Интерес как элемент возникновения наследственных отношений

А.Г. Певзнер прямо относил право наследника на приобретение наследства к числу "прав, дающих их субъектам возможность односторонними действиями создать субъективное право для себя или для другого", или к числу "прав, являющихся предпосылками возникновения правоотношения"22. Причисляя возникшее у наследника право к числу "основывающих" прав, он не рассматривал его в качестве субъективного права. Участниками наследственного правоотношения он считал только наследников (при их отсутствии - государство). До момента совершения выбора наследник не имеет права требовать определенного поведения от других участников правоотношения, а эти последние не обязаны к определенному поведению, т.е. здесь нет ни субъективного права, ни правовой обязанности". Содержанием правоотношения в данном случае автор рассматривал "взаимную связанность поведения участников".  

С.С. Алексеев рассматривал право на принятие наследства в качестве особого "правообразовательного правомочия", представляющего собой промежуточную стадию в процессе формирования, образования субъективного права, т.е. как "незавершенное" субъективное право, право в процессе становления, формирования23. По его мнению, "при наследовании правовым связям не соответствуют какие-либо материальные процессы гражданского оборота", и "правоотношения здесь играют узкоспециальную роль: обеспечить своевременное, беспрепятственное заступление нового лица на место умершего - процесс, необходимый по той причине, что со смертью человека сохраняет свое существование субъективное право". Поэтому право на принятие наследства С.С. Алексеев не относил к другим ("материальным") субъективным гражданским правам.

В.И. Серебровский признавал право на принятие наследства субъективным гражданским правом наследника, которому, однако, не противостоит ничья конкретная обязанность. Данный подход основывался на понятии субъективного права, предложенного С.Н. Братусем, как на "признанную законом меру возможного поведения лица"24. В данном определении, по мнению В.И. Серебровского, акцент сделан на содержание субъективного гражданского права как на возможность совершения известных действий управомоченным лицом. Исходя из этого, он считал возможным признавать субъективными гражданскими правами и такие правомочия, которым не противостоит чья-либо конкретная обязанность. При этом он не рассматривал субъективное право наследника на принятие наследства в качестве элемента правоотношения, "которому всегда должна соответствовать обязанность другой стороны"25.

Но все же доминирующим подходом в современной литературе является тот, который высказали в свое время Б.С. Антимонов, К.А. Граве, Ю.К. Толстой и О.С. Иоффе. Наследник, не принявший еще наследства, но уже призванный к наследованию, имеет только правомочие либо принять наследство, либо отказаться от него. Никаких других правомочий призвание к наследованию для него не создает: он не становится еще управомоченным в отношении лиц, которые имели обязанности перед наследодателем. Субъективному праву наследника противостоит обязанность всякого и каждого не препятствовать ему в свободном его осуществлении26. Право наследника принять наследство носит абсолютный характер, и само наследственное правоотношение на данном этапе своего развития строится по типу абсолютного правоотношения27.

Указанный подход к понятию сущности права наследника на принятие наследства представляется правильным. В данном случае нет оснований к непризнанию возникшего у наследника права субъективным гражданским правом. Это право не может существовать и вне правоотношения, без корреспондирующей ему обязанности.

Необходимо учитывать, что в содержание всякого субъективного права, в том числе права на принятие наследства (отказ от него), включена возможность не только собственного поведения управомоченного лица, но и возможность требовать определенного поведения от другого лица (других лиц). В противном случае субъективное право как мера возможного поведения лица являлось бы ничем не обеспеченным.

Таким образом, мы определили, что наследственное право является субъективным правом, теперь будет верным рассмотреть статус интереса в субъективном наследственном праве.

 

 

 

 

 

 

2.4. Положение интереса в субъективном праве.  Соотношение воли и интереса

 Интересным будет обратиться к дискуссии, которая велась и ведется до сих пор в зарубежной и отечественной литературе, а именно, соотношения воли и интереса в праве, так как нельзя полно оценить положение интереса, не затрагивая схожую категорию «воля».

