продолжает оставаться прецедентом.