Особенности семейного права по законам Хаммурапи

Поэтому обряд консуммации подготавливается и проводится жрецом. Он следит за правильным произнесением магических формул; он указывает новобрачным, какие магические действия необходимо совершить, чтобы боги благосклонно приняли эту жертву. Все это необходимо для придания обряду консуммации символического значения клятвы верности. Новобрачные как бы «дарят» себя друг другу и больше никому и своим действием подтверждают свою взаимную преданность.

В этом и состоит религиозно-правовое значение консуммации, то есть первого совокупления мужа и жены. Но с начальным моментом сожительства связаны и иные юридические последствия. Только с момента консуммации власть мужа над женой признается действительной, отныне он может ей приказывать, а она обязана повиноваться. Также именно консуммация как юридический факт порождает взаимные права и обязанности супругов.

Отныне последние не могут уклонятся от их исполнения. В законах Хаммурапи консуммация супружеского союза косвенно указана в некоторых статьях. Так, например, в ст. 176 читаем: «А если дворцовый раб... взял в жены дочь полноправного человека и, когда он взял ее, она вступила в дом дворцового раба... вместе с приданым..., а после того, как они соединились, они построили дом и приобрели добро..., а все, что она и ее муж приобрели после того, как они соединились, должны поделить пополам...»9. Из первой части данной статьи отчетливо явствует, что «соединение» супругов происходит после вхождения невесты в дом жениха и до полноценного начала семейного быта. Следовательно, законодателю было совершенно ясно, что речь идет о самостоятельном юридически значимом действии, отделенном по времени от предшествующих и последующих шагов. Далее, нетрудно заметить, что по смыслу вышеуказанной нормы «соединение» брачующихся выполняет роль условия, необходимого не только для нормального течения совместной жизни, но и для определения правового режима имущества: только совместно нажитое будет делиться поровну. Таким образом, момент «соединения», то есть консуммация брака приводит к совершенно определенным правовым последствиям, то есть является юридическим фактом. И, как и подобает юридическим фактам, она закреплена в гипотезе правовой нормы.

В тексте исследуемого памятника мы можем отыскать и другие косвенные признаки консуммации брака. Ст. 155 и 156 устанавливают ответственность за прелюбодеяние, совершенное отцом жениха с невестой сына. В первом случае санкцией выступает смертная казнь, поскольку преступление было совершено после того, как «его сын познал ее». Во втором же случае наказание ограничивается квалифицированным денежным взысканием, так как свекор был схвачен до того, как его сын «познал» свою невесту. «Познание» женщины (невесты, жены) как раз и означает здесь первую брачную ночь, то есть консуммацию супружеской связи. Прелюбодеяние, совершенное до консуммации, рассматривалось как менее тяжкое преступление, поскольку брако-заключительный процесс еще не был завершен и супружеский союз не превратился в полноценное правовое отношение. Невеста пока еще не стала женой, и, следовательно, не находилась под властью мужа, и не несла брачных обязательств.

После же «познания» невесты жених становился мужем, и любое насилие по отношению к его жене считалось посягательством на его брачное право.

2. Особенности брачного  сговора

Наряду с браком, законы Хаммурапи знают и такой правовой институт, как брачный сговор или обручение (sponsalia). По определению римских юристов, брачный сговор представляет собой «соглашение и обещание будущего брака» (sponsalia sunt mentio et repromissio nuptiarum futurarum)10. Это определение, данное Флорентином, следует дополнить мнением Ульпиана, который полагал, что брачный сговор есть разновидность стипуляции, заключаемой путем дачи «голого согласия». Из этого можно сделать вывод, что брачный сговор (обручение) есть устная предварительная договоренность субъектов брака или их представителей на вступление в законную супружескую связь.

Это момент выражения их согласия и одновременно момент принятия на себя обязательств по дальнейшему совершению бракозаключительных действий. Тем самым обручение по своему содержанию является юридическим фактом, а по форме – договором, или, другими словами, вербальным контрактом, начинающим действовать с момента произнесения соответствующих слов.

Правовой институт брачного сговора является одним из самых древних в семейном праве. Он играл чрезвычайно важную роль, поскольку обуславливал будущую семейную жизнь, наделяя мужчину и женщину новым правовым статусом, а именно – жениха и невесты. Обручение, таким образом, становилось основанием брака. При его совершении устанавливались условия будущего супружеского союза, обязательства сторон, а также производились различные ритуальные магические действия. Последние призваны были символизировать верность данному слову и угодность планируемой супружеской связи богам. При заключении сговора стороны обменивались также и вещественным, осязаемым обеспечением своего обещания. В качестве такового могло использоваться любое имущество.

Будучи стипуляцией, сговор исполнялся посредством свадьбы. Древнее право не устанавливает необходимых сроков действия обручения.