Для начала, следует освятить позиции различных цивилистов, так, известно, что Р. Иеринг практически отождествлял субъективное право и интерес, то есть он сводил право к интересу, так же широко известно его определение права как юридически защищенного интереса.  К этому мнению фактически примкнул А.В. Венедиктов, признавая интерес ведущим элементом правоотношения. Однако, отдавая интересу ведущую роль в правоотношении, А.В. Венедиктов в своем известном определении права собственности как бы уравнивал в правах интерес и волю («своей властью и в своем интересе»), то есть фактически он вкладывал в понятие субъективного права и элемент воли, и элемент интереса. 
       С.Н. Братусь исключал из содержания субъективного права интерес, считая его предпосылкой и целью права. Делая акцент в определении субъективного права на меру возможного поведения, ученый волей - неволей примыкал к теории власти, которая являлась незначительной модификацией теории воли. Таким образом, С.Н. Братусь включает в понятие права лишь волевой момент (власть) управомоченного, не оставляя интересу никакого места в содержании субъективного права28. Не включают в содержание субъективного права интерес также С.Ф. Кечекьян, В.П. Грибанов. Р.Е. Гукасян исключал интерес из содержания субъективного права, потому что, по его мнению, интерес не является правовой категорией. 
            Г.Ф. Шершеневич в своей работе также затрагивает проблему сущности субъективного права29, он пишет, что интерес - "только цель, а не сущность права", затем, после критики основных концепций в данной области, признает и волю, и интерес в качестве характерных признаков субъективного права, но все же однозначно не выделяет ни волю, ни интерес в качестве элементов субъективного права.  
        Упрек, высказываемый сторонниками теории интереса в адрес представителей теории воли, что при признании воли, как психологического акта, элементом права определенные категории людей будут признаны неправоспособными. Однако, с этим трудно согласиться, и положение небесспорно, так как его можно опровергнуть тезисом о замене отсутствующей воли малолетнего, душевнобольного волей дееспособного лица. Так, например, в положении Гражданского Кодекса о принятии наследства в статье 1167 говорится, что интересы законных интересов несовершеннолетних, недееспособных и ограниченно дееспособных граждан при разделе наследства охраняются путем уведомления органов опеки и попечительства, которые действуют исключительно в интересах недееспособных и подобных лиц.

 О.С. Иоффе должен быть, скорее всего, причислен к тем, кто считает обязательными элементами субъективного права волю и интерес, но здесь необходимо сделать одну поправку. Отдавая дань в определении субъективного права мере возможного поведения, он понимает ее не как сферу власти (воли) субъекта30.Ученый склонен видеть в воле прежде всего психологический акт, поэтому разделяет все правовые отношения на волевые и неволевые, так как, по его мнению, не во всех случаях возникновения правовых отношений присутствует воля как психологический акт. Но в другой своей же книге31 Иоффе прямо исключает индивидуальную волю из содержания правоотношения, а значит, и из содержания субъективного права. 
   Считаем, что правы, те, кто говорит, что воля всегда необходима только для осуществления правоотношения, тогда как его возникновение может происходить иногда без участия воли субъектов. Не все правоотношения возникают на основе волевого (психологического) акта, поэтому говорить о том, что воля имеет какое-либо решающее значение для возникновения правоотношения не верно. Тем более что, касаясь собственно нашей темы наследственных правоотношений, непосредственно к возникновению наследственных правоотношений воля не имеет значения, потому как выше по тексту мы определили, что главным по сути для возникновения является момент смерти, вместе с тем открытие наследства, и этот факт, на наш взгляд не волевой акт, а практически не зависящее от наследодателя и наследников обстоятельство. Но уже в процессе существования, реализации правоотношения являются волевыми в том смысле, что дают обладателю субъективного права определенную власть в определенных границах, однако реализация приобретенного права собственности находится уже за рамками наследственных правоотношений. 
           Неясно, включает ли Л.С. Явич в содержание субъективного права волю и (или) интерес, однако в свое время он предложил очень примечательную формулу: "Без интереса нет волевых действий; без волевых действий не удовлетворить интереса".32 Так еще, интересен тезис С.Н. Братуся: « интерес - это предпосылка и цель субъективного права». Интерес - это предпосылка субъективного права, потому что без интереса не может быть субъективного права; интерес - это цель субъективного права, потому что субъективное право выступает в качестве средства достижения цели, направленной на удовлетворение интереса субъекта.

 

 

 

2.5. Интерес - самостоятельный элемент правоотношения

Как писал, Ю. К. Толстой: «...интерес является необходимым и притом ведущим элементом содержания субъективного права»33. Но насколько такая трактовка интереса оправдана научно и практически, можно судить по следующим обстоятельствам, которые выделил Крашенинников Е.А.

Если включать интерес в содержание субъективного гражданского права как меры возможного поведения Ю. К. Толстой указывает, что данное право закрепляется за управомоченным в целях удовлетворения его интереса. Но если интерес удовлетворяется через право, то интерес не может входить в содержание последнего в качестве «необходимого и притом ведущего элемента». Допуская обратное мы вынуждены будем признать, что средством удовлетворения интереса — в той мере, в какой в его опосредствовании задействован «необходимый и ведущий элемент» субъективного права, — служит сам интерес34. Но это необычное положение. Делаем вывод, что субъективное гражданское право способно опосредствовать удовлетворение интереса именно благодаря тому, что оно соотносится с ним как с некоторой внешней объективностью и имеет по отношению к нему. Субъективное гражданское право служит средством удовлетворения интереса, который возникает у лица независимо от предоставленного ему права.

Между тем, придерживаясь трактовки интереса, защищаемой Ю. К. Толстым, придется заключить, что, предоставляя лицу субъективное гражданское право, закон тем самым наделяет его и соответствующим интересом как одним из элементов предоставляемого права. Но этот вывод, логически вытекающий из исходной посылки Ю. К. Толстого, искажает действительное положение вещей. И если бы интерес являлся необходимым и ведущим элементом субъективного гражданского права, то его утрата повлекла бы за собой и утрату права. Однако нет более общеизвестного факта, чем тот, что отпадение интереса само по себе не приводит к прекращению соответствующего объективного гражданского права. Наилучшим примером сказанному служит derelictio. Отказ от права собственности на вещь манифестирует о том, о дерелинквент утратил интерес во владении, пользовании и распоряжении своей вещью, который удовлетворялся посредством субъективного права собственности. Ведь если бы он продолжал оставаться носителем этого интереса, то акта дереликции не последовало бы. При этом прекращение указанного интереса не затрагивает существования права собственности релинквента: последний остается собственником дерелинквированной вещи до тех пор, пока право собственности на нее не будет приобретено другим лицом (абз. 2 ст. 236 ГК РФ). Из того обстоятельства, что субъективное право собственности продолжает существовать и при утрате управомоченным лицом интереса, удовлетворяемого через посредство этого права, следует, что оно имеет оторванное от него существование и не держит в себе этот интерес как свой момент.

После всего изложенного становится ясно, что предпринятая Ю. К. Толстым попытка превратить интерес в один из элементов опосредствующего его удовлетворение субъективного гражданского права не состоялась.

 

 

 

 

 

 

Заключение

Итак, в завершении нашего исследования мы систематизируем все вышеизложенное. В ходе написания работы мы проводили рассуждения, которые, в конечном счете, мы свели к следующему:

1. Интерес не является юридическим фактом. Тем не менее, это элемент, который имеет место быть во всяких гражданских правоотношениях.

2. Интерес сочетает в себе  субъективные и объективные моменты.    Субъективная сторона - психической настроенность субъекта интереса по адресу какого-либо объекта, его устремленности обладать теми или иными объектами окружающей действительности (или каким-либо образом соприкасаться с ними) либо познать объекты (явления) действительности. Например, интерес в обладании тем или иным наследственным имуществом - домом, дачей. А объективная сторона интереса состоит в некоторой независимости, обособленности интереса от его субъекта. То есть интерес существует как факт окружающей нас действительности.

3. Объективность интереса в наследственном  правоотношении находит прямое  выражение в позитивном праве, которое охраняет интерес лица, прекратившего свое существование (когда наследодатель ушел из жизни). Ведь закон охраняет неприкосновенность и сохранность наследственного имущества даже после смерти его собственника.

4. Интересы, существующие в гражданском праве можно поделить на законные и юридически значимые.

5. Обращаясь к спору о теории воли и интереса, считаем верным, что воля необходима только для осуществления правоотношения, тогда как его возникновение может происходить и без участия воли субъектов. В наследственных правоотношениях воля не имеет значения, потому как главным по сути для возникновения является открытие наследства (смерть наследодателя).  Но в процессе реализации, правоотношения являются волевыми - дают обладателю субъективного права определенную власть в определенных границах.

6. Даже после смерти гражданина закон предусматривает охрану его интересов, что не стоит путать с охраной его субъективных прав, так как у умерших не может быть субъективных прав.

7. Субъективные права переходят, в порядке универсального правопреемства, к наследникам умершего.

8. Интерес является самостоятельным элементом правоотношения, не входящим в его содержание.

Мы рассмотрели в нашей работе наиболее общие, первичные вопросы интереса, но как мы увидели теоретических проблем еще много и стоит размышлять над ними и не оставлять их неотмеченными, так как данная тема действительно очень интересна и требует дальнейшей разработки.

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Избранные труды по гражданскому праву. Т. I. М.: АО "Центр ЮрИнфроР", 2002;