Оно может сохранять свою силу сколь угодно долго, пока не нарушены его условия. Римские юристы указывали, что между сговором и самой свадьбой может пройти несколько лет, и это не освобождает брачующихся от исполнения обещания. Иными словами, брачный сговор является бессрочным соглашением; оно не утрачивает своего значения за давностью. Отсюда следует, что обручение можно производить и над малолетними, задолго до достижения ими брачного возраста. Здесь, правда, добавляется требование, чтобы они отдавали себе отчет в происходящем.

Напротив же, безосновательный отказ от данного при обручении обязательства вел к штрафным санкциям либо к принуждению к вступлению в брак. Отдельным последствием нарушенного сговора была инфамия.

В законах Хаммурапи институт брачного сговора или обручения представлен в нескольких статьях. Прежде всего, это ст. 155 и 156, которые начинаются словами «Если человек выбрал своему сыну невесту...»11. Как явствует из текста памятника, инициатива совершения сговора принадлежит родителям, притом с обеих сторон. Если невесту сыну выбирает отец, то более чем логично предположить, что дочь также не участвует в этом процессе. Далее, в гипотезе данной нормы нет никакого указания на возраст ни жениха, ни невесты. Это означает, что перед нами общая норма, описывающая типичную для того времени ситуацию, когда обручение заключалось до совершеннолетия; сын очевидным образом находится под властью отца.

Но, как мы увидим ниже, законодательство древнего Вавилона допускало и самостоятельное совершение брачного сговора самим женихом. В этой связи интересным представляется вопрос о согласии подвластных детей на будущий супружеский союз. В тексте памятника нет четкого ответа на этот вопрос, но вряд ли мы сильно ошибемся, если предположим, что таковое согласие должно быть получено обязательно. Этот вывод проистекает не столько из буквы, сколько из духа законов Хаммурапи. При всей полноте своей власти отец семейства вряд ли мог принудить сына или даже дочь поступить против их воли, тем более в таком важном деле, как будущая семейная жизнь. Выше мы уже имели случай показать, что женщина, будучи лицом весьма зависимым, все же обладала рядом существенных прав, не позволявших отождествить ее с объектом права собственности мужчины.

Здесь же заметим, что и сын, находясь под отцовской властью, имел возможность совершения самостоятельных поступков. Так, например, ст. 28 кодекса допускает сына к несению царской службы, в случае пленения на войне отца. Наконец, если заключение самого супружеского союза требует согласия обеих сторон, то и обручение, как его законное основание, должно держаться того же принципа. На это много позже укажут римские юристы со всей свойственной им логикой и здравым смыслом. По мнению Ю. Павла: «In sponsalibus etiam consensus eorum exigendus est, quorum in nuptiis desideratur» (При обручении также требуется согласие тех же лиц, что и при браке). Более подробное описание обручения мы находим в ст. 159: «Если человек, который послал в дом своего тестя брачное приношение и отдал выкуп, засмотрелся на другую женщину и сказал своему тестю: «Я не возьму в жены твою дочь», то отец дочери может забрать все, что ему было принесено12. По смыслу древнего памятника, речь идет именно о сговоре, то есть описываемые в гипотезе нормы события очевидно предшествуют самому заключению брака. Последнее представляется еще только делом будущего. И здесь мы можем увидеть все необходимые составные части сговора:

– во-первых, присутствует явно выраженное намерение договориться о предстоящем браке. Это намерение проявляется в конклюдентных действиях, совершаемых самим женихом и состоящих в поднесении подарков. Последние, по всей видимости, были благосклонно приняты отцом невесты, и тем самым он также согласился на будущий союз;

– во-вторых, обручение обеспечивается своеобразным задатком – вено за невесту уже уплачено. В том, что это задаток, нас убеждают по- следствия расторжения обручения, а именно, что виновный несет имущественные потери;

– в-третьих, субъектом обручения со стороны невесты выступает ее отец. Перед ним жених несет ответственность за нарушение своего обещания и к нему же он обращается с сообщением о прекращении обязательства. Дочь, она же невеста, таким образом, все еще находится во власти своего отца;

– в-четвертых, отказ исполнить свое обещание приводит жениха к уплате неустойки – он теряет и врученные будущему тестю брачные дары и выкупную сумму. Этим отец невесты вознаграждается за несостоявшуюся сделку.

Другое указание на наличие обручения как отдельного института в древневавилонском брачном праве мы находим в следующей ст. 160: «Если человек послал в дом тестя брачное приношение и отдал выкуп, а затем равный ему по положению превзошел его дарами и тесть сказал хозяину жены: «Ты не бери мою дочь», то все, сколько ему было принесено, он должен удвоить и вернуть, а равный ему не должен взять в жены его жену». Здесь начальные события аналогичны тем, которые описаны в предыдущей статье, но инициатива расторжения сговора принадлежит отцу невесты.

Имущественные последствия невыполнения обещания также сходны – виновный обязан возместить убытки. Однако причина, побудившая отца невесты отказаться от обязательств по брачному сговору, лежит в материальной плоскости. Он предпочел более богатого жениха, польстившись на его дары.

Наибольший интерес представляет последняя часть вышеуказанной статьи, в которой мы видим своеобразную санкцию, налагаемую не только на второго, богатого жениха, но и на невесту – она не может выйти замуж за более обеспеченного человека. Отрицательные последствия для невесты являются тем более любопытными, что она ни в чем не виновата. Она не отказывалась от обязательств по обручению. Более того, она, по всей видимости, дала свое самостоятельное согласие на будущий брак, так как законодатель называет первого жениха ее хозяином (то есть она была ему явным образом обещана). Объяснение этой ситуации на взгляд авторов следует искать в нравственном содержании брачных отношений.

В законах Хаммурапи, в выше приведенной ст. 161, мы можем видеть стремление законодателя обеспечить справедливость обязательственных отношений в брачно-семейной области. Отец невесты, отказываясь выдать свою дочь замуж, нарушает условия брачного сговора. Как следует из текста, он признается однозначно виновным в уклонении от данного обещания и обязан возместить жениху понесенные убытки. При этом закон требует от несостоявшегося тестя удвоить полученные от жениха дары, что может свидетельствовать о понимании древними аморитами двойственной природы убытков. Последние, как известно, складываются из реального ущерба и неполученной выгоды. Возвращая жениху удвоенную ценность даров, отец невесты не только восполняет понесенные им (женихом) затраты по брачному сговору, но и компенсирует ему несостоявшееся увеличение имущества.

3. Имущество супругов. Совместный  правовой режим

Еще одним правовым институтом семейного права является имущество супругов. Его правовой режим может быть определен как совместный. На это указывают многие статьи памятника. Так, в ст. 152 сказано: «Если после того, как женщина вступила в дом человека, на них появился процентный долг, то оба они должны отвечать кредитору». Отсюда видно, что по долгам, возникшим после заключения брака, супруги отвечают совместно. Иными словами, они несут солидарную ответственность.

Напротив, долги, сделанные супругами до их вступления в брак, остаются на каждом из них. Об этом говорится в предыдущей ст. 151: «Если женщина, которая живет в доме человека, обязала своего мужа и заставила его выдать документ о том, что кредитор ее мужа не схватит ее, то, если этот человек имел на себе процентный долг до того, как он взял в жены эту женщину, его кредитор не может схватить его жену; а если эта женщина имела на себе процентный долг до того, как она вступила в дом человека, ее кредитор не может схватить ее мужа»13. Таким образом, семейный, то есть совместный, долг возникает только с заключением брака.

Но из ст. 151 вытекает еще один факт. Закон требует, чтобы разграничение ответственности между супругами было оформлено отдельным соглашением, причем именно письменным, по смыслу текста.

Состояние в браке способно было изменить не только права и обязанности мужа и жены, но и их общий правовой статус. Брак у древних аморитов уже не сводился к банальной купле, как было, вероятно, раньше.

Будучи безусловно договором, он самым серьезным образом влиял на жизнь людей, глубоко и всесторонне меняя их положение как субъектов права.

Совместный правовой режим семейного имущества прослеживается и в других положениях кодекса. Это преимущественно статьи, посвященные наследственному праву. При разделе имущества всегда важно определить его происхождение, так как от этого зависит справедливое распределение наследственных долей. А доля в наследстве, как известно, не в последнюю очередь определяется участием лица в его сохранении и умножении. Итак, в ст. 176 Кодекса Хаммурапи мы можем найти несколько указаний на совместную собственность супругов: «А если дворцовый раб или же раб мушкенума взял в жены дочь полноправного человека и... она вступила в дом... вместе с приданым..., а после того, как они соединились, они построили дом и приобрели добро и затем либо дворцовый раб, либо же раб мушкенума умер, то дочь полноправного человека может забрать свое приданое, а все, что она и ее муж приобрели после того, как они соединились, должны поделить пополам, и половину может забрать хозяин раба, половину может забрать дочь полноправного человека...». Мы видим, что гипотеза данной нормы перечисляет все необходимые условия для начала и продолжения семейной жизни. Бракозаключительный процесс завершается консуммацией («они соединились»), и только после этого супруги обзаводятся собственным хозяйством. При этом жена приносит с собой свое приданое. В случае же смерти мужа имущество, нажитое в браке, подлежит равному разделу между наследниками, а вот приданое сохраняется за вдовой